Главное баскетбол?

Через несколько минут в комнату снова постучали. Настроение у Луны и так не слишком плохое окончательно наладилось. Спустя час работа была закончена. Чай выпит. Титан начал медленно и будто неохотно собирать вещи. Сероглазый сидел на край кровати и упорно, но безрезультатно, пытался вспомнить, что они забыли сделать. Вроде все пункты программы выполнены, но что-то осталось. Тонкие пальцы почти рефлекторно вернули выпавшую пепельную прядь обратно за ухо. Дома Луна распускал привычный хвостик, благо волосы у него были довольно послушные, да и не слишком длинные. Лишь немного ниже плеч. Как не странно именно этот жест помог вспомнить. Прядь послушно прекратила загораживать обзор, хотя обычно точно зацепилась бы за одну из серёжек и парню пришлось бы очередной раз возиться с волосами, проклиная Землю и его неимоверную любовь к пирсингу. Пустые уши быстро напомнили о вчерашнем телефонном разговоре. - Гвоздик, - произнёс сероглазый. Титан обернулся и впервые пару секунд смотрел с непониманием. Потом вспомнил и смущённо улыбнулся. Кивнул и потянулся к рюкзаку. Достал маленькую коробочку, из которой вскоре выудил крохотный серебряный предмет. - Точно. Спасибо, что напомнил. Хорош бы я был, не выполнив единственное из обещаний, о которых знает твоя мать. - Не преувеличивай. Ей это не так критично, - отмахнулся Луна, а потом задумался. – Слушай. Серебро это всё-таки не бижутерия. Мне как-то неловко принимать от тебя такой подарок. Даже повода ведь нет. - Забей, - беззаботно отозвался Соколов. - Для меня косарь это не какая-то заоблачная сумма. А повод есть. Знакомство с твоей мамой. Чем не повод? - Даже чрезмерная щедрость, - улыбнулся сероглазый, но больше препираться не собирался. - В самый раз, - не согласился Титан и сел на кровать рядом с Луной. – Только можно я сам… - желтоватое лицо неожиданно покраснело. - Что? – не понял такой реакции сероглазый. - Сам серёжки поменяю? - отведя глаза, спросил рыжик. - Если хочешь, - пожал плечами будущий психолог. - Хочу, - кивнул Соколов и подсел чуть ближе. Аккуратно провёл пальцами от щеки, вверх и чуть выше уха, чтобы точно убрать волосы. Луна неожиданно понял, почему Титан покраснел. Не то чтобы тактильный контакт это такая редкая штука. Обниматься, например, абсолютно нормально, даже по несколько раз на дню. Да и конкретно вот такое ласковое, заботливое движение сероглазый чувствовал у своего уха далеко не впервые. Мама, да и когда-то Земля, тоже не редко так делали. В этом не было ничего такого. Но в исполнении Титана, жест приобрёл какую-то странную интимность, так что если бы сейчас в комнату зашла мама, Луна, наверное, судорожно начал бы придумывать оправдания. - Такие мягкие… Мне казалось крашенные волосы должны быть жёсткими, - удивлённо заметил рыжик. - А почему ты решил, что пепельный мой ненатуральный цвет волос? – озадачился сероглазый. - Потому что я вообще не знал, что у людей такой цвет бывает натуральным. У стариков да. Но ты, мягко говоря, не старик. То есть у твоей матери тоже не седые волосы? - Да. Она, а потом и я, просто родились такими. В детстве цвет был посветлей, но постепенно потемнел до пепельного. А ты правда думал, что я крашусь? - Ну, да, - растерянно признался Титан. - Да, ладно! Кто будет краситься в такой мерзкий цвет? – не поверил Луна. - Почему мерзкий? Тебе идёт, - не подумав, заметил Соколов. Оба неловко замолчали. - Спасибо, - наконец поблагодарил совсем смутившийся сероглазый. Рыжик видимо совсем не знал, что сказать, потому мгновенье спустя Луна почувствовал прикосновение к левому уху. В комнате было довольно тепло. Парень ни капельки не замёрз, и всё-таки жёсткие пальцы показались чрезмерно тёплыми. Они аккуратно потянули мочку уха на себя. Расстегнули застёжку пластиковой серёжки. Сероглазый протянул раскрытую ладонь и Титан положил бижутерию на бледную кожу. Чёрный контрастом выделялся на неровной ладони, разрезая одну из линий пополам. Луна смутно подумал, что какая-то из линий на руке является линией жизни, но так и не смог вспомнить, какая именно. Чужие пальцы снова коснулись уха и теперь вместе с ними было что-то холодное. Сероглазый чуть вздрогнул от неожиданности. - Всё хорошо? – обеспокоенно уточнил рыжик. - Да… Просто задумался, - с улыбкой отозвался Луна. - Понятно. Мне продолжать? - Да. Когда серёжка уже была на месте, у сероглазого немного кружилась голова. И с чего бы вдруг такие переживания? Титан наконец вышел в коридор и стал надевать обувь. - Ну, что? Я навсегда покидаю стены этого дома? – шуточно уточнил Соколов. - Не надейся. Не пройдёт и пары дней, как я снова затащу тебя сюда, - пообещал Луна. - Замечательная новость, - удовлетворённо кивнул рыжик. – Тогда до завтра? - До завтра, - с улыбкой попрощался сероглазый. Титан уже в обуви застыл на пороге. В нерешительности потоптался на месте. Потом, наконец, медленно вздохнул и нерешительно, чуть ли не заикаясь, спросил: - Прощальные объятья? – чуть разведя руки в стороны. - Конечно, - обрадовался Луна. Первый он такое предлагать не стал бы, но вообще обниматься любил, потому с радостью попытался свалить друга с ног. Надо признать, почти получилось. Сероглазый довольно приписал эту «почти победу» себе, а не ватным от радости ногам Титана. Когда рыжий скрылся за дверью, Луна щёлкнул замком и, неожиданно даже для самого себя, спрятал лицо в ладонях. Повернулся, прислонившись спиной к двери, и медленно сполз на пол. Из коридора послышался голос. - Ты в порядке? Будущий психолог чуть опустил руки и сжал их в кулачки. Нахохлился как воробей и нерешительно поднял взгляд на мать. Посмотрел так жалобно и мило, будто сейчас признается, что в четыре года украл из буфета конфету. А потом медленно спросил: - Это очень плохо, если я влюбился? - Да, нет. Ничего плохого. В Титана, да? – Луна кивнул. – Бывает. Вот если бы ты в Венеру влюбился, я бы наверное начала беспокоиться. - Ни за что! - тут же вскочил и замотал головой сероглазый. - Тогда всё хорошо. Зови если захочешь поговорить. Мне надо немного поработать. - Да. Конечно. Иди, - кивнул Луна и пошёл в свою комнату. Упал на кровать, свернулся в комочек и с головой накрылся покрывалом. В голове крутилось лишь одно слово. Чёрт…