Kinktober 2023

Между ними витает сплошная нежность. Астарот целует мягко, в каждом его касании яркая чувственность, которую не выходит скрывать. В обычной жизни его видели спокойным, даже больше строгим и безразличным к большинству происходящего. Да и сам Астарот так считал... примерно до того самого дня, когда встретил Гелиоса. До этого он и подумать не мог, что однажды будет искренне нежным с кем-то. Его ладони медленно проскальзывают на бедра Гелиоса, гладят, пальцы несильно вжимаются в мягкую кожу – стоит признать, у него была особая любовь к ним. И Гелиос не противится, напротив, зарывается пальцами в волосы Астарота, когда тот опускается ниже и касается горячими губами чувствительной внутренней части. Это лишь заставляет медленно, но верно плавиться. Осторожные и вдумчивые поцелуи медлительно покрывают нежную кожу, то и дело там остаются влажные дорожки от языка, проскальзывающего по ней. Астарот оставляет несколько заметных следов от своих губ, вынуждает немного приподнять бедра, чтобы быть ближе, и пальцами вжимается. Еще несколько поцелуев остается почти у самого основания и Астарот прикусывает выступающую косточку на талии. Никогда не выходило скрывать то, что его тянет к ногам Гелиоса. Сейчас это раскрывается во всей красе, особенно когда Астарот поднимает взгляд и прижимается щекой к одному из бедер, гладя кончиками пальцев. — Можно я...? — выдыхает тихо, не договаривая фразы, но будучи уверенным в том, что его поймут. И Гелиос понимает. Его щеки заливает румянец от одной мысли, но он немного смущенно кивает и садится на постели, потянув Астарота к себе ближе и прося приподняться, чтобы была возможность примкнуть к губам еще одним поцелуем. Астарот не противится, мягко вылизывая губы Гелиоса, льнет к нему и медленно обвивает рукой за талию. Он затягивает поцелуй настолько, насколько это возможно, но в итоге осторожно переворачивает Гелиоса, вынуждая упереться локтями и коленями в постель. — Сведи бедра, звездочка. Прозвище заставляет краснь на щеках выступить сильнее, но Гелиос слушает, скрещивает бедра, сводя их, и находит устойчивое положение, пусть и знает, что в случае чего Астарот упасть ему не даст. Астарот же подхватывает смазку, лежащую рядом с подушкой уже давно, давит на ладонь достаточное количество и склоняется, мягко целуя отставленные ягодицы и распределяя прохладу жидкость между бедрами Гелиоса. Он обвивает за поясницу, прежде чем склониться над Гелиосом, оставляет короткий поцелуй на боковой части шеи и толкается медленно меж сведенных бедер. Гелиосу не нужны просьбы и подсказки, он напрягает мышцы, зажимает член Астарота сильнее и утыкается лицом в подушку, краснея. Это ощущалось... немного странновато, но явно не отторгающе, а значит и нет причин попросить остановиться и отстраниться. Астарот двигается мерно, не уходя в слишком стремительный темп – он хочет сейчас прочувствовать каждое мгновение, и именно это он и делает сейчас, опуская одну из ладоней на мягкую плоть и ненароком цепляя кончиками пальцев влажные после смазки места. Он не особо привык выражать свои чувства словами, но сейчас о своей любви к Гелиосу шепчет много. Здесь и тихие слова о чувствах, и восхищения – самим Гелиосом, его телом, и без сомнения особое внимание уделяется именно мягким бедрам. Астарот роняет тихое, удовлетворенное гудение от очередного собственного движения и прихватывает губами мочку уха, играясь с ней пару мгновений языком. Его ладонь накрывает член Гелиоса, подстраивая движения под собственные толчки почти сразу же. Гелиос сцепляет ладошки в замочек, роняет приглушенный стон, чувствуя ласки прохладной ладони, напрягается невольно немногим сильнее, вызывая со стороны Астарота срывистый вздох и немного более резковатый, чем прежде, толчок. — Я люблю тебя... — с губ Астарота хриплое срывается, но Гелиос в ответ лишь всхлипывает от того что большой палец проскальзывает по чувствительной головке, и этот звук полностью отвечает на слова. Сладкое удовольствие подкатывает настойчиво, заставляя уткнуться лбом в плечо Гелиоса со сдавленным полустоном, и Астароту требуется еще несколько толчков меж крепко сведенных бедер прежде чем он кончает с протяжным гудением, на пару мгновений приостанавливая движения руки. Гелиос замирает, чувствуя, как его бедра пачкает горячая сперма, и прикрывает губы тыльной стороной ладони, чувствуя, как краснь на щеки наплывает с новой силой. Астароту требуется с десяток мгновений чтобы отдышаться, прежде чем он мягко просит Гелиоса вернуться на спину. Он кончиками пальцев пробегается по груди, как только то происходит, дарит любящую и удовлетворенную улыбку, и одна из его рук вновь опускается на член Гелиоса, возобновляя движения. И Астарот не может отрицать того, что его... слишком привлекает картина запачканных его собственной спермой бедер Гелиоса. Это заставляет сглатывать с легким трудом, а взгляд отводить почти не выходит. Свободной рукой Астарот вжимается в кожу, размазывает вязкую жидкость по ней сильнее, почти не отдавая себе отчета в своих действиях и игнорируя то, что пачкает свои руки, и прижимается к губам очередным поцелуем, чувствуя, как Гелиос прогибается в спине, прижимается грудью к груди и роняет тихие стоны, приглушаемые поцелуем. Эту атмосферу нельзя назвать жаркой, но она чувствена, интимна, и они оба тонут в ней, словно в густом киселе, ни капли этому не противясь. Астарот спускается дорожкой из поцелуев ниже, к чувствительной шее, не прекращает касаться, немного ускоряет темп движений рукой, и всей совокупностью этих действий успешно доводит Гелиоса до края, чувствуя, как пальцы, что нырнули в его волосы, сжимают прядки чуть сильнее, а с губ падает особо громкий стон. Они оба немного перепачканы, у Астарота руки, у Гелиоса – бедра, но, кажется, никто и не против, особенно учитывая то, что Астарот оставляет несколько нежных поцелуев, будто хваля, и отстраняется, доставая влажные салфетки. Признаться, он немного залипает, после того как вытирает собственные руки и собирается было приняться за бедра Гелиоса, и отмирает лишь когда тот осторожно зовет его по имени. Астарот кивает, показывая, что все в порядке, стирает сперму и смазку с мягкой кожи, а после склоняется и оставляет там поцелуй. Это все... правда ощущалось интересно и тянуло однажды повторить, потому что было слишком сладким. Однажды, но не сейчас – сейчас Астарот ложится рядом с Гелиосом, позволяя ему устроиться под своим боком и выдохнуть разморенно, и утягивает в нежный поцелуй, поглаживая ладонью бедро, что оказалось закинуто на его собственное. — Ты такой прекрасный, — шепчет в губы, ловя очередной прилив румянца на чужих щеках, и прячет улыбку, снова примкнув к губам.