Бокетто.
Зябким и прохладным воздухом встречал Йокогамский порт, бухта его багровела винным отблеском в стремительно угасающей дымке алого солнца. Высотки превратились в зеркала-пересмешников, напрасно старающихся отразить в своих, бесконечных и неморгающих, стекольно-гладких глазах всю прелесть, выведенного тонкой кистью природы, сегодняшнего пейзажа. Медные волосы лоснились и трепетали на ветру, их обладатель, запустив руки в карманы джинс, вглядывался в прореху сумерек. Шатен стоял чуть поодаль, спиной к краю пирса, опёршись на перила и плавя взглядом небоскрёбы. Его гладкое лицо, обдуваемое мягким бризом, не выражало особых эмоций и выглядело совершенно беззаботно, но что-то выдавало в нём лёгкую меланхолийность. То ли дело в его необычной молчаливости, что для Осаму само по себе редкость, то ли в том, как аккуратно, красиво и без стыков он вписывается в эту картину. Кто его разберёт. Не то что бы Чуя жаждал разбираться. Он чувствовал неуловимую, но явно ощутимую зыбкость всего происходящего. Словно держать равновесие в гололёд. Чем дальше, тем больше это ощущение заедало его, в последние дни совсем не давая спать. Пусть он и отдавал себе отчёт о том, что это глупо, и что даже если и грядёт что-то ужасное, ни Матушка Природа, ни тем более Бог, не удосужатся постучать в двери его черепной коробки, а после просто оставить ему весточку сомнительного содержания на непонятном языке, в связи с тем, что наткнулись на отсутствие той самой двери, за неимением веры в них же самих. Да если даже он, Чуя, злачный обладатель того самого дома неверующих, и найдет в конечном итоге несчастную записку, вряд-ли разберёт её контекст. Хотя, Дазай или Федор наверное смогли бы. Воистину непостижимые люди. Если второй непостижимый своей проницательностью, то первый однозначно бесцеремонностью. Над их головами, плавно скользя по воздуху, планировала чайка, медленно садясь на воду. Накахара следил за ней, как за чем-то безусловно важным и нужным, чем-то, что нужно запомнить. Белая чайка и воды цвета Шато Петрюс. Этот момент казался почти священным, столько в нём было трепета и душевности, что Чуя ни за что не решился бы нарушить этот беззвучный, но общий монолог. Однако Дазай не был бы Дазаем, если б не менялся по щелчку пальцев. - Знаешь, - с неожиданной звонкостью в голове отозвался вдруг Осаму, отталкиваясь от перил и круто разворачиваясь на пятках, - я раньше состоял в портовой мафии, - усмехнулся он, снова припадая на ограду, - даже был в одном из во-он тех зданий, - шатен указал большим пальцем себе за спину. Чуя посмотрел на него отсутствующим взглядом, быстро проморгал несколько раз и глупо улыбнулся. - Сказочник, - с вызовом произнес он. - А вот и нет! - улыбка Дазая стала ещё шире, - Вот хочешь, прям сейчас пойдём туда! - Ну уж нет, не хочу, что бы меня выгнали от туда с позором, так ещё и по твоей бессмысленной инициативе! - сказал Чуя, сложив руки на груди. Дазай выровнялся и, пользуясь преимущество роста, посмотрел на него сверху вниз, пока тот продолжал буравить его уверенным взглядом. - Что ж, - в конце концов шатен покачал головой, - тогда увидимся, - и пошагал прочь от пирса, тут же ныряя в лабиринт трущоб. Накахара остался смотреть ему в след, не в первый раз задумавшись, что с Осаму, всё таки, не так.* * *
Тяжёлые и внушительные резные двери с грохотом распахнулись, и в помещение с громкой речью ввались нечто, слишком высокое и тощее, что б быть прилежным работником, а ещё слишком говорливое и развязанное в движениях, что б быть кем-то из персонала. - Ох, мне потребовалось время, что бы к тебе добраться! - неунимался гость, - Они невыносимы! Меня не хотели пускать в здание, трижды остановили, пока я пытался пройти через холл, не пустили в лабораторию, хотя у меня и был старый пропуск, а ещё два раза выволакивали из лифта! - произнёс он на одном дыхании и упал на вычурный, явно дорогой, кожаный диван у стены напротив окна. - И тебе добрый вечер, - бесстрастно, но всё же с ноткой смеха в голосе, отозвался молчаливый слушатель, - уж извиняй за такое отношение, больно долго ты тут не появлялся. Пошли слухи, что ты скончался смертью храбрых. - Ой, да ладно тебе, - он махнул рукой в темный угол, куда не падал свет из панорамных окон, - а тут, как я погляжу, - гость огляделся, - ничего не изменилось. Всё прямо как тогда, 10 лет назад. Навевает воспоминания! - Хо-хо, 10 лет, - раздалось из тени, - ну ты как скажешь. Ты же был тут год тому. - Хорошее быстро забывается.., - неоднозначно пробурчал собеседник. С высоты 37-го этажа ещё было видно край солнечного диска, но тот стремительно утопал в Токийском заливе. Помещение быстро погружалось в полумрак. Щелкнул выключатель и взору предстала тёмная часть комнаты. Небольшой, но внушительный однако стол из тёмного дуба, изысканное королевское кресло с красным бархатом занимала томная фигура. Тусклая настольная лампа освещала бледное лицо, обрамлённое чёрными прядями. Глаза хищника, устремлённые на гостя, тёмные, чуть прищуренные, впрочем сейчас имеют вполне дружелюбный оттенок, отливая медью в слабом свете. - Ну и зачем же ты пожаловал? - осведомился он. - Ой, Мори, ты так говоришь, будто мне от тебя всегда только какая-то выгода требуется! - театрально вспылил тот. - Осаму, я знаю тебя уже очень много лет, и едва ли могу вспомнить случай, когда ты приходил ко мне просто так, - парировал Огай с лёгкой улыбкой, при этом глядя не на Дазая, а на отчёт перед собой, загнутый краешек которого он пытался разгладить. Очевидно, содержание доклада вдруг привлекло его внимание. Он бегло просмотрел страницу, лежащую первой в небойшой стопке, подколотой скобой, в которой упоминались разные прорывы медицины, с которой Мори был довольно тесно связан. - ...даже тот, упомянутый тобою приезд год назад, я ведь сам планировал... И вообще, я приехал с другом и решил просто заглянуть сюда, - возмущался шатен, хотя прекрасно понимал, что его не слушают. - Ты уже осведомлён о "Rabies"?, - абсолютно не скрывая своего равнодушия к речам племянника, поинтересовался тот, листая отчёт, - кажется, назревает что-то интересное. - Да, я слышал, - он неоднозначно помахал рукой в воздухе, - не думаю, что это что-то серьезное, - он поднялся и подошёл к окну. - Ты в курсе, что уже поступали сообщения о нападении на человека, и что заболевание так же переносится кошками, - он сложил отчёт в стопочку к другим бумагам. - Оу, - выдохнул Дазай, - признаюсь, это начинает меня тревожить, - он чуть подался вперёд к стеклу, стараясь разглядеть улицы внизу. - Боишься высоты? - Не питаю особо теплых чувств к ней, - буркнул Осаму, но к окну таки подошёл. Мори тихо посмеиваясь, поднялся из-за стола, - скажи, - шатен чуть склонил голову, обращаясь к подходящему, но не оторвался от окна, - ты тоже ощущаешь этот дамоклов мечь... - Нависший над книгой нашей жизни? - он положил руку ему на плечо, - Да, есть такое, - Мори вглядывается в лиловую дымку сумерек, окутавших город. То тут, то там, в стремительно чернеющих окнах домов вспыхивает свет; на перекрёстках скапливаются пробки, все спешат домой с работы, а кто-то может и на ночную смену; несутся поезда по веткам метро, где-то играет музыка; жизнь идёт своим чередом. Но это всё там, внизу, а здесь, на высоте - время застыло. - Как обстоят дела с работой? - вкрадчиво спрашивает Осаму после небольшой паузы. - Тебя не хватает, - саркастически улыбается Огай. - Ой, ты опять за старое, - шатен закатывает глаза. Тяжёлая рука соскальзывает с его плеча, Дазай оглядывается. Мори проходит к столу и вальяжно садится в кресло, найдя в кармане нечто, похожее на небольшой ключ, отпирает один из ящиков. Когда младший подходит к столу, к нему по-заговорщически подвигают не прозрачный пластиковый пакет с чём-то увесистым. - Меры предосторожности, - коротко объясняет мужчина. Осаму ощупывает предмет - тяжёлый, холодный, очевидно металл - и суёт во внутренний карман пальто. Следом Огай протягивает ещё что-то. - Новый пропуск, - он усмехается, - ни то в следующий раз тебя пристрелят. - Как мило, - шатен выхватывает карточку и вприпрыжку направляется к двери, - увидимся! - Рад был видеть тебя живым, - язвит Мори, - и.., - он задумывается, стоит ли оно того, пока Дазай замер в дверях и ждёт окончания предложения, - в общем, будь осторожен, - бросает наконец Огай. Осаму улыбается, машет ему и выскакивает за дверь.* * *
- Мне снесут голову за пропуск почти целой недели, и всё из-за тебя, Дазай! - Накахара рычал и хмурился, глядя на жизнерадостного Осаму, шагающего рядом. - Брось, никуда твой физмат не денется! Что вы там проходите? Теоремы Лагранжа и Коши о конечном приращении или может определение интеграла Римана? Жуть какая! - он встряхнул головой, - Если б я учился с тобой, я б молился, что б это клятое здание сгорело к чертям, - подытожил шатен, встав на ступень. - Просто твой "гениальный" мозг не способен понять высшую науку! - фыркнул Чуя, обходя своего спутника и толкая входные двери. - Какой же ты злыдень! - выкрикнул Осаму, проскакивая в закрывающиеся двери. Накахара застыл около турникетов, изучая расписание поездов. - Гляди! - с отчаянием взвыл шатен, - До нашего поезда ещё 40 минут! Мы можем успеть перекусить. - Поешь, когда приедем, - вздохнул рыжий, усаживаясь в зал ожидания. - Но нам ехать час! - не унимался тот. - А вы куда направляетесь, молодые люди? - поинтересовался дежурный офицер. - В Токио, - Дазай посмотрел на него с недоверием, - какое-то проблемы? - Боюсь, ваш поезд не приедет, Токио закрыт на карантин. - Что?* * *
- Поверить не могу! Токио на карантин! И всё из-за чего? Из-за какого-то бешенства! - Чуя злостно сверлил взглядом лужу, приложившись спиной к стене. - Прийдётся провести тут ещё неделю, пока снова не пустят поезда, - Дазай считал падающие с навеса капли со странно-виноватым видом, - чего переживать то? - Араки не выдержит столько без меня! - Не знал, что у тебя есть питомец, - Осаму усмехнулся каким-то своим мыслям, - надеюсь, это кот. - Нет, Арахабаки - рыжий хаски, и он лучший пёс на свете, - Накахара наконец оторвался от воды и посмотрел в плачущее небо, - но в последнее время он слишком много времени проводит с моим троюродным братом, и мне кажется, ему очень грустно без меня, - он тяжело вздохнул, - у меня на эту неделю ещё и куча планов было! - Мне жаль, что так вышло, правда, - сконфуженно буркнул шатен. Когда кто-то с тобой искренен, этому тяжело противостоять. Чуя искренний всегда. Просто потому, что он может себе позволить. - Не знал, что ты умеешь извиняться, - заметил рыжий, но без тени злости, - не любишь собак, да? - Да у нас с ними как-то не срослось.., - он почесал затылок. - Как думаешь, далеко до метро пешком? - Чуя огляделся. - Мм, думаю, пара кварталов. - Пошли, у меня есть идея, как вырваться от сюда, - Накахара оттолкнулся от стены и вышел под дождь. - Эй, если ты собрался угнать чью-то машину, то я конечно с радостью подсоблю тебе, но водить я не умею! - Я умею, - он взмахнул рукой, а потом осёкся, - не будем мы ничего угонять, придурок! - Накахара попытался дать шатену подзатыльник, но тот ловко увернулся, при этом споткнувшись, - реакция кошки, грация картошки, - констатировал рыжий. - Ой, можно подумать, коротыш, - Осаму даже не обиделся, ему это вообще кажется чуждо. - Я нормальный, а ты шпала, - с ноткой гордость заявил тот, оценивающе глядя на Дазая, обогнавшего его и теперь идущего спиной назад. - Я прекрасный, а ты слизень, такой же противный, - он задумался, а Чуя подозрительно молчал, - если считать "противный" синонимом к "вредный", то уж точно.., - он не смог договориться, неожиданно врезавшись спиной в фонарный столб. - Скумбрия, - ознаменовал голубоглазый, с улыбкой проходя мимо. Выжатые облака уступили небо солнцу, что последние пару месяцев было большой редкостью. Капли на стеклах превратились в тысячи маленьких звезд, что быстро высыхали и испарялись. Деревья вовсе утратили свою листву, и город давно стал серым и угрюмым. Удивительной красоты рыжеволосая женщина в кимоно стояла у окна, разглядывая пёструю орхидею, а рядом восседал необычайный крупный, песчаного цвета, кот. Позади, на плите готовился тамагояки, по квартире разносился запах пряностей и жареных яиц, тихо закипал чайник и бормотал телевизор. В дверь робко постучали и дама оглянулась. Обычные гости или подруги звонят в звонок, а это что-то новое, но давно знакомое. На пороге стоял такой же огненноволосый парень с голубыми глазами и кто-то ещё, высокий и тощий. - Чуя, твой поезд уехал 20 минут назад! - женщина усадила гостей и принялась накрывать на стол, - только не говори мне, что ты опоздал, ты же слышал, что поезда в Токио сломались, и не известно, когда их починят! - Она поставила тарелки и сковородку с омлетом, разложила приборы и принялась заваривать чай, - и, будь так добр, представь этого скромного юношу, - она поставила заварник и сложила руки на груди. - Да-да, мам, я знаю, знаю, - Накахара явно не успевал за ходом её мыслей, пытаясь нарезать предложенное блюдо, - ах, да, это Осаму, - он задумался, - Дазай Осаму, - он неоднозначно покачал головой, - Дазай, это Коё-сан, моя мама, как ты наверное догадался, - он усмехнулся, глядя, как шатен драматично откланялся и поцеловал руку женщины. - Очень рад встрече, - с самым добродушным видом сказал кареглазый. "Какие у нас манеры, вы только гляньте", подумал Накахара, вспоминая, как нахально Осаму вторгся в его личное пространство в день встречи. - Да, и про поезд, нет, мы не опоздали, нас не пустили. - Как это не пустили? - Ну, понимаете ли, Коё-сан, вы вот сказали, что поезда сломались, но это ложь, - он с задумчивым видом колотил сахар в чашке, - нам на вокзале сказали, что Токио закрыт на карантин, просто видимо не захотели оглашать это на всеобщее обозрение, будто вокзалом редко пользуются... Да и поезда туда ходят регулярно с разных городов, раз ограничили проезд, значит Мори был прав, когда говорил.., - он впал в очень хмурые раздумья, но через мгновение выпрямился и улыбнулся, - в прочем это не важно, думаю, ничего страшного нет! Правда, Чуя? Мы, кстати, - он кинул взгляд на рыжего, - к вам за просьбой пришли, если вы не против. - Точно, - Накахара словно и забыл цель визита, - мам, ты ведь в отпуске, можешь одолжить нам свою машину? - Надеюсь, вы ведь не собираетесь ехать в Токио? - Нет, что вы, - Осаму с улыбкой сложил руки за голову, - мы только посмотреть! - Мам, мы туда и обратно, не волнуйся, - он положил руку ей на плечо и прошёл в коридор. - Чуя, вас не пустят, все дороги наверняка перекрыты и это очень опасно! - Если будем ждать, то точно перекроют всё, - отозвался Накахара, обуваясь, - у меня там Арахабаки, и Тачихара с ним, помнишь? Мы мигом! - Чуя уже выпрямился, пока шатен возился со шнурками, - клянусь, мы ничего не подцепим, пожалуйста! - Ладно, - неуверенно сказала женщина и бросила ему ключи. - Спасибо! - он схватил их на лету и выскочил в подъезд. Коё потерянно взглянула на Осаму, который неспеша накидывал пальто. - Я присмотрю за ним, - он лучезарно улыбнулся, - он у вас тот ещё альтруист. - Это точно, - улыбка шатена оказалась заразительной, - удачи вам! - Спасибо за обед! - раздалось уже этажом ниже и женщина прикрыла дверь. Чуя сидел в машине, крутя зеркала и выравнивая сидение, когда Дазай вышел к нему. - Ты точно уверен, - тихо спросил Осаму, заглядывая в пассажирское окно. - А что-то не так? - Накахара взглянул на него с подозрением. - Да нет, просто, - он покачал головой, - Мори говорил, что дело пахнет жареным. - Мори? Тот твой таинственный дядя? - Чуя улыбнулся, - прекрати меня запугивать и садись уже, чем быстрее мы выедем, тем быстрее вернёмся, к тому же там твой друг. - Фёдор-то? Он любую заразу переживёт, уж я то знаю, - шатен обернулся к дому и глянул в окно, предположительно чуиной квартиры, где сидел пушистый кот, а затем открыл машину, - классный кот. - Спасибо, это Шируку, - он дождался хлопка двери и завёл мотор.