Инктобер 2023

      Дождь в Питере – обыденное явление. Серое небо, вечно затянутое тучами. И капли, стекающие по стеклу. Окно кажется ненужной частью квартиры, серое, будто застиранный прямоугольник из белесой ткани. Дима почти не убирает с него жалюзи. Все равно темно, днем не успевает толком развиднеться, как снова темнеет. Ноябрь – время депрессий, время темноты и слякоти. И эти капли на окне – будто слезы. Слезы катятся и пол лицу, по щекам. Привычно вытереть их ладонью и не смотреть в окно. Даже закрытое жалюзи. Потому что в него они любили смотреть вдвоем.       Позади – больница, нервный срыв, едва не закончившийся печально. Дима и жалел, что остался здесь, а не ушел туда, за любимым человеком. И в то же время хорошо, что остался – все-таки родителей жаль, сестру, племянников. И бабаню, которая сильно сдала за последнее время. Капли текут и текут по стеклу, хотя их не видно. Квартира стала безликой, как гостиничный номер. Пока Дима был в больнице, сестра с мужем затеяли ремонт – чтоб ничего не напоминало о том, как в этой квартире жили вдвоем. Второго этажа больше нет. И все - совершенно другое, даже кухня. На ремонт ушли деньги, отложенные на отпуск – тоже вдвоем. Они планировали… Теперь уже неважно. Больше Дима никуда не полетит и не поедет. Особенно – туда, где они были счастливы.       Завтра на работу. Там тоже чье-то горе, чьи-то проблемы. Они не помогают, но, как дешевые лекарства, притупляют боль ненадолго. Чай кажется безвкусным. И булка с сыром – тоже. Теперь Дима заставляет себя поесть хоть что-нибудь, чтоб силы были. А когда-то заставлял Кирилла…       По телевизору идет какая-то муть. И новости на канале «Фонтанка. ру» тянутся мимо сознания. Кто-то куда-то поехал… где-то строят новую школу… открывается какой-то фестиваль, посвященный непонятно чему. Мысли расплываются, как строчки в книге.       А капли текут и текут по стеклу. Точно так же, как слезы текут и текут по щекам. Хочется заснуть и долго-долго не просыпаться. Чтобы перестала болеть душа. Когда-то Дима читал, что, не следует слишком сильно оплакивать умершего. Там ему от этого очень плохо. Мол, он мокнет от слез родных, оставшихся здесь. Но ничего сделать не может. Застрял в горевании, завяз, как муха в янтаре. Слезы текут и текут, хотя Диме совсем не хочется, чтоб Кирюша промок там. Кирилл ни разу не приснился. Может, не хочет беспокоить? Или все это ерунда, которую он сам напридумывал? И нет никакого того мира, куда уходят после смерти родные и близкие. А что есть тогда? Существование бессмертной души не доказано научно. Но раз нет души, что тогда болит нестерпимо? Почему где-то в районе сердца огромная дыра, незаживающая рана, которая болит и болит. Кирюшка, мне очень плохо без тебя. Слезы текут и текут, будто внутри, в сердце идет дождь.