Фатум Адептов: Красная Нить Судьбы

      Тяжёлые шаги эхом раздавались по уходящей под землю каменной лестнице, змеёй вьющейся вокруг стен тайного хода из покоев Властелина Камня.       Быстро покидая пределы Императорского дворца, Моракс тянет за собою, спотыкающегося о неровные ступени из-за спешки, Аякса.       – Моракс, куда ты меня тащишь?! – молчание дракона, обрушившиеся с того момента, как Архонт перестал таранить взглядом небо над Ли Юэ, а затем, словно обезумев, схватил Тарталью и увёл его через скрытый проход в катакомбы, начинало нехило так раздражать его будущего супруга, – Ты что, язык проглотил?! Скажи хоть что-нибудь!!!       – …Хочу спрятать тебя, – через некоторое время отстранённо произносит дракон, не сбавляя шага.       – Под землёй? Думаешь Селестия до меня там не доберётся? – скептически выгнув бровь интересуется лис, вновь чуть не рухнув на спину впереди идущего Императора.       – Смотря что ты подразумеваешь под «Под землёй».       Достигнув нижнего этажа, Священные звери спускаются на каменную платформу и оказываются перед длинными переплетениями коридоров, по которым относительно недавно ступали их ноги.       – Слушай, Моракс.       – Да?       – Ну со мной-то понятно… А что будет с тобой? В том смысле, ты же укрывал меня, убил Слугу. Не думаешь же ты, что тебе всё спустят с рук?       – Посмотрим.       Яркий свет озарил, погружённое в полутьму, пространство.       Открыв зажмуренные глаза, Тарталья видит представшего перед собой длинное тело дракона, что глядит на него светящимися в темноте янтарными глазами.       Без слов поняв супруга, Аякс быстро подходит к нему и усаживается ему на спину, вновь чувствуя ладонями мягкую светлую гриву.       [Лучше ляг на меня. Пригни голову и крепко обхвати моё тело ногами.]       Чувствуя, как утекает сквозь пальцы время, лис не мешкая выполняет просьбу Властелина Камня и усиливает хватку на гриве дракона, понимая, что принять такую позу его попросили не просто так. Или есть большая вероятность не удержаться и слететь во время полёта, или врезаться во что-то по пути. А учитывая тот факт, что Моракс вряд ли намеревается вальяжно прогуливаться по катакомбам, рассказывая Аяксу чудные истории, а будет нестись по ним едва ли не превышая скорость урагана, шанс не углядеть впереди препятствие и встретиться с ним своим лицом оказывается весьма велик.       Убедившись, что Тарталья хорошо держится, Император взмывает в воздух и теряется в переплетении коридоров, постепенно набирая скорость.       О том, куда они летят, Аякс не знает. Не зная дороги, лис в какой-то момент закрыл глаза и перестал о чём-либо думать, доверившись своему супругу.       Картинка меняется слишком стремительно.       Аккуратные стены катакомб под Императорским дворцом очень быстро превратилась в тёмные и неаккуратные ходы, пробитые в горной породе глубоко-глубоко под землёй.       Мораксу не нужны были ни факелы, ни какой-либо другой источник света, что освещал бы ему дорогу горящим огнём. Оставалось только диву даваться, как они до сих пор не вписались в какой-нибудь неожиданный поворот или, того хуже, не заблудились в этом подземном лабиринте.       Вцепившись в дракона, Тарталья мыслями унёсся так же далеко, как далеко уносил его на себе Властелин, и не сразу замечает, как скорость стала постепенно снижаться. Пока Император не снижает её до нуля.       Освободив супруга из своей стальной хватки, Аякс осторожно спускается на пол, пытаясь удержать в себе обед, и, облокотившись спиной о стену, наблюдает за обратным перевоплощением Моракса в полудракона.       – Мы на месте.       Оглянувшись по сторонам, Священный зверь, с явным непониманием во взгляде, почему они остановились в какой-то пещере, возвращается к прикрывшему глаза дракону, шепчущем что-то на древнем языке.       – Ты уверен?       Но ответа не потребовалось.       Вскинув светящуюся золотом руку, Моракс направляет Гео энергию куда-то под землю, которая вмиг покрывается неизвестными лису символами и знаками. А затем ломается под гнётом, внезапно обрушившейся на неё, мощи Архонта.       И являет перед Императорскими супругами разинувшую пасть пропасть, что донельзя напоминала Аяксу ту самую дыру, с которой и началось его первое в жизни приключение. Даже веяло от неё примерно так же.       – Похоже на проход в Бездну, – подойдя к супругу, невзначай произносит Тарталья, заглядывая вниз.       – Это он и есть, – твёрдо произносит Властелин Камня, обращая свой взор в его сторону.       Как ошпаренный отскочив от скрывающейся в неприметной пещере пропасти, Аякс вскидывает полный тревоги взгляд на смотрящего на него через плечо Моракса и нервно улыбается, чувствуя, как на спине выступил холодный пот.       – Я не пойду туда, – тихо произносит лис, едва не срываясь на крик.       – Аякс…       – Нет, я сказал!       – Я прошу тебя…       – И не надо меня уговаривать! Т-ты не знаешь, что это за место! Мне до сих пор кошмары снятся!! Я с криками просыпаюсь, Моракс!!! Ты о чём?!?!       Поняв, что словами делу не поможешь, Властелин Камня медленно приближается к застывшему в оцепенении лису, у которого даже шерсть на хвосте стала дыбом, и мягко целует его в лоб, предварительно заключив в объятия.       – Есть вещи и похуже Бездны, – куда-то в рыжую макушку произносит дракон, уверенный в том, что его слышат.       Священный зверь распахивает и без того, ставшие огромными, глаза и устремляет их на, светящийся в темноте, расплавленный янтарь Императора. Ухватившись за воротник ханьфу супруга, Тарталья вновь роняет взгляд на зияющую дыру в полу и с большим трудом удерживает себя от того, чтобы не умчаться с этого места куда подальше.       – К тому же, не ты ли совсем недавно говорил, что с теми знаниями, которые вложила в тебя твоя наставница, ты не пропадёшь даже в Бездне?       Сжав губы в тонкую линию, Аякс зыркает исподлобья на своего супруга и случайно замечает, как тонкие линии, складывающиеся в формы драконьих чешуек, стали прорисовываться на лице Властелина Камня.       – Моракс, ты…       – Нет времени, Аякс, – нахмурив брови и болезненно сощурив глаза, пока ещё спокойно произносит Архонт, – Надо идти.       – Погоди… Ты что, со мной? – шагая за держащим его за руку драконом, Аякс позволяет подвести себя к бездонной пропасти, раскрывшую свою пасть в ожидании падения в неё существа.       – Нет.       – Слава Архонтам…       – У меня здесь дела, Аякс. Я должен подготовиться к твоему возвращению. Создать условия, в которых ты сможешь жить полноценной жизнью. Дай мне семь дней, баобэй. И этот кошмар закончится.       – Семь дней? Ты хочешь, чтобы я провёл в Бездне семь месяцев?!       – Сделаешь это..., – разворачиваясь всем телом к супругу, на грани отчаяния интересуется дракон, – ...Ради меня?       Сглотнув, ставшую вдруг вязкой, слюну, Тарталья перестаёт таранить взглядом Бездну перед собой и поднимает его в нечитаемые янтарные глаза Императора, что крепче сжал в своей руке тёмную ладонь супруга и молча ждёт от него ответа.       – Конечно, сяньшэн, – бодро произносит на выдохе Аякс, с трудом возвращая себе былой оптимизм. И, сложив руки на поясе, с опущенной головой продолжает: – Всё ради тебя.       – Спасибо.       Чувствуя, как крепкие руки дракона оплели его тело, Тарталья также заключает свои за спиной Архонта. Прижавшись к груди, лис слышит, как часто стучит по грудной клетке сердце супруга, не желающего его никуда отпускать. Тем более в Бездну.       Но другого выхода у него нет… А если и есть, то время на его поиски у них давно вышло.       – Минута, Аякс, – оповещает тихий голос Моракса, прижавшегося щекой о рыжую макушку, – Пора.       Слабо кивнув, Священный зверь отстраняется от обнимающего его Императора и целует его в, сомкнутые в тонкую линию, губы, даруя своё тепло супругу на прощание.       А затем, не отпуская до последнего держащего его за руку Властелина, Тарталья подходит к краю неведомой пропасти и разворачивается лицом к дракону, заглядывая ему напоследок в глаза.       – До встречи, сяньшэн, – с мягкой, немного грустной, улыбкой на устах произносит лис.       – До встречи, баобэй, – не имея и намёка на подобие улыбки на своём лице, подобно Аяксу, отвечает Моракс, – Через семь дней возвращайся во дворец до полудня. Я буду ждать.       – Как приятно, когда тебя кто-то ждёт… – хмыкает Священный зверь на нервной почве, – Хорошо. Через неделю в любое время до двенадцати дня. Договорились.       – Береги себя, – коснувшись лица супруга, просит Император, – И… я люблю тебя, Аякс.       – Я тебя тоже, Моракс, – ластится о подставленную руку лис.       Тяжело вздохнув, Тарталья расставляет в стороны руки и падает спиной вниз в раскрывшую смертельные объятия Бездну, спасаясь от верной гибели от рук Хранительницы Небесного Порядка.       И последнее, что видел Аякс перед опустившейся на него непроглядной тьмой окутывающего мрака – янтарные глаза Моракса, что до последнего не отнимал от него своего Божественного взора.       .       .       .

Недры Бездны. Месяц 1. День 1.

      Пройдя через портал, Священный лис на какое-то время зависает в воздухе.       Не различая ни верха, ни низа и пребывая в кромешной тьме, Тарталья, со своим Гидро Глазом Бога, мало что может сделать, чтобы хоть как-то помочь себе в сложившейся ситуации.       Но этого и не требовалось.       Мысленно возвратившись на девять лет назад, Аякс вспоминает, что такое уже было. В первый раз, когда он угодил в загребущие лапы Бездны, случилось то же самое.       Парение в воздухе… а потом стремительное падение в воду.       Радуясь тому, что повторное падение в пропасть не увенчалось встречей с Всепожирающим нарвалом или ещё какой-нибудь тварью, лис выбирается из какого-то чёрного озера на поверхность и быстро осматривается: не привлёк ли он своим внезапным появлением обитающих в Бездне существ?       Оказавшись в ночи какой-то глуши, окружённой тонкими деревьями, Аякс замечает, что земля вокруг озера и чуть поодаль от него, усыпана цветами ликориса, которым было достаточно лишь холодного света бесчисленных звёзд и яркой полной луны на небе, чтобы пылать красивым и насыщенным красным цветом.       – И вот я снова здесь…, – сжав ладони в кулаки, смиренно произносит Тарталья.       Усевшись на тёплую землю, он поднимает глаза на небосвод и тихим голосом приветствует свою давнюю знакомую:       – Здравствуй, …Бездна.       .       .       .

Империя Ли Юэ. День 1.

      – Император! Вы вернулись!       Едва Моракс переступает порог собственного дворца, как на него тут же обрушивается гомон голосов солдат и командующего ими Творца Гор и Владыки Лун.       – Где она? – болезненно коснувшись кончиками пальцев лба, спрашивает у своих Адептов Архонт.       – У входа во дворец. Вы успели, Властелин.       Набрав в грудь побольше воздуха, дракон с шумом его выдыхает. И, вскинув над головой руку, одномоментно меняет своё одеяние на нечто, более подходящее приёму Хранительницы Небесного Порядка.       Недолго думая о своём облачении, выбор Императора очень быстро пал на тёмно-коричневый костюм с накинутой на плечи длинной накидкой и тяжёлыми наплечниками, а края её были сцеплены на груди серебряными цепочками.       Вид у Властелина Камня стал поистине… впечатляющим.       Сменив повседневную одежду на более строгое и невозмутимое одеяние, Моракс также сменил и свой настрой, что отразился на его хмуром лице с пронзающими насквозь глазами, устрашающим обликом Божественного Императора, который, несмотря ни на какие трудности и преграды, любым путём дойдёт до победного конца.       – За мной.       Ступая по просторным залам собственного дворца, Властелин Камня отбивает низкими каблуками высоких сапог по отполированной до блеска плитке размеренный и быстрый марш, твёрдой походкой шагая, вместе с Творцом Гор и Владыкой Лун, на встречу со светловолосой Богиней.       Достигнув огромных входных врат, Моракс без особого труда раскрывает мощные створки дверей и являет свой лик перед своим многочисленным войском, выстроившихся в чёткие, отграниченные друг от друга, прямоугольники у входа на территорию дворца Императора Ли Юэ.       Заметив приближение Хранительницы Порядка, коротким жестом руки дракон приказывает отворить входные врата и начинает медленно спускаться по широким красным ступеням ей навстречу.       Уверенной походкой ступая сквозь коридор выстроившихся по обе его руки миллелитов, Властелин Камня не отрывает глаз от надвигающейся на него Богини, что так же неотрывно глядит на непоколебимую фигуру древнего Бога. Настигнув друг друга, Божества останавливаются в нескольких метрах от своего оппонента и какое-то просто смотрят друг другу в глаза, не говоря при этом ни слова.       На правах хозяина земель региона Контрактов, в которые осмелилась ступить нога Хранительницы, первым тишину нарушает всё-таки Моракс.       – Добро пожаловать в Империю Ли Юэ, Асмодей, – скрепляя руки за спиной, невозмутимо произносит Властелин Камня.       – Мне доставляет большую радость тот факт, что двери твоего дворца всегда открыты для меня, Моракс.       Голос Богини, в замершей в стране тишине, прозвучал весьма вежливо и учтиво, а в глазах же читалась обжигающая холодность и хорошо скрытая гневливость за сотворённые Богом Контрактов злодеяния.       – Чем обязан?       – Тебе прекрасно известна цель моего визита, – сложив на груди руки, всё так же спокойно отвечает Хранительница Порядка.       – Увы, – пожимает плечами Архонт, обманчиво мягко улыбаясь, – Причин может быть великое множество, и в то же время ни одной.       – Ты долгое время служил помехой Божественной воле, скрывал в стенах своей Империи того, чьё время иссякло две тысячи лет назад и осмелился дважды поднять руку на Слугу Селестии, впоследствии убив его. Думаешь, парящий остров спустит тебе это с рук?       – Так и зачем же ты пришла, Асмодей? – и бровью не поведя на, прозвучавшие из уст Богини, обвинения, интересуется Бог Контрактов.       – Исполнить волю Небес, – удивляясь недогадливости стоящего перед ней существа, отвечает Хранительница.       – И какова же она?       Сверкнув глазами, Богиня равнодушно осматривает Императора Ли Юэ с ног до головы, и, тяжело вздохнув, произносит:       – Уничтожить нависшую над миром угрозу в лице твоего перерождённого супруга, Моракс. Что же касается тебя… Небеса готовы простить тебя за все те дурные деяния, которые ты совершил, будучи ослеплённым любовью. Но при условии, что ты добровольно отдашь в мои руки сгинувшего в Бездне Аякса.       Не сумев сдержать улыбки, Моракс в упор смотрит смеющимися глазами на Хранительницу Порядка, а затем и вовсе разразился искренним смехом, чем вводит в ступор не только стоящую перед ним Богиню, но и собственных Адептов с, выстроившихся по бокам, войском.       – Вот оно! Истинное обличье парящего острова во всём его естестве!       – Эрозия окончательно загубила твой разум? – выгнув бровь, интересуется Асмодей, глядя на заливающегося хохотом Бога.       – Ну почему же? Напротив, я вполне себе в своём уме. Чего, прочем, не скажешь о Селестии.       – И что значат твои слова? В чём же причина твоего безудержного веселья?       – Я столько всего совершил, а Вы меня даже наказать нормально не можете? – касаясь кончиками пальцев улыбающихся губ, произносит Император, – Зато оголодавшими в неволе псами бросаетесь на ни в чём не повинного Аякса. Как же это понимать?       – Тому, о ком ты говоришь, судьбою предначертано перевернуть мир, погрузив его в чертоги хаоса. Он опасен и представляет прямую угрозу царящему в Тейвате порядку.       – Наказываете его за то, чего он не совершал? Там все в своём уме?       – Отдай Аякса, Моракс. И тогда Селестия сжалится над тобой.       – Мне не нужно милосердие парящего острова, Асмодей. Если защита от гибели собственного супруга в её глазах является преступлением, я понесу за него достойное наказание, – спокойно произносит Император. А затем, вмиг сменив тон и опасно сверкнув глазами, продолжает: – Но безвинного трогать я не позволю.       – Моракс, ты…       – Или как? Судя по тому, что ты не единожды упомнила тот факт, что Селестия готова выпустить меня сухим из воды, могу смело предположить, что для чего-то я ей в будущем ещё понадоблюсь. Потому и бережёт. Так и почему же я должен, зная это, отдавать в твои руки того, кого всеми силами пытаюсь спасти?       – …безумен.       – Аякс однажды уже погиб от моей руки. Я не допущу этой трагедии вновь.       – Громкие слова, господин Император, – хмыкает Неизвестная Богиня, заглядывая нечитаемым взглядом в глаза дракону, – Раз уж так сильно хочешь понести наказание – хорошо. Я дарую его тебе.       Ли Юэ застыло в молчании.       Ожидая вердикта Хранительницы Небесного Порядка, Моракс молча смотрит в ответ на Богиню, пока все жители региона Контрактов не отрывали взгляда от него самого.       – И каково же оно? – с разлетающимися по ветру длинными волосами, интересуется дракон.       – Не хочешь отдавать Аякса мне – дело твоё.       И, видя, как блеснули глаза Моракса, спокойно произносит:       – Тогда убей его сам.       .       .       .

Недры Бездны. Месяц 1. День 1.

      Старательно обходя прекрасные цветы, Тарталья осторожно ступает по чёрной земле, обходя озеро по окружности и подходя к нему с другой стороны.       Пройдя до места, в котором расположился блеск луны по водной глади, Аякс без всякого страха ступает на белое свечение и шагает по нему, как по мосту, в центр озера, совершенно не боясь свалиться обратно в холодную воду.       Достигнув белого диска, Аякс шепчет неведомые слова на давно забытом языке и без всякого страха продолжает своё путешествие, поднимаясь по незримым ступеням к сияющей на небосводе луне, покидая тем самым земли печальных воспоминаний и тоски.       .       .       .

Империя Ли Юэ. День 1.

      – Срок тебе – неделя. Не выполнишь в указанный срок своё наказание, на себя его примет кое-кто другой. До встречи, Моракс. Не опоздай.       С этими словами Хранительница Порядка разворачивается и покидает пределы Тейвата, рассыпавшись на сотню ярких маленьких частиц, устремившихся в вечернее небо.       И только лишь тогда, когда присутствие Богини в стенах Ли Юэ сошло на нет, Моракс протяжно выдыхает, прикрыв при этом глаза.       – Это было… очень опасно, – произносит доселе молчавший Творец Гор, – Но Вам всё же удалось выиграть время…       – Очень рискованный план, Властелин, – так же вступает в разговор Владыка Лун, не отрывающий взгляда от спины Бога Контрактов.       – Главное, что сработал, – закрыв ладонями лицо, глухо отвечает Император. А затем, вернув себе самообладание, разворачивается в сторону дворца и властным голосом приказывает: – В архив, быстро! Зовите остальных, и Адептов, и учёных мужей! Переройте все книги, что там есть, идите в запретную зону! Что хотите делайте, но найдите мне способ укрыть Аякса от Селестии!       – Но, Властелин, мы за целый месяц ничего не нашли, что изменится сейчас?..       – Я что сказал? – сверкнув драконьими глазами, строго спрашивает Моракс, воззрившись на Адептов.       И те, переглянувшись между собой, вытягиваются в струнку и так же громко отвечают:       – Есть!       .       .       .

Недры Бездны. Месяц 1. День 7.

      Выйдя на тропу какой-то лесной глуши, Аякс следует по следам обитателей здешних мест, недавно прошедших по влажной, из-за дождя, почве.       Аккуратно, чтобы не выдать своего присутствия, Тарталья продумывает каждый свой шаг, преследуя кучку монстров, коих не пугает ни дождь, ни ветер, ни даже бешеный холод.       В отличие от Священного зверя, гуляющего по недрам Бездны в одном лишь летнем ханьфу, да с луком в руке.       Стараясь не сильно стучать от холода зубами, лис касается ладонью колючих ветвей пышной ели и слегка приспускает их вниз, обустраивая себе наилучший обзор на расположившийся на лесной опушке лагерь хиличурлов, митачурлов, лавачурлов и прочих тварей, разделаться с которыми бывшему Предвестнику не составит абсолютно никакого труда.       Единственной досадой для Тартальи оказались гидро шамачурлы, мило воркующие у замёрзшей реки, разбить щит которых, имея Гидро Глаз Бога… станет задачкой со звёздочкой.       И позор бы упал на голову будущего супруга Императора, если бы это стало для него препятствием, которое он бы не смог преодолеть.       «Вот бы это было самой большой проблемой в моей жизни», – тихо бормочет Аякс, натягивая непослушными пальцами тетиву Полярной звезды.       И, прицелившись, отправляет в полёт смертоносную стрелу, первым делом устраняя, расположившихся на башнях, стрелков, представляющих не столько угрозу для бывшего Одиннадцатого, сколько ненужную помеху, что будет мешаться в пылу сражения и отвлекать его от основной оравы монстров. Вопреки подъёму ожидаемого шума, в лагере осталась висеть непринуждённая тишина, словно никто не заметил потери бойцов. Идеально чистая работа.       Дело осталось за малым.       Всего лишь расправиться с несколькими десятками разных видов чудовищ, одни из которых совсем скоро отдадут свои тёплые вещи победителю сражения… а другие станут для него пропитанием в этих жестоких, бесплодных землях.       .       .       .

Империя Ли Юэ. Конец 1 дня.

      – Ничего…, – удручённо шепчет Властелин Камня, закрывая лежащую перед собой древнюю книгу. И, сложив на неё руки, устало опускает на них голову, вдыхая запах старых страниц.       Сидящая неподалёку Гань Юй, так же обложенная со всех сторон книгами, тяжело вздыхает и откладывает от себя очередную письменность, не найдя в ней и капли нужной информации.       – Не отчаивайтесь, Властелин, – Сяо подбадривающе кладёт облачённую в перчатку ладонь на плечо дракона, – Мы обязательно найдём выход из ситуации и спасём Аякса.       – Как бы этот выход не оказался ведущим в пропасть…, – шепчет Архонт так, чтобы только ему под силу было разобрать произносимые им слова.       Но стоило яркому образу супруга обжечь разум Императора, как он тут же возобновляет свои попытки поисков ответа, стараясь не обращать внимания на подступающую панику, что постепенно сменяет царящее в груди Бога волнение.       .       .       .

Недры Бездны. Месяц 2. День 16.

      Неприятный уху скрежет камня о камень резал чуткий слух Священного зверя, нашедшего уединение в небольшой пещере, укрытой кровавым снегом и распустившимися ядовитыми подснежниками, впитавшими в себя красную жидкость отродий Бездны, от которых в последствии не осталось ни тел, ни упоминаний.       В очередной раз чиркнув по каменной поверхности, Аяксу всё же удаётся выбить всполох искорок. Они тут же поспешили атаковать ни в чём не повинный хворост, даруя со временем промёрзшему лису хоть какое-то подобие тепла.       Оставив костёр разгораться, Тарталья накидывает на себя кое-как сшитую из подручных средств шубку и, отодвинув притащенный им булыжник, прикрывающий вход в пещеру, выходит под холодный свет кровавой луны.       – Ещё один день подошёл к концу, – вдыхая морозный воздух, произносит Священный зверь, глядя на, усыпанный звёздами, ночной небосвод.       Выпустив изо рта облачко пара, Аякс прикрывает глаза и какое-то время просто стоит, слушая звуки рощи, расположившейся недалеко от его временного места обитания. А затем следует к замёрзшему морю, останавливается у корочки льда, поднимает с земли небольшой камень и кладёт его в небольшой мешочек, предварительно выуженный из кармана.       Это уже второй такой. И сейчас в нём насчитывается ровно шестнадцать камушков.       Пошёл шестнадцатый день второго месяца его пребывания в необъятной и неприветливой Бездне.       Хотя… В какой-то момент Аяксу стало казаться, что конкретно этот раз она к нему более, чем благосклонна. Словно бы встретила старого друга или вернувшегося из приключения дитя.       То ли она узнала Тарталью, в прошлый свой визит проведшего у неё в гостях целых три месяца, то ли откликнулась на собственный отголосок в теле молодого человека, возмужавшего за время пребывания на поверхности. Кто её знает? Вполне вероятны оба варианта.       Послышался хруст.       Вмиг вскочив на ноги, Аякс устремляет свой взор в сторону шума и без всяких излишних телодвижений материализует в своих руках Полярную звезду, направляя стрелу прямо в грудь незваного гостя.       Но, присмотревшись, вскоре всё же опускает оружие, узнав в бездновской твари её молчаливого посланника.       За всё время своего пребывания здесь Тарталья видит подобную картину уже в третий раз: неведомое существо, каждый раз разное, безмолвно приближается на некоторое расстояние к Священному зверю и, всё так же ни слова не говоря, оставляет на холодной земле подарок от хозяйки здешних мест и уходит прочь, не причинив будущему супругу Императора никакого вреда.       Дождавшись, когда неизвестное существо скроется в тени деревьев, Аякс подходит к поставленной на снег коробке и носком сапога сбрасывает с неё крышку, открывая себе вид на…       Лежащее на дне чьё-то окровавленное сердце, усыпанное цветками маков.       .       .       .

Империя Ли Юэ. День 2.

      Ни разу не сомкнув за целые сутки глаз, Моракс упорно ищет выход из сложившегося положения.       Уже который час Император сидит в кресле и наблюдает за, начавшим закатный путь, солнцем, что в скором времени спрячется в волнующемся море.       Отбросив всяческие попытки отыскать ответы на свои вопросы в древних книгах, Властелин Камня ищет спасение своего супруга в собственной голове, силясь самостоятельно придумать план, в котором, если не они оба, то хотя бы Аякс не встретится со своей гибелью вновь.       Впрочем, безрезультатно.       Болезненно потирая висок, Моракс краем глаза замечает движение по свою правую руку. Повернув голову, он встречается с вздыхающим Доктором, согласившимся поучаствовать в таком рискованном деле, как укрытие Тартальи от охотящейся на его жизнь Селестией.       Естественно, ради не безызвестной для него выгоды.       – Не хотелось бы привносить смуту, но… Знаете, даже я не уверен, существует ли способ уберечь Аякса от парящего острова, – взяв со столика чашу с чаем, мужчина откидывается на спинку кресла, вновь погружаясь в раздумья, – Мы слишком мало изучили способности Тартальи, чтобы о чём-то говорить… Жаль. Мне совершенно не хочется терять столь ценный объект, как он, но…       – В этом-то и дело, господин Дотторе.       – ?       – Вы спасаете объект для эксперементов…, – тяжело вздохнув, устало отвечает Моракс, – …А я спасаю супруга.       А затем, приоткрыв янтарные глаза, грозно продолжает, глядя на маску, расположившегося рядом с ним за одним столом, Предвестника:       – Так что даже не смейте мне говорить о том, чтобы сдаться.       .       .       .

Недры Бездны. Месяц 3. День 1.

      Как бы Аякс ни старался не поддаваться искушениям Бездны, всё же неизбежная участь настигла его.       Целых три месяца Тарталья держал себя в узде, не давая себе спуску: по минимуму пил и ел отравленную тёмной энергией еду (если плоть убитых монстров можно таковой считать, потому как альтернативы было не сыскать и в радиусе тысячи километров), не вступал в кровожадные битвы, не реагировал на провокации и не вмешивался в дела обитателей здешних земель.       Потому как всё вышеперечисленное, впрочем, как и многое другое, очень хорошо способствовало тому, чтобы укорениться во владениях Бездны.       Пребывание в ней сильно искажает разум всякого живущего здесь существа, и чем дольше и сильнее взаимодействовать с ней, тем быстрее укрепится связь, образованная между Бездной и угодившим в её объятия созданием.       Впоследствии, оно позабудет свою прошлую жизнь и останется в этих землях навсегда.       Именно по этой причине девять лет назад наставница Аякса буквально вытолкала из Бездны своего ученика, опасаясь, что больше он в ней не протянет. А если и протянет – исказится настолько сильно, что от «Аякса» не останется и следа. Мальчишка и без того слишком заметно изменился за три месяца проживания в недрах пропасти… Следовало спасать юную жизнь, пока не поздно. Так Скирк и поступила.       Но в этот раз всё иначе.       Как бы сильно в груди бывшего Предвестника не горело желание вернуться обратно на поверхность, осуществить его в ближайшее время было никак нельзя.       Равно как и невыносимо стало сопротивляться чарам Бездны, окутавшей его сознание.       В одиночку выйдя против нескольких сотен сильных противников, Аякс не побрезговал выпустить на волю притаившуюся в его жилах форму Духа, что, наконец, сумела вырваться из оков силы Священного зверя и, покорно подчинившись зову хозяина, помогает ему кромсать окруживших его созданий в считанные секунды, омывая кровью поверженных врагов собственные доспехи и усыпая земли трупами, чернеющих прямо на глазах.       В помутнённом сознании Тарталья слышит, как ликует ненасытная Бездна, следящая глазами собственных отродий за устроенным бывшим Предвестником, кровавым побоищем.       И, судя по её довольству, Аякс в скором времени получит в свою честь щедрый подарок. А уж какой… остаётся только догадываться.       .       .       .

Империя Ли Юэ. Начало 3 дня.

      – Очистите стол! Быстро!!!       Внезапно влетевший в запретную зону Император не оставляет своим Адептам и шанса на промедление, громко огласив прозвучавшую просьбу воодушевлённым и, нашедшим надежду, голосом.       Дождавшись, когда Священные звери молниеносно сметут со стола лежавшие на отполированной столешнице книги, Властелин Камня расстилает перед всеми свои, наспех нарисованные, схемы и торопливо произносит:       – Мы не то искали!       – Неужели Вы придумали способ спасти Аякса?! – глядя на взбудораженного Архонта, восклицает Гань Юй.       Подняв на неё янтарный взгляд, Моракс какое-то время смотрит в пустоту перед собой. А затем, вернув себе ясность ума, с надеждой кивает, неосознанно прикусив себе нижнюю губу.       Выглянув из-за плеча склонившегося над столом Императора, Дотторе встаёт рядом с ним и опирается обеими руками о столешницу, ещё раз пробегаясь глазами по придуманному Архонтом плану.       Собрав всех присутствующих в запретной зоне Адептов подле себя, Моракс едва слышно прочищает горло и, собравшись с мыслями, начинает объяснять:       – Никогда не задумывались о том, как Аяксу удалось дожить до сегодняшнего дня, учитывая тот факт, что за ним ведёт охоту Селестия?       Со всех сторон от дракона послышались вздохи. Переглянувшись между собой, Адепты вскоре возвращают внимание на сосредоточенного Бога Контрактов, глядящего на них исподлобья.       – Я долго ломал себе голову… и, взяв во внимание некоторые рассказы Аякса о своём прошлом и данные проведённого Доктором эксперимента, вот к какому выводу пришёл… Как вы уже все знаете, сила Священного зверя в нём пробудилась совсем недавно и именно с того момента начались покушения. Но это не означает, что их не было раньше. Так как же ему удалось избежать расправы? Я полагаю, случилось вот что: с момента рождения и до определённого события в жизни Аякса, сила Священного зверя пребывала в глубоком сне и ни в коем виде не проявляла себя. А потому Селестии не представлялось возможности узнать в рыжеволосом мальчике того самого лиса, поневоле ушедшего из Тейвата много лет назад. Но как только Аякс оказался в смертельной опасности, в данном случае побег от стаи волков в зимнем лесу, он вполне мог неосознанно попытаться воспользоваться дремлющей в нём силой. Если всё так, как я говорю, то он, вне всякого сомнения, моментально привлёк к себе внимание Селестии, что тут же выслала Слугу для устранения опасности в лице моего будущего супруга… Так Аякс попал в Бездну. По плану Посланника парящего острова, он должен был сгинуть без следа, но, вопреки ожиданиям, Аякс не просто выжил там, а ещё и сумел выбраться из неё. Изменившись там до такой степени, что даже Селестия в нём не признала Священного зверя, Аякс продолжил жить собственной жизнью даже не подозревая, от какой серьёзной угрозы сумел избавиться… Впрочем, ненадолго. Стоило ему ступить на наши земли, как он тут же попал под воздействие моей энергии, которую в это же мгновение, тогда, на Церемонии Сошествия, признала сила Священного зверя внутри него и начала пробуждаться. Пробуждаться и бороться с дыханием Бездны, не желающей отдавать власть над телом Аякса в чужие руки…       – Могла ли его проснувшаяся сила заблокировать живущую внутри него Бездну? – задумчиво произносит Хранитель Облаков, касаясь своего подбородка кончиками пальцев. И, собрав на себе взгляды всех присутствующих, поспешила объясниться: – Аякс как-то пожаловался мне, что не в состоянии использовать свою форму Духа, освоенную в подростковом возрасте.       – Только если она по силе своей превосходит дыхание Бездны, – сложив руки на груди, отвечает на заданный вопрос Дотторе, – А учитывая тот факт, что сила зверя, в отличие от силы Бездны, является врождённой, такой вариант можно считать наиболее вероятным. Синхронизация у Аякса, в таком случае, гораздо сильнее с первой, чем со второй, так как последняя является приобретённой.       Выслушав разговор, Моракс тихо кашляет, вновь привлекая к себе внимание, отвлёкшихся от основной сути, Адептов и Второго Предвестника:       – Кхм… Так вот. Я вам всё это рассказал не просто так.       – И каков же план? – подаёт голос, доселе молчавший Сяо, – Учитывая, что Вы отправили Аякса в Бездну… Надеетесь, что она вновь исказит его и Селестия перестанет его узнавать?       – Нет, – твёрдо произносит Моракс, роняя взгляд на лежащие перед ним бумаги, – Больше такой трюк не сработает. Не тогда, когда всё зашло настолько далеко, что дальше некуда. Да и к тому же… Он должен жить как Священный зверь, а не как сын Бездны. В противном случае, как и сказал когда-то Доктор, Аякса ждёт печальный финал.       – И что же Вы предлагаете? – вопрошает Дотторе.       Немного нервно прикусив ноготь большого пальца, Моракс, спустя какое-то время молчания, произносит:       – Отграничить силу зверя, – дракон пальцем указывает на одну из представших перед многочисленными глазами схем и продолжает, – От силы Бездны. Укрыть первую под слоем второй. Смотрите, Селестия ведь не признала Аякса после того, как он вернулся из Бездны? А значит в подаренной ею силе существует нечто, что мешает парящему острову идентифицировать Аякса как того самого Священного зверя, погибшего на моих руках тысячелетия назад. Если отвести дыханию Бездны роль «доспехов» для силы зверя, то своими свойствами она тонким слоем закроет собой бьющую ключом силу зверя в теле Аякса. И таким образом, Селестия не сможет узнать его. Доступно объяснил?       – Не совсем, – задумчиво произносит Доктор, глядя на разложенные на столе бумаги.       – Что именно не ясно?       – Я понял, что Вы хотите совместить в супруге две силы. Одну расположить на поверхности, чтобы она играла роль маскировки, а другую сделать основной, как и положено. А я не так давно говорил о их несовместимости и что они в скором времени поубивают друг друга, не преминув утащить за собой и Аякса. Поэтому Вы удумали, цитирую: «отграничить силу зверя от силы Бездны». И как же Вы хотите это осуществить?       – Я создам настолько тонкий и прочный щит, какой только смогу и помещу его в тело Аякса, – совершенно серьёзным тоном произносит Моракс, – Он послужит преградой для двух противоположных друг другу сил и не даст им конфликтовать между собой. Это… единственный выход, который я смог найти. Другого плана спасти Аякса у меня нет.       Вглядываясь в удивлённые и одновременно задумчивые лица Адептов, Моракс касается каждого из них янтарным взглядом.       – Может сработать, – доносится до ушей дракона всё тот же спокойный голос Дотторе, помимо Архонта, больше всех сведущий о конфликте элементов.       – Властелин, это ювелирная работа, – обращается к Императору Творец Гор.       – Знаю.       – И мы ни в коем случае не сомневаемся в Ваших способностях, – произносит Мадам Пин, ободряюще заглядывая в глаза Верховному Адепту, – Всё обязательно получится. Вы придумали замечательный план.       – Но ошибка может привести к страшным последствиям, – включается в разговор Хранитель Облаков, – Риск того, что что-то пойдёт не так, слишком велик… Хм.       – Говори.       – Настоятельно рекомендую сначала хорошенько потренироваться на чём-нибудь исполнять подобный трюк, прежде чем использовать его на Аяксе. Путём эксперимента мы сможем выяснить возможные слабые места при его выполнении и не допустить банальных ошибок в нужный момент.       – К тому же время пока ещё позволяет, – тихо шепчет Сяо.       – Знаю… Могу ли я рассчитывать на вашу помощь? – заглядывая в глаза каждому представшему перед ним Адепту, произносит Архонт.       А те в свою очередь, не сговариваясь, в один голос ответили:       – Конечно, Властелин!       .       .       .

Недры Бездны. Месяц 4. День ?

      Громогласный рёв бьющихся насмерть существ достигает ушей возвышавшегося над полем битвы Короля Демонов, расположившегося на вершине высокой скалы.       Обессиленно развалившись на жутком троне из оружия и плоти поверженных врагов, Тарталья невидящими глазами смотрит прямо перед собой, не обращая совершенно никакого внимания на вспыхнувшее на смертельной арене кровавое месиво.       Вездесущие отродья Бездны заняли две противоборствующие стороны и теперь убивают друг друга забавы ради. Чтобы принести Королю незабываемые впечатления от, разверзнувшегося под его ногами, сражения, устроенного в его славную честь.       Есть ли в этом какой-то смысл? Нет.       Достигнут ли твари желаемого? Получат ли они тем самым расположение своего Короля?.. Нет.       Что-то холодное касается сухих губ Аякса через разбитую вдребезги красную маску.       То оказался бокал залитого кровью вина.       Не желая, чтобы Король мучился от жажды, услужливые слуги то и дело пытались напоить замершего в одной позе любимца Бездны, однако ещё ни одна их попытка не увенчалась успехом.       Каждый раз, стоило холодному сосуду коснуться губ Тартальи, красная жидкость ручьями стекала вниз по лицу, а затем и доспехам Короля, никак не удаваясь пролиться в его рот.       Сколько Аякс провёл в таком состоянии времени, он уже и не знает. Который сейчас месяц? Какой сегодня день? Почему он здесь и какой смысл поддаваться трепыхающемуся в груди желанию вернуться на поверхность? Он не помнит. Всё одно.       Не имеет никакого смысла.       .       .       .

Империя Ли Юэ. День 5.

      От неожиданности пронёсшегося в тишине звука, Хранитель Облаков невольно дёрнулась, испугавшись силы удара ладони Властелина Камня о бедный стол, который едва не развалился пополам от свалившейся на него мощи.       – Да почему ничего не выходит?! Что я делаю не так?!!       После тысячи неудачных попыток удержать по разные стороны два противоположных элемента, голос Императора с каждым часом всё больше приобретает отчаянные нотки.       Сколько бы он ни старался, тончайший щит, способный прижиться в теле Аякса, неизбежно ломался под гнётом противоборствующих элементов, что оказывается не в состоянии выдержать не то, что силы зверя и Бездны, а всего лишь разные стихии.       – Тише, Властелин, тише, – успокаивающе поглаживая Императора по спине, произносит Владыка Песен и Скитаний, – Нервы Вам здесь не помогут. Напротив, помешают… Давайте ещё раз.       Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Моракс собирает всю волю в кулак и продолжает из раза в раз стараться достичь желаемого результата.       А щит всё ломался и ломался.       .       .       .

Недры Бездны. Месяц ? День ?

      Жутко устав от непрекращающейся бойни, жестокости и зверств, что творили друг с другом чудовища, в какой-то момент Аякс одним взмахом двуручного меча разносит в пух бессмысленно сражающихся друг с другом существ и, усыпав земли бесчисленным количеством трупов, отправляется в бесцельное скитание по неизвестным тропам Бездны, пересекая её неведомые пространства одно за другим. И делает то, что умеет лучше всего.       Привносить в утихомиренные земли хаос и раздор.       В одном из измерений Тарталье не посчастливилось встретиться с противником, что по мощи своей намного превосходил бывшего Предвестника.       И оттого сейчас, поддавшись необходимости залечить раны, Аякс бредёт в кромешной тьме по водной глади подальше от места недавно столкновения, совершенно не различая, куда ступает его нога.       В отсутствие зрения, лису приходилось полагаться лишь на звук плеска воды под его сапогами. Но ничего, кроме слишком уж громкого шума в полнейшей тишине, он не давал.       По большому счёту Тарталье следовало бы опасаться того, что может обитать в темноте, но его безумия хватало, чтобы бесстрашно ступать по совершенно незнакомым землям, совершенно не заботясь о том, что его может кто-то услышать.       Внезапно всепоглощающую тьму прорезала вспышка. Такой маленькой и мимолётной она оказалась, что Аякс сначала считывает её за обман зрения.       Но спустя какое-то время вспышка повторяется. Она была гораздо больше своей предыдущей соратницы, и очень чёткой. Но всё такой же мимолётной.       А затем их количество стало с неуловимой скоростью расти. Одна, две, пять, десять, пятьдесят и так далее, пока не заполонили собою всё пространство вокруг Аякса.       Оказавшись среди множества мерцающих шариков, Тарталья какое-то время просто смотрит на них, не решаясь ни подойти к ним, ни притронуться. И чем дальше простирается его взгляд, тем всё больше это место напоминает ему тот самый космос, о котором он любил воображать в детстве, только уменьшенным в невообразимое количество раз. Вглядевшись в белоснежный шарик, расположившийся на уровне его груди, Тарталья действительно признаёт в светящимся кругляшке малюсенькую звезду.       Усмехнувшись, он из любопытства касается её одними лишь кончиками пальцев, как его тело тут же замирает на месте, а сознание прошибает картиной из прошлого:       «– Зачем, Савелий?! Неужели это было так необходимо?! – громко кричит женщина, исподлобья глядя на своего невозмутимого супруга, разговаривающего с кем-то на пороге.       – Так будет лучше, София.       Повернув голову, мужчина задерживает глаза на своей беременной жене, а затем переводит их на спустившегося со второго этажа третьего сына.       Сложив на груди руки, Аякс стоит на последней ступеньке лестницы, подпирая плечом стену, и безразличным взглядом одаривает воззрившегося на него отца. Затем на его губы ложится нахальная усмешка и, без тени страха или волнения, будущий Предвестник произносит:       – Да ладно тебе, мам. Что здесь такого? Подумаешь, Фатуи, – небрежно махнув рукой, усмехается мальчишка, – Боевые навыки большинства там состоящих и гроша ломаного не стоят. Если и переживать за меня, то только по той причине, что я могу там случайно со скуки помереть.       – Помолчи, Аякс, – обернувшись на сына, угрожающе просит женщина, – Сейчас – просто молчи!       – Так значит наш бравый боец считает, что ему всё по плечу? – вдруг слышится незнакомый голос, донёсшийся с улицы.       Слегка наклонив голову, Аякс встречается взглядом с мужчиной в форме Агента Фатуи, пришедшего по его душу.       – Ага, – оскалившись в надменной улыбке, бесстрашно отвечает рыжеволосый.       – Ну тогда пойдём со мной. Посмотрим, чего ты стоишь.»       Вынырнув из омута воспоминаний, Тарталья ещё какое-то время обездвижено стоит, глядя на маленький шарик перед собой.       – Неужели я попал в «зал воспоминаний»? – тихо бормочет Аякс, оглядываясь по сторонам.       Когда-то Скирк вскользь упоминала о таком месте, отвечая на просьбу любопытного мальчишки рассказать о Бездне чуть больше того, что он видит своими глазами.       Храня в памяти каждое слово своей наставницы, Тарталья не мог и помыслить, что когда-то попадёт в столь редкое место, как зал ушедших дней.       «Интересно… А есть ли здесь мои воспоминания из прошлой жизни?..»       Сохранив в памяти какие-то крохи того, что происходило с ним на поверхности до того, как он вновь вернулся в объятия Бездны, Аякс отправляется на поиски картин собственного прошлого, воодушевившись, внезапно возникшей в его голове, идеей.       Приметив парящий недалеко от него красный шарик, Священный зверь неторопливо приближается к нему и касается его тонкими пальцами своей тёмной ладони:       «– Не трогай!       Отпрянув от Моракса как от огня, Аякс едва не сваливается с больничной койки. И лишь чудо помогло ему не сверзиться с твёрдого матраса на холодный, каменный пол.       Этим чудом оказалась, вовремя ухватившая лиса за талию, рука дракона. Не найдя на это в голове хоть каких-нибудь слов, Священный зверь роняет взгляд единственного глаза на тёплый плед, а затем на держащую его ладонь. Да так и застывает, желая от неловкости провалиться сквозь землю.       – Почему?       Услышав настолько грустный и одновременно удивлённый голос Верховного Адепта, пришедшего навестить раненного товарища, лис немного смещает взгляд в сторону сидящего на его койке Моракса и накрывает рукой свой повреждённый глаз, скрытый под белоснежным бинтом, в центре которого распустился кровавый цветок.       – Потому что… он ужасен.       – Неправда.       Пуще прежнего прижав к рыжей голове лисьи уши, Аякс медленно поднимает единственно-видящий глаз на лицо будущего Архонта и едва заметно заливается краской от направленного на него мягкого и, пышущего уверенностью в своей правоте, взгляда.       – Ты его даже не видел, – переживая за своё жалкое состояние, которым он предстал перед Верховным Адептом, произносит лис.       – Мне не нужно видеть его, чтобы знать, что ты всё так же прекрасен, Аякс. С глазом или без – для меня ты всегда будешь подобен сверкающему на солнце драгоценному камню.       Прыснув со смеху, Священный зверь расплывается в благодарной улыбке, ластясь о легшую ему на лицо тёплую ладонь дракона. А затем, замерев, покрывается холодным потом, чувствуя, как мягкие губы Моракса касаются сквозь окровавленный бинт, израненного в пылу сражения, глаза.»       На этом моменте давнее воспоминание обрывается.       Заинтересовавшись найденным занятием, Тарталья хмыкает, обдумывая увиденное, и отправляется покорять другие свои пережитые дни, совершенно позабыв о неизменно бегущем куда-то времени.       .       .       .

Империя Ли Юэ, День 6.

      – Да! Получилось!! Я сделал это!!! Сделал!!!       Завороженно глядя на едва видимую пластинку перед собой, что не сломилась под гнётом всех существующих стихий, Император не может сдержать в голосе торжества.       – Да уж…, – устало вздохнув, произносит наблюдающий за процессом Дотторе, – Мои поздравления, Ваше Величество.       Слыша облегчённые и одновременно радостные вздохи Адептов за своей спиной, Моракс вымученно прикрывает янтарные глаза и тихо посмеивается, пытаясь унять нервную дрожь в теле.       А затем, прикрыв рукой глаза, едва слышно, произносит, не тая в голосе великой надежды:       – Пожалуйста… Хоть бы сработало.       – Нужна синхронизация, – отстранённо произносит Дотторе, глядя в пустоту перед собой, – И достаточно мощная, иначе ничего не выйдет.       – И как её достичь? – нахмурив брови, интересуется Владыка Лун.       – Сильным союзом, – отвечает Архонт, не поднимая головы, – Например.       – Оу…       – Надеюсь, подготовка идёт полным ходом?       – Приказа останавливать приготовления к свадьбе не поступало, – сложив руки на груди, говорит Хранитель Облаков, – Так что да, Властелин. Большая часть работы уже позади, остались мелочи.       – Чтобы к полудню всё было готово, – на выдохе произносит дракон, – Завтра я свяжу себя с Аяксом узами брака.       .       .       .

Недры Бездны. Месяц ? День ??

      Как умалишённый несясь по пространствам Бездны, Тарталья пересекает один зал за другим, безжалостно разрубая любые преграды на своём пути.       Увидев в зале воспоминаний свою историю, случившуюся во дворце Императора Ли Юэ, Аякс вспомнил причину своего повторного падения в Бездну. Вспомнил, ради чего… ради кого он обязан вернуться обратно.       Едва касаясь ногами земли, Священный зверь с нескрываемым ужасом в глазах летит в сад ликорисов, искренне надеясь, что ещё не поздно. Что он не опоздал, что не сильно потерялся во времени, поддавшись чарам Бездны.       Не замедляя бега, Аякс выбегает на высокую скалу и прямо с неё сигает вниз, оставляя за своей спину ораву преследующих его чудовищ.       Сигает, и, вместо того, чтобы расшибиться о скрытые в бушующих волнах огромные камни, проваливается в невидимый портал, исчезая из агрессивного измерения без следа.       На сей раз, очутившись в усыпанном красными цветками месте, Тарталье пришлось не с неба падать, а напротив, всплывать на поверхность всё того же чёрного озера.       По сути, Аякс бы мог отсюда и не уходить, если бы не одно «но», которое вдолбила ему в голову наставница во время его первого пришествия:       «Хочешь выжить – никогда не задерживайся в одном пространстве дольше, чем на три дня. Всё время передвигайся и не давай своим корням прирасти к здешней земле. Иначе можешь распрощаться с идеей о том, чтобы вернуться туда, откуда ты пришёл.»       Вынырнув из тёплой воды, Тарталья тут же начинает грести к суше, даже не пытаясь дать себе возможность набрать в грудь побольше воздуха и как следует отдышаться.       И едва его нога ступает на чёрную землю, взгляд синих глаз тут же цепляется за нежно-бежевую коробку, явно выбивающуюся из общей картины, выполненной в чёрно-красных оттенках.       Священный зверь уже было заподозрил о ещё одном «милейшем» подарке Бездны, но, приблизившись, увидел на крышке, выполненный золотыми красками вытянутый ромб.       С восхищённым вздохом узнав в узоре ту самую Гео-метку Властелина Камня, которая красуется на двух частях его тела, Аякс немедля открывает её и первым делом выуживает из неё, бросившуюся в глаза, записку.

«Надеюсь плод моих бессонных ночей обрадует Ваше Высочество и придётся по душе Вашему неукротимому нраву. Ждём Вас в назначенный день. Не забудьте! Торжество начнётся в момент, когда солнце достигнет зенита!

Ваш драгоценный друг и покорный слуга. Шэн Ли.»

      Заинтересовавшись, Тарталья роняет взгляд на содержимое коробки и нервно вздыхает, увидев в ней аккуратно лежащие красные одежды.       .       .       .

Империя Ли Юэ. День 7.

      Столпившийся на улицах Ли Юэ и во внутреннем дворе, пестрящего своим дорогим убранством и праздничным великолепием, дворца, народ встречает своего Императора с громогласным рёвом, что, кажется, был услышан даже Небесами.       Показавшись на глаза толпе в роскошных, невероятно красивых одеждах, выполненных в лучших традициях Ли Юэ, Моракс величественно и гордо шествует по красной тропе к алтарю, ведя за собой сопровождение в лице своих прославленных Адептов.       И хоть лицо Властелина Камня украшает мягкая улыбка, что придаёт его могущественному образу лёгкости и чувство наслаждения происходящим, но глаза… Горящие янтарём глаза всегда выдавали настоящий настрой Бога Контрактов. И этот раз не стал исключением.       Благо, мало кто осмеливался сталкиваться взглядом с Архонтом. Склонив в глубочайшем почтении головы, народ Ли Юэ провожает своего Императора до богатейшего алтаря глазами, радостными криками и пожеланиями необъятного счастья ему и его будущему супругу Аяксу.       Для жителей региона Контрактов последствия сошествия в Гавань Хранительницы Небесного Порядка закончились в тот же час, как Неизвестная Богиня покинула территорию их земель. Им неведомы переживания Моракса, которые тот тщательно прячет за семью замками. Не знают они и о том, какой груз несёт сегодняшним днём на своих плечах правитель скалистых земель.       Для всех сегодняшний день – великий праздник. И как бы там ни сложилось в итоге, какие бы трудности не пришлось переживать в этот час, Властелин Камня рад своей свадьбе так же, как и несколько тысячелетий назад. Когда он впервые оказался у красного алтаря.       И сейчас дракон искренне надеется, что те несколько невообразимо тяжёлых дней и бессонных ночей, не прошли даром. Ведь именно от него зависит судьба его собственного супруга, что с великим доверием в глазах доверил свою жизнь в его золотые, божественные руки и не побоялся отправиться в первопричину своих устрашающих кошмаров, мучающих его во снах по сей день.       Уверенной поступью поднявшись по лестнице, Моракс достигает широкой площадки и, скрепив за спиной руки, принимается ждать полудня, совершенно не слушая возгласы радующегося за его счастье и благополучие народа.       Единственные, кто сумели привлечь внимание дракона – это стоящие по левую руку родители Аякса, дети которых стояли чуть поодаль, в рядах приближённых к Императору людей; пришедший на праздник Барбатос, которого Властелин успел поприветствовать ещё до своего шествия по красной тропе и посвятить в истинное положение дел, и стоящая неподалёку ото всех низкорослая фигура, в которой Моракс без труда узнал Пятого Предвестника Фатуи, что волнительно глядит в сторону входа во дворец в ожидании появления Тартальи.       А тень солнечных часов тем временем неумолимо становится всё меньше и меньше.       – Что-то не так… – нахмурив брови, шепчет Сяо. И, несмотря на то, что Охотник на Демонов обращался к рядом стоящей Мадам Пин, его тихие слова достигают ушей дракона, – Аякс уже давно должен был вернуться.       – Сколько осталось времени до того момента, как истечёт указанный Хранительницей Порядка срок выполнения Властелином его наказания? – слышится взволнованный голос Хранителя Облаков.       – …Почти семнадцать минут.       – Седьмой день начался почти двенадцать часов назад, – бормочет Гань Юй, краем глаза следя за высокой фигурой Императора, облачённого в развевающиеся на ветру невообразимо красивые красные одеяния, – Он в любой из этих часов мог вернуться обратно, так почему же тянет до последнего?       – …Давайте не будем забывать, в каком месте он находится, по его меркам, уже семь месяцев, – понизив голос так, чтобы его слова были слышны лишь Адептам, Творец Гор также бросает короткий взгляд на Властелина, – У него… ещё есть время…       – Да нет у него никакого времени! – нервно шипит Владыка Лун, впрочем, тут же беря себя в руки, – Взгляни на часы…       Услышав реплики Адепта, Моракс щурит янтарные глаза и, не поворачивая головы, косится в указанную другом сторону. И едва заметно вздыхает, крепче сжав собственное запястье за спиной.       До полудня осталась ровно минута.       …А от Аякса до сих пор никаких вестей.       Едва заметно опустив голову, из-за чего всколыхнулись золотые цепочки на драконьих рогах, Моракс принимается мысленно считать…       «Пятьдесят девять, пятьдесят восемь, пятьдесят семь…       Сорок два, сорок один…       Двадцать три, двадцать два…       Девять, восемь, семь…       Три… два… один…       Ноль.»       Время… вышло.       Медленно открывая глаза, Властелин Камня устремляет свой взор в сторону входных врат в Императорский дворец, но, как и прежде, видит в них лишь пустоту.       И проникает волнение в души народа Ли Юэ, что сотнями голосов и тысячами взглядов устремляются на своего Архонта, в одиночестве стоящего у свадебного алтаря.       – Властелин…, – послышался неуверенный голос Гань Юй откуда-то сбоку.       – …       – Что теперь, Властелин? – вглядываясь в строгий профиль Императора, произносит Сяо.       – …Ждём, – после непродолжительного молчания, отвечает дракон, – Если в скором времени Аякс не явится… Что же. В таком случае, боюсь, нам придётся разворачивать спасательную операцию и самим отправиться в Бездну на его поиски. А там… посмотрим.       Генерал уже открыл было рот в желании высказать свои опасения по поводу того, что тактика выжидания лишь усугубит ситуацию, но так и не произносит ни звука, в последний момент проглотив ставшие комом в горле слова.       – Он придёт…, – подставив лицо лёгкому ветру, дующему со стороны моря, тихо произносит Архонт, – Аякс просто немного задерживается…       Но проходит минута… две… три… А облачённый в свадебные одежды Моракс всё так же одиноко стоит под многочисленными взглядами толпы, пока миллелиты, следящие за порядком, всеми силами пытаются утихомирить взволновавшихся людей.       Вглядываясь в бескрайнее море, обнимающее мягкими волнами земли Ли Юэ, Моракс набирает в грудь побольше воздуха и тяжело вздыхает, прикрыв янтарные глаза.       – Властелин…       Видя, как заметно опустились плечи Императора, Адепты тотчас подбежали к нему, намереваясь утешить. Стоящий неподалёку Барбатос, в чьих глазах читалось неверие напополам с огромным беспокойством, не стал исключением и так же спешно направляется к давнему другу.       Но стоило Мораксу развернуться и сделать первый шаг в сторону дворца, как его тонкий слух прорезал едва слышимый рёв, донёсшийся со стороны Облачного моря.       Моментально узнав его, Властелин Камня замирает в полуобороте и с пылающей в глазах надеждой тянет:       – Это…       Протяжный рёв вновь срывается с уст огромного существа, и теперь он оказывается гораздо ближе, чем в прошлый раз, а оттого не в пример громче. Услышав его, народ Ли Юэ в стенах дворца сперва замирает в попытке понять, что происходит, а затем устремляют многочисленные взоры на своего Архонта, начав тихо перешёптываться между собой:       – Что происходит?..       – Не переживайте, если это что-то опасное, Его Величество Властелин Камня непременно нас защитит.       – Я такое только ночью в Заоблачном пределе слышал…       – Сохраняйте спокойствие!       – Позвольте узнать, а что Вы забыли в Заоблачном переделе, так ещё и ночью?       – Господа! Успокойтесь ради Архонта нашего! В самом деле, нашли время браниться!       – Я знаю, кому принадлежит этот звук!       – Правда? Может, юноша поведает нам о том, кто может издавать такой протяжный рёв?..       – Да не рёв это вовсе! Так звучит пение китов!!!       И в самом деле…       Не переставая во все глаза смотреть на морскую гладь, Моракс замечает разбивающийся на многочисленные «осколки» огромный хвост морского существа, полностью состоящего из чистейшего Гидро элемента. То был Небесный кит, которого мог призвать только лишь…       – Простите!.. Извините!.. Можно пройти?! Благодарю!       Едва Моракс заслышал в волнующейся толпе до боли родной голос, как его тут же захлёстывает неудержимый смех от неимоверной радости, моментально растёкшейся по телу, и чувства огромного облегчения.       А затем толпу охватывают безудержные крики, громкие возгласы и оглушительные свисты, что с каждой секундой становятся всё громче, словно намереваясь достичь самих Небес!       …И на красной тропе вдруг появляется Священный зверь в красных одеждах.       Да вот только одеяния его были выполнены совсем не в традиционном стиле педантичного Ли Юэ. Неизменным остался лишь цвет. А вместо свадебного ханьфу, на теле будущего супруга Императора красовался до невозможности красивый и богатый мундир, украшенный золотистыми цепочками, круглыми пуговицами в два ряда, красным поясом с золотой тонкой пряжкой и накинутой на одно плечо развевающейся на ветру накидкой. Того же цвета брюки были заправлены в высокие сапоги, скрывшие за собой голени, на которых стукались друг о друга всё те же золотистые цепочки, сопровождая каждый шаг лиса мелодичным звоном. Рыжие, отдающие медным оттенком, непослушные волосы были предусмотрительно зачёсаны назад, однако, пока Священный зверь пересекал Облачное море верхом на огромном ките, они успели впитать в себя какое-то количество рассеяных в воздухе капель, сделав причёску лиса очаровательно-небрежной.       Расплавленный янтарь Бога наконец встречается с двумя бездонными синими океанами, неотрывно на него глядящими.       Под гвалт многочисленных голосов, Аякс бегом устремляется к ожидающего его у свадебного алтаря Моракса.       Едва касаясь ногами пола, Тарталья летит сквозь взорвавшуюся в ликовании толпу, бросающую на его тропу прекрасные лепестки цветов и золотые монеты, некоторые из которых тотчас же оказывались придавлены подошвами сапог, бегущего к своему супругу, лиса.       Буквально взлетев по широкой лестнице, Священный зверь в несколько шагов преодолевает каменные ступени и тут же оказывается пойманным Мораксом, протянувшего ему руки для того, чтобы Аякс, оперевшись об него, после длительной пробежки смог нормально отдышаться.       – Прости! – первое что срывается с уст жадно глотающего воздух Тартальи. А затем, подняв большие глаза на Властелина Камня, лис виновато вопрошает: – Я сильно опоздал?..       – Не сильно, – мягко улыбнувшись, отвечает Архонт, от чьего янтарного взора не укрылось небольшое изменение, произошедшее с Аяксом за время его отсутствия.       Весьма вероятно, что и сам Тарталья до сих пор не приметил своего небольшого преображения, а значит именно Моракс стал тем, кто первым увидел ставшие ещё более глубокими, чем прежде, синие глаза супруга.       – Ну что? Ты готов? – крепче сжав тёмные ладони лиса, тепло интересуется Император.       Всё ещё не отрывая взгляда от лица Властелина Камня, Аякс последний раз глубоко вздыхает и, улыбнувшись, коротко кивает.       – Тогда начинаем.       Сделав едва заметный жест, которого все только и ждали, Моракс заключает руку Тартальи в свою золотую ладонь и, до последнего, не отрывая от него глаз, разворачивается вместе с лисом в сторону ожидавшего их готовности настоятеля храма Божественных Скал. Прославленные Адепты отступают в сторону, возвращаясь на свои места, подобным образом поступает и Барбатос, встав в ряды приближённых к Императору гостей.       Оглушительный гул гонга проносится по территории огромного дворца и стоящий за его пределами Гавани, привлекая внимание всех жителей региона Контрактов, собравшихся на улицах и выглядывающих из окон домов. После чего в Ли Юэ воцаряется тишина…       Который вскоре нарушает громкий голос настоятеля храма и зазвучавшая отовсюду живая музыка. Неторопливая, успокаивающая, но в то же время торжественная и захватывающая. Приятная и уху, и сердцу.       – Землю, на которой живёт род человеческий; землю плодородную и покрытую каменными скалами, омывает бескрайнее море, обнимая её своими волнующимися волнами. Скалы – символ постоянства, долголетия, непоколебимости и бесстрашия перед любыми невзгодами. Море – олицетворение движения и возрождения, перемен как душевных, так и судьбоносных. Всем нам известно, насколько бушующим и грозным оно может быть. Обычно спокойное и умиротворённое море в один момент может стать серьёзным противником. Терзаемое сомнениями и безоговорочными истинами, правдами и ложью во благо, сомнениями и неугасаемой решимостью, безмятежностью и беспробудным гневом море находит в величественных, неподвижных, преисполненных душевным равновесием скалах своё успокоение, отдушину и благодарного слушателя, способного вынести любой шторм, каким бы сильным оно его не устроило. А скалы, что по обыкновению своему, во имя сохранения внутренней гармонии и умиротворения в душе подавляют всякие сильные эмоции и чувства, благодарят бескрайнее море за то, что оно вдыхает в них жизнь, всегда обнимает их и не даёт застыть во времени. Два противоположных по характеру элемента, но так идеально друг друга дополняющие. Название этому явлению – баланс. Так пускай же именно он и станет фундаментом вашей многовековой совместной жизни, именуемой с этого дня – супружеской. А любовь, что стала причиной рождения вашего великого союза, горит неугасаемым пламенем и приносит в ваши сердца счастье и умиротворение.       Стоило голосу настоятеля древнейшего храма Бога Скал затихнуть, как по землям Ли Юэ вновь прошёлся гул от удара в гонг, оповещающего окончание первого и начало нового этапа свадебной церемонии.       Украдкой взглянув на стоящего рядом Тарталью, Властелин Камня едва заметно поглаживает чуть дрожащие тёмные пальцы лиса, успокаивая. Если до этого дракон и искал утешение, сгорая от развернувшегося в груди волнения, то сейчас, стоило ему увидеть вернувшегося из объятий Бездны Аякса, как в душе его наступило спокойствие, открывшее дорогу в его сердце твёрдой решимости и уверенности в своих действиях.       И сейчас Император безмолвно поддерживает Священного зверя, старательно пытающегося прожить каждый момент сегодняшнего дня и естественно из-за этого волнующегося. И оно не мудрено.       Ведь это его самая первая в жизни свадьба.       – Вы через многое прошли, чтобы сегодняшним прекрасным днём предстать друг перед другом в красных одеяниях под связывающим брачные узы алтарём, – вновь послышалась, льющаяся рекой, речь мужчины, – Так возблагодарите же судьбу за то, связала вас красной нитью и пересекла ваши жизненные пути почтенным поклоном…       Не успев провести Тарталье хотя бы маленький экскурс, не говоря уже о репетициях, того, как будет проходить его собственная свадьба, Моракс на ходу подсказывает лису, как необходимо себя вести, делая это тихо и непринуждённо. Шепча наставления, Властелин Камня едва заметно подталкивает лежащую у него в ладони руку Аякса, безмолвно прося его совсем немного, буквально на полшажка, выйти вперёд и развернуться по диагонали.       Так, Священные звери отвешивают поясной поклон судьбе, которую изображала собой статуя прекрасной и утончённой девушки, держащей в своих руках покачивающуюся на ветру красную нить.       – Склонитесь в почтенном поклоне и своим родителям. Людям, приведших вас в мир и воспитавших вас…       Мораксу, как Богу, благодарить было особо некого, но не столько в дань традициям, а сколько из искреннего уважения и признательности, Император вместе с Тартальей разворачивается в сторону, стоящих напротив статуи судьбы, Савелия и Софии и, наравне с Аяксом, отвешивает им поясной поклон.       – А теперь, склонитесь в почтенном поклоне и друг другу, выражая тем самым безграничное уважение своему супругу и преданность его сердцу.       Возвратившись в исходное положение, Властелин Камня мягко выпускает ладонь Тартальи из своей руки и делает небольшой шаг в сторону, разворачиваясь при этом лицом к лису. Сообразительности Аяксу было не занимать. Вмиг поняв, что от него требуется, он зеркально копирует все движения Моракса и становится напротив воззрившегося на него с лёгкой улыбкой Императора, сложив при этом руки перед собой, накрыв одну ладонь другой.       И так, на глазах у тысяч людей, и сотен объективов фотоаппаратов, Священные звери склоняются друг перед другом в почтительном поклоне, показывая тем самым, как и было сказано ранее, безграничное уважение, преданность, искренность и доверие друг другу.       Вложив в этот жест все самые сокровенные и светлые чувства, Властелин Камня и Священный зверь совершенно ненамеренно показывают содержащуюся в нём ту самую глубокую связь, что образовалась между ними когда-то очень-очень давно и до сих пор живёт в их сердцах. Связь, которую ни под силу разорвать никому и ничему. Даже времени.       Постояв так какое-то время, дракон и лис выпрямляют спины и под ликования взбудораженной толпы подходят друг к другу и, повернувшись к народу, поднимают на уровень плеч руки – Моракс левую, Аякс – правую.       Так и началась третья, завершающая часть свадебной церемонии.       Прекрасная девушка в роскошных, невероятно лёгких и красивых одеяниях, точь-в-точь повторяющие те, что изображены на статуе судьбы, лёгкой поступью вышла на всеобщее обозрение к Священным зверям. Выйдя вперёд она непринуждённо берёт с вышитой золотыми нитками подушечки красную нить и, слыша, как взорвалась в волнительных и радостных криках толпа, девушка завязывает один конец нити на среднем пальце Императора, а вторым концом повязывает руку Аякса, символично связывая их судьбы.       А затем происходит то, чего Тарталья никак не ожидал.       Слегка склонившись над его протянутой рукой, Властелин Камня мягко оттягивает рукав мундира вверх и, осторожно держа лиса под локоть и за запястье, подносит к своим губам…       … и прокусывает длинными, острыми клыками бледную кожу Священного зверя.       Сумев сохранить лицо, Аякс молча наблюдает за кусающим его драконом, ощущая, как резкая боль внезапно прошила всю его руку и из двух небольших ранок начинает сочиться кровь.       Едва Моракс выпускает клыки из плоти лиса, алая жидкость начинает течь безостановочно. От взгляда Священного зверя не укрылось, что укус дракона вышел очень аккуратным и даже… красивым.       Тарталья завороженно следит за тоненькими струйками крови, стекающих с его конечности, и замечает, что алые капли падают не на пол, а в предусмотрительно подставленный под его ранки небольшой бокал, что держит на весу один из лучших учеников настоятеля храма.       Когда сосуд наполнился двумя-тремя капельками крови Аякса, бокал убирают на золотую подставку, а затем быстро, чётко и уверенно обрабатывают повреждённую руку лиса, пряча приклеенный на кожу пластырь за ранее поднятым рукавом мундира.       И только теперь Тарталья вспомнил, что Моракс, во время своего приступа эрозии, не признал его своим супругом лишь потому, что на его предплечье не оказалось двух маленьких шрамиков, оставленных клыками дракона. Так вот откуда бы они появились!       – Аякс?       Моментально выскочив из воспоминаний и откликнувшись на шёпот Императора, Аякс приходит в себя и поднимает синие глаза в смотрящие на него янтарные. Легко улыбнувшись, Властелин Камня мягко кивает и указывает одним лишь взглядом на свою оголённую золотую руку, темнеющую по направлению к плечу.       Явно не ожидав, что ему придётся проделывать всё то же самое, что сейчас исполнил Архонт, Тарталья берёт себя в руки и обхватывает одной рукой запястье дракона, а второй придерживает его за локоть.       А затем немного, как и Моракс чуть ранее, склоняется над золотой рукой Бога и замечает на ней два маленьких шрамика, оставленных им несколько тысячелетий назад.       Беззвучно хмыкнув, Аякс притягивает к губам руку Архонта и, благодаря себя за оставленную подсказку, вонзает клыки в Божественное тело Императора, стараясь укусить так же аккуратно, как и дракон.       И если Моракс при укусе вскоре почувствовал во рту металлический привкус крови, то Тарталья, на удивление, не почувствовал ничего, кроме наполняющей его рот жидкости.       Вынув из руки Властелина клыки, Аякс роняет взгляд на его конечность и с удивлением для себя замечает, что кровь у него отнюдь не алого цвета, а золотого.       Капельки его крови также, одна за другой, упали в подставленный слугами второй, чистый бокал, однако бросаться к Императору ради оказания помощи никто не спешит. Потому как две ранки, оставленные клыками Тартальи, затянулись прямо у него на глазах, оставив после себя всё те же два маленьких шрама.       Стараясь внимать словам настоятеля, по большей части обращающегося к «свидетелям зарождения нового союза», Аякс краем глаза наблюдает, как оба бокала наполняются ароматным красным вином, выдержанного в винных погребах Императорского дворца не менее нескольких сотен лет.       Наполнив сосуды, молодой служитель храма Божественных Скал делает пару шагов с золотым подносом в руках и, поклонившись, предлагает Священным зверям взять связанными красной нитью руками бокалы.       Так, Моракс берёт сосуд, в котором смешалась с вином кровь Аякса, а Тарталья в свою очередь сжимает в руках тонкую ножку бокала с едва заметным золотым блеском крови Бога Скал.       – Вот и настал момент, которого вы с нетерпением так долго ждали, – развернувшись в сторону связанных красной нитью существ, громко произносит настоятель храма, – Держа в руках наполненные алой жидкостью сосуды, свяжите же себя кровными узами – самыми сильными узами в мире, с которыми ваш союз счастливо пройдёт сквозь века!       Украдкой взглянув на Властелина Камня, Аякс тут же встречается с горящими радостью янтарными глазами, и широко улыбается не в силах сдержать грохочущего внутри волнения от осознания того, что он вот-вот станет супругом Моракса.       Едва слышно усмехнувшись, Тарталья прижимает к рыжей голове лисьи уши и сосредоточивает всё своё внимание на стоящем рядом с ним Боге и бокалах в их руках.       Сделав глубокий вздох, Священные звери на глазах у многих тысяч глаз подносят наполненные вином сосуды к своим губам и одновременно делают первый глоток, проливая в себя кровь, только что ставшего законным супругом, существа.       До этого притихшая в ожидании и нетерпении толпа вдруг взорвалась ликованиями и радостными криками, оглушая своими голосами даже Небеса.       Вино на вкус оказалось на удивление сладким, с очень приятным и насыщенным вкусом. Неспешно делая один глоток за другим, Аякс наслаждается каждым из них, стараясь как можно лучше запомнить этот момент и насладиться им сполна.       И стоило последней капле стать частью завершающего глотка, а роскошным сосудам перестать касаться влажных губ Священных зверей, как люди бурными овациями, непрекращающимися ликованиями и радостным смехом стали приветствовать и восхвалять в веках Императорских особ, только что связавших себя узами брака прямо у них на глазах.       …А вот Аяксу вдруг стало не до смеха.       В ужасе округлив синие глаза, Тарталья чуть было не роняет бокал из своей руки и, если бы не Моракс, рухнул на пол сам, хватаясь за голову и оглушительно при этом крича, не в силах справиться с тысячелетними воспоминаниями, обрушившимися на него в один момент неподъёмной ношей, разрывая, и без того потревоженное Бездной, сознание на части.       Увидев в воззрившимся на него синем взгляде неописуемый страх и нарастающую панику, Император вмиг соображает, что произошло. И, намеренно освободив руку от драгоценного сосуда, раскрытой ладонью наносит один чёткий и весьма болезненный толчок прямо в солнечное сплетение Аякса, сбивая его тем самым с ног.       Яркий свет, исходящий из золотой ладони Властелина Камня, вдруг озаряет две фигуры, облачённые в красное, и слепит всех, кто поднимает на них свои взоры.       И только тогда, когда божественное сияние потихоньку угасло, жители Ли Юэ, не понимая, что произошло, вновь осмеливается взглянуть на Императорских супругов и видят, как Властелин Камня крепко прижимает к своей груди потерявшего сознание Аякса, чьё лицо стало фарфорово-бледным, словно бы от него отхлынула вся кровь. А Император тихо рычит сквозь зубы, с каждым словом делая свой голос всё громче и громче:       – Давай. Давай! ДАВАЙ!!!       Ещё одно сияние озарило собою землю Ли Юэ. Только на этот раз свет исходил не от Архонта, а откуда-то сверху.       Подняв голову на небо, глаза Моракса становятся подобны золотым монетам, стоило ему увидеть летящее на него нечто, напоминающее огромную стрелу.       Возмездие за невыполнение собственного наказания.       Даже поняв, что время вышло, а на него уже летит небесная кара, Властелин Камня сдаваться не собирается, но и щит, способный вынести мощь Селестии, он сейчас создать не в состоянии, так как огромную часть своих сил он только что истратил на возведение внутри Аякса барьера между двумя противоборствующими силами.       Не зная, вышло у Архонта спасти супруга или же нет, Прославленные Адепты материализуют в руках оружие и встают на защиту своего Властелина, укрывая его за своими спинами.       – Что вы делаете?! – кричит дракон, пытаясь переорать гул, исходящий от божественной стрелы парящего острова.       – Властелин, спасайте Аякса! Мы тут сами справимся!!!       – Не выйдет! – вдруг послышался голос Барбатоса, подбежавшего к Священным зверям, – Мощь этой штуковины слишком велика! Даже если все вместе навалимся, у нас не хватит сил остановить её!! Моракс?..       Краем глаза заметив неладное, Венти оборачивается к дракону и видит его искажённое невыносимой болью лицо, которое с катастрофической скоростью покрывают коричнево-золотые чешуйки.       – Защищайте людей!!! – крепче прижав к себе так и не шевельнувшегося Тарталью, из последних сил кричит Император.       Колебаться не было времени. Все Адепты, услышавшие приказ Властелина, с огромной горечью и тяжестью на душе сжимают в своих руках оружие и, стиснув зубы, подчиняются ему. Объединив силы, Священные звери отправляются выполнять, прозвучавший из уст Архонта, приказ.       И когда летящая с огромной скоростью стрела уже достигла пределов Ли Юэ, Моракс отчаянно прикрывает глаза, до последнего надеясь на чудо.       …Как вдруг до его ушей доносится резкий вздох.       Моментально направив взгляд на содрогнувшегося в его объятиях Аякса, дракон видит, как распахнулись его синие глаза.       Но не успевает Архонт разразится криками радости, как большие глаза цвета полуночного нефрита поднимаются в небо, и в ужасе сужаются, заметив летящее прямо на них нечто, озаряемое божественным светом.       А что случилось дальше, никто из Священных зверей и Богов разглядеть не успел.       Всё произошло в мгновение ока.       На месте, где только что находились Императорские супруги, только что словно звезда взорвалась, настолько грохочущей, яркой и мощной оказалась внезапная вспышка.       А затем раздался оглушающий рёв, после которого на Ли Юэ будто бы обрушилось второе солнце. Белый шар с едва слышимым свистом срывается с пасти лиса и со всей своей немалой силы врезается в летящую на Властелина Камня стрелу возмездия, разбивая её на мелкие-мелкие осколки, белоснежным дождём устремившиеся на земли региона Контрактов.       Лишь спустя несколько мгновений, оглушённый Моракс раскрывает слезящиеся глаза и видит перед собою две большие коричнево-рыжие лапы. Подняв взгляд чуть выше, Император замечает золотое свечение, исходящее от его собственного щита, который он в последний момент успел накинуть на Аякса и собравшийся во дворце народ Ли Юэ, и то, что сам он находится под телом большущего лиса, по размерам сравнимого с одноэтажным домом.       Приняв защитную позу, Тарталья пристально всматривается в то место, где только что произошло столкновение двух сил. Тело его тут и там окутывают тёмные призрачные доспехи, напоминающее собой те, в которые Аякс облачается, используя Форму Духа.       Но, сколько бы Священный зверь не всматривался в небо, повторной попытки атаковать от Селестии так и не поступило.       Поднявшись с колен, Властелин Камня медленным шагом выходит из-под защиты супруга, чем привлекает внимание последнего, и одним движением руки просит его аккуратно прилечь.       Подождав, покуда Аякс выполнит его просьбу, Император обхватывает мордочку лиса золотыми ладонями и звонко, нервно и облегчённо рассмеявшись, утыкается в неё лбом, совершенно не стесняясь побежавших по щекам янтарных слёз.       Ведь то были слёзы неописуемой радости.       – Получилось, Аякс…, – прерывающимся голосом шепчет Моракс, прекрасно зная, что Тарталья его слышит, – У нас получилось! Представляешь?..       Спасённый Священный зверь издаёт глубокий вздох, избавляясь от накопившегося в душе напряжения, и вдруг резко уменьшается в размерах, принимая получеловеческий облик.       Сойдя прямо в объятия протянувшего к нему руки Властелина, Тарталья поднимает такие же влажные, как и у супруга, глаза на Императора и утыкается в изгиб его шеи, тихо при этом шепча:       – Без тебя я бы не выжил…, – сжав за спиной дракона руки, Аякс не может сдержать всхлипов, доносящихся до ушей Моракса, – Ты спас мне жизнь, сяньшэн. Я так благодарен тебе, я…       – Разве мог я поступить иначе?..       Поглаживая рыжие волосы, Властелин Камня мягко поддерживает ослабевшее в его руках тело, пускай и сам едва держится на ногах. Так они стоят какое-то время, отдаваясь эмоциям, вдыхая запах и утешая друг друга, совершенно не обращая внимания на то, что происходит вокруг.       – …       – Так ты всё вспомнил? – после продолжительной паузы слышится тихий голос дракона.       – Да…       – И как… ощущения?       – Я думал, что сойду с ума, – обессиленно отвечает Аякс, чуть ли не повиснув на плечах Императора, – У меня чуть голова не раскололась, мне вдруг стало так страшно…       – Уже всё позади, Аякс. Всё… Всё закончилось. Успокаивайся, – поглаживая лиса по рыжим волосам, тихо шепчет Властелин Камня.       – Моракс?       – Да?..       – ...Я люблю тебя, – вдруг срывается с губ Тартальи, прильнувшего к сильной груди Властелина Камня, – Спасибо тебе… за всё.       – И я люблю тебя, Аякс, – крепче сжав в объятиях Священного зверя, искренне отвечает дракон, – И тебе спасибо… Ты спас меня от той стрелы.       – Я всё ещё слишком слаб для подобного… Если бы не твоя сила, которой ты поделился со мной, я бы не смог этого сделать. Не за что меня благодарить.       – И тем не менее, я всё же сделаю это. За это, и за многое другое, что ты делал для меня на протяжении тысячелетий. И самое главное за то, что ты есть у меня, я буду благодарить тебя абсолютно всегда.       Встретившись с глубокими синими глазами, Моракс дарит супругу любящую улыбку и мягко касается его лба своими влажными, из-за накативших эмоций, губами, совершенно не беспокоясь, что целует Аякса прямо на глазах пришедшего в себя народа Ли Юэ.       …       – Тевкр, ну всё, прошу тебя, слезай. Хватит уже сидеть на руках сяньшэна, он наверняка уже утомился тебя с самого дворца нести!       – Всё в порядке, Аякс, не переживай, – спешит заверить супруга в обратном Моракс, – Разве может это дитя причинить мне хоть какие-то неудобства?       – Ох…, – неловко прикрыв лицо ладонью, тихо вздыхает Тарталья, – Боюсь, ты плохо его знаешь…       – Братик, ты обижаешься на меня?..       – Обижаюсь? С чего бы мне на тебя обижаться?       – Не обижайся на меня, пожалуйста. В следующий раз ты меня катать будешь, обещаю! – протянув к Аяксу свои детские ручки, Тевкр притягивает рядом идущего брата за шею и невинно целует его в щёку, показывая ему, что он не забыл про него и всё ещё очень любит!       – Ты… ладно.       Говорить о том, что, когда произойдёт их следующая встреча Тевкр уже не сможет так легко сидеть на руках у старшего брата, да и вряд ли в силу возраста уже захочет, Аякс не стал.       Лишь вздохнув в ответ, Тарталья продолжает неторопливо следовать за супругом по порту Илун, ведя за собой младшего брата и сестру, держащихся за его руки.       Позади Императорских особ также слышатся ещё шаги. Обернувшись, Аякс встречается с синими глазами матери и мило улыбается ей, стараясь развеять отразившуюся во взгляде женщины печаль от скорой разлуки с сыном.       Чего не скажешь о трёх шествующих рядом с ней мужчин, с любопытством рассматривающих огромный порт.       И только лишь принявший приглашение на свадьбу Пульчинелла шёл рядом с Тартальей, не обращая внимания на окружающее его убранство, о чём-то крепко задумавшись.       – Пришли, – оповещает Моракс, останавливаясь напротив большого судна с изображённой на парусах восьмиконечной звездой, – Скоро отплытие. Мы как раз вовремя.       – Тогда давайте прощаться? – стараясь звучать как можно более оптимистично, с улыбкой произносит Тарталья, – Только давайте без долгих проводов, хорошо? Ни к чему они. Не навсегда ведь прощаемся.       – Ловлю на слове, – отвечая на улыбку Священного зверя, произносит Пятый Предвестник, – Как выдастся свободная минутка – сразу к нам.       – А на меня Ваше гостеприимство распространяется? – приподняв уголки губ, шутливо интересуется дракон.       – Ну куда ж Аякс теперь без супруга, – вернув усмешку, бросает Пульчинелла, – Конечно распространяется.       – Вот и славно.       – Аякс, прошу, пиши нам почаще, – обняв сына, произносит София, едва сдерживая слёзы. И, взглянув на Моракса, продолжает: – И, конечно же, приезжайте почаще. Вместе. Мы всегда будем вам рады.       – Хорошо, – отвечая на объятия матери, тихо говорит Священный зверь, – Как только всё устаканится, мы обязательно постараемся приехать.       Прощание, как и хотел Аякс, вышло недолгим. Быстро перекинувшись со всеми парой слов и крепко обняв некоторых напоследок, Тарталья провожает всех прибывших на свадьбу людей на палубу и, надо сказать, до сих пор находится в некотором шоке от того, что отец протянул ему ладонь для рукопожатия, сказав при этом «До встречи».       Теперь же Священные звери стоят в порту Илун в компании друг друга и наблюдают за уплывающим в далёкую страну судном.       – Кстати, Моракс, – внезапно произносит Аякс, машущий на прощание семье рукой.       – М-м?       – Те палочки, что ты подарил мне… С драконом и фениксом.       – Что с ними? – недоумённо произносит Архонт, не понимая, почему Аякс вдруг вспомнил о них.       – Ты однажды сказал мне: «Они – неотъемлемая часть одной очень древней традиции, которую я хочу, чтобы ты вспомнил или узнал о ней без посторонней помощи». Я вспомнил.       – Ха-х, правда?       – Довольно интересное предложение руки и сердца, – хмыкает Тарталья, опуская, наконец, руку, на безымянном пальце которой сверкнуло в свете солнца красивейшее обручальное кольцо, надетое взамен красной нити, – Пускай и формальное.       – Ну я надеюсь это последний раз, когда мне приходится вручать тебе церемониальные палочки? – прыснув со смеху, без всякого намёка произносит Властелин Камня.       Не сумев сдержать улыбки, лис в скором времени заливается тихим смехом, заражая им своего супруга, отчего тот тоже стал слегка посмеиваться. А затем легко целует. Сначала в щёку, а потом, убедившись, что поблизости нет слишком много любопытных глаз, и в губы.       И только тогда, когда уплывающее в далёкие края судно скрылось из поля зрения, Священные звери берут друг друга под руки и направляются обратно в Императорский дворец, раскинувшийся на территории Гавани Ли Юэ.       Домой.       Теперь уже вместе.