Ретроспектива. День визита во Францию. Мёрк-холл.
Северус влетел в тренировочный зал, на ходу срывая с себя зельеварческую мантию. Палочка оказалась в руке через долю секунды, ещё через миг в манекен полетела фирменная «Сектумсемпра». И ещё одна. И ещё множество раз, пока от куклы не остались лохмотья. — Тебе лучше уйти, Мио. — Я не буду мешать. Просто посижу. Вздохнув, Северус взмахнул палочкой, восстанавливая манекен. Он выдохся только на двадцатой минуте. «Огненный хлыст» и «Дыхание Мрака» были самыми безобидными заклинаниями, которые он применял, превращая несчастных болванчиков в труху. Мио подошла только когда поняла, что маг слегка успокоился. В ладонь Северуса вложили небольшую фляжку. — Вода? — Виски. — Сойдёт. Пара глотков обжигающей жидкости одновременно и отрезвили, и затуманили разум. Шумно выдохнув, зельевар вернул флягу девушке и направился к стоящим у стены стульям. Рухнув на один из них, он прислонился затылком к стене, жалея, что не может сейчас скинуть душивший его камзол и прижаться к прохладным камням всем телом. — Зачем ты пошла за мной? — Чтобы ты не остался один. — Я всегда один, Мио. — Только не в этом доме. Тут одному можно остаться только, если запереться в шкафу. — И то не факт, что туда не проберутся близнецы. Тихий смех — бархатный мужской смешался со хрустальным девичьим — разбил повисшую напряжённость. Северус вдруг вздохнул, глядя в потолок. Ненависти в душе не было, только гнев. И тот на самого себя. Он до последнего пытался себя уверить в том, что у Лили не было выбора, что её заставили так поступить, что был какой-то повод для такого поведения. Но перед глазами были два доказательства. Два изломанных ребёнка, которых родители обрекли на чёрт знает что. Мио молчала, искоса поглядывая на зельевара. Не сказать, что она вообще на что-то рассчитывала, придя сюда. Ей и правда не хотелось оставлять Северуса наедине с его демонами, которых мужчина с удовольствием раскармливал, утопая в самобичевании. — Странные ощущения. — О чём ты? — Я действительно пытался оправдать Лили. А сейчас мне жаль, что я не посмотрел ей в глаза последний раз. И что не сказал всего, что только думаю об этой идиотке. — Это ничего не изменило бы. — С одной стороны — да, не изменило бы. С другой мне стало бы намного легче. Не понимаю, как можно обрекать своего ребёнка на страдания. Как бы ни любил кто-то свою мать, он не простит. И потом будет страдать от того, что его разрывают надвое эмоции. Гермиона внимательно посмотрела на зельевара. Тот всё так же сидел, задрав голову к потолку и рассматривая невесть что на нём. Протянутую флягу он взял, даже не взглянув на неё. Несмотря на не самую приятную тему разговора, молчание, вновь повисшее в зале, было уютным.Конец ретроспективы
Тогда присутствие Гермионы не дало ему сорваться окончательно. Он прекрасно знал — останься он тогда один, опять утонул бы в жалости к самому себе или в злости. Что поделать, натуру не изменить даже многолетними походами к психологу. Сейчас он намеревался отплатить девушке той же поддержкой. Тем более что её ситуация куда хуже. Так что зельевар приготовился ждать. Очнулась девушка спустя пару часов. И, видимо, совсем не ожидала увидеть у своей постели Северуса. Потому что смотрела она на него со святым ужасом, словно сам Мерлин пожаловал из-за Грани. — Выпей зелья, Мио. — Что ты тут делаешь? — Слежу за тем, чтобы ты не была одна. — Ладно, это и правда не особо приятно. — Но всё равно ты продолжишь так делать. — Зельвар тихо фыркнул себе под нос. — Я, кстати, так тебя и не поблагодарил за тот раз. — Думаю, твоё нахождение рядом — уже благодарность. — Как ты? Гермиона вздрогнула, услышав тихий вопрос. И, прикусив губу, отвернулась к окну. Северус, вздохнув, встал с кресла и, обогнув кровать, присел на край постели. Пару минут он просто смотрел на то, как девушка пытается сдержать слёзы. — Мио, плакать — это нормально. — Ты же не плачешь. — Я взрослый. Мне реветь по любому поводу уже как-то не по статусу. — Я вроде бы как тоже взрослая. — Тебе только шестнадцать, Мио. Так что плачь, пока есть возможность. Он ушёл из комнаты только спустя пару часов, когда вымотанная Гермиона уснула снова. И, идя по тёмным коридорам Мёрк-холла, думал. О том, что зря не сказал девушке, как рыдал двое суток напролёт, когда умерла его мать. Северус собирался отправиться в зельеварню, но вдруг свернул в сторону кабинета, где обычно работала Трисс. Как оказалось — очень даже не зря. Потому что за неплотно прикрытой дверью слышалась ругань. Снейп поёжился, услышав злобное шипение Трисс. — Ещё раз я услышу, Нев, такие фразочки — вылетишь отсюда с мозгами, похожими на кисель! — Они у него всегда на кисель похожи. — Зельевар решил не подслушивать, а потому зашёл в кабинет. — Чего он ляпнул? — Как она? — Спит. Так что он ляпнул? — Якобы это происки Пожирателей. Будто кроме них нет никого, кто мог подстроить это! Будто во всём виноваты именно Пожиратели! Ведь люди не умирают от инфарктов, рака или ещё чего, это всё происки «злых магов»! — А ты уже выяснила, кто это? — Вот только получила отчёт аврора. — Трисс взмахнула папкой, в которой был один единственный листок. — Никакого магического воздействия. Ни на машину, ни на них — всё чисто. Магловские полицейские предоставили данные, всё до ужаса банально: выпивший водитель грузовика задремал за рулём и вылетел на встречную полосу. Туман, неожиданность — Грейнджеры просто не успели среагировать. — Да уж… И правда ужасная банальность. Что будем делать? — Не знаю, Северус. Я просто не знаю, как среагирует на это Мио. Будем наблюдать.***
Гермиона проснулась в странном настроении. Где-то в глубине сердца поселились грусть и пустота, но в целом было… Спокойно? Так, словно произошло что-то вполне рядовое, обычное. И это напугало девушку. Трисс проснулась от резкого движения. Подняла голову, чуть поморщившись. Надо было всё-таки трансфигурировать себе кушетку, а не изображать сцены из фильмов, где близкие спят головой на койке, скрючившись при этом как незнамо кто. Гермиона тяжело дышала, вцепившись пальцами в свою ночную рубашку. — Мио? — Почему я не чувствую? Почему? — Тебя пришлось напоить блокираторами. Трисс пересела поближе к подруге и осторожно разжала сведённые судорогой пальцы. Заметив на рубашке кровь, девушка только покачала головой и потянулась за зельями и ватой. Гермиона позволила расстегнуть ворот, удивлённо глядя на собственные руки. — Угу. Ты почти сутки в бреду провалялась, к тебе никто кроме Северуса и Сириуса подойти не мог, даже я. — Трисс осторожно обработала ссадины, оставленные острыми когтями. — Дед сказал, что признаки пропадут скоро. — И сколько мне с таким маникюром ходить? — Пока не знаю. Гермиона со странной смесью восторга и ужаса разглядывала чешую на пальцах и острые коготки. Внимательно осмотрела все руки, откинула одеяло с ног. Но, казалось, проявление наследия есть только на руках. Трисс усмехнулась и, поманив подругу к зеркалу, помогла ей собрать волосы, чтобы оголить кожу. По плечам и шее алой россыпью растекалась чешуя. Мио осторожно дотронулась до неё и вдруг хихикнула, словно от щекотки. — А я думала, драконом стану. — Когда-нибудь сможешь стать. — То есть, я была сутки без сознания? — Даже чуть больше. Есть хочешь? — Заметив алчный блеск в глазах, Трисс только вздохнула. — Нутти! Эльфийка даже не показалась на глаза, только на столике образовались два подноса, заставленные тарелками. Мио, как бы ей не хотелось есть, сглотнула слюну и направилась сначала в ванную. Вышла она оттуда минут через десять, когда Трисс уже трансфигурировала кофейный столик в нормальный обеденный и расставила тарелки. Приличий соблюдать было не перед кем, а потому Гермиона с огромным удовольствием взяла кусок мяса и вцепилась в него зубами. Правда, тут же замерла, осторожно ощупывая языком выступающие клыки. — Все мы клыкастые, Мио. Не обращай внимания, мешать они не будут. Кивнув, девушка вернулась к еде. Когда тарелки опустели, она сыто вздохнула и откинулась на спинку стула. Трисс пригубила чая из чашки, пока невидимая Нутти убирала грязную посуду. — Хочешь узнать о родителях? — И о блокираторах. — Мио кивнула, делая глоток сока. — И какого Мордреда ко мне могли подойти только Северус и… Отец. Хмыкнув, Трисс кивнула в ответ и снова позвала домовушку. Отчёты от авроров и магловской полиции она не стала отдавать Гермионе — не слишком приятные фотографии там были. Особенно для той, что только что вышла из бессознательного состояния. Кратко рассказав о том, что удалось узнать от стражей порядка с обеих сторон Статута, Трисс поделилась и своими размышлениями. Мио, внимательно выслушав, только кивнула, вздыхая. Она не раз и не два слышала об авариях во времена, когда даже не знала о Хогвартсе и магии. Да и видела тоже, хоть и не таких ужасных, чтобы в них погибали люди. — Блокиратором тебя пришлось напоить после того, как ты едва не сожгла покои в приступе. Несколько первых мы смогли купировать, но что-то спровоцировало выброс такой силы, что едва смогли оградить комнату. — Сожгла? Тут был пожар? — Ну ты как бы дракон, дорогая моя, а не келпи. — Трисс фыркнула. — Не бойся, всё уже нормально. Ну а про Северуса и Сириуса очень просто. В одного ты влюблена, а второй твой родственник по крови. Первого пропустило подсознание, влияющее на магию, второго именно магия. Гермиона мучительно покраснела, несмотря на блокираторы. Перед мысленным взором вдруг вспыхнула картинка, как Северус склоняется над ней и что-то говорит, но она не могла разобрать ни слова. Только смотрела в чёрные глаза, в которых плескалось беспокойство. Мёрк украдкой вздохнула, глядя на подругу. И решила не рассказывать о том, что Мио умудрилась вцепиться в Северуса, словно клещ и не отпускала его несколько часов, пока они не додумались напоить девушку зельями. Ладно хоть Сириус не стал раздувать конфликт, но эмоции Блэк даже не подумал скрывать.***
Через пару дней Гермиона уже спокойно вставала и, хоть тренировки ей пока были противопоказаны, движения ей не ограничивали. А потому девушка решила прогуляться до зельеварни и поблагодарить Северуса за помощь. Она подошла к двери и собиралась постучаться, но заметила, что дверь не закрыта. Тут она услышала тихое шипение и ругань. Нахмурившись, Мио решила прислушаться к тому, что происходит в лаборатории. — Не шипи, Трисс. Сама виновата. На кой ты полезла к ней? — Растерялась. Не каждый день, знаешь ли, вижу сгорающую заживо подругу. — Ты ведь знала, что у неё за наследие. — Север, хватит читать мне морали! Было и было, что сейчас сделаешь? — Ещё котёл модифицированного Противоожогового сделаешь. Мордред, почему так плохо заживает? Ты больше не пила Обезболивающего? — Нет. Так и до интоксикации недолго, даже с учётом моего организма. — Правильно. Попробую сегодня сварить другой рецепт, может лучше будет работать. Трисс вздрогнула, услышав скрип двери и увидев на пороге подругу. А Гермиона с ужасом смотрела на руки Трисс, по самые плечи покрытые огромными ожогами. Северус покачал головой, продолжая бинтовать руки племянницы. Ему, хоть и хотелось сказать, как обычно, что-то едкое — в адрес Трисс, естественно — но при Гермионе он решил сдержаться. И так потрепало девушку, куда ещё добавлять. — Это… Это я? — Нет, Мио, это я. Я дура, полезла. Не смей даже себя винить. — Тебе же больно! — За ошибки надо платить. — Но когда ты приходила ко мне, ничего не было! — Перчатки и иллюзия. Не хотела тебя пугать и волновать ещё больше. Скоро заживёт, не паникуй. Гермиона сглотнула вставший в горле ком, внимательно наблюдая, как скрывается под белоснежной тканью обожжённая кожа, покрытая какой-то густой мазью. Северус, закончив, тщательно вытер руки и повернулся к Мио. Заметив в глазах девушки слёзы, он не сдержал вздоха. «Эти женщины меня доканают. Сначала Трисс рыдала, потому что боялась потерять Гермиону. Теперь Гермиона рыдает, потому что Трисс больно. Недавно рыдали Примроуз, Кэс и Ана, потому что им было жалко и Трисс, и Гермиону. Ладно хоть Лавгуд не ревёт при каждом удобном случае, начинаю почти обожать эту странную девицу…» — Всё, успокойся. Ничего с Трисс не станет, руки заживут, шрамов не будет. Надо просто подобрать лечение. Кивнув, Мио подошла к подруге и, виновато потупившись, пробормотала какие-то извинения. Трисс в точности повторила вздох и слова Северуса, добавив, что боль потихоньку отступает и без зелий. Втроём они вышли из лаборатории. Гермиона была задумчива, а вот у Трисс вдруг поднялось настроение. Тренировки, как и Мио, ей приходилось пропускать, но вынужденный отдых от физических нагрузок сказался на эмоциональном состоянии. И дал возможность вплотную заняться делами поместья. И сейчас, по пути в столовую, она вспомнила один из забавных моментов. Покосившись на Гермиону, Трисс решила немного поднять настроение подруге. — Мио? — М? — Помнишь мы как-то обсуждали, что неплохо было бы держать своего личного единорога? Гермиона удивлённо моргнула, но всё-таки смогла вспомнить тот разговор. Он произошёл ещё в школе, когда Трисс с тихой руганью писала эссе для Снейпа, как раз о свойствах шерсти единорога. Тогда девушки закопались в книги по самые маковки и Мио случайно наткнулась на тонкую брошюру, в которой были расписаны все — вообще все — ингредиенты единорога, которые только можно было достать. Одна часть была посвящена добровольно отданным, вторая, собственно, насильно отнятым. Так вот их заинтересовало именно молоко единорогов, которое, если верить брошюре, могло чуть ли не умирающего воскресить. А смесь молока и крови позволяла излечить большинство болезней или последствий. Они замечтались даже, что будь у них единороги, то они стали бы делать редкие зелья, куда как раз и входят такие редкости. И будут дарить их тем, кто себя хорошо ведёт. Тогда Трисс ещё пошутила, что Дамблдору в таком случае максимум светят отходы жизнедеятельности, на что получила возражение Мио. Мол, даже такого подарка не заслужил. — Помню. Ты решила отправить Пауку пакет с подарочком? — О, я его теперь могу засыпать дерьмом единорогов! Оказывается, у нас тут есть стадо! Правда, одичали немного, но ко мне подошёл вожак, вроде бы нормально к людям относятся. Там ещё и жеребята были, я видела. — Трисс. — Северус резко остановился и повернулся к племяннице. — Ты ходила к единорогам? Одна? Раненая? — Да это же единороги! Они не навредят! — Трисс! Это дикие животные! И напомню, что их рог вполне может послужить вертелом для твоей тушки! Девушка закатила глаза и тут же получила подзатыльник. Не больно, но обидно, знаете ли! Заметив, как на неё смотрит дядя, Трисс моментально сдулась. Ну невозможно обижаться, когда на тебя смотрят с беспокойством, хоть и смешанным с желанием взять розги. — Я надеюсь, к акромантулам ты не совалась? — Нет. — Северус с облегчением вздохнул, но едва не задохнулся возмущением от следующей фразы. — Зато к пегасам ходила! — Подожди, Трисс! Ситуацию спасла Гермиона, которая, нахмурившись, что-то обдумывала. Северус мельком подумал, что слишком уж вовремя всегда вмешивается леди Блэк. Трисс же просто была благодарна подруге за своевременное спасение от очередной лекции. — Если есть единороги, то почему бы не попробовать взять шерсти или молока и сварить для тебя мазь на их основе? Все трое застыли посреди коридора, глядя друг на друга, словно впервые видели. Первой отмерла Трисс, глухо и витиевато выругавшись. В столовую они почти влетели и Трисс «порадовала» присутствующих, что они завтра идут за единорожьей шерстью. Воодушевившихся парней быстро окоротили, напомнив, что мужчин своенравные лошадки к себе подпускают крайне редко.***
— Какие они красивые… — Кэс дёрнулась было вперёд, но её удержала за плечо Луна. — Чего? — Сначала идёт Трисс. Найти стадо вновь им не составило труда, и первые минут десять они просто молча наблюдали за единорогами, которые, хоть и насторожились, но сбегать не спешили. Гарри с Драко переглянулись, дружно вспомнив злополучный первый год. Дав знак остальным, чтобы не шумели, Мёрк направилась вперёд. Навстречу вышел вожак — статный, совсем ещё молодой жеребец. Трисс остановилась в паре метров от животных, не сводя взгляда с единорога и тихо запела, протянув руки вперёд. То ли колыбельная, то ли просто успокаивающая мелодия разлилась над поляной, словно тёплое молоко. Драко пришлось удерживать Луну за плечи — наследие блондинки буквально толкнуло её навстречу Голосу. — А ведь единороги обычно опасаются хищников… — Они опасаются тех, кто обделён разумом. — Геллерт с восхищением цокнул языком, наблюдая за внучкой. — И ведь действует только на интуиции, а какой результат! — Как думаешь, папа, сможем найти учителя ей? — Сомневаюсь. «Певцов» в своё время активно уничтожали. — А почему? — Ана, хоть и не отрывала взгляда от теперь уже сестры, внимательно слушала разговор взрослых. — Боялись? — Именно. Любой человек, маг он или магл, имеет животное начало. Далёкие родственники дракайн, сирены, создали нехорошую репутацию остальным. Развлекались, понимаете ли, зазывая моряков на рифы. Потому и начали уничтожать носителей дара, не разбираясь, от кого пришёл, ведь Голос работает на всех, без исключений. Вожак ещё смотрел на Трисс с настороженностью, когда из стада вдруг вышли кобыла с маленьким, едва вставшим на ноги жеребёнком. Предупредительное ржание вожака они проигнорировали и малыш, благо ещё не обзавёлся рогом, стукнулся лбом в бедро девушки. Тихо рассмеявшись, Трисс ласково погладила единорожку по голове. Таких малышей она видела впервые — даже на гравюрах почти не встречались изображения едва родившихся жеребят, слишком уж оберегали взрослые особи своё потомство. Поняв, что обижать детёнышей или самок никто не собирается, вожак тут же потерял интерес к Трисс и отошёл чуть в сторону. Но не переставал следить, хоть и подпустил чужаков к самому сокровенному, что только могло у него быть — к семье. Трисс едва заметно мотнула головой, приглашая остальных подойти ближе. Парням ближе не дали подойти… Кобылы. Две взрослые самки довольно решительно преградили идущим дорогу, внимательно обнюхали каждого и вердикт был неутешителен — нельзя. Гарри украдкой вздохнул, с завистью наблюдая за Трисс, которую обступили жеребята. — Эм-м-м… Гарри? — А? — Тебя ничего не смущает? — Чего? — Парень настолько погрузился в свои мысли, что не сразу понял, что от него хотят. — Что случилось-то? — Вниз глянь. Послушно опустив голову, Гарри с удивлением посмотрел на стоящего рядом с ним жеребёнка. Черного, словно смоль, жеребёнка единорога. На лбу только-только начинал пробиваться рог, пока больше похожий на обыкновенную шишку. Совсем по-человечески вздохнув, жеребёнок поддел носом ладонь Гарри, будто понукая его. — Тебя погладить? — Единорог фыркнул, когда на лоб опустилась тёплая рука. — Интересно, а почему ты чёрный? — Такое бывает, Гарри. Всё как у людей. Парни, недолго думая, обступили чёрного единорога, с восторгом рассматривая его. И даже не подумали смеяться, когда подошёл Северус и с абсолютно серьёзным лицом спросил у единорога, можно ли собрать шерсть. Жеребёнок против явно не был, потому что сеанс почесушек затянулся на добрых минут двадцать. Северус едва не светился от счастья, собирая каждую шерстинку. — Придём в мэнор — одежду домовикам, чтобы всё собрали с неё и мне принесли! Такая редкость! — Ну всё. Северуса мы потеряли. — Гарри усмехнулся, глядя на зельевара. — Сейчас запрётся в подземельях, не выкурим оттуда. Когда от стада подошли девушки, парни удивлённо переглянулись. Потому что Луна несла аккуратно сплетённые в косички волосы с грив и хвостов, Пенси — шерсть, а в руках Гермионы и Трисс виднелось две корзинки, накрытые тканью. — А что внутри? — Кровь и молоко. — Трисс хмыкнула, заметив едва ли не предобморочное состояние Северуса. — Причём взяли кровь у всех, включая вожака. — Идём обратно? — Да. На сегодня мы закончили. Северус, как и ожидалось, сразу по возвращению заперся в лаборатории. Но, к удивлению многих, туда же отправился и Сириус, нагруженный несколькими коробками. Трисс, которая попыталась сунуть нос в подземелья, буквально выпнули оттуда. Вышли мужчины только к ужину, сияющие, словно новенькие галлеоны. Геллерт, поймавший Трисс у дверей, тихо, чтобы не услышали остальные, попросил её спуститься в лабораторию после ужина. Кивнув, девушка направилась к Гарри и Мио, которые уже ждали её за столом — ели они отдельно, как и решили раньше. — Ну что у вас тут? — Трисс плотно закрыла за собой дверь. — Что нахимичили? — Садись и вытяни руки. Послушно усевшись и протянув зельевару конечности, Трисс вытерпела не самый приятный процесс снятия бинтов. Сириус, стоящий неподалёку, шумно выдохнул, увидев раны девушки. Но когда Геллерт вынес котёл, ошарашенно вздохнула уже Трисс. Потому что зелье мягко переливалось перламутром, словно в воду кто-то добавил жемчужный порошок, а при нанесении испарялось, рассыпаясь разноцветными искрами. Трисс удивлённо осмотрела кожу, на которой не то что ожогов, даже старых шрамов не осталось! — Можешь не изгибаться, там тоже ничего нет. — Северус тихо рассмеялся, когда девушка попыталась вывернуть руку так, чтобы рассмотреть всё остальное. — Мордред, одна ошибка — а какой результат! — Ошибка? — Сири бросил в зелье не растёртый жемчуг, а лунный камень. В итоге мы получили не мазь против ожогов, а буквально зелье обновления! Мы проверили сначала на мышах, а потом Гел ради интереса намазал свои руки. — И что, будешь патентовать? — Окстись, Трисс. — Зельвар фыркнул, наморщив нос. — Я даже с них, — Он качнул головой на Геллерта и Сириуса, — Клятвы взял, что не разболтают. Только для личного использования и то в крайнем случае. Девушка кивнула, задумчиво рассматривая свои руки. В голове медленно, но верно формировалась идея, как вернуть к полноценному существованию одного вредного мага. Который, кстати, уже перестал плеваться кашей.***
Северус сдержал своё обещание и взял клятву с каждого, кто пользовался «Лунным эликсиром». То есть буквально со всех, кто только был в Мёрк-холле. Трисс потом ещё долго вздрагивала, вспоминая шрамы, которые увидела на телах Кэс и Аны. Девочки наотрез отказались рассказывать, откуда появились отметины, но облегчение, с которым они рассматривали гладкую кожу, говорило как минимум о том, что история малоприятная. Сириус, едва у них получилось создать нужное зелье, снова закопался в книги. На сей раз маг искал любую информацию о том, как можно создать тело, в которое можно перенести душу. Големов и фантазии а-ля монстров Франкенштейна они отметали на подлёте. Геллерт начал потихоньку прощупывать Гарри на склонность к некромагии — в их задумке с «перерождением» Риддла такие способности были бы не лишними. Но пока что ограничился подкидыванием нужных книг да наблюдениями, чтобы не пугать парня с самого начала. Сам же Поттер внезапно увлёкся этой темой, попутно доставая Северуса и Трисс своими измышлениями. И если Трисс чаще внимательно слушала, когда на Гарри вдруг нападало вдохновение — чаще всего абсолютно задумки были абсолютно нереальны или нелогичны — то Северус отмахивался. Пока парень не заикнулся об использовании «мёртвого» в артефактах. Тогда зельевар едва не споткнулся на ходу и, повернувшись к Гарри, смерил его задумчивым взглядом с ног до головы. — Ты чего? — Вот и родовые предрасположенности начинают вылезать. Значит, ты больше Певерелл, чем Поттер. — Я и так это знал. — Гарри фыркнул. — Думаю, что отдам титул Лорда Поттера, когда Поллукс вырастет. Мне и одного рода хватит за глаза. — Взрослеешь, хвалю. Раньше бы себе на горб всё закинул и понёс. — С таким язвительным зельеваром либо расти, либо сдохнуть от стопки яда, абсолютно случайно оказавшейся в моём кофе. Трисс хмыкнула, мысленно соглашаясь с дядей. Гарри за прошедшее время и правда повзрослел. Что именно сыграло, сейчас уже, конечно, и не сказать. Единственное, на что надеялась девушка, чтобы в школе, где полно отвлекающих факторов и один неугомонный старикан, не начался регресс. В один из небольших домиков на территории Мёрк-мэнора была приглашена приснопамятная мисс Блюмбэрри с дочерью. Благообразная старушка оказалась на удивление приятной в общении, охотно принесла все нужные клятвы и получила предоплату, позволяющую без проблем купить небольшой домик в Годриковой впадине — одном из самых дорогих смешанных поселений. Кэсседи и Анастази посещали мисс Блюмбэрри сами, а Поллукса сопровождал кто-то из взрослых. Подростков к психологу никто не гнал, но старшие то и дело замечали, что временами пропадают на пару часов близнецы и Пенси. Гарри с Гермионой решили начать работу со специалистом после похода, который задумала Трисс. — Чтобы если что — прорабатывать всё и сразу! — Смеялась Мио, не забывая помешивать очередное зелье. — Ну и время не терять, опять же. Они учились каждый день. Боевые и не очень зелья, одиночные дуэли и командные бои, этикет и многое другое — дни были наполнены знаниями и движением. Близнецы первое время пытались ныть, но довольно быстро втянулись. Остальным же такое времяпрепровождение даже нравилось. Особенно с учётом того, что про отдых никто не забывал. За день до марш-броска Трисс потащила всех на пикник. Погода была чудесной, место выбрано на редкость удачно, у реки, где в десятке метров друг от друга был и обрыв, откуда можно было прыгать в воду, и довольно пологий спуск для тех, кто не умел плавать или попросту боялся глубины. Для окрепшего — хотя до сих пор страшненького на вид — Риддла сделали небольшой бассейн. А вот Поллукс плескался на мелководье под бдительным взором старших магов. Трисс скинула лёгкое платье, под которым оказался чёрный купальник. Гермиона в который раз вздохнула, глядя на подтянутую фигуру подруги. У неё самой, несмотря на тренировки, мышц так и не появлялось. — Кто последний — тот Локхарт! Трисс побежала к обрыву первой, не обращая внимания на возмущённые крики остальных. Единственный, кто смог угнаться за девушкой, оказался Гарри. И с обрыва они сиганули, держась за руки.