Пальцы напряги

      — Зачем пришла?       — Соскучилась.       Захарова фыркает в ответ.       — А серьезно?       — Ты тут почти месяц уже, пришла проведать, — взгляд смело поднимает, в упор смотрит. — Как колено?       Крис кивком указывает на ногу, покрытую гипсом от бедра до стопы.       — Как видишь. Замуровали, демоны, — усмехается. — Вот только не надо говорить, что тебе жаль и всё такое. Всё равно не поверю.       — Почему?       Вертит головой в ответ, глаза закатывает. Совсем дура что ли? Твоя единственная конкурентка травмирована, и это блять реальный шанс попасть в основу и закрепить за собой место.       — Блять, Лиз…       Лизе вести диалог крайне неловко, и руки сами собой в замок на груди сцепляются. Она выдыхает громко. И сердце чемпионское удар пропускает, потому что она во снах эти вздохи чуть ли не каждую ночь слышит. В тех же снах, где эти красивые тонкие черты лица портит.       Где она бьет малую по лицу так беспощадно, что нежную кожу кровоподтеками уродует. Индиго не сопротивляется, нагло демонстрируя кривую улыбку, и это заводит Захарову ещё больше. Кристина наклоняется вплотную. И не понимает, чем эта девчонка так её зацепила.       — Дура ты, Индиго. Я же говорила держаться от меня подальше.       Струйка крови стекает вдоль подбородка, и Лиза тихий стон издает, когда чужой язык к коже прикасается. Ноги совсем ватными становятся, когда в глазах напротив замечает шок и… интерес.       — Я не знаю, почему ты так мне не доверяешь, — её голос разряжает тишину и слишком громким кажется, заставляет вынырнуть из воспоминаний. — Но я правда хочу чтобы ты скорее вернулась.       Молчит девушка, глаз от стены не отрывает, а Лиза в молчании этом теряется и уже не так уверенно в лицо напротив смотрит. Тушуется. Догадывается, что что-то не то сказала. Задела что-то особенно болезненное.       — Я не вернусь.       А Крис осознание это сразу видит в испуганном взгляде, в плечах опущенных. Губы кусает и смешок не сдерживает.       — Ты не рада?       — Нет, Крис, я не… — она руки вперед протягивает и резко ладонью чужое бедро накрывает, а та подрывается как ошпаренная от прикосновения непрошенного. Хоть и через простынь, но это было слишком горячо. Слишком дико. Как во сне.       — Убери руки. И уходи.       — Кристина, извини меня, правда. Я поддержать тебя хотела.       — Поддержала уже.       Всё так же сидит — упертая — и простынь в кулаке сжимает.       — Лиза, я прошу тебя, выйди.       Холодок по телу пробегает. Это первый раз, когда из её уст прозвучало имя. Не Индиго, не мелкая, а Лиза.       Девушка стальной взгляд встречает, поднимается и уходит прочь. А следующим утром Кристина шоколадку на тумбочке находит с запиской.       «Прости меня. Выздоравливай скорее»

***

      В день после операции начинать разговор было страшно, потому что обсуждать такое — очень больно. Но замять, умолчать, обойти стороной — ещё хуже.       Кира знала, что врачи предложили два варианта развития событий: лечение традиционным методом и спортивным. Выберешь первый — восстанавливаться придется долго и мучительно, но безопасно. А бутсы на гвоздь придется повесить. Выберешь второй — организм по головке не погладит, зато карьера на какое-то время продлится.       — Геннадьич сказал, что ты сама так решила. Расскажешь, почему? — осторожно взяв за руку подругу, спросила она. Та бледная как полотно лежала на больничный койке, без сил и пальцем шевельнуть.       — Потому что они посмотрели левую ногу тоже. И сказали, что там крест надорван. Его нельзя оперировать, пока связка не порвется до конца. А это может случиться, типа, в любой момент.       — И тогда…       — И тогда это точно конец. Я блять не выдержу.       В такие моменты сложно подобрать нужные слова. Кира застыла с открытым ртом, а Кристина и не хочет ничего слышать. Футбол для Захаровой был смыслом жизни. Единственным, в чем она находила наслаждение. А теперь его нет.       Бросаясь за мячом, паря в воздухе, она чувствовала себя по-настоящему живой. Команда заменила ей семью, а тренер — отца. И больше всего на свете она боялась, что построенная многолетним трудом карьера оборвется в один момент.       И это пиздец как сложно — осознать, что так и случилось. И самое главное — продолжать жить дальше после этого.       Крис справляется как может. Кричит в подушку несколько ночей подряд, давится успокоительными и пресекает все попытки прессы выйти с ней на связь, а кулаки так и чешутся ответить на провокации. Неделями она не подпускает к себе никого, кроме Киры, но даже той не позволяет стать своей опорой. Мучается, ломается, но держит боль в себе. Всё это длится до тех пор, пока ей не становится окончательно похуй.       Она возвращается на тренировку команды под дулом пистолета, а точнее — под давлением Киры. Только спустя месяц ей удается снова спокойно смотреть футбол днем, не напиваясь при этом в хлам вечером. А Лиза изо всех сил пытается не обращать внимание на фигуру в белой кепке, наблюдающую за ней с трибуны, но это слишком напрягает.       Почему она смотрит?       Они не виделись с того самого дня, когда поругались в больнице, и в её взгляде что-то изменилось. Растаял лед, который, как ей раньше казалось, было невозможно расколоть. Взгляд скользит по телу, и Лиза это чувствует. Как девушка изучает её движения, как отмечает что-то про себя и закатывает глаза, когда та допускает глупые ошибки.       Вытянувшись в очередном прыжке, она не достает до мяча и больно бьется бедром об газон. И слышит тихое ворчание из-за спины.       — Ты опять пальцы не напрягаешь, — прихрамывая на оперированную ногу, Кристина медленно подходит в створ и подпирает плечом штангу. — Мяч насквозь ладони прошиб.       И только сейчас Лиза замечает, как сильно она похудела. Из-за полного отсутствия физической нагрузки мышцы ослабли, и одежда висела мешком. Кристина Захарова выглядела слабой. Но по-прежнему чертовски красивой.       — Вставай давай, игра продолжается.       Поджав губы, она поднимается.       — Мяч видишь где? Встань ближе к штанге.       Снова и снова.       — Прыгать надо, Лиза! А не глазами провожать.       Пока не доходит до крайней точки.       — Пальцы, блять, Индиго!       — Хватит! — резко поворачивается и в спине выпрямляется так, что почти вровень по росту оказывается. Подбородок острый вверх смотрит, и взгляд, кажется, вот-вот в чемпионке дыру прожжет. — Сама знаю.       — Да? Что-то я не вижу.       — Смотришь не туда, значит, — и нахальная улыбка как по щелчку исчезает с лица, когда Кристина намек понимает, и щеки краской заливаются. А брюнетка дальше заходит, — Хочешь индивидуально со мной позаниматься?       Лиза довольна произведенным эффектом и ответа не ждет даже.       — Обойдешься. Моё время слишком дорого стоит.       Как же хочется вжать в стену. Надавить на горло и показать, кто тут главный. Вместо этого кепку на глаза надвигает и разворачивается, мысленно послав Индиго туда, откуда не возвращаюстя.