Индульгенция

Тот день настал. Крейсс хорошо запомнил глухой стук каблуков Карла и резвое движение кистей его рук,облаченных в белые перчатки Эзоп продемонстрировал перед гробовщиком уже заранее бальзамированное тело и после того,как Эндрю в испуганном безмолвии при котором обычно излишне громким кажется любое движение одежды или взмах ресниц осмотрел тело встрепенулся насытив свой взгляд лукавым огоньками на серой безжизненной радужке,продолжая при этом свой рассказ с тем же будничным тоном,какой был свойственен Эзопу обычно. Разве что порою с явным удовольствием жестикулируя и расхаживая вокруг Крейса —Эта работа—начал Эзоп,пожалуй если в помещение вошёл бы слепой—он бы было подумал о написанном полотне или же бережно отлаженной скульптуре о которой повествует усталый творец зрачки Эндрю сузились,начиная в беспомощности дрожать. Он не боялся смерти и вид мертвеца был привычен гробовщику до изнеможения. Так отчего же его итак бледное,под давлением болезни лицо изменилось сейчас в цвете до необъяснимо белого оттенка? —была одной из самых сложных—Эзоп трогает ткань маски,чуть поправляя ее—однако работать над этим телом было довольно интересно Телом являлся юноша,ровесник их обоих,судя по всему. Хорошо слаженный блондин с приятным лицом,на котором вместе с тем кривилась какая та не совсем естественная улыбка. Как будто при жизни тот не мог ни сменить выражения лица ни открыть глаз.