***
Завтраки теперь были больше похожи на маленький апокалипсис и проводились всегда с оглушительными взрывами и запахом гари, если Физзаролли умудрялся встать раньше, а ты даже разозлиться не мог толком, когда на тебя смотрели самым честным взглядом на свете, безуспешно пытаясь спрятать за спиной безвинно погибшие останки чайника, и печально говорили про желание ‘принести тебе завтрак в постель, как секси-секретарша..’. Да уж, кому-то порно-пародии дешёвых блокбастеров явно не пошли на пользу, и в подобные моменты тебе так, так хотелось взять и научить неугомонного бесёнка, как по-настоящему хорошие демоны будят друг друга в Кольце Похоти и куда свою неуёмную энергию по утрам можно деть. Сгоревшая кухня сорвала все твои утренние планы однажды, но когда малыш на твой строгий вопрос печально пробурчал, что сжёг грёбанную воду и взорвал бананы, ты смеялся ещё неделю каждый раз, как глядел на фрукты, заставляя Физза краснеть и обиженно возмущаться: - «Блин, ну откуда я знал, что для приготовления горячего бананового пунша на самом деле не нужно поджигать бананы!! Зачем было его тогда так называть?» - вам пришлось достать рецепт и приготовить напиток вместе, чтобы Физз успокоился и своими взрывами случайно не развязал с соседним зданием войну. Это было бы быстро и плачевно для невинного магазинчика секс-игрушек напротив, но едва ли результативно для ваших голодных бурчащих животов. И ты начал готовить для него, используя отговорки вроде «переживаю за сохранность моей посуды», на самом деле переживая лишь за сохранность чужого желудка. Чем бы малыш не питался раньше – он был слишком худым даже для своих размеров, и то, что Маммон это поощрял, не делало ситуацию лучше. К тому же, восторженное мычание бесёнка вперемешку с довольным чавканьем и «Оффи, это тааак фкуфно, я ща яфык нафуй проглошу от шащтья!» - самый милый комплимент, который только мог мечтать услышать шеф-повар. А дальше всё покатилось под откос, словно весёлые санки с горки, и ваши попытки оставаться просто «коллегами», (хотя этого «просто» как будто никогда и не было), становились всё до прекрасного хуже и хуже. Касания у вас вошли в привычку также быстро, как у тебя – брать Физза на руки, а у него – протягивать к тебе его собственные с игривым «поможешь, большой и сильный парень?». Когда из-за маленьких размеров бесёнка и его очень часто в силу проверок отключенных от тела протезов тебе то и дело приходилось поднимать его, чтобы усадить на стол для осмотра, или безопасно перенести в лабораторию, обычные тычки локтями, похлопывания по плечу или поглаживания по макушке уже не казались чем-то из ряда вон. К тому же Король Похоти, не ведающий стыда, и любитель бесконечных обнимашек, не пропускающий ни одного дружественно настроенного демона, зверушку или игрушку, составляли вместе просто убийственное комбо тактильности. Никогда ещё никому в голову не приходила мысль вот так запросто подойти и обнять смертный грех вне постели, сказав, что это «традиция при встрече и прощании у хороших друзей, конечно же, разве ты так не делаешь со своими? Хотя..я не уверен, что хочу знать, насколько опасно пытаться обнять Люцифера или Сатану..Но я-то тебя точно не съем из-за объятий!»; но как только это произошло, ты будто стал зависим. Вы то и дело соприкасались щеками, читая на телефоне сообщения Маммона или хихикая над какой-нибудь смешной ерундой (иногда одно не сильно отличалось от другого), клали головы на плечи друг другу, забыв добраться до своих кроватей, умотавшись в конце дня так, что попытка встать с мягкого кресла казалась скорее пыткой, и просыпались, запутавшись руками, ногами и хвостами, с хрустнувшими спинами и тяжёлым одним на двоих вздохом снова принимаясь за работу. Даже когда не были рядом, то будто и не расставались - практически сразу же ваши «рабочие сообщения» превратились в убийственную смесь забавных и непременно до ужаса нелепых фотографий, которые нужно обязательно посылать во время важных совещаний второго и знать, что он мучается, пытаясь не заржать; из списков продуктов и «тех самых очень нужных таких фиговинок, Оззи, ты не понимаешь, они не бесполезные, они ночью светятся! А ещё стоят всего три доллара по акции, которая вот-вот закончится, и я на разборе полётов у Маммона застрял по ощущениям на вечность, ну купи пожалуйстапожалуйстапожалуйста»; из неразрешимых споров, чья скинутая песня, записанная в душе, более дурацкая; и конечно же самых лучших и «наиважнейших переписок по вопросам сотрудничества»: --> смотри, это ты! *вложено 1 фото* ==> сладкая вата? почему? --> ээ сам не знаю? типа пушистая, наверное.. и ещё голубого цвета --> о нееет Мамс съел тебя D: --> я тоже хотел :C ==> ты не можешь взять другую? --> он съел ВСЕГО тебя! весь грёбанный прилавок *вложено 4 фото* ==> ладно, последнее, что я хотел увидеть – как Маммон обсасывает меня со всех сторон, пуская слюни. это омерзительно в каждом из возможных смыслов --> вхзхв фуу пошляк! ==> если тебя это утешит, у меня осталось немного конфет --> выезжаю как только освобожусь из утреннего интервью-рабства ==> о, эта похожа на тебя *вложено 1 фото* --> кислая мармеладка-шипучка? ==> ага, но она сладкая внутри --> ооу как мило! Поначалу это были лишь мелочи, но потом они всё копились и копились, одна за одной, будто яркие и весело потрескивающие на языке конфеты-шипучки, которые вы складывали в пустую миску со старым сколом и новой дурашливой наклейкой лягушки сбоку, после так пристрастившись к их сладости, что оторваться было уже просто невозможно. Да вы с Физзом и не пытались, уплетая моменты с друг другом за обе щёки, постепенно сближаясь шаг за аккуратным шагом, узнавая всё больше и всё больше рассказывая в ответ, заботясь о другом, так как о себе заботиться не научили. Ты, наконец, стал нормально высыпаться, пока тихое мурчание под боком отгоняло тревогу, сливаясь со звуками лягушат из чужого плейлиста «для кайфушного сна». Бесёнок начал лучше питаться и выглядел не таким виноватым, когда позволял себе то, что Маммон ему запретил. Потому что ты ему разрешил, выкуси, Мамс. А Физз гордо разрешил тебе в ответ жаловаться ему, если станет грустно, и засыпать у малыша на плече, если сильно устал. И ты в жизни бы от такого не отказался, с удовольствием и моментально согласившись. И, что было очень и особенно важным, Физз перестал бояться огня. Далеко не сразу, постепенно, но ты видел, как ему становилось лучше. Он смотрел на твои горящие мягким светом волосы и улыбался, удивляясь, как с таким «горячим парнем» ещё ни разу не обжёгся. Ты объяснил подробно, что на каждом Кольце огонь подвластен своему создателю – Греху, и искренне заверил, что ни одна искра синего цвета никогда не ранила бы бесёнка. Тогда он улыбнулся поражённо и сказал: - «Камин, наверное, был бы неплохой идеей. Я помню из фильмов, что у таких классно греться! Знаешь, мы в цирке топили зимой печку и дрожали, как сучки, матеря на чём свет стоит погоду и всё думали, как это было бы здорово - развалиться у большущего камина на огромном-огромном таком пушистом ковре всем..вместе…» - после он посерьёзнел внезапно и отвёл глаза, прошептав на грани слышимости, что, возможно, это не такая уж хорошая идея, ведь «в больших крутых штуках нет смысла, если ты совсем один». Ты вспомнил тогда о своей огромной пустой кровати, на которой давно уже не спал, и решил с горькой усмешкой, что он прав, как никогда. - «Знаешь, в моей спальне в последнее время довольно прохладно-» - пробормотал ты и тут же осёкся, прикусив язык и выругав себя мысленно за такие фразы, которые слетали с губ легче воздуха и ничего не значили, но которые все и всегда понимали неправильно, ведь они звучали из уст «самого Короля Похоти, который никогда ни одну ночь не проводит один». Все, но не Физзаролли, который просиял ярче любого огня и спросил, улыбаясь: «тогда заснём вместе у камина?»***
Сдержать свой хохот, глядя на Физза, от вида твоей кровати чуть не потерявшего челюсть с восторженным восклицанием «вот это траходром!», было просто невозможно. Он умудрился своими «репетициями трюков» протестировать чуть ли не каждую мало-мальски пружинящую поверхность в Башне, и, конечно, твоя постель не имела права стать исключением, когда на тебя так жалобно смотрели. Стоило лишь кивнуть, и кровать была потеряна, бесповоротно и навсегда – теперь это был огромный персональный батут только для одного лягушонка. Об этой спальне и этой чёртовой постели, в которую «непреступный эгоистичный король» никого не пускал, СМИ чуть ли не легенды слагали, сделав из обычной комнаты золотой недосягаемый приз, о котором мечтают миллионы. И вот, он так просто достался бесёнку, даже об этом не подозревающему – весело прыгающему тут и там с довольным видом и собирающему одеяла и подушки в большую-пребольшую мягкую кучу на полу. Перед камином, который ты разжёг впервые лет за сто, потому что наивно полагал, что когда ты один, тепло не требуется. Не стоит и говорить, что сейчас ты прекрасно осознавал, какой это было неимоверной глупостью, отогреваясь в отсветах огня будто после очень и очень долгой зимы на самом пушистом во всей Башне ковре, который раньше почему-то казался неоправданно большим, как бы сильно ты не увеличивал размер своего тела. - «Оззи, Оззи, зацени!» - Физз выглядел тем самым недостающим кусочком пазла и счастливым до невозможности, развалившись рядом с тобой и утонув в мягком белоснежном ворсе, словно в сугробе, размахивая руками и ногами. - «Это ковёрный ангел! Как снежный, только без снега, ну, ты понял, хехе» - ты лёг рядом, тихо посмеиваясь и уставившись в потолок вместе с бесёнком. ..Улыбка которого в один момент дрогнула, будто расколовшись пополам, и пропала. Вечный дождь за окном сегодня решил стать чуть злее и холоднее, превратившись в снег. Барабаня по стеклу и вместе с треском огня напоминая малышу о чём-то далёком и забытом. Холод даже зимой был нечастым гостем такого шумного и горячего места, как Похоть, но явно частым в жизни Физзаролли. И до недавнего времени он даже к огню не мог подойти, чтобы заново согреться. - «Это тоже..было штукой из детства.. Будто сто лет так не делал, представляешь..» - неровный голос обещал непрошеные тихие слёзы, и ты уже по привычке достал из портала тюбик с мазью для обожжённой кожи, даже не задумавшись из-за волнения о чужой боли о том, как это выглядело со стороны. Невероятно, что у такого, как ты, предугадывать чужую грусть и быть рядом теперь будто вошло в привычку. - «Хаха, эээй! Я не собираюсь плакать из-за..такой..ерунды» - ты аккуратно наносишь лекарство на неестественно тонкую кожу щёк большим пальцем и согласно киваешь, пока маленькие дрожащие веки жмурятся и малыш начинает дышать всё чаще. - «Конечно, Физз. Но это бы меня немного успокоило. Позволишь мне эту вольность?» - бесёнок мычит согласно, глотая всхлипы, и благодарно льнёт к твоей руке, уже мокрой от слёз. - «Гх..Холодно..мазь холодная, Оззи» - маленький часто сопящий нос морщится недовольно и будто болезненно. Ты ни за что бы не пустил бесёнка вот так валяться на полу, не убедившись, что у камина достаточно тепло, и уж тем более не посмел бы причинить боль и не нанёс бы на чувствительные ожоги мазь, не удостоверившись, что она безопасной температуры. Однако ты покорно принимаешь обвинения, сгребая вокруг вас как можно больше мягких пушистых подушек, которые Физз так любит, и раскрываешь для него свои большие объятья. Потому что теперь не понаслышке знаешь, как бывает холодно одному, даже если уснуть в окружении дорогих одеял на самой большой кровати, врубив отопление так, что станет трудно дышать. И если кто-то мёрзнет, его нужно согреть, верно? - «..Расскажешь о них ещё? О ковёрных ангелах. Конечно, только если хочешь» - к груди, зарываясь носом и скрывая слёзы в мягком пуху, льнёт тельце настолько сейчас крохотное и будто спрятавшееся рядом с тобой от всех вокруг, что кажется ребёнком, однако взгляд, знакомый тебе слишком хорошо – взрослого человека, уставший и благодарный. Того, кто пережил слишком много в одиночку, никому так ни разу и не рассказав, не позволив разделить этот груз и нести вместе с ним. Но ты на это лишь улыбаешься и отвечаешь доверительно, что Физз не найдёт на эту роль кандидата лучше. Если малышу будет трудно идти и выносить всё самому, ты просто поднимешь его и понесёшь на руках. И этот маленький взрослый, распахнув глаза от удивления, улыбается широко и облегчённо, проливая горькие слёзы на твоём плече, рассказывая долго-долго, до самой поздней ночи, пока голос не срывается до шёпота и не утихает. Он будто лишь еле осязаем из-за шума ветра за окном, но ты вслушиваешься в каждое слово, не упуская ни одного. Физзаролли, потерявшись где-то между новыми пугающими его чувствами и старой не до конца утихшей болью, под завывающую метель рассказывал тебе сказку, словно маленькому, о том, как давным-давно был маленьким сам, и о том, как быстро в один момент детям пришлось вырасти, чтобы дарить радость другим, и чтобы потом в одночасье потерять свою собственную в опалённых обрывках брезента и горьком пепле.- «Жили-были пушистые ковёрные ангелы. Их было много-много, и все замечательные! Была милая тётушка ангел, всегда добрая и немного от чего-то печальная.. Наверное, потому что встречалась с тем ещё козлом, но для него я место в истории искать не буду, потому что он кто угодно, но уж точно не ангел!» - «Хехе, то есть..Кхм-кхм! И в маленькой палатке с такой же маленькой печкой жили три маленьких ангела..» - «Одна из них была ну очень крутой, прямо как.. ангел смерти! Особенно если её разозлить.. Но на самом деле очень хорошей. Даже если шпыняла других за ошибки, потом всегда помогала, хоть и делала вид, что ругает» - «Второй был тем ещё плаксой и трусишкой, если честно.. И ты наверняка можешь в этом убедиться, просто посмотрев сейчас на моё сопливое лицо, хехе» - «А третий..» - «…» - «..Третий был дураком» - «..Делал вид, что смелый, хотя коленки тряслись больше всех, и лез вперёд, спасать всех вокруг, даже если его и не просили вовсе. Истории рассказывал дурацкие, ну просто до ужаса!.. И шутил ещё всегда не смешно и обязательно про что-то противное или даже уже сдохшее, будто специально, да так, что все дети в страхе разбегались! Но от этого нам было лишь веселее..Ой, особенно когда ему поставили брекеты, и он начал жуть как шепелявить, мы тогда никак не могли с него насмеяться!» - «А ещё…» - «..Ещё он говорил, что у меня обязательно всё-всё получится. И, что бы ни случилось, был рядом. Обещал, что так всегда будет..» - «Третий ангел был моим лучшим другом» - «а потом..» - «…»
***
А потом рядом с Физзаролли совсем-совсем никого не осталось, когда огонь Маммона с жадностью поглотил и отобрал всё, что у него было. Чёртово зелёное пламя Жадности. Грёбанный ублюдок Маммон решил сэкономить на чужих судьбах и смертях, пожалев денег на пожарную безопасность, и за одну ночь десятки ангелов вместе со своим домом сгорели до тла. Ты смотришь на одного из них, уснувшего у тебя на руках - усталого и заплаканного, и понимаешь, что не позволишь Маммону оборвать его крылья, как когда-то Небеса отобрали твои. Заберешь Физзаролли из его сетей как можно скорее, сколько бы денег, сил и времени тебе ни пришлось потратить, чего бы это ни стоило. Грех жадности слишком самодоволен и ему же во вред туп до наивности, если считает, что ты не бываешь жадным тоже.***
Утром вместо звона колокольчиков тебя встречает тихая детская песенка из цирка и потрескивание камина. Камина и..чего-то ещё. - «Та-да! С добрым утром, Оззи! Здорово, правда?» - на секунду тебе кажется, что когда малыш произносит это, он держит в руках маленькую звезду, такую же яркую и искрящую, как он сам. - «Это бенгальский огонёк. На самом деле, я просто обожал фейерверки, а потом..мда. А потом смотреть на них не мог, даже от звука салюта за окном передёргивало..» - маленький нос на секунду хмурится, но после морщинки чуть разглаживаются, и бесёнок вздыхает. - «Раньше мне было так, так страшно. Я всё пытался подходить к огню, и даже готовить учился.. Ругал себя, что должен собраться и не быть тряпкой, ведь другие были бы рады увидеть представление с огнём на сцене, а я будто всех заставляю ждать, оставаясь позади..Но как только чайник закипал, у меня просто не хватало смелости подойти к нему и выключить! Я им даже имена давал, чтобы совестно было оставлять на конфорке, а в итоге потом становилось лишь печальней!» - ты не можешь сдержать смешка, вспоминая, как маленький бес с самым несчастным видом на свете извинялся перед остатками погибшей посуды и перед его маленькой семьёй в виде кружек и почему-то термоса. - «Но когда ты вчера сказал, что твой огонь мне никогда не навредит, я почувствовал себя так, так здорово! И очень-очень грустно..ну, ты помнишь. Будто мне вернули что-то тёплое, что когда-то давно забрали, знаешь..» Маленькая зубастая улыбка и тихий хриплый смех в окружении голубых искр будто кажутся сном, настолько тёплым и прекрасным, что ты лучше убьёшь себя, чем проснёшься. Дыхание перехватывает, и ты боишься выдохнуть снова и вспугнуть момент, словно робкого ангела. - «А ещё он такой голубой, и светится! Смотри, смотри, я будто держу на ладони маленький кусочек тебя!» Горло сжимается, издавая звук, подозрительно похожий то ли на мольбу о пощаде, то ли на поражённый смех, и ты думаешь, что какой к чёрту вообще один-единственный кусочек..Ты уже давно готов отдать Физзаролли всего себя целиком