Цена свободы

Глубокое и ровное дыхание медитирующего Эрдана было единственным звуком, нарушающим ночную тишину, воцарившуюся в комнате. Оно было очень тихим и почти неслышным, но почему-то с каждой минутой всё сильнее мешало Астариону расслабиться и наконец-то отдохнуть. Эльф лежал с закрытыми глазами, безуспешно пытаясь избавиться от пугающей и злящей до дрожи картины: длинные пальцы Цабрака ласкающе скользят по щеке Эрдана, тела прижаты друг другу вплотную, а частое и рваное дыхание чародея с головой выдаёт, насколько возбуждает его невольная близость с… Господином. Затуманенный зелёный взгляд прикован к пылающему рубиновому взору некроманта — так жертва смотрит на хищника за мгновение до того, как клыки вонзятся в её беззащитное горло. Ожидание, страх и желание, будь оно трижды проклято! Оно плескалось в глазах Эрдана, слышалось в биении его сердца, ощущалось в исходящем от него запахе. И это невозможно забыть, как ни старайся. Пусть всего лишь на мгновение и под влиянием вампирского очарования, но чародей захотел принадлежать Цабраку всецело. — О да, — прошептал вездесущий голос Касадора, — мясо лгало не только тебе, но и себе, заявляя, что никогда не стало бы твоим отродьем, но сегодня правда наконец-то открылась во всём своём отвратительном бесстыдстве. Он жаждет подчиняться так же сильно, как ты — властвовать. Ты видел это своими глазами, мой мальчик, не так ли?.. — Нет. Эрдан был очарован и кому, как ни тебе, это знать! — мысленно возразил Астарион. — Невозможно воззвать к тому, чего нет в сердце жертвы, — менторски изрёк Касадор, — нельзя взрастить заведомо мёртвое семя. Размыкая оковы чужой воли, наши чары высвобождают лишь то, что уже посеяно! — Неправда, — упрямо подумал эльф. — Неужели? — иронично прозвучало в ответ. — Разве мясо не покорилось тебе добровольно? Не трепетало в твоих объятиях, отдавая свою кровь и дрожа от возбуждения? Не «растворилось в тебе без остатка», стоило только этого захотеть? — Откуда ты… — Астарион невольно вздрогнул, услышав собственные слова, произнесённые ненавистным голосом. — Тебя там не было, ты не можешь… — Я всегда был и буду с тобой, и прекрасно знаю, что лишило тебя покоя, — снисходительно сказал голос, — ты видишь себя его Господином, а мясо — податливой глиной в твоих руках, из которой можно лепить что угодно: рвать, сминать, ломать, делать абсолютно всё с его телом и душой! Ты хочешь, чтобы он смотрел на тебя так, как сегодня на… — Нет. Я — не ты и мне не нужен безвольный раб! Я хочу… — Власти, силы, солнца, истинного могущества и абсолютной покорности! — быстро перечислил Касадор. — Ты хочешь, чтобы мясо сполна заплатило за то, что посягнуло на твою свободу и украло единственный шанс превзойти меня! Так сделай это! Отомсти лицемеру и лжецу, почти отдавшемуся другому у тебя на глазах! Ты видел это сам, а разве может мой любимый сын простить такое? — Я — не твой сын! — процедил эльф, сжимая кулаки. — И уж тем более — не любимый! Возвращайся в Ад вместе со своими погаными советами и не пытайся заставить меня пожертвовать Эрданом. Не выйдет! — Посмотрим, — в призрачном голосе ясно слышалась усмешка, — лги себе, пока ещё можешь, но совсем скоро ты поймёшь, кто из нас был прав. Не упусти свой второй и последний шанс… Ядовитые слова стихали неохотно и медленно, их чёрное эхо всё ещё звучало в разуме Астариона, струилось по крови, замораживая её и превращая в острые кристаллы, грозящие вот-вот прорвать сосуды изнутри. Это было почти так же больно, как и во время очередного урока покорности от Гоуди, с той лишь разницей, что скелет терзал всего лишь тело, а голос с того света — душу. Он бил без промаха, прекрасно зная, как задеть посильнее, наматывал нервы на раскалённые иглы своей проклятой прозорливости и медленно тянул, наслаждаясь каждым мгновением. Касадор продолжал мучить его даже сейчас, после своей окончательной смерти, и, судя по всему, не собирался оставлять в покое, до тех пор, пока… Не добьётся цели и не заставит окунуться во тьму с головой и принять предложение Миз’ри. Вернуть себе солнце ценой… Одного из тысяч твоих любовников. Тела, которое рано или поздно перестанет возбуждать и просто надоест. Лицемера, жаждущего подчиниться Господину. Эрдана, безоглядно верящего ему и не ожидающего удара в спину. Чародея, не раз спасавшего его жизнь и без колебаний последовавшего за ним во дворец Касадора. Нетипичного дроу, отказавшегося от собственного будущего ради него и готового почти на всё, чтобы сделать его по-настоящему счастливым. Почти. В том-то всё и дело. Эрдана, категорически отказавшегося протянуть ему руку именно тогда, когда это было критически важно! Между ним и семью тысячами никому ненужных отродий чародей выбрал не его, и что это, если не самое настоящее предательство? Разве любовь, о которой постоянно твердит дроу, не предполагает абсолютное единство во всём, которого у них на самом деле… нет и не может быть. Эрдан смотрит на мир глазами своей матери, в упор не желая понять, что именно это стоило ей жизни! Достаточно просто вспомнить, сколько раз за время похода дроу вступался за незнакомцев и решал чужие проблемы, ценой собственной крови и времени, которого и так катастрофически не хватало. Злосчастные тифлинги из друидской рощи, безмозглая дура Майрина, пленные гномы Гримфорджа, изобретатель Красный Молот — список можно продолжать до бесконечности, но зачем? Любимое занятие Эрдана Даэрина — снимать с деревьев облезлых котят, рискуя свернуть себе шею и не слыша голоса разума, которым он тщетно пытался быть. И шансов на то, что это когда-нибудь изменится, нет, чародей никогда не будет смотреть на мир его глазами. Точка. Треклятые моральные принципы дроу всегда будут стоять между ними, и это можно только принять и смириться, или… Обменять Эрдана на солнце и… жить дальше так, как хочется только ему, не оглядываясь на чьё-то мнение и не наступая на горло собственной песне. Освободиться от рамок, в которые вольно или невольно, пытается втиснуть его дроу, а потом найти способ стать истинным вампиром и рано или поздно обязательно Вознестись. Разве не это ему на самом деле нужно?.. Астарион открыл глаза и бросил взгляд на Эрдана, но увидел его не спокойно и мирно отдыхающим на своей постели, а залитым кровью и лежащим на чёрном алтаре Ллос. Тело, которое он столько раз целовал и ласкал, исполосовано змееголовыми хлыстами, а в зелёных глазах плещутся пустота и боль — запредельная, кричащая, рвущая на части, потому что именно он стал её причиной. Это его решение привело к тому, что сейчас над чародеем склоняется Миз’ри, сжимающая в тёмной руке ритуальный кинжал, с каждой секундой приближающийся к груди Эрдана, чтобы вырвать его сердце и… — Нет, — прошептал вампир, рывком садясь на постели и обхватывая голову руками, — нет… я никогда… Не увидишь солнца. — Посмотрим, — ожесточённо повторил Астарион, уже сказанное голосом Касадора, — мы… Ищите ветра в поле, гоняйтесь за иллюзией, пока один из вас не состарится и не сдохнет, а второй — не сойдёт с ума от сожалений о том, чего лишился, послушавшись благородного дурака! — Не дождётесь! — процедил сквозь зубы эльф, отвечая сразу троим: Миз’ри, Касадору и Цабраку и надеясь, что это прозвучит достаточно убедительно, чтобы поверили не только злобные тени, но и он сам. — Хрен вам, а не Эрдан! — Что? — сонно прозвучало из-за спины, заставив Астариона вздрогнуть и, резко обернувшись, встретиться взглядом с дроу, вопросительно и тревожно смотрящим на него. — Что-то случилось? — Ничего, бусинка, — заставил себя улыбнуться эльф, — ровным счётом ничего, я просто… — Поговори со мной, — негромко сказал Эрдан, садясь и обнимая его за обнажённые плечи, — ты же сам не свой… и не только сегодня. — Скажешь тоже, — фыркнул Астарион, прижимаясь к тёплому телу дроу спиной, кладя голову ему на плечо и закрывая глаза, — мне никогда не нравилось Подземье, так каким ещё я могу быть здесь? К тому же, я едва не потерял тебя сегодня и как ни стараюсь, не могу забыть о том, как этот ублюдок тянул к тебе свои поганые клыки и лапы! — Не только ты, — голос Эрдана чуть дрогнул, и эльф бросил на него быстрый взгляд, боясь увидеть в зелёных глазах желание, но там были только отвращение и страх. — Цабрак преподал мне урок и напомнил о том, что нельзя переоценивать себя. Никогда. — Звучит так, словно ты ему за это благодарен, — проворчал Астарион, касаясь губами шеи дроу и с удовольствием вдыхая его запах. — В какой-то степени, так и есть, — со вздохом, согласился чародей, — я больше не считаю себя непобедимым, а свою волю — несокрушимо сильной. Я… пусть всего лишь на мгновение, но поддался очарованию Цабрака и… — Захотел его… — провокационно подсказал эльф, чуть прикусывая кожу на шее Эрдана, — пожелал, чтобы он сделал вот так, — клыки вонзились глубже и дроу зашипел сквозь стиснутые зубы, — а потом разложил тебя прямо на своей треклятой кровати и отодрал, как… — Нет, — чародей дёрнулся, резко подаваясь назад, — этого хотел он, но не я! — Правда? — приподнял бровь Астарион, облизывая окровавленные губы. — Ты прижимался к нему, чувствовал его и при этом — не захотел? — А должен был? — нахмурился Эрдан, пытаясь понять, зачем эльф упорно пытается заставить его признать то, чего на самом деле не было. — На мгновение я действительно захотел принять его дар, чтобы… разделить с тобой всё: вечность, жизнь в тенях и жажду… — Даже так? — скрыть удивление вампир не смог. — Но почему тогда ты не помог мне вознестись и заявил, что никогда не стал бы моим отродьем? Тебе не кажется, что одно противоречит другому? — Нисколько, — не отводя глаз, ответил дроу, — я был уверен, что смерти Касадора будет достаточно, чтобы освободить тебя, но этого не случилось. Моё обращение уравняло бы нас во всём и… — Сделало тебя рабом Цабрака и одной из семи тысяч жертвенных душ для его Вознесения! — раздражённо и зло процедил Астарион. — Прекрасная перспектива, правда? — Нет, — повторил Эрдан, — именно это меня и остановило, несмотря на все его старания. Я хотел и хочу, чтобы ты был счастлив и верну тебе солнце, чего бы мне это ни стоило! — Даже… жизни? — осторожно и почти шёпотом спросил эльф. — Да, если это будет наш единственный шанс, — с пугающей обречённостью начал дроу, — я всё равно рано или поздно умру, а ты… — Заткну тебе рот прямо сейчас, — почти прорычал Астарион, впиваясь в губы Эрдана злым поцелуем, — пока из него не вылетела очередная несусветная чушь! Меня тошнит от твоей идиотской жертвенности, выходящей за все пределы разумного! Я ненавижу эту часть тебя так же сильно, как люблю вторую, — он толкнул дроу на кровать, схватил за руки, заводя их за голову, и выдохнул, наклоняясь к его губам: — Не смей единолично распоряжаться тем, что принадлежит нам обоим! — ещё один напористый и грубый поцелуй не позволил Эрдану возразить, а потом слова стали уже не нужны, в отличие от жарких откровенных ласк и яростного слияния, в которое властно увлёк его вампир.

***

Атмосфера за завтраком была… странной. Мрачная задумчивость отца, молча кивнувшего им, сияющий взгляд Себастьяна, который юноша не сводил с Дилара, отвечавшего тёплым и чуть задумчивым рубиновым взором, напряжённость Астариона, так и не покинувшая вампира, несмотря на все усилия Эрдана, и волнение самого чародея. Казалось, каждый из них погружён во что-то своё и присутствует за столом только телом, быстро поглощающим вкуснейшую еду Милады. Общей темы для разговора не находилось совершенно и, казалось, все стремятся поскорее покончить с завтраком и разбежаться по делам. Но при этом молчание не было тягостным, давящим или наэлектризованным взаимной неприязнью. Перемирие воцарилось даже между Астарионом и Диларом, время от времени обменивающимся быстрыми взглядами, но не более того. Велан нарушил тишину, когда тарелки и графины с кровью опустели, и обратился к Эрдану: — Обязательно зайди ко мне, когда вернётесь из Иглшпиреса. — Конечно, — кивнул чародей, видя, как напряжено отцовское лицо и понимая, что речь пойдёт о чём-то очень важном для них обоих. — Правда, я не знаю, как долго мы там пробудем, может, лучше поговорим сейчас? — Нет. Это не настолько срочно, чтобы откладывать то, ради чего ты вернулся в Город, — отмёл его предложение отец, вставая из-за стола, — до вечера. Эрдан проводил его задумчивым взглядом, но сказать что-либо не успел, услышав голос Дилара: — Похоже, ты сегодня нарасхват, поскольку у меня… у нас тоже есть просьба. — Слушаю, — чародей повернулся к беглецу, вопросительно приподнимая бровь и надеясь, что за время его отсутствия ничего плохого не случилось. — Я решил воспользоваться твоим советом и заглянуть на ваш знаменитый Базар, — серьёзно начал Дилар, глядя в глаза Эрдана, — но понятия не имею, как туда попасть. Я видел только тюрьму и этот дом, а лишний раз привлекать внимание стражи, бродя по улицам с ошалелым видом, не хочу. Я понимаю, что у вас свои планы, и меньше всего хочу им помешать, но… — Нам по пути, — чуть улыбнулся чародей, видя, как тревога на лице Себастьяна сменяется светлой и благодарной улыбкой, — мы проводим вас до Базара, а вот обратно… — Мы вернёмся сами, — заверил его Дилар, — я всегда хорошо запоминал дорогу, ведь иначе в Подземье… — Не выжить, — закончил за него Эрдан, ловя ироничный взгляд Астариона и поднимаясь на ноги: — Тогда не будем терять времени, оно вам ещё понадобится, ведь наш Базар не обойти за пару часов. Главное — следите за кошелями и не верьте торговцам из «Желания Джинна». — Спасибо за совет, — невольно улыбнулся беглец, — и прости, что отвлекаю от дел. — Да ладно тебе, — махнул рукой вампир, — Эрдана хлебом не корми, дай только кому-то помочь или снять с дерева очередного котёнка, да и нам действительно по пути. Наверно. А если серьёзно, ты молодец, что решил его наконец-то выгулять, — он указал взглядом на Себастьяна, — не стоит сидеть в четырёх стенах, когда вокруг кипит пусть подземная, но всё же жизнь. — Не любишь Подземье? — сузил глаза Дилар, пытаясь уловить в словах Астариона издёвку или скрытую насмешку. — Терпеть не могу, — совершенно искренне ответил вампир, — я не понимаю, как можно просидеть под землёй всю жизнь и не видеть солнца по собственной воле! Ты ведь никогда не был на Поверхности? — Ну почему же, был, но очень давно и недолго, — кривая усмешка скользнула по пересечённым шрамом губам беглеца, — мы поднимались наверх с патрулём Академии, правда, это было ночью. Солнце нас не убивает, но в слепоте, хоть и временной, приятного мало, особенно если вокруг те, кто тебя ненавидит и жаждет убить. — Согласен, — кивнул, без тени улыбки, Астарион, — но здесь солнца нет и ничто не помешает вашей романтической прогулке, правда, Себастьян? — Юноша быстро кивнул, и эльф продолжил, обращаясь уже к ним обоим: — Кстати, запас масел всегда можно пополнить в «Фонтане бесконечных эликсиров» — очаровательное и чудно благоухающее местечко. Рекомендую. — Спасибо, — смущённо пробормотал Себастьян, а Дилар сверкнул глазами, но не сказал ничего, поскольку совет, при всей его двусмысленности, был крайне своевременным и дельным. — А стража не остановит нас из-за… — юноша бросил выразительный взгляд на свой браслет. — Нет, — заверил его Эрдан, — но ровно до тех пор, пока вы не нарушаете закон, впрочем, я уверен, что это — последнее, что вы станете делать. Ну что, готовы нырнуть с головой в рыночную суету? — Да, — тепло улыбнулся Дилар, вставая из-за стола, и вскоре они вчетвером вышли из дома Даэринов и пошагали к Базару, который действительно был по пути в Иглшпирес, но находился гораздо дальше. Астарион понял это, когда они простились с Диларом и Себастьяном и повернули обратно, но проглотил готовое вырваться возмущение. В конце концов, потраченные на дорогу полчаса не решат абсолютно ничего, а Себастьяну и в самом деле пора привыкать к нормальной жизни, а не сидеть безвылазно в доме. Он и так провёл взаперти почти двести лет, и сам вряд ли решился бы снова окунуться в городскую суету. И просто прекрасно, что возвращать одичавшего котёнка в цивилизацию придётся не ему! Иглшпирес, на который Эрдан возлагал такие надежды, оказался большим скоплением полых сталактитов на крыше великой пещеры, к северо-западу от З'орр'баута. Подойдя к центральным воротам, чародей протянул пропуск Малаггара одному из стражей, бегло взглянувшему на подпись Мастера Очарования и указавшему во внутренний двор кивком головы. Ажурные кованные ворота, состоящие из причудливого переплетения защитных оберегов, гостеприимно распахнулись, и они быстро вошли внутрь, оказавшись среди спешащих по своим делам писцов. Их было много. Нет, не так. Очень много. Но всех объединяло крайне задумчивое и сосредоточенное выражение лиц, говорящее о том, что все эти мужчины и женщины невероятно заняты. Одни сжимали в руках целые вороха свитков, другие оживлённо беседовали о чём-то, и было совершенно неясно, с чего или с кого начинать поиски. — Ну, и в какой из этих… сокровищниц ты надеешься отыскать солнце? — негромко спросил Астарион, провожая взглядом стройного юношу, почти пробежавшего мимо них с кипой свитков в руках. — Не знаю, — пожал плечами Эрдан, — я не был здесь никогда, но думаю, что стоит начать с Каталогов, — он указал на вывеску над центральным сталактитом, — и спросить совета у кого-то из писцов. Идём? Вампир кивнул и пошагал следом за чародеем, стараясь не отстать и не потерять его из виду. Особых надежд на это странное и шумное место он по-прежнему не возлагал, но чем дьявол не шутит? Может, удача им наконец-то улыбнётся и заветный свиток отыщется на одной из сотен тысяч полок, вопрос в том — сколько времени придётся на это убить и сколько книжной пыли вдохнуть. Между тем, Эрдан подошёл к деревянной перегородке, за которой сидели несколько писцов и надписывали свитки, не замечая ничего и никого вокруг. Здесь было на удивление тихо, закрывшиеся за их спинами двери словно ножом обрезали шум и не только его. Всё большое помещение накрывал невидимый глазу, но невероятно мощный и непробиваемый купол «Тишины» — одного из самых ненавидимых Эрданом заклинаний, но жизненно необходимого здесь. Достаточно кому-то из писцов случайно или намеренно прочесть заклинание с очередного нового свитка и беды не оберёшься. Ощущать себя практически беспомощным было крайне неприятно, но чародей понимал — иначе просто нельзя, ведь мало ли что может оказаться на свитке, привезённом из того же Тэя или Глубоководья. Астарион магом не был, но уже давно научился чутко улавливать состояние Эрдана и тут же спросил, сжимая пальцы дроу в своих: — Я ошибаюсь, или здесь что-то не так? — Да, — тихо ответил чародей, — здесь нельзя творить заклинания, почти как в Библиотеке Безмолвия, но здешнюю «Тишину» невозможно снять. Я понимаю, зачем это сделано, но… — Чувствуешь себя так, словно вышел на сцену столичного театра голым, — прозвучало понимающе и чуть иронично. Эрдан кивнул, и вампир продолжил: — Не волнуйся, радость моя, здесь на нас могут напасть только особо въедливые книжные черви, но от них я тебя защищу и без магии. — Спасибо, — криво улыбнулся чародей и обратился к писцу, сидящему прямо перед ними и старательно заносящему что-то в толстенную книгу: — Извините, что отрываю от дел, но мне… — на этих словах мужчина поднял голову и с губ Эрдана сорвалось: — Райлон? — Даэрин? — приподнял белую бровь писец, а его миндалевидные голубые глаза радостно вспыхнули: — Каким из ветров Поверхности тебя сюда занесло? — Попутным, — невольно улыбнулся чародей, чувствуя пристальный взгляд Астариона, который совсем недавно уже слышал это имя и, конечно же, запомнил. — Лучше скажи, как ты оказался в Гильдии, ты же собирался… — Т-с-с, — Райлон прижал тонкий палец к губам, — это долгая и очень грустная история, которую я тебе обязательно расскажу, но не здесь и не сейчас. Он отодвинул книгу, встал и направился к ним, обходя деревянное ограждение. Удивительно быстро оказавшись рядом, он порывисто шагнул к Эрдану и крепко обнял, успев скороговоркой шепнуть на ухо почти забытое: «Скучал. Хочу. Твой», заставившее чародея вздрогнуть. Но уже через мгновение Райлон отодвинулся и продолжил, глядя в глаза Эрдана: — Я, конечно, слышал, что ты вернулся в Город и даже удостоился чести лицезреть наш несравненный Конклав в полном составе, но не думал увидеть тебя здесь, — это было сказано почти искренне и чародей понял — бывший сокурсник и любовник прекрасно знал, что рано или поздно он придёт в архив Гильдии и… ждал этой встречи. — Обычно к нам не заглядывают настоящие герои со своими опасно-красивыми спутниками, — произнёс между тем Райлон, окидывая Астариона оценивающе-пристальным взглядом, — но ты всегда умел приятно удивлять. И как бы мне ни хотелось поболтать с тобой обо всём прямо сейчас, придётся вернуться к тому, что привело тебя сюда. — С удовольствием, — заставил себя улыбнуться Эрдан и пояснил Райлону, что именно хочет найти, закончив вопросом: — Поможешь? — Разве я могу сказать тебе «нет»? — прозвучало провокационно и двусмысленно донельзя. — Правда, я не уверен, что это у нас есть, но… Попробовать можно и начать вот отсюда, — он указал рукой на самые дальние полки, — в последних поступлениях ничего подобного точно не было, но это лежало здесь ещё до того, как я вступил в Гильдию. Здесь может оказаться что угодно и даже то, чего не может быть, — он подмигнул Эрдану и негромко добавил: — А пока вы будете ловить удачу за хвост, я пороюсь в каталогах — попробую сузить спектр поиска и сэкономить твоё время, которое можно потратить на более приятные вещи, чем утомительное перебирание архивных бумажек. — Спасибо, — на мгновение склонил голову чародей и, сжав пальцы Астариона в своих, почти потащил его к дальним полкам, стремясь как можно скорее развести подальше свои настоящее и прошлое, и надеясь, что эта встреча ничем по-настоящему плохим не закончится.