Staring at the Sunshine (Burning Into My Mind)

Проснувшись, Ханбин быстро понял, что пропустил утреннее занятие, а кнопка «отбой» была нажата уже три раза. И виновником этого был тот, кто дремал, обхватив его за плечи. Он задохнулся, сел в кровати и одним движением разбудил Хао. Быстро оглядев комнату, он заметил, что солнце уже глубоко зашло за горизонт. Черт, уже перевалило за полдень. — Хао, ты отключил мой будильник? Опустив два глаза, Хао пробормотал про себя какое-то слово и кивнул. — У меня сегодня утром занятия! О… — Ханбин бросил взгляд на часы. — Три часа назад! Хао приоткрыл глаз. — Занятие отменено. — А? — Каникулы. Все занятия на сегодня отменены. Ханбин почувствовал облегчение и легкое смущение. Точно. В университете об этом говорили. Почему же он не вспомнил? Да потому что он был слишком занят тем, что сходил с ума от комментариев в интернете и не смотрел на свой телефон. — Ну… черт, — пробормотал он, падая обратно в кровать. Как только он опустился на матрас, Ханбин подтолкнул его ближе и положил голову на грудь Хао. — Я знал, что ты забудешь. Честно говоря, мне стоило просто позволить тебе встать и начать собираться. Вот это был бы настоящий смех. — Ты решил публично унизить меня? — пробормотал Ханбин, хотя вряд ли это было серьезно. — Да, в общем-то. Он прищурился и повернулся лицом к своему парню. — Тебе повезло, что ты милый. Хао усмехнулся и обхватил щеки Ханбина, прижав его лицо к себе. — Это ты у нас милый. — Ага, — поддразнил Ханбин, уже забыв о своем небольшом волнении по поводу пропущенного занятия. Он был слишком занят, разглядывая лицо Хао, внимательно изучая каждую его черту, как он всегда это делал. Как и всегда. Их тела были так близки друг к другу, а тепло между ними излучалось в полную силу. — Я собираюсь… я собираюсь посчитать твои родинки, — решил он, уже протягивая вперед палец. — О, да? Удачи. Ханбин принял вызов, придвинулся и приложил палец к щеке Хао. — Один. — Хорошее начало. — Два, — заключил он, подставляя еще один под глаз. Когда его палец прошелся по лицу Хао в такой близости, ему пришлось потрудиться. — Три, четыре… черт. Я все время теряюсь в твоих глазах. — Ты такой дурачок, — Хао рассмеялся. — Я не отличаюсь юмором, но спасибо. — Верно, это роль Гювина. Ханбин кивнул. — К сожалению. — Эй, даже если ты не будешь смешным, я все равно буду любить тебя. Ханбин прищурил глаза, наслаждаясь выражением озорства на лице Хао. Он издал драматический вздох и зарылся лицом в рубашку Хао. — Это много значит. — И… я рад, что ты смог рассказать мне об этом прошлой ночью, — глаза Хао стали серьезными, что означало смену темы. — Я знаю, что это непростое препятствие. Быть уязвимым в отношениях с кем бы то ни было, независимо от степени близости, это… тяжело. Это почти поощряет вас скрывать друг от друга, боясь, что вы причините им боль. — Ты попал в яблочко, — сказал Ханбин, удивляясь, что Хао читает его мысли. Это были именно те опасения, которые слишком долго затуманивали его голову. — Но в конце концов я знал, что ты поймешь меня. Хотя это потребовало большой психологической подготовки. Эмоции — сложная штука. — Да, — он ответил кивком и небольшим вздохом. — Да, это так. — Но мне нравится эта психоаналитическая версия тебя, — добавил Ханбин. — Она отличается от влюбленной версии тебя, смешанной с веселой версией тебя, — как по часам, он понял, что у Хао есть все, что нужно по шкале подходящих черт. Никто не смог бы понять это так хорошо, как Ханбин. Через недостатки и достоинства Хао был человеком, и он был чертовски лучшим человеком из всех, кого знал Ханбин. Хао пожал плечами. — Я стараюсь. Хотя на самом деле я могу давать советы только по тем вещам, которые знаю сам, так как сталкивался с ними. Если бы ты попросил совета о… других вещах, я бы, наверное, провалился сквозь землю. — Эй, если это плохой совет, я просто притворюсь, что он хороший. Легко. Он приподнял бровь. — Так вот чем ты сейчас занимаешься? — Нет! — резко воскликнул Ханбин, прикрывая рот рукой. — Вовсе нет. Я вообще не думаю, что ты давал мне советы на эту тему, и это нормально. Мне лучше просто рассказать тебе, чтобы ты понял мои опасения. — Ну что ж, буду рад, — Хао сделал паузу и провел рукой по волосам. — Но… тебе нужен совет? Насчет ненависти. Не уверен, что он будет полезен, но за годы работы я выработал кое-какую тактику борьбы с ней. Ханбин на мгновение задумался над этой мыслью. Конечно, Хао был опытен в том, как быть на виду у публики, но Ханбин не был уверен, что ему это нужно. Как только он понял, что основа страха кроется в его разуме, делиться мыслями с Хао стало просто необходимо. Он уверенно сказал. — Нет, со мной все будет в порядке. — Хорошо. Тогда знай, что ты можешь обращаться ко мне по любому поводу, — Хао откинул голову на подушку. — Я здесь, чтобы выслушать. — Конечно. Как и я, — Ханбин пристроился рядом с ним, улегся на подушку и притянул Хао к себе. Он мгновенно замкнул пространство между ними и коснулся кончиком носа. — Я люблю тебя. С губ Хао сорвалось хихиканье. — Я тоже тебя люблю, Ханбин.

***

Примерно через три дня Ханбин пришел в себя. Внешние взгляды на него были почти незаметны, если они вообще были. Он держался подальше от социальных сетей, не то чтобы он вообще проводил в них много времени, и жил, не отрывая глаз от экрана. Нервозность, конечно, исчезала. Ханбин мог наблюдать это почти в режиме реального времени. Первый почти возможный разрыв отношений с Хао, и он с легкостью справился с ним. Ничто не могло быть лучше этого. Его друзья гордились им. Завидовали добрым и заманчивым словам Хао, но все равно гордились. Ханбин позволил им хоть раз почувствовать, что они дали полезный совет. Остальная жизнь Ханбина текла в постоянном ритме, и он снова погрузился в повседневную рутину. За обедом он встретился с Гювином, который был занят расследованием дел хоккейной команды. — Рики Шэнь. Посмотри, как сексуально выглядит его фотография, — почти промурлыкал Гювин, показывая Ханбину снимок на своем телефоне. Он прищурился. — Я даже не могу разглядеть, как он выглядит. Он в полном снаряжении. — Просто используй свое воображение. — Как я могу использовать свое воображение, если я даже не вижу его лица? Гювин выхватил у него телефон и прищурился. — Не все зависит от внешности, Ханбин. — Ты даже не разговаривал с ним! Все, что ты знаешь — это его имя и его чертову форму! — Тс-с, — он приложил палец к губам Ханбина и покачал головой. — Я и так знаю больше, чем достаточно. Чтобы спасти Ханбина от очередного психического срыва, на этот раз из-за Гювина, к столу наконец-то подошел Мэттью. Он быстро понял, что происходит. — Боже мой, только не говори мне, что ты все еще смотришь на этих хоккеистов. Почему бы тебе не сосредоточиться на реальных людях в реальном мире? Гювин надулся в ответ. — Но Ханбин сказал мне искать другого парня из спортивной команды! Я просто следовал тому, что сказал мой хороший друг Ханбин! — Это была твоя первая ошибка, — сказал Мэттью, отодвигая стул и бросая на стол недоеденный бургер и тарелку с картошкой фри. — Не слушай, что говорит Ханбин. Он лично был благословлен таким замечательным парнем. Тебе просто нужно подождать, чтобы получить такое же благословение. — Я не хочу ждать. — Ты не всегда получаешь то, что хочешь… Верни мне мой бургер, Гювин! — Не-а, — покачал он головой, выхватывая лепешку почти из рук Мэттью и откусывая от центра. — Ух ты, как вкусно. Спасибо, Мэтт. Мэттью вздохнул, с силой плюхнувшись на стул. — За это ты должен мне шесть долларов. — Нет, не должен. Ханбин поднял бровь. Он никогда не знал, чего ожидать, сидя за обеденным столом. Однако эта загадка не давала ему покоя. Он потянулся в сумку и достал термос. — Думаю, сейчас не лучшее время рассказывать вам, ребята, что Хао вчера купил мне шикарное мыло. Гювин опустил глаза. — Я тебя ненавижу. Надеюсь, ты это знаешь. — О, ты все понял, — с улыбкой сказал Ханбин, думая о роскошных средствах для ванны, которые ждали его в квартире. По мнению Хао, он отплатил ему за то, что все эти недели назад он забрал у него шампунь, подарив средства для душа на сумму почти в сто долларов. Ханбин знал, что это был просто его способ проявить доброту, пока он был на баскетбольном сборе, чтобы подготовиться к предстоящему матчу. Хао, конечно, будет не хватать, но у него есть аромат, по которому его можно вспомнить. Ханбин надеялся, что Хао не хочет сказать ему, что от него плохо пахнет. В положенное время зазвонил телефон, и он, не теряя времени, поднес его к уху. — Привет, Хао, — он ответил, голос мгновенно повысился на несколько октав. Гювин, казалось, заметил это и сузил глаза. — Привет! — голос Хао был полон энтузиазма, несмотря на то, что он запыхался. Один только этот голос мог поднять ему настроение. — Как дела? — Я только что закончил тренировку! Сумасшедший день. Я не спал с четырех. — Я знаю, — улыбнулся Ханбин. — Я получил несколько тик токов, которые ты прислал. — Немного? Я уверен, что отправил около тридцати. Это была долгая поездка на автобусе. Утром Ханбин открыл телефон и увидел более тридцати видео. Некоторые были связаны с кошками, некоторые — с новостями, а некоторые — со случайными историями, которые он нашел на Reddit. И одно видео из «Гриффинов». — О, я получил все тридцать. И я провел всю прогулку, просматривая их. — Хорошо! Ты видел ролик про маленького котенка? Тэйтер Тот? — Да, я видел Тэйтер Тота. Хао сделал небольшую паузу. — Я хочу котенка. Ханбин откинулся на стуле, глядя в потолок. — Котенок был бы очарователен. — Нет, как… как будто я хочу купить его. Вместе с тобой. — О, — Ханбин моргнул, поняв, что он совершенно серьезен. Когда Хао чего-то хотел, он хотел этого очень сильно. Наверное, он весь день ломал голову. — Да, мы можем поговорить об этом. Я бы хотел иметь маленького пушистого друга. — Да! — воскликнул Хао, выпустив вздох облегчения. — Боже мой, это потрясающе. Ладно, когда я вернусь и все это сумасшествие с кронштейнами закончится, мы поищем котенка. — Звучит как план. — Хорошо. У меня есть еще несколько минут, прежде чем я вернусь на тренировку. Что-нибудь еще там происходит? Ханбин оглянулся на двух друзей за столом, которые вместо того, чтобы драться, решили внимательно слушать его разговор с Хао. Он отмахнулся от них рукой. — Нет. Ничего. Просто пара любопытных друзей, — Гювин поднял вверх средний палец. — Похоже, дела идут неплохо. — Да, неплохо. А как там? Как проходят тренировки? — Сложно. Другая команда, с которой мы скоро встретимся, имеет высокий рейтинг, так что будет непросто. Ханбин совсем забыл о карьере Хао: это было соревнование, причем постоянно. Все, что ему предстояло сделать, каждый мяч, который он должен был бросить, — все было рассчитано и рассчитано по времени, и все это нагружало его плечи. Ханбин должен был быть рядом с ним и поддерживать его. — Я знаю, это будет трудно, но ты справишься. Просто напоминай себе, что ты лучше их, а они все под тобой. Хао негромко рассмеялся. — Именно так. — Жаль, что я не смогу быть там, — сказал Ханбин. Он посещал все домашние матчи Хао, особенно с тех пор, как они начали встречаться, но на выездные попасть было сложнее из-за их расписания. Он, конечно, хотел быть там, но учеба иногда была на первом месте. — Я бы тоже хотел, чтобы ты была здесь, Ханбин, — Хао ответил. — Но через три дня начинается матч. Наконец-то будет еще одна чертова домашняя игра. Ты будешь там, в центре, в моей майке. Хао, похоже, все еще продвигал идею с майкой. Еще несколько недель назад Ханбин был бы против, но сейчас все выглядело не так уж плохо. Не тогда, когда он так явно готов на все, чтобы быть ближе к Хао. — Ты знаешь это. — Да, черт возьми! Сейчас как раз самое время, когда мы можем получить место. — А последние два года вы занимали второе и третье места в нашем регионе, — с гордостью сказал Ханбин, который накануне нашел эту информацию в Интернете. Когда Хао ушел, от него остались лишь бесчисленные статьи в интернете о его навыках. Некоторые из них были положительными, а некоторые — нет, и Ханбин при виде негативных высказываний пожимал кулак. — Очевидно, это заслуга одного конкретного человека. Хао сделал паузу. — Ты говоришь о Фрэнке? — Нет. К черту Фрэнка, — пробормотал Ханбин. Хао рассказывал слишком много ужасов об игроке баскетбольной команды Фрэнке. Если бы он не был командным игроком, ему следовало бы сказать. — Я ненавижу этого парня. — Он не такой уж и плохой. — Я его ненавижу. — Понимаю, — Хао рассмеялся. — Ладно, мне пора идти, но я позвоню тебе позже, хорошо? Ханбин улыбнулся. — Да, конечно. Звони в любое время. Я буду на связи, — после того как он повесил трубку, улыбка еще несколько минут не сходила с его лица. Ханбин понял, где он находится, только когда поднял голову: Мэттью и Гювин смотрели на него, не впечатленные. Мэттью с насмешкой откинулся на спинку стула. — Что-то я не припомню, чтобы Мирэ мне когда-нибудь звонила. Даже в шутку. Как у вас, ребята, может быть такой милый и нежный роман? Это просто несправедливо! По лицу Ханбина поползли розовые пятна. Если бы даже посторонний взгляд признал, что они милые, ему пришлось бы принять их предложение. Это было мило. Они были милыми. Он лишь надеялся, что так будет и впредь. Или, по крайней мере, пока он не сможет переступить через себя и рассказать родителям. Впрочем, через это препятствие придется пройти позже. По одному шагу за раз. — Меня это бесит, — простонал Гювин. — Неужели у Хао нет никого из баскетбольной команды, кто бы тоже искал себе парня? Мне все равно, кто это будет, он даже не должен быть таким симпатичным, я просто хочу то, что есть у вас. Ханбин рассмеялся, благодарный за то, что Гювин, по крайней мере, еще ищет и не совсем сдался. — Если я что-то знаю о других членах команды, то не думаю, что кто-то из них захочет жить отдельно, кроме него. Особенно с другим парнем. Прости, что разрушил твои мечты. — Ничего страшного, — Гювин поднял телефон. — У меня еще есть Рики Шэнь. Мэттью выхватил телефон из его рук, прищурившись на фотографию. — А это еще кто такой? — Он хоккеист нашей университетской команды! Также известен как мой будущий бойфренд. Не стесняйтесь обращаться к нему так. — Э-э-э… — Мэттью перевел взгляд на Ханбина, приподняв бровь. — Ты знаешь о нем что-нибудь, кроме этой фотографии? На которой даже не видно его лица? Гювин уверенно покачал головой. — Нет. Впрочем, всему есть место. Если Ханбин может встретить того самого баскетболиста, которого мы все любим, то я могу все. — Или ты можешь найти себе парня естественным путем, — заметил Мэттью. — Ханбин ведь приложил некоторые усилия, чтобы заполучить его, верно? Я уверен, что Хао не просто подошел и признался в любви. После этого Ханбин почти не обращал внимания. Разговор запомнился ему лишь тем, что Хао признался в любви во время попытки поцелуя, будучи пьяным. Впрочем, трезвые мысли. Ханбин был готов к этому. От воспоминаний у него внутри все бурлило. Это было лишь напоминанием о том, что он действительно слишком много думает и что в конце концов все будет хорошо. Он больше не был одинок и не был вынужден пробиваться к началу учебы в университете и отношений. У него есть парень, и ничто не может пойти не так, как хотелось бы, чтобы Хао был рядом с ним. Предстоящая серия напряженных баскетбольных матчей таила в себе множество трудностей, но Ханбин был готов их преодолеть и сделать все, что от него требовалось, как от парня, оказывающего поддержку.