Горькие воды

      Хэ Сюань решил, что пришло время найти ответы. Или даже выбить, если потребуется. Коль скоро он пообещал себе больше не тревожить расспросами Повелителя Ветров, придётся искать иные источники информации.       Куда на Небесах обращаются в поисках знаний? Вот и он туда сходит. Линвэнь наверняка в курсе всех дел. Однако вскоре посещение дворца богини литературы отошло для демона на второй план. Чёрт же его дёрнул утром после праздника отправиться в Чёрные Воды, чтобы поздравить сестру!       А там... Право слово, Хэ Сюань предпочёл бы застать Ши Уду без исподнего, чем узреть безобразие в собственном доме. Не то, чтобы картина выглядела криминальной: Мин И всего лишь спал, прислонившись к спинке кушетки, а Иинг самозабвенно дрыхла у него на коленях. Старший брат пристально оглядел парочку на предмет возможного непотребства, что могло предшествовать этому мирному сну, но ничего подозрительного не обнаружил. Лишь с раздражением отогнал мысль, что они кого-то ему напоминают.       "Чтоб тебя Пэй Мин спьяну принял за женщину, это что, моё ханьфу? — рассердился было Черновод, но тут же поддался сомнению: — Или просто похожее?"       Глава семьи Хэ так и не смог достоверно опознать — одежды пылились в кладовке, он не помнил, чтобы хоть раз надевал такое. Однако не мог отрицать — этот мерзавец отлично смотрелся. Они с Иинг подходили друг другу, будто две дорогие фарфоровые статуэтки из одного набора...       Хэ Сюань тихонько покинул комнату — к черту их обоих. Этот сейчас начнёт смотреть на него, как Сюаньчжень на Наньяна, сестра занервничает... Начнется суета, выяснения... Лучше взять по-тихому кое-какие вещи и уйти.       Не то, чтобы Черновод был очень удивлен, застав ребят вместе. Они молоды, красивы, годами живут под одной крышей, вынужденные общаться, в основном, друг с другом...       Но кто знает этого Мин И? Что, если он увивается за Иинг, чтобы ослабить бдительность и удрать? Или хуже того — отомстить?       Хотя, как бы ни хотелось демону оправдать сестрёнку, вполне может оказаться, что это она со скуки забавляется с пленником.       С тех пор, как Иинг расцвела, она крутила соседскими парнями, как хотела, давая взамен лишь два "ничего" и мешок дыма. Но молодые люди продолжали выполнять её прихоти, хотя знали, что репутация девушки безупречна, и им даже прикосновения не обломится. Красавица умела подать всё так, чтобы незадачливый поклонник чувствовал себя великим героем, совершившим подвиг, а не придурком, который полдня на жаре копал чужой огород в обмен на воздушный поцелуй.       Хэ Сюаню даже на мгновение сделалось жалко Мин И. Впрочем, не настолько, чтобы вмешиваться. Жизнь этого дурня принадлежит сестре, она вправе хоть съесть его, если пожелает. А вот если неудавшийся бог земли обидит малышку Иинг, брат выковыряет её прах из его грудной клетки чайной ложечкой.       Черновод завернул на кухню в надежде на остатки праздничного ужина — как оказалось, не напрасно.       "Неплохо, готовила явно не Иинг," — хозяин дома отдал должное и тыквенному пирогу, и утке с печеными грушами. Разумеется, эту встречу блюда не пережили — сестра с ухажёром остались без завтрака.       Ощутив мимолётный укол совести, Хэ Сюань быстро заглушил его пельменями и утешительной мыслью, что Мин И всегда может приготовить ещё — благо, заняться ему больше нечем.       Черновод с удовольствием отметил, что в доме стало гораздо чище — ещё один аргумент в пользу того, что несчастного заклинателя постигла участь всех прежних поклонников Иинг. Сестра любила чистоту, но с уборкой оставалась в напряженных отношениях. Дело в том, что младшая Хэ довольно рано обнаружила талант к вышивке, её творения здорово поддерживали финансовое положение семьи, поэтому портить руки мытьём полов или прополкой овощей родители запрещали. В итоге тонкая работа удавалась Иинг просто великолепно, а вот при переходе на более грубую начинались проблемы. Прежде она решала вопрос, заставляя трудиться демонов помельче, но те убирались, мягко говоря, без души.       Однако в этот раз работали явно не они. Помещения выглядели совсем иначе — будто ими занимались с заботой и теплом. Как дома.       Мёртвое сердце Хэ Сюаня сжала тоска. Пусть они с сестрой уже взрослые и живут самостоятельно куда больше времени, чем провели с родителями, он всё ещё скучал по ним, порой остро ощущая свое сиротство.       Ведомый горькими мыслями, Хозяин Черных Вод спустился в тот самый зал, где покоились урны с прахом семьи Хэ. Он не любил бывать в этой комнате отнюдь не из-за непочтительности к родителям — просто там пережитое горе, страх и боль вставали перед ним в полный рост, напоминая обо всём, что пришлось вынести, и... О том, что ещё предстоит.       Возжигая праздничные благовония и отвешивая поклоны, демон не мог не думать о том, что должен совершить. После всего он, конечно, развоплотится — что ему ещё делать в этом мире? А Иинг, глядишь, и останется с этим дурнем Мин И, который, похоже, умудрился влюбиться в нее, даром, что враг... Хотя какой она ему враг — это её старший братец наворотил дел, а она пыталась, как могла, смягчить ущерб. Так что... Может, не такой уж и дурень. Может, даже неплохо заживут. Счастливо. Если без Хэ Сюаня.       Омраченный этими мыслями, с больной душой он возвратился на Небеса.       Судьба, кажется, решила ещё немного поиздеваться над несчастным демоном, надоумив встревоженного Ши Цинсюаня подождать друга на лавке у ворот дворца Повелителя Земли.       "И почему этому малахольному не наплевать, где я? Что за привычка встречать меня у порога, как кот?" — рассердился Хэ Сюань, когда Повелитель Ветров вскочил со скамейки при его появлении. Конечно, если уж быть совсем честным, Черноводу в глубине души обычно нравилось, что юный бог ждёт его — только не в этот раз.       — Хэ-сюн, я всё утро не мог найти тебя! Цзе-цзе извёл вопросами, но даже она не знала, куда ты подевался! Ты бы хоть предупредил... — юноша осёкся на полуслове, заметив, что на друге лица нет. — Хэ-сюн, с тобой всё в порядке? Ты выглядишь таким подавленным...       Нежные пальцы схватили руку Хэ Сюаня, встревоженный взгляд изучал его лицо в надежде если не найти ответы, то хотя бы понять, насколько всё плохо.       Но у Черновода не было сил объясняться, не было сил играть в дружбу — какой смысл, ведь братья Ши всё равно умрут, и ему не спасти даже младшего. С каким видом он явится к Иинг и скажет, что решил пощадить того, кого она зовёт "избалованным ублюдком"? О таком нечего и мечтать, ведь эта месть — не личное дело Владыки Черных Вод. Сестра пострадала не меньше, чем он сам. Если ей нужна голова Цинсюаня — она её получит, и брат совсем не чувствовал за собой права препятствовать.       А, раз парень всё равно не жилец, нечего и привязываться. В конце концов, даже если бог ничего сам не делал с их судьбой, то уж мог бы догадаться, что за урод его братец. Повелитель Ветров далеко не глуп, хоть и любит прикидываться легкомысленным дурачком. Он либо знает — и одобряет этот поступок... Либо не хочет знать. Предпочитает делать вид, что не замечает. В любом случае, он должен быть наказан.       ... Но, боги милостивые, как трудно было Хэ Сюаню ненавидеть, глядя в эти светло-зеленые глаза, такие тревожные, такие нежные... Взгляд их рвал душу, ломал изнутри, не давая думать о мести.       Он должен оттолкнуть. Прямо сейчас. Пока не стало слишком поздно.       "Мне придется причинить тебе боль. Прости, если сможешь. Если я этого не сделаю, потом нам обоим будет ещё больнее..."       — Хэ-сюн?       — Отвали уже от меня! — собственный голос казался чужим, хриплым, как воронье карканье. Враг, это враг, ненавистный, сломавший жизнь его семье — так отчего каждое произнесённое слово вонзалось иголкой в своё же сердце? — Ты достал! Почему ты вечно вьешься вокруг, как комар? Ты что, из отрезанных рукавов? Наверняка так и есть! Держись подальше, ты мне отвратителен!       Хэ Сюань сам не верил, что сказал это. У него не было сил взглянуть в лицо Повелителя Ветров — знал, что не вынесет его слёз. Хотелось бежать, спрыгнуть с Небес, в холодную бездну Черных Вод, и лежать там на дне, не показывая лицо дневному свету. Больно оттого, что обидел Цинсюаня, стыдно перед сестрой за эту боль... Демон мечтал лишь о том, чтобы дурачок побежал сейчас плакаться брату и Линвэнь — уж на это в его красивой голове мозгов должно хватить...       Но парень оказался проницательнее, чем полагал Черновод.       Он сделал шаг навстречу и заключил друга в объятия.       — Дело в твоей семье, да, Хэ-сюн? Столько времени прошло с твоего вознесения, они, наверное, уже умерли... И ты спускался вниз, чтобы навестить их могилы, ведь в праздник Середины Осени положено поздравлять родных? Поэтому ты грустишь? Мне так жаль, Хэ-сюн, — шептал Цинсюань, прижимая Черновода к себе.       Тот окончательно растерялся. Повелитель Ветров безошибочно определил, где у него болит.       Отрицать смысла не было, ведь, по сути, юный бог совершенно прав. Никаких других объяснений в голову не шло. Поэтому демон просто уткнулся в его плечо, пряча лицо в складках одежд и позволил себе — кажется, впервые — немного погоревать о родителях. Не гневаться, не мечтать о мести — по-человечески погоревать, будто они и вправду покинули этот мир естественным образом. Подумать о том, как скучает по ним, вспомнить теплые и светлые моменты...       ... Они сидели вдвоем с Цинсюанем в его комнате. Черновод — на кровати, а ветряное божество — на полу у его ног, доверчиво положив голову на скрытые черными одеждами колени. И Хэ Сюань говорил. Поддавшись странной душевной слабости, он рассказывал о своем детстве. О маме, папе, сестре... О мамином особенном чае, которым их с сестрой поили, стоило заболеть, о том, как папа случайно съел кусочек тыквы... Как мама выращивала пионы, а отец однажды украл для неё саженцы какого-то редкого сорта из сада богатого чиновника, за что матушка дала ему ложкой в лоб — нечего подавать детям дурной пример... О том, как восьмилетняя Иинг разбила нос соседскому мальчишке, защищая старого бездомного кота, а кот после этого остался жить у них... Конечно, демон не мог рассказать всего, чтобы не разрушить легенду о становлении Повелителя Земли, но возможность поделиться даже этими эпизодами много для него значила. Вернуться мыслями туда, в почти исчезнувшие из памяти времена, когда Хэ были просто счастливой семьей. Цинсюань слушал молча, с почтением, успокаивая и подбадривая его ласковыми прикосновениями.       Единственным, чего не понимал Владыка Черных Вод, была реакция бога ветра на оскорбления — точнее, отсутствие таковой. Любой нормальный человек после столь ужасных слов даст собеседнику оплеуху или убежит в слезах (от избалованного мальчишки, не знавшего тягот этой жизни, Хэ Сюань ожидал, скорее, второго). Неужели легкомысленный Повелитель Ветров оказался настолько чутким, что без слов понял — друг огрызается от боли, как раненое животное? Или Цинсюань просто настолько тупой, что даже не сообразил, какие гадости ему говорят?       Как бы то ни было, у демона не осталось душевных сил разбираться. Он пообещал себе, что подумает над этой загадкой в другой раз, устроился в теплых объятиях и позволил своему измученному сознанию угаснуть.

Ему снились хорошие сны.