Потомки древних драконов, что держали в страхе всех и живых, и мёртвых, ведь для них нет разницы, где охотиться — на земле, в небе или в Серых Землях.
Беспощадные ко всем, кроме своей Пары, они, тем не менее, никогда не атакуют первые. А легенды о безумии, с которым они вступают в битву, служит им отличным щитом от нападок.
Неизвестно, как они смогли выжить и остаться тут. Ведь те, кто всегда бок о бок шёл с ними, давно покинули наш мир — туаты, дварфы, истинные драконы и многие другие. Кто-то оказался истреблён, кто-то пропал, уйдя на другой план. Лишь кто-то, как и они, остались, затаившись и неся свою кровь из поколения в поколение. И не спешили связываться с «союзниками».
Дракайны — великолепные охотники и приспособленцы. Их облик, после того как они скрылись в тенях, стал схож с известными всем нагами. Вот только вот змея слабее дракона, какой бы силой она не владела. Неизменно кровь дракайны несёт только женщина, и если в роду пробудилось наследие — первенцем всегда будет девочка.
Трисс отложила книгу в сторону и потёрла лоб. Вопросов у неё было множество, даже если отбросить риторические и те, ради ответов на которые надо подвесить одного старика за бороду и кое-что ещё. Но один волновал её больше других. Что делать, когда у тебя два наследия в равных пропорциях? За ответом она решила обратиться к книгам, но нашла только краткую заметку о втором наследии. Почему раньше в свитках было только одно? Хотя теперь уже понятно, почему. Род Вальдов был древним, даже если проведёшь всю жизнь, выискивая ниточки, не поймёшь уже, откуда вообще взялись. Это потом уже добавились остальные части, после того, как род «уходил в тень» и выходил, взяв прибавку к фамилии. Сколько забытых остальными ритуалов хранили древние семьи — не сосчитать. Даже хранители этих знаний порой могли забыть нюансы, но Магия помнит всё. Трисс точно знала, что наследие Сирина у неё со стороны Долоховых. Тогда, впервые узнав, она ещё удивилась, почему только пятьдесят процентов. Гоблины были в замешательстве, мать тоже. Вздохнув, девушка встала из кресла и, потянувшись, поплелась к тому, кто вероятно сможет ответить на её вопросы. Хотя бы по поводу наследия. — Лорд Гриндевальд? — Трисс осторожно заглянула в гостиную, которую облюбовал Геллерт. — Не помешаю? — Заходи, заходи. Маг сидел перед камином, читая какой-то документ. Вчера они сидели с Примроуз почти до самого утра. Трисс, услышав тихий, надломленный голос матери, что рассказывала внезапно появившемуся отцу все свои беды и радости, даже не стала заходить в комнату, чтобы не мешать им общаться. Сама девушка относилась к родственнику с настороженностью — она не забывала, что он хоть и бывший, но всё-таки Тёмный Лорд. Ещё и Лорд её Рода. Она, конечно, наследница, причём не одной семьи, но власть Лорда это вам не нюхлер чихнул. Но, как говорится, Лордов бояться — замуж за Поттеров не ходить! А потому Трисс вошла, стараясь не показывать эмоции. И, сев в кресло, чуть натянуто улыбнулась. Геллерт, сразу отложивший документы в сторону, едва девушка зашла, иронично хмыкнул. — У тебя какие-то вопросы ко мне? — Да, я хотела насчёт наследий уточнить. — Наследий? — Маг нахмурился. — У тебя их два? — А вы разве с мамой вчера не обсуждали это? — Нет. — Гриндевальд покачал головой, чуть улыбаясь. — У нас было много других тем для разговоров. Тихо фыркнув, Трисс вызвала домовика и попросила его принести шкатулку из своей комнаты и подать напитки. Когда в её руках оказалось требуемое, девушка достала свиток, что остался с последней проверки. Гриндевальд только с одобрением крякнул, заметив, как внучка незаметно стирает капельку крови с подушечки пальца — шкатулка была, что называется, с секретом. На миг засомневавшись, Трисс всё-таки протянула пергамент магу. Тот, осторожно его развернув, вчитался. В следующий миг Трисс уже действовала на инстинктах — оттолкнулась пятками от пола и, перекатившись через спинку кресла, спряталась за ним. Потому что от Гриндевальда так шибануло эмоциями и магией, что разум просто отключился. — Да я этого паскуду! Защитничек, чтоб его через Мордредову койку протащило! Arschfotze! Drecksau! — Лорд Грин… — Я тебе сейчас такого «лорда» покажу! Трисс мысленно дала себе по лбу. «Вот не могла помолчать, пока не перебесится? Сейчас всё, что он хотел бы сказать моему папочке, выльется на мою голову!» — Вот ведь ублюдок! Моя Роузи! А он…! — Так мама его сама это… Попользовала. — Трисс благоразумно не вылезала из-за кресла. — Она разве не сказала? — Чего? В голосе мага было столько растерянности, что девушка даже осмелела и выглянула из укрытия. Гриндевальд, держа свиток в руках, рухнул на диван и ошарашенно моргал. — Как, сама? — Ну, думаю, лекцию про пестики-тычинки всё-таки должны вы мне читать, а не наоборот. На лице мага промелькнула такая гамма эмоций, что Трисс уже была готова линять из гостиной. Как-то ей не хотелось быть убитой своим же дедом. Но Геллерт, совладав с собой, только вздохнул. И поманил девушку пальцем. Трисс замотала головой — кресло конечно не ахти какой щит, но всё же лучше, чем ничего. — Да вылезай ты. Не убивать же я тебя буду. — Чёрт вас знает, лорд Грин… — Трисс, давай без вот этого, а? — Тон стал почти жалостливым. — Можно просто «Геллерт» или «дед». — Хм… Ладно. Так вот, чёрт тебя знает, дед, чего ты там себе придумал! Я вообще пришла посоветоваться, а не в прятки играть! — Ну вот и вылезай, советовать буду. Не жалуйся потом! Трисс, шмыгнув носом, всё-таки вылезла из-за кресла. И после двух выпитых подряд чашек чая взяла себя в руки и начала задавать вопросы. — Что мне с наследиями делать? — Жить, милая. Рано тебе ещё об этом думать. — То есть красные глаза тебя не смущают? — Геллерт хмыкнул, покачивая головой. — А то что у меня чешуя полезла? — Где? — На пояснице. — Показывай. Заметив, как зарумянилась внучка, маг закатил глаза и просто изогнул бровь. Шумно вздохнув, Трисс послушно встала, задирая рубашку и радуясь про себя, что дома предпочитает ходить в брюках, а не как мать — затянутая в корсеты. Гриндевальд, внимательно осмотрев треугольник задумчиво хмыкнул. — А ты ранняя пташка, я так смотрю. — Мне кажется, причина в Турнире. Трисс поправила одежду и уселась в кресло обратно. Дед задумался, вспоминая всё, что вообще знал о наследиях и их последствиях. Всплыло в памяти не то чтобы очень много, так что он пообещал в ближайшее время принести книги из Нурменгарда. — Я до сих пор не понимаю, почему ты решил появиться именно сейчас. — Мне не нравятся шевеления Альбуса. Мальчишка, вокруг которого он танцует, меня не особо интересует, но он вроде как твой друг? — Дед, ты свиток дочитал? Геллерт подавился воздухом, заметив на лице девушки странную смесь эмоций. Нахмурившись, он снова развернул пергамент. В этот раз — хотя Трисс морально подготовилась в любой миг свинтить за кресло — новости он принял спокойнее. Только выдохнул шумно и разразился такой тирадой ругани на немецком, что девушка аж заслушалась. — Мордред, а я надеялся найти тебе подходящую партию. — Как будто я бы на это согласилась. — Трисс фыркнула. — И вообще, чем тебя не устраивает зять-некромант? — Этот цыплёнок? Откуда у Поттеров некроманты? Чем больше Трисс рассказывала о том, что узнала за полгода нахождения в Хогвартсе, тем сильнее отвисала челюсть Геллерта. Под конец у мага начал дёргаться глаз. — Вот такие новости. — Это, Белль, не новости. Это какой-то ужас! Девушка только пожала плечами. Она уже успела привыкнуть к происходящему вокруг абсурду, так что воспринимала всё куда спокойнее. Да и чувствуя за спиной поддержку было куда проще, чем просто бултыхаться в этом болоте одной. «А если бы не вылез этот ритуал на проверке, что было бы с Гарольдом? Это я приехала, красивая, попортила старому пауку все планы. Хотя неизвестно, точно ли Дамблдор вертит всю эту хрень вокруг Поттера… Но в любом случае его бы выкинули на баррикады. Слава Мальчика-который-выжил мусолится до сих пор, Так что при любом удобном случае толпа спрячется за спиной того, кто уже сражался со Злом». Геллерт, заметив задумчивость внучки и чуть нахмуренные брови, вздохнул. Из-за своей глупости и Альбуса он многое пустил на самотёк, но в итоге всё сложилось сравнительно неплохо. Хотя с Долоховыми надо будет связаться и выяснить, какого Мордреда их сыночек вообще допустил то, что допустил. И неужели он искренне считает, что Азкабан защитит его от правосудия Гриндевальда?!***
Трисс как раз отправила ворона с подарками к Гарольду и Малфоям, когда в дверь постучалась Примроуз. Выглядела женщина чуть смущённой, но довольной. — Ты, наверное, удивлена моему поведению? — Немного. — Девушка улыбнулась, глядя на мать. — Но ты счастлива, а это главное. Примроуз молча обняла дочь. А ведь четырнадцать лет назад она почти прокляла саму себя за глупость, которую совершила. Оказавшись в чужой стране, без поддержки, сама едва повзрослевшая и обнаружив, что беременна неизвестно от кого. Но, стоило успокоиться, как все наладилось. И Примроуз считала, что именно Трисс, ещё не родившись даже, поделилась с не самой умной матерью своей удачей. Из года в год женщина только больше благодарила Судьбу и Магию за такой подарок. И молилась им же, чтобы дочь обошли беды. — Папа опять куда-то ушёл? — Нет, в мастерской. — Пойду, поговорю с ним. — Трисс… — Мам, пускать всё на самотёк не лучшая идея. — Девушка чуть отстранилась, заглядывая матери в глаза. — Сама знаешь, проклятия и сглазы — мерзкая вещь, а папа постоянно с кем-то встречается. Примроуз только кивнула. С ней Альвариус не станет говорить — они уже разругались на днях на эту тему — но вот у дочери есть шансы уболтать отца на проверку. Мастерская располагалась в подвалах, которые лорд Мёрк оборудовал своими руками. Там всегда было сухо и тепло, а фонарики — каждый расписан вручную — давали много света. — Пап? — О, солнышко. — Альвариус поднял взгляд от очередной поделки и улыбнулся. — Как ты? — Неплохо. Как тебе дед? — Ну, с ним интересно поболтать. Всё-таки Тёмный Лорд, умеет много, знает ещё больше. — Ты совсем не удивлён. Мужчина неопределённо дёрнул плечом, криво улыбаясь. Трисс молча смотрела на отца, замечая и тени под глазами, и углубившиеся морщины. Хотя Альвариус был молод, ему едва исполнилось пятьдесят не так давно. Для мага, тем более чистокровного — не возраст. — Пап… — Я знаю, зачем ты пришла, Трисси. — Мужчина вздохнул. — Это сложно, милая. — Но ведь я как-то разбираю твои каракули в блокнотах. И тут разберусь. Альвариус покачал головой, всё так же улыбаясь. Чуть грустно, с налётом горькой иронии. И Трисс вдруг стало страшно. Несмотря на то, что в род Мёрк она была принята по всем правилам, это не отменяло того, что она не родная дочь. Однако другого отца девушка никогда не желала. — Я не должен вообще об этом говорить с тобой, но… — Альвариус судорожно вздохнул, отводя взгляд. — Проклятие, что сделало меня бесплодным, оказалось куда коварнее. Мне осталось немного, Трисси. — А мама… — Не знает. Трисс тенью скользнула к отцу, который тут же раскрыл свои объятия. Девушка, прижавшись в груди мужчины, старалась сдержать слёзы, слыша, как заходится стуком его сердце. — Мне не страшно умирать, девочка моя. — Голос Альвариуса был глух. — Но я так боялся оставить вас одних. То, что появился Геллерт — спасение моей совести и души. — Ты говорил с колдомедиками? — С лучшими из них. Если бы они заметили раньше — у меня было бы чуть больше времени. Но сейчас уже ничего не исправить. — Сколько? — Не знаю, моя радость. Может пара часов, может несколько месяцев. Финальная стадия может начаться в любой миг. Сегодня ночью я передам тебе титул. — Нет! — Да, Трисс. Роуз не может его принять, а я не могу оставить род без главы. Шумно выдохнув и зажмурившись, чтобы не разрыдаться в голос, Трисс перебирала варианты, к кому можно обратиться. И вдруг схватила отца за руку, вспомнив, что в доме недавно появился специалист по Тёмной магии. В гостиной, где обычно сидел Геллерт, обнаружилась ещё и Примроуз. Женщина, легко сопоставив вид мужа и заплаканные глаза дочери, прикусила губу. — Либо ты говоришь сам, либо это сделаю я, пап. Вздохнув, Альвариус высвободил руку из хватки дочери и, сев рядом с Примроуз, послушно выложил всё. Женщина бледнела всё больше, слушая мужа. И, когда он закончил, очень тихо спросила: — Почему ты не сказал мне, Альв? — Я не хотел, чтобы ты нервничала. — Маг грустно улыбнулся, заметив, как нахмурилась женщина. — Уже понял, что был не прав. Почти силком Геллерт пересадил зятя в кресло и начал обследовать его. И чем больше заклинаний произносилось, тем больше он хмурился. — С кем ты консультировался? — Мастера Хайлиг, Шенг Ли, даже до Ядвиги Васильевны добрался. — Простите, девочки… — Геллерт тяжело вздохнул. — Я тут бессилен. Трисс, поджав губы, выскочила из гостиной. Примроуз, которая потерянно смотрела то на захлопнувшуюся дверь, то на мужа, одним взглядом остановил Геллерт. Искать внучку пришлось долго. Он заглянул в её покои, библиотеку и даже на кухню, но сдался и позвал домовика. Ушастый помощник перенёс его в зал, где воздух буквально трещал от магии. Трисс разносила тренировочные манекены и Геллерт с удивлением понял, что заклинания девушка использует далеко не самые светлые. Краем глаза заметив движение рядом с собой, Трисс на автомате выставила щит. Доли секунды ушло на то, чтобы вытащить палочку. Завязалась магическая дуэль. Геллерт только восхитился, когда ему пришлось уворачиваться от связки тёмномагических проклятий — щит разлетелся на первом. Всё-таки недооценивать противника опасно. Трисс выдержала почти пятнадцать минут битвы, что для четырнадцатилетней против мага, которому стукнуло уже больше ста, было более чем достойным. Геллерт подловил её простейшей подсечкой, едва понял, что девушка начинает выдыхаться, но просто так не остановится. Лёжа на каменном полу, Трисс молча плакала. Маг, вздохнув, подошёл к внучке и, сев на пол рядом, притянул её к себе. Вцепившись в мантию деда, девушка разрыдалась в голос. Истерика утихла только минут через двадцать. Геллерт молчал, только ласково поглаживая внучку по спине. Слова сейчас были лишними, это он понимал прекрасно. — Почему так, дед? Почему? — Это жизнь, детка. К сожалению, порой события так складываются, что даже магии не под силу распутать этот клубок. И проклятие редкое, и вовремя не обнаружили, и ещё много чего. — И что, просто смотреть, как он умирает? Каждый день ждать, что придёт Патронус от мамы со словами «всё»? Или впадать в истерику при виде любой совы с запиской? Я же свихнусь так… — Вот поэтому он и не хотел вам говорить, милая. С одной стороны я его понимаю. Нет ничего хуже, чем видеть, как страдает твоя семья. Именно поэтому я и провёл тот ритуал с Примроуз, именно поэтому решил не скрываться сейчас. Мы просто защищаем то, что нам дорого. Неужели ты не скрываешь ничего от своих близких? Трисс вздохнула, признавая правоту мага. Она скрывала очень многое от Гарри и Мио, только вот она вряд ли бы молчала о том, что скоро умрёт. «Серьёзно? Зная, что Гарри неуравновешен, а Гермиона скорее с ума себя сведёт, пока не перечитает все книги в поисках твоего спасения? Себе уж не ври, Беллатрикс. Ты будешь молчать до победного, а если будешь знать точную дату — уйдёшь, чтобы они не видели твоих страданий». Геллерт не прерывал раздумий девушки. От него сейчас требовалась только моральная поддержка, ну и не без расчёта на будущее. Маг надеялся, что этот эпизод зародит доверие между ними. — Папа собирается передать мне род Мёрк. — Логичный шаг. Я тоже собирался заняться этим. — Маме? — Тебе. Примроуз не смогла принять наследие из-за ритуала, а роду нужен сильный глава. Трисс снова вздохнула, ощутив вдруг дикую усталость. Глаза закрылись сами собой и через пару минут девушка уже спала в кольце рук мага, которому ещё вчера не могла доверять. Геллерт прикрыл глаза, собираясь с силами. Сильна девчонка, сопротивлялась заклинанию до последнего. Если бы не срыв и то, что она выложилась магически — чёрта с два он бы смог её усыпить невербально. Осторожно встав, он поднял внучку на руки и позвал домовика. Уложив Трисс в кровать и приставив эльфа, который сообщит, если девушка проснётся, Гриндевальд направился на поиски дочери. Он едва успел зайти в гостиную, где всё ещё сидели Мёрки, как наткнулся на взволнованный взгляд зятя. Маг покачал головой, устраиваясь в мягком кресле. — Я не собираюсь тебя осуждать, Альв. — Геллерт сделал глоток огневиски. — Трисс спит. — Опять разнесла тренировочный зал? — Она всегда так делает? — Да. — Примроуз грустно улыбнулась. — С самого детства. Если бы я не рожала её, то подумала бы, что это не мой ребёнок. Всё держит в себе, сколько может. Срывается только наедине с самой собой или когда совсем устала. Я даже маггловские книги читала, там что-то про то, что так себя ведёт ребёнок, у которого не было детства. Но я ведь старалась, чтобы она не знала бед… — Наследие, Роуз, наследие. Мордред, как же я попортил жизнь вам обеим этим дракловым ритуалом! — Зато они живы, Геллерт. — Да, это главное. Альвариус и Геллерт, посмотрев друг на друга, усмехнулись. Примроуз отправилась привести себя в порядок, оставляя мужчин наедине.***
Трисс проснулась рывком. Сев на кровати, она тут же рухнула обратно, не сдержав протяжного стона. Казалось, что внутренности раздирает в клочья, голова гудела от тяжести. Примроуз, сидевшая рядом на кровати, подскочила к дочери. Схватив с прикроватной тумбочки несколько флаконов, она почти силком напоила Трисс зельями. Еле разлепив глаза, девушка посмотрела на неё. — Мам? — Передача титулов, милая. — Мордр… Не договорив, Трисс скрутилась в клубок — зелья ещё не подействовали, а боль вернулась в стократном размере. Когда приступ прошёл, а девушка смогла отдышаться, Примроуз дала ей напиться воды. — Блять, почему дед-то подождать не мог? Два рода, с-с-сука… Я же не мифриловая! Девушку снова залихорадило, но боли было уже меньше. Всё-таки Северус своё дело знал и, даже будучи занятым в Хогвартсе, успел за несколько часов сварить нужные зелья. — Мам, скажи мне, рожать легче? — Легче, солнышко, легче. — У-у-у, надеюсь Долохов не сдохнет в Азкабане! Третьего я не выдержу, мать моя женщина! Примроуз, несмотря на ситуацию, тихо рассмеялась. Она пыталась отговорить отца — Мерлин, у неё снова есть отец! — от такого шага, но мужчина упёрся, сказав лишь, что на то воля Магии. Так что ей оставалось только быть рядом с дочерью, пока в подвалах поместья Альвариус взывает к магии рода Мёрк, а в Нурменгарде — Геллерт к роду Гриндевальд.***
Открыв глаза, девушка не спешила садиться. Не хотелось снова упасть, воя от боли. Осторожно, стараясь не делать резких движений, Трисс сначала приподнялась на локтях и только потом села. Оглядевшись, она задумчиво хмыкнула, заметив разруху в спальне. От обоев не осталось даже названия, по голым стенам змеились трещины. Мебель частично отсутствовала — видимо, домовики убрали обломки. На миг стало грустно — пострадал её любимый комод, на котором стояли шкатулки с памятными вещицами. Девушка задумчиво рассматривала свои руки, сжимая и разжимая пальцы, ногти на которых стали больше напоминать когти, когда в комнату заглянула Примроуз. — Слава Магии, ты очнулась! Трисс сначала улыбнулась, но потом, заметив красные от слёз глаза матери, улыбка потухла. Она только чуть двинула бровями и женщина кивнула, отвечая на незаданный вопрос. Девушка тяжело вздохнула, но решительно отбросила одеяло с ног и встала с кровати. Её повело в сторону, но она успела ухватиться за тумбу и удержалась. Кое-как доковыляв до ванной комнаты, Трисс умылась. Отражение не радовало и обнадёживало одновременно. Глаза стали ярче, кожа чуть потемнела, словно она провела каникулы где-то у моря. Волосы чуть шевелились, как живые. И только взгляд был как у древней старухи — потухший и тяжёлый. Заставив себя встряхнуться, девушка вернулась в комнату, оделась под внимательным присмотром матери и направилась в столовую. Хотелось не есть — хотелось буквально жрать! Даже несмотря на плохое настроение. Геллерт уже сидел за столом. Трисс замерла у дверей, отмечая, что домовики поставили прибор во главе стола, и ещё два — по бокам. Четвёртого не было. Прикусив губу, девушка тряхнула головой и на подгибающихся ногах дошла до стола, усаживаясь на теперь уже своё место. Примроуз села справа от неё, слева устроился дед. Ели молча, но глаза матери становились всё больше от удивления. И было чему удивляться! Трисс, которая всегда ела мало, всё накладывала себе добавки, отдавая предпочтение птице или мясу и напрочь игнорируя овощи. Хотя раньше старалась соблюдать баланс. — Сразу видно, хищник. — Геллерт хмыкнул, делая глоток вина. — Роуз, скажи спасибо, что она руками не ест и не отвлекайся от еды сама. Трисс подавилась, зыркнув на деда исподлобья. Потому что сначала ей и правда жутко хотелось вцепиться в кусок мяса просто зубами, забыв про приборы. Лишь усилием воли она заставила вести себя прилично. Чай и кофе девушка проигнорировала, как и вино. Вместо этого она потребовала у домовика гранатового сока. Когда Трисс наконец наелась, маги дружно переместились в гостиную. Примроуз передала девушке шкатулку и конверт. Руки чуть подрагивали, пока она ломала сургучную печать. Читала она молча, изредка вздыхая и явно сдерживая эмоции. Дочитав, она протянула письмо матери.«Привет, Трисси.
Обойдёмся без банальных "Если ты это читаешь, то…". Ты умная девочка.
В шкатулке артефакт, который можно создать лишь один раз за свою жизнь. Тебя всегда интересовала моя работа, поэтому ты поймёшь, почему так. Пожалуйста, никогда не снимай его.
Я хотел бы написать, что у меня на душе, но не буду. Незачем бередить не начавшие затягиваться раны.
Просто знай, что я всегда буду с тобой.
С любовью, папа»
— А мне написал целую поэму… Примроуз улыбнулась, огладив пергамент кончиками пальцев. Трисс же открыла шкатулку. На бархатной подушечке из алого бархата лежал кулон с редким жёлтым сапфиром. Едва коснувшись его, девушка до крови прикусила губу изнутри, тут же поняв, о чём писал папа в письме. Артефакт, что можно создать единожды. Потому что творение не закончено, пока в него не вложена душа или магия создателя. Вся магия, до последней капли. Но почему ей, а не матери? Он не мог не знать, что дед тоже передаёт ей титул, а значит защищена будет куда лучше, чем овдовевшая Примроуз. — Он отдал тебе магию, а мне — душу. Трисс сначала не поверила своим ушам, но на шее у матери висел точь в точь такой же кулон, как и у неё. Только сапфир был привычного синего цвета. Такого же оттенка, как и глаза Альвариуса Мёрка. Девушка чуть нахмурила брови, пытаясь что-то сопоставить. — Но когда он успел? Неужели прямо на алтаре… — Сегодня двадцать девятое, Трисс. Ты пролежала без сознания двое суток. Кулон едва не выпал из рук. Вцепившись в него, как в спасательный круг, девушка про себя выругалась и позвала домовика. Быстро написав пару записок, Трисс дала эльфу инструкции и устало откинулась на спинку стула. Старшие маги молчали, только переглядываясь. — Когда будет церемония прощания? — Сегодня вечером. Альв просил не устраивать чего-то глобального. — Хорошо. Я к Мио, буду к шести. Резко встав, так, что едва не упал стул, девушка вышла из гостиной. Ей надо было подумать. И поговорить с кем-то своего возраста — старшие редко понимают проблемы подростков. Особенно если это подростки с наследием.***
— Э-э-э… Добрый день! — Трисс натянуто улыбнулась, глядя на нахмуренные лица и скосила взгляд на недовольную подругу. — Мио, почему у меня ощущение, что меня хотят сожрать? — Потому что я тебя сейчас побью! — Странно, мне казалось что ты более логична. — Ойкнув, девушка увернулась от удара в бок. — Да что случилось-то?! То ли Грейнджеры наконец поверили в то, что Трисс действительно не понимает, где накосячила, то ли Мио решила не издеваться над подругой, но девушке всё-таки рассказали, что не так. Оказалось, что вместе с Трисс в бессознательное состояние свалилась и Мио. Родители не знали, что делать — они до сих пор не обзавелись совой, а больше у них и не было способов связаться с магами. Благо, что через пару часов Гермиона пришла в себя. Включив логику, девушка поняла, что это как-то связано с Трисс — единственной, с кем она была связана узами крепче, чем просто клятва. Отправив сову в Мёрк-холл, Мио еле дождалась ответа. И тот был кратким: «не сейчас». Занервничав, девушка заразила беспокойством и родителей. В общем, двое суток для семьи Грейнджер были напряжёнными. — Я была без сознания. — Трисс покосилась на родителей подруги и вздохнула. — Мио, пойдём прогуляемся, а? Девушка поняла, что при старших Мёрк говорить не собирается, и кивнула. Проходя мимо родителей, она тихо пообещала потом рассказать, что сможет. Если сможет. Они брели по заснеженному полю, что отделяло гостевой домик от основного поместья. Трисс чуть удивлённо подняла брови, когда заметила расстояние, разделяющее дома. Почему-то раньше казалось, что оно куда меньше… — Так что случилось? — Многое, Мио. — Трисс тяжело вздохнула, останавливаясь. — Я теперь тоже Леди. Дважды. Гермиона по инерции сделала ещё пару шагов, пытаясь осознать услышанное. И резко повернулась к подруге, когда до неё дошло. — Твой… — Да. Сегодня будут похороны. — Мне жаль. — Знаю. Спасибо. — Ты другой стала. — И это знаю. А ещё у меня дед обнаружился. — Это от него второй род? — Угу. Мио, я попрошу у тебя Непреложный. Мне надо кому-то рассказать, но эта информация опасна. Гермиона просто кивнула, протягивая подруге руку. Вызванный домовик скрепил Обет и девушки побрели дальше, благо на улице было снежно, но тепло. Трисс несколько минут собиралась с мыслями и, кивнув сама себе, тихо заговорила, окружив перед этим их заклинаниями против подслушивания. Гермиона споткнулась, когда услышала, какой род приняла Трисс. Но промолчала, слушая дальше. Когда Трисс закончила, девушка ещё несколько минут переваривала информацию. — Надо попробовать поискать книги. — На тему? — Двойных наследий, конечно. И сходить в банк, определить наши с Гарри. А ещё… Трисс улыбалась, слушая Гермиону, которая начала составлять план дальнейших действий. На душе стало чуть легче. Но один вопрос у Мёрк всё-таки был. — И тебя совсем не смущает, что мой дед — Тёмный Лорд? — Знаешь, нет. — Гермиона честно задумалась на пару минут, но потом покачала головой. — Точно нет. Хотя получается забавная ситуация. — Поясни? — Ты внучка Тёмного Лорда, дочка Пожирателя Смерти, жена Мальчика-который-Выжил. Немного абсурдно, но похоже на те романы, что так любят обычные люди. Знаешь, интриги, тайны Мадридского двора. — Если мы в романе, то автор явно не в своём уме. Такое писать — читателей не любить. — Зря ты так. На цвет и вкус, как говорится. Ладно, мы не об этом. Ты собираешься рассказать Гарри? — Да, но в общих чертах. Ты связана Непреложным, плюс патронат не даст тебе выболтать мои тайны случайно. С Гар… — Трисс вдруг замерла, поняв, что сглупила. — Мордред… — Что такое? — Мы связаны узами помолвки с Гарри. — И? — Если принятие мною родов задело тебя, что уж о нём говорить?! Сняв заклинания, Трисс вызвала домовика и едва не стартовала в Хогвартс, но её успела удержать Гермиона. Две минуты ругани — и эльф отправляется один, с наказом не показываться на глаза другим. Трисс нервно притопывала, ожидая вестей и надеялась хотя бы на то, что Гарри не получил толчок к получению наследия. Появившийся минут через десять домовик доложил, что Гарольд Поттер в полном порядке, а мастер Принц пообещал одной черноволосой заразе небо в алмазах. Слова эльфа подтвердил Патронус в виде ворона, соткавшийся из воздуха рядом с девушками. — Трисс, всё с твоим женихом в норме. Он у меня на отработке. Буду к семи у вас. Девушка с облегчением выдохнула. Мио только усмехнулась. Обсудив ещё несколько вещей по пути к дому Грейнджеров, подруги расстались — за разговорами время пролетело слишком быстро.***
— … Его накрыло ночью, как и тебя, к утру очухался. Но я всё равно придумал причину, чтобы он посидел под наблюдением. Наследие вроде не пробуждается, но стоит проверить. — Завтра идём в Гринготтс. И близнецов проверим, и их. — Трисс, ты вообще как? — Нормально. Честно, нормально. Хотя странно. — Что именно? — Я думала… Не знаю. Обычно, когда люди теряют близких, они испытывают больше эмоций. Ощущаю себя ненормальной, потому что нет какой-то… Скорби? — Тони такой же. Это влияние наследия, Трисс. Алконосты, как и Си́рины, представители иных миров. Только Алконосты светлые, а Сирины — тёмные, вестники Смерти. Потому и нет у тебя такой скорби. Была бы Алконостом… Не знаю. Мы бы наверное все ушли следом за Альвариусом, подчинившись твоей песне-плачу. Трисс вздрогнула, представив себе такой исход событий. Когда она читала о своём наследии — еле найдя нужные книги, точнее, заказав их из Болгарии — история Сиринов и Алконостов не раз заставляла её поёжиться. Считалось, что Алконосты — птицы Счастья и Благодати, а Сирины их антипод, что несут Беду и Смерть. Только вот на деле всё было куда запутаннее. Да, пение Алконостов действительно дарило успокоение, в душе воцарялся мир, только вот если поющая птичка была в печали или скорбела о потере — слушающие уходили на тот свет. Добровольно, с улыбками на лицах, но тем не менее. Если пела Сирин, то люди не выносили этого долго, сбегая как можно дальше. Потому что пробуждались самые тяжёлые эмоции — боль, скорбь, печаль. Но вместе с этим песня давала и желание жить, двигаться дальше. А души мёртвых послушно уходили в Серые Земли, если не сделали этого ранее. Они сидели с Северусом в библиотеке, куда пришли после скромных, даже чересчур скромных, похорон. Примроуз, Геллерт, Северус и она. Больше никого в фамильном склепе не было. Вздохнув, девушка встала с кресла, показывая, что душещипательные беседы подошли к концу. Северус предупреждал, что надолго уйти не может из школы, а она уже задержала его почти на два часа. Маг тоже встал и, коротко обняв племянницу, направился к каминному залу. А Трисс, уже привычным движением погладив кулон, висящий на груди, отправилась в свою комнату. Надо было выспаться. Завтра день будет не менее напряжённым, чем все предыдущие, как бы не ещё хуже.