***
Ночь, к удивлению Чонсона, прошла спокойно и даже без единого пробуждения. Это действительно было странно, но какая разница, из-за чего такие хорошие перемены, если они на пользу? Пусть ему ничего не снилось, зато на утро голова была лёгкая, словно из неё убрали все переживания, которые в последнее время тревожили не на шутку. Скорее всего, мысли не сильно тяготили из-за долгой ночной прогулки на свежем воздухе, а может из-за Чонвона. Чонсон не хотел признавать мыслей и догадок на счёт следователя и его положительного действия на себя, но после прогулки сдался. Сдался потому, что обманывать самого себя было невмоготу и сил на дальнейшее враньё не было. Они бы и не появились так быстро, созданные из воздуха, из лёгкой ткани ещё одного обмана, будто Пак сможет вынести то космическое и невероятно сильное давление Яна на него, скрывая от себя радостное и оттого сладостное чувство где-то глубоко в душе́. Стабильно, после каждой встречи с Чонвоном, Чонсон ловил себя на слишком странных мыслях.. на том, что он не хочет покидать чужую компанию. На том, что ему хочется дольше сидеть с парнем и дальше слушать спокойный монолог о какой-то вещи или событии. Он был не против вообще стать личным слушателем для Чонвона, ведь его простое присутствие действовало так не хватающим сейчас успокоительным и самым сильным серотонином. Когда он просто сидит рядом, просто говорит, просто заглядывает в чужие карие глаза, всего этого не хотелось прерывать. И это одновременно пугало. Но Пак не желал с утра разгребать какие-то путаницы, связанные со следователем, предпочитая сразу написать ему. Для него не было странным и чем-то неправильным писать парню с утра, говоря в смс о том, что они могут созвониться в ближайшее время. Он и не заметил момента, когда чувство неуверенности в разговоре с Яном покинуло голову, и теперь можно было писать в любое время, присылая максимально глупые, но смешные картинки, говорить на практически любые темы. Встал Чонсон рано, часы гласили половину десятого. Раньше он думал, что для хорошего сна и отдыха в принципе надо много времени, но сегодня самостоятельно опроверг ранее сказанные доводы. На самом деле нужна комфортная компания и, возможно, свежий воздух. Но последний пункт больше для уверенности, не более, ведь двое могут встретиться в любом другом месте. Только если этого захочет Чонвон, ведь Пак чувствовал, что готов пойти к нему на встречу в любое место. Главное, что с ним. Написав три смс-ки Яну, Пак понежился в кровати ещё пятнадцать минут, перекатываясь с одной стороны на другую и беззвучно зевая, вытягивая руки вверх для потягушек. Всё-таки стоит заняться хотя бы базовыми силовыми тренировками, ведь не особо хотелось терять мышечную массу. Хоть она и не была супер мощной, зато красиво разливалась после на бицепсах, спине и бедрах. Он всё же встал с кровати и уже по привычке направился в ванную, перед этим открыв окно, дабы проветрить душную после сна комнату. К его удивлению, Сонхун всё ещё спал, хотя раньше всегда вставал раньше и уже занимался своими делами. Чонсон усмехнулся на свои мысли о возможности подколоть того за долгий сон. Но на самом деле было не до шуток. Двое прекрасно помнили о скором новом задании от Пака, которое должно прийти со дня на день. Они надеялись, что это очередное ограбление, а не преднамеренное убийство какого-нибудь преспешника Джи Мина. Также Джея в последнее время стала интересовать сама верхушка или, как сказал его отец, — вишенка на торте. Хотя назвать его подобным образом было очень сложно, ведь варился мужчина в куче всякого дерьма, которое, наверняка, сам и заварил. Но найти какой-нибудь дельной информации парень не смог, просторы интернета выдавали только статьи, где про него что-то говорилось, или пару абзацев о поверхностной деятельности. Хотелось бы получше знать, на кого и зачем они буквально идут по трупам. Отец всё же не говорил им подписывать очередной контракт на подобные действия, поэтому они могли и отказаться.***
Ближе к двенадцати Чонвон ответил Джею на смс. Вы 12:03 Утра, хён! Я проснулся и мы можем созвониться Только парень отвернулся от гаджета, чтобы сделать глоток воды, как тот завибрировал, чуть содрогая руку. Он тут же снял трубку, отставляя стакан от себя. — Привет, хён, — спрашивать на счёт того, кто звонил не было смысла, так как только Пак настолько быстро читал сообщения и звонил либо отвечал. — Привет, Чонвон-а, — почему-то обладатель имени был уверен, что на лице Джея появилась улыбка. — Не занят? — Для тебя всегда свободен, ты же знаешь, — интересно, он многим такое говорит или только Ян удостоился получать в каждом начале разговора флирт? — Знаю, но вдруг у тебя какая-нибудь неожиданная работа появилась? — Поинтересовался следователь, но, не ожидая ответа, продолжил. — Насколько я помню, у тебя гибкий график, не как у меня. — Да-да, но сегодня и завтра у меня выходные, поэтому можем разговаривать хоть два дня. — Хочешь сказать, что будешь не против? — Чонвон ухмыльнулся, зачем-то подходя к шкафу с одеждой, начиная перебирать рукой рубашки в поисках чего-то. — Вовсе нет, мне нравится слушать твой голос. На двух концах слышалась только тишина. Оба думали, как реагировать на последнее предложение. Даже Пак не ожидал от себя милого откровения в сторону Яна, который ненадолго затормозил в размышлениях. Казалось, чего так робеть от простого комплимента своему голосу или же чего краснеть от сказанного комплимента? Но те, кто скажут подобное двоим, останутся без ответов. Просто потому что.. это не слишком ли ванильно? Обычно такое говорят сладкие парочки, которые встречаются от силы два дня. Но смысл задумываться об этом, если им в кайф? — Кстати, тут твой кот, — чуть прокашлявшись, начал Чонвон, теперь осматривая рыжего цвета игрушку, что покоилась на его кровати. — Он, оказывается, из такой яркой ткани сшит.. Парень продолжил диалог, скрывая небольшое смущение уверенным голосом и рассказами про котов. Тогда Джей узнал, что у Яна на них аллергия, а дома в одном из маленьких городков далеко от Сеула, в семье живёт собака Маыми.***
И уже по традиции, хоть и хлипкой, но всё же традиции, пара разговаривала долго. Достаточно долго, чтобы телефон каждого нагрелся до неприятных покалываний на кончиках пальцев, а время по окончанию звонка показывало знатные четыре часа. О да, четыре часа и это не предел, они знали, что могут дольше, но у Чонвона появились срочные дела по работе, поэтому пришлось закончить звонок. Точнее, кое-кто буквально ломился в чужой диалог и этот кое-кто — Рики. — Алло, что такое, Рики? — Как можно более спокойно произнёс Ян, не понимая, что срочного могло случится, раз ему звонит стажёр. — Привет, у меня для тебя офигенные новости! — Радостно послышалось по ту сторону трубки. Следователь сказал простое «давай». — Пятнадцать! Чонвон немного не понял, что означает эта цифра и к чему она, поэтому решил задать очень уточняющий вопрос: — Чего? — Он уселся за стол, включая ноутбук и ожидая, пока ему скажут какую-то более дельную информацию про число. — Те два символа на фотографии означают пятнадцать, — объяснил Нишимура. Тогда в трубке настало молчание. Теперь уже коллеги не понимали, что говорить. Старший так вообще завис взглядом на одной точке, усиленно думая о двух символах и пятнадцати. — Я всё равно не понимаю, что за пятнадцать. — Я тоже, но теперь у нас есть разгадка! — видимо, японец был рад больше, чем следователь. — На каком языке шифра они были написаны, тебе сказали? — Спросил Ян, уже тыкая мышкой на поисковую строку. — Да, но я не уверен, что ты поверишь... — в трубке послышалась усмешка. — Это древние цифры в Индии. — Чего блять? Ты уверен, что точно в Индии их использовали? — И вправду, звучит как бред сумасшедшего, поэтому Чонвон моментально написал в браузере свой вопрос про число. — Уверен, потому что я сам поискал и нашёл их, и что они означают. Можешь сам убедиться. — Я уже.. но я не пойму, зачем этим байкерам писать подобное на фотографии? — Теперь настало время для риторических вопросов. — Тем более они не могли её выронить так чётко рядом с телом Минё, а значит, это улика, и оставили они её намеренно. Что за.. — Я тоже не понимаю, но, — Нишимура оборвал чужую речь и чем-то зашуршал в трубке, а после уже быстрее сказал. — Какой смысл об этом париться, если мы разгадали загадку? Чонвон не ответил, всё ещё смотря на древние иероглифы и пытаясь уловить хотя бы долю логики во всей только начавшейся цепочке. — Мне пора, до встречи, хён, — скороговоркой проговорил Рики и мгновенно отключился, оставляя второго наедине со своими мыслями. А они уж точно не хотели покидать голову, только больше разрастаясь. Разум был переполнен догадками с самым разным исходом событий. Буквально от А до Я роились мысли, пока Чонвон всё смотрел на два символа из десяти. Вот какому нормальному человеку придёт в бошку писать древний язык, так ещё и не корейский? Определенно какому-то конченному идиоту, как одному из байкеров. Они, к слову, до сих пор были в розыске, посылая следователю письма любви на индийском. Больше было обидно из-за потраченных усилий и нервов, которые, к огромному сожалению, не восстанавливаются. Чонвон так и думал, что двое преступников как минимум не адекватные, а вот теперь выяснилось, что они вовсе не дружат с головой.***
Чонсон думал точно так же, когда услышал, что написал Сонхун «любимому следователю». — Ты совсем с катушек слетел?! — Тяжёлая рука дала неслабый подзатыльник, пока тот, опустив глаза на зелёную поверхность, стоял рядом с бильярдным столом и пытался сосредоточиться на игре, а не на раздражённом друге. — Ты даже со мной не посоветовался на эту тему! У нас коллективная работа как никак, поэтому в следующий раз, будь добр, скажи хоть что-нибудь! — Воскликнул Джей, со злости кидая кий на плотное полотно и расшибая шарики в разные стороны. Он в два размашистых шага оказался рядом с окном, разглядывая дальний полуле́сок и верхушки высоких ёлок. — Не нервничай, у меня всё под контролем, — расслабленно ответил Сонхун, быстро приводя шарики и другой кий в порядок. Он вовсе не понимал, почему Пак так переживает, если у них вправду всё в норме. — Вот именно, что у тебя! — Вновь воскликнул тот, оборачиваясь и смотря чётко на парня. Повисло молчание, которое никто не хотел прерывать. Сонхун был слишком сосредоточен на одиночной игре в бильярд, пока Чонсон быстро перебирал всевозможные выходы из неразберихи, которая сейчас образовалась. Но он и второй даже не догадывалась, до какой стадии эта неразбериха докатилась в их случае. — А если Чонвон сможет разгадать? Сонхун ничего не ответил, на мгновение останавливаясь, а после только усмехнулся. — Тогда придётся бежать. Чонсон глупо заморгал ресницами, впиваясь своими глазами в чужой профиль и начиная постепенно осознавать, что он погряз в пучине проблемы. Пак не чувствовал того, что чувствует сейчас парень, и это тяготило, заставляло думать о самых извращённых и неудачных концах всего. Чонсон не стал более задерживаться в слишком душной комнате, вылетая из неё и закрываясь в своей, только уже более свежей. Ему не хотелось принимать, что Чонвон рано или поздно узнает его подлинный образ, увидит, какой он ужасный на самом деле и... Что сделает Чонвон когда узнает всё?***
Скорее всего, лучше было бы сообщить о разгадке в понедельник на работе, а не в субботу. Причин было две: во-первых, что даёт эта «пятнадцать» и куда её вставлять из всех ранее совершенных грабежей и убийств байкеров. Во-вторых, не отвлекающий ли это манёвр от них же? Чонвон не исключал варианта, что двое могли принять отвлекающую стратегию, чтобы на некоторое время дизориентировать его от дела, подкинув новое задание. Но смысл тогда делать её настолько замудренной? Если можно было бы написать, например, древними японскими или китайскими символами... Да вообще можно оставить нынешние, зачем так заморачиваться? Так же число могло служить отсылкой на будущее беззаконие. Может, это время в которое оно произойдет? Может, число в которое они совершат его? Предположений было очень много, и они все где-то были правдивы и могли воплотиться в реальность. Но Яну оставалось, наверное, только ждать следующих шагов от байкеров, ведь догадаться, к чему эта пятнадцать, он не мог.***
Суббота — это довольно обычный и расслабленный день почти что у всех. Для Чонвона конец первого дня прошёл в постоянной думе над злосчастной цифрой. У Джея не лучше, из головы никак не хотели уходить тревожные мысли об идиотском поступке друга. Сонхун даже не посоветовался с ним, что очень обижало и раздражало одновременно. Пак и Ян списались уже ночью, сойдясь на мнении, что оба устали и лягут спать раньше, однако часы гласили половину первого ночи. Чонвон 00:32 Спокойной ночи и сладких снов, хён! ♡Вы 00:32
И тебе хорошей ночи.)
Сначала Чонвон думал, что не лишним ли было маленькое сердечко в конце предложения. Оно ни в коем случае не смущало его, но могло ввести в небольшой ступор Джея, потому что... К слову, почему? Скорее всего, потому, что парни не обсуждали, что происходит между ними с самого первого свидания, нет, встречи. По крайней мере, Ян не хотел воспринимать спокойную посиделку в ресторане, как что-то романтическое и ванильное. Это было глупо с его стороны, ведь все факторы на лицо: льющиеся, будто воды бурного водопада, комплименты, постоянные взгляды, которые ощущались слишком чётко на своей коже,***
Чонвон же проснулся раньше, чем вчера, приблизительно в 09:10. Но вот встал с кровати намного позже, уж очень ему хотелось понежиться в тёплой постели. Так ещё и под боком лежал рыжий кот, который, казалось бы, не собирался никуда его отпускать. А парень что? Верно, подмял игрушку под себя, закинул ногу на мягкий животик и прикрыл глаза, думая о планах на день. Их, в принципе, как и вчера, не было, поэтому можно со спокойной душой отдыхать, пока возможность есть. Понедельник — день тяжёлый, особенно, когда у тебя на руках лежит разгадка одной из крупных головоломок от разыскиваемых преступников. Чонвон уже не сомневался, что байкеры приговорили ему кошмарный ребус, который в прямом смысле ломал голову, мешая все мысли в одну кашу. Но следователь не сдастся, даже под таким давлением. Его работа — бороться с беззаконнием и ловить их зачинщиков. Так же Ян был уверен, что все грабежи, которые будут происходить в ближайшее время, сотворят руки двух байкеров. Только вот есть одна проблема: как их поймать? Парню не хотелось бы думать о них с утра, но это попросту нереально, ведь надо продолжать мысленную цепочку. Быть может, он вскоре прийдёт к какому-то важному заключению, которое в последствии поможет. Но пока что выводы было рано делать, а предположения нет, поэтому вскоре лапка рыжего кота была сжата ладонью Чонвона от быстро сменяющихся раздумий. Двое, как бы не хотелось признавать следователю, идеально выполняли свою работу. На камерах не поймать, следов намеренных не оставляли, действовали максимально скрытно, что доставляло немало проблем. Но так даже интереснее. Кому понравится ловить хлипких преступников, которые толком ничего не соображают в своём опасном деле? Может быть, кому-то, но явно не Чонвону.***
Погода в Сеуле в последнее время была стабильной. Осень на то и осень, чтобы на улице людей обволакивал лёгкий холодок, пробирающийся прямо под тёплые пальто и водолазки. Чтобы белоснежные пятна-облака на синеватом небе плыли медленно и спокойно, будто не торопясь уступать место грозным серым тучам в середине осени. И чтобы люди потихоньку заряжались новогодней атмосферой. Конечно же, сейчас рано думать о глубоких сугробах снега, тёплых вязаных шарфах и новом годе, но, как это и бывает обычно, настроение новогоднее приходит осенью. Сегодня же на улицах города было уж слишком тепло, поэтому некоторые люди повыходили на свежий воздух в одних водолазках. Пусть Чонсону и не особо было видно людей на проезжей части дороги, но некоторые всё-таки проходили. Он не разделял их мнения на такую «тёплую» погоду, хоть ему и не было так холодно, как Чонвону. Интересно, что бы надел Чонвон, если бы мы пошли на прогулку-свидание? — пронеслось в голове у Пака. От одного упоминания его имени улыбка расцветала на тонких губах парня. Он перестал бороться с ней и радостью в форме маленьких бабочек, что начинают быстро порхать под рёбрами, приятно их щекоча. Ему больше не хотелось скрывать от самого себя это, надоело до невозможности, до ужасного зуда под кожей от вранья. Но вот другим сказать не мог, сил не хватало, да и не зачем и некому было. Отцу как-то глубоко параллельно на него и его личную жизнь, а Сонхуну дороже для себя же даже заикаться о Чонвоне. К слову, о друге. Он сегодня весь день словно чужой злобой пропитанный ходит, из комнаты только по крайним нуждам выходит, а на старшего так вовсе не смотрит. Чонсон конечно подозревал, что сегодня что-то не так с настроением, но не до такой же степени. Поэтому парень и прятался в своём «убежище», не дай бог, не испробовать на собственной шкуре ярость Пака. Но вскоре ходячая мрачная туча сама к нему пришла. — Джей, — послышалось сзади, пока обладатель имени любовался пейзажем за панорамным окном. Он аж вздрогнул от неожиданности, потому и обернулся быстро. — Ты номер узнал Джейка? — Нет пока что, — спокойно и как можно тише произнёс Чонсон, чуть подходя к дверному проёму, в котором и остановился второй. — Узнай быстрее, — приказным тоном проговорил он, вздёргивая подбородок вверх и смотря на того буквально свысока. — Как я тебе узнаю, если с Чонвоном не встречался? — Паку совсем не нравился голос, с которым говорил ему друг. Он ведь тогда сказал, что в любом случае найдёт несчастные цифры. — Ну так напиши ему, в чём проблема?! — Парень резко и громко воскликнул, выкинув одну руку вперёд, будто вызвал на какой-то бой, и грозно посмотрел вперёд, буквально стреляя молниями из карих глаз в другие, прилично так афигевшие. — Это будет выглядеть как минимум странно, не находишь? — Раздраженные нотки начали витать в воздухе над двумя. — Не нахожу, Джей, прям вообще не нахожу! — У нас был уговор, что как только узнаю, то скажу, так в чём проблема подождать? — Да насрать мне на этот уговор! — С этого предложения Пак вовсе выпал. — Мне нужно сейчас! — Чего ты завёлся? Я виноват, что он отшил тебя? — Он не понимал, к чему такая спонтанная и совсем ненужная ссора. — Видимо, ты ему не понравился вот и всё, смирись просто. — Перестань! Хватит! — Чонсону казалось, что тот завтра осипнет от постоянных криков за весь день. Оба замолчали, и первый уже подумал, что Сонхун замолчит, хотя слова были сказаны в его сторону, наконец поняв собственную неправоту. Чонсон даже развернулся спиной к дверному проёму и отошёл к окну, как вдруг шокировано остановился от следующих слов: — Ты даже номер не можешь узнать, как ты справишься с Чонвоном? В голове неприятным скрежетом отдался оскал чужих клыков и пухлых губ. — Так же не уследишь за ним из-за своей ебаной симпатии, а мы попадём за решётку. Чонсон замер, не понимая, что думать и стоит ли вообще. Какого чёрта разговор вообще зашёл за его отношения с Чонвоном? И Сонхун прекрасно понял, что нажал на больное место. Конечно, блять, прекрасно знал, иначе бы сейчас искрящаяся обида не расползалась по всему телу. Она бесцеремонно забиралась в каждую вену, растекаясь и сливаясь электрическим током с алой кровью. Как он посмел сказать такое? Казалось бы, пустые слова и обычное обзывательство в спину «идиот», но нет, это было совершенно другим. Для Сонхуна подобное высказывание в сторону Чонсона являлось фатальной ошибкой. Всё это несло за собой тучу мыслей, воспоминаний и одно из них самое неприятное, до тряски в руках пьянило разум парня при одном лишь упоминании. Этот ужас представляется чужой неуверенностью в собственной фигуре. Наверное, стоило затронуть детство, когда в ещё маленького Чонсона никто особо не верил. Да и в принципе ни единая душа не знала, чем он занимается, что любит и чего хочет. Даже отец не знал базовых данных о своём ребенке, что уж говорить о поддержке в излюбленном занятии. Со временем, когда Пак повзрослел не по своим годам, то привык к такому наплевательскому отношению к себе. Привык и косо шёл петляющими тропинками один средь мрачного и жуткого реального мира, где поголовно никому до него не было дела. Но один раз он споткнулся, да так больно, что падать на самое дно никогда не было так больно, как споткнуться в тот день. А вот этот ужас назвался первая любовь. В то время Чонсона приучили к простой, но чужой вере в него. Всё было бы замечательно и сейчас, наверное, чувства и мысли других так остро не воспринимались им, если бы не плачевный и жёсткий разрыв отношений. Да уж, тогда парень наслушался в свой адрес всего. Только это всё не несло хороший и милый контекст, вовсе нет. Оно было безжалостно перевернуто светлым верхом на грязное дно. Оказалось, что всё время, все сраные пять лет Чонсону врали. Нагло врали в лицо, сидя и иногда лежа рядом, смотря чётко в искренне любящие карие глаза. Но другие зелёные глаза врали обо всём и делали комплименты лишь для галочки, а он, как идиот слепой, вёлся на всё это. Тогда он поверил в себя и веру в него от других, а потом вновь больно споткнулся о враньё. Именно в том году он переехал в Корею и получил новое имя. С того дня он стал Пак Чонсоном — строгий и хладнокровный ко всем парень со сбритыми висками и тёмно-синими волосами, а для Сонхуна он так и остался открытым и чувственным другом с чуть отросшими каштановыми волосами под короткий маллет. Но сейчас этот самый друг, который некогда нашёл его на том самом грязном дне, обкуренным до страшной белочки и спящего буквально со всеми, кто понравился ему уже через час после знакомства, открыто говорил, плевался ядовитой желчью на больную тему. И всё это из-за какого-то номера какого-то парня из отдела полиции. Разве всё это не глупо? Не безмозгло с его стороны такое говорить? Как бы там ни было, Чонсон быстрым шагом спускался со второго этажа на первый, натягивал кожаную куртку, следом массивные чёрные боты и хлопнул дверью. Он больше самому себе сказал, что не желает больше видеть его. Пак горел изнутри обидой и злостью, которые фантаном пытались выплеснуться в реальный мир, в особенности на кого-нибудь, а не просто потешаться гневными мыслями. Он не заметил за пеленой перед глазами, как отворил дверь гаража и ровными шагами залетел в него. Но теперь взору предстала уже привычная картина, однако сейчас машина и с десяток байков казались непривычно странными. Почему — он не знал, да и похуй как-то было. Сегодняшним другом на вечер стал, сравнительно недавно купленный, чёрный красавец от Suzuki — GSX250R. Чонсон не профессионал в спорте на байках, но ему нравилось то, как они были сделаны. Удобная сидушка, приличная максимальная скорость, мощные двигатели и всё, абсолютно всё нравилось ему. Пусть у него и стояло больше мотоциклов от Kawasaki, но Suzuki тоже был неплох. Именно поэтому Пак в буквальном смысле вылетел на уже плохо освещённую дорогу и начинал набирать скорость с каждой прокруткой колёс. В этот раз шлем остался в гараже, иначе ему надоест надевать и стягивать пластмассу. Зачем она вообще, если он прекрасно владеет байком? В крови и по сию секунду бурлила обида, а вот злость понемногу отступала назад, оставаясь флюидами за спиной и развивающейся курткой парня. Пальцы сжимали чёрные ручки до побеления костяшек под медовой кожей, а глаза впивались в каждую незначительную деталь на улице, за каждый поворот и перекрёсток. Чёрт. Чонсон таким бешеным темпом езды на байке не заметил, как оказался перед многоэтажным домом Чонвона. Он не имел определенного пути к какому-то месту, хотелось просто уехать подальше от дома. Подальше от гневного Сонхуна и обиды, которая наверняка всё ещё летала по всему периметру места жительства. И почему именно к Чонвону? Парень заглушил ранее ревущий мотор и неспешно коснулся ногой серого и грязного от упавших листьев асфальта, чтобы не свалиться от массы байка. На его губах нарисовалась улыбка, когда уже расслабленный взор поймал неяркий свет в окне на десятом этаже. Он знал, что в той квартире живёт следователь, ведь прекрасно помнил жалкие две минуты в лифте. И также хорошо помнил, как Ян буквально прилип к нему с объятиями, что-то неразборчиво говоря в ткань тёмной рубашки. Иронично и оттого смешно получилось. Пак недавно говорил, что не встречался с Чонвоном и поэтому не спрашивал номер Джейка, а сейчас стоял и пялился в окно его квартиры. Быть может, Чонвона стоит позвать на адреналиновое свидание? Интересно, как он отреагирует, когда увидит его на чёрном байке.Вы 18:42 Вечера, Чонвони. Не хочешь посмотреть со мной на вечерний город?
Джей хмыкнул, замечая, как большой палец, которым он писал два смс, начал понемногу трястись от нервов. Рука опустилась в карман кожанки и, будто заранее зная, что там будет лежать пачка красных Marlboro, выудила её на свежий воздух. В другом кармане лежала зажигалка, поэтому вскоре меж тонких губ покоилась зажжённая сигарета. Сейчас стало как-то похуй на запреты друга, иначе какого хрена он смеет себя так вести с ним, а он и ослушаться разок не может? Со вчерашнего дня неимоверно хотелось курить, но только сегодня получилось вдохнуть такой нужный никотин. Пальцы правой руки коснулись бордового фильтра, чуть отодвинув от губ, дабы выдохнуть серо-белый дым в свежий воздух. Он уже стоял обоими ногами на асфальте, оперевшись поясницей о байк, всё ещё смотря в окно на десятом этаже. От раздумий его отвлек короткий звон от пришедшего смс. Чонвон 18:49 Прямо сейчас? Джей ухмыльнулся, вновь зажимая сигарету между губ, незамедлительно отвечая.Вы 18:49
Прямо сейчас.
Чонвон 18:49 Во сколько выходить?Вы 18:50
Выходи, как оденешься, я под подъездом стою.
Пак поднял голову вверх, сразу же находя нужное окно. В нём неожиданно появилась призрачная фигурка Яна, которая слабо помахала ладонью. Парень помахал в ответ, улыбаясь губами и сжимая зубами сигарету. Язык опалил неприятный вкус, однако в лёгких он оседал привычно вкусно.Вы 18:51
Только одевайся теплее.
Джею не хотелось, чтобы Чонвон простудился на встрече с ним. Как тогда можно будет гулять и встречаться? Но тогда появится лишний повод побыть рядом, оказать заботу и втереться в доверие быстрее. На последних словах улыбка исчезла, словно её и не было, пропала бесследно, как первая капля дождя на сухой земле. Всё это — встречи, разговоры, переписки, поцелуи, — нужно лишь для завершения плана. Только вот Пак до сих пор не мог понять, каким образом он должен «останавливать» Чонвона в расследовании? Парень ведь не может исключить у второго работу из каждого дня, при этом находясь рядом? Ухмылка украсила уже сухие от никотина губы. И на что надеялся отец, когда давал им это задание? — скорее это риторический вопрос, на него никогда и никто не сможет найти ответа. Даже сам отец. От очередных раздумий его отвлекло неожиданное тепло рядом с устами. Сигарета почти истлела, и её следовало бы выбросить, что и сделал Джей в следующее мгновение. Жаль, жвачки не было рядом, не особо хотелось ему пахнуть, скорее всего, слишком явным для следователя ядовитым никотином. Он прекрасно помнил, что у Чонвона чуткий нос на подобные запахи, а если они рядом, то вообще катастрофа. Пак чуть отошёл от байка и снова посмотрел в окно. Теперь и без того приглушённый свет был вовсе выключен, а значит, Чонвон уже спускался к нему.***
Плюшевый светлый свитер с милыми коричневыми мишками с бантиками на шее — первое, что попалось Чонвону на глаза и под руку. Пусть он и не любил спонтанные решения и их последствия, но с Джеем ему хотелось иногда не думать и действовать необдуманно. Просто потому, что с ним спокойно. Он пару минут стоял перед шкафом в поиске своих излюбленных штанов в одном лишь свитере, пока бедра и щиколотки сковывал неприятный квартирный холод. Через пару секунд ладонь нашла низ, а в следующие Ян забрал телефон, потушил свет от настольной лампы и торшера. Затем вышел в мрачный от недостатка освещения коридор и стянул с крючка осеннюю куртку. Она была бежевого цвета с чёрными полосами по бокам и не очень объёмная, как одна из других. Теперь Чонвон понял, почему некоторые называли его шопоголиком. Вскоре он стоял в лифте и причёсывал наскоро пальцами свои непослушные кудри на кончиках волос. Кажется, Пак не видел его с недокудряшками. Интересно, ему понравится? — подумал парень и распахнул дверь подъезда. Кошачьему взору предстала слишком роскошная и живописная картина. Джей стоял, оперевшись поясницей, рядом с чёрным, где-то в местах лакированным байком, который буквально вылез из сладких мечт Чонвона. Да, он хотел хоть разок прокатиться на таком роскошном мотоцикле. Да, сейчас он ведёт дело по двум байкерам, но это не меняет его мечту. И снова да, он хотел бы прокатиться с Паком на этом байке. — Привет, Чонвон-и, — послышалось рядом, когда Ян, зациклившись на технике позади Джея, подошёл ближе. Первое, что бросилось в уши, так это новое окончание к его имени. Теперь оно звучало более.. нежно что ли? Чужие руки уже по традиции загребли его в согревающие от холода объятия. Но Чонвон чувствовал, что сегодня что-то не так. Ладони на талии стали в разы тяжелее, оседая на плавном изгибе приятным грузом, а дыхание в районе яремной впадины стало более глубоким и таким же тяжёлым. Скорее всего, парень вдавался в еле заметный запах лаванды и чего-то сладкого, наверное, ванили. В то же время нос Яна сморщился от явной вони сигарет. — Приветик, хён, — он поспешил отодвинуться, и это не осталось незамеченным орлиными глазами Джея. — Я и не ожидал, что у тебя есть такое.. — Это комплимент? — Со слабой, но такой привычной, оттого и тёплой ухмылкой спросил он. — Ты извини, что куревом воняет, я нервничал, вот и решил закурить. — Чего нервничал-то? — Смешок вырвался из уст парня, пока двое смотрели друг другу в глаза. — Я не кусаюсь вроде бы. — Думал, тебе не понравится этот красавец, — ладони моментально вспотели от такого наглого вранья. Пак боялся, что Ян что-то заподозрит, но пока что всё шло гладко. — Как он может не понравиться? Шикарный просто, как и хозяин его. Оба негромко засмеялись, но Чонвон заметил, как покраснели острые кончики ушей Джея. Тот вдруг неожиданно оживился, отходя от байка и озорным взглядом смотря на него. — Тогда запрыгивай назад, сейчас узнаем, насколько он быстрый и шикарный, — Джей оседлал «чёрного коня» и кивнул назад, указывая, куда сесть. Чонвон сначала не поверил, а после за мгновение очутился сзади. Ему пришлось сесть, плотно прижавшись своими ногами к другим и обнимая руками талию Пака. Не очень удобно, но зато никто не жаловался. Наверное, тот был только рад таким вынужденным объятиям, ведь после прикосновений на пояснице он отсел на миллиметр назад, прижимаясь ближе. — Держись крепче, если не хочешь упасть и разбиться, — шутка и не более, хотя оба знали, что он не даст Чонвону упасть. Да что уж там, Пак не даст ему и рук от себя оторвать, настолько он был озабочен чужим комфортом и безопасностью. Парень выжал газ и чуть нажал стопой на тормоз, когда их чуть потрясло от работы двигателя. Тогда Чонвон прыснул от ранее сказанных слов, а через секунду вцепился мёртвой хваткой поперёк разгорячённой груди, кладя голову на широкую спину. — А я говорил держаться крепче, — хохотнул тот, вновь набирая скорость и вылетая на дорогу. Чонвон не считал минуты, когда прижимался к Джею с полузакрытыми глазами и потными ладонями, но совсем скоро его голова отлипла от кожаного материала. Быстро сменяющийся вид, что открылся перед глазами, заставил разомкнуть розовые губы в немом «ох». В кошачьих глазах отражался пёстрый, безумно красочный и словно отдельный мир. Яну всегда казались ранее изученные улицы серыми, мрачными и даже безликими, ведь на них ничего не менялось. Всё те же таблички, пусть они и были яркими, но некоторые уже плохо горели, где-то буква отпала, поэтому и казались дорожки такими серыми. Но сейчас, проносясь мимо них, они превратились в неоновое смазанное пятно, которое стало намного привлекательнее прежних улиц. Чонвон отодвинулся почти что полностью, рассматривая всё одной пёстрой картиной и мотая головой влево и вправо. Перед носом то и дело появлялся отчётливый запах сигарет, но он не мешал восхищаться, да и Паку подходил, особенно под такой тёмный, как и всегда, образ. Юноша даже не обращал внимания на возможное превышение скорости на простых дорогах, ведь адреналин в груди мощными толчками качал сердце, разгоняя удары в секунду до максимальности. Но через пять минут, а может, через десяток, скорость понемногу стала уменьшаться, а ветер в лицо уже не дул так сильно. Вскоре двое остановились на светофоре. — Нравится? — Чуть запыхавшись от скорости, спросил Пак, поворачивая голову вбок и свешивая одну ногу на асфальт, дабы не упасть. Тогда Чонвон приблизился к его щеке и оставил короткий поцелуй, отвечая действиями на вопрос. — Конечно, что за вопросы такие, — снова прыснул он, когда увидел, как чужие глаза шире открылись от неожиданного действия с его стороны. Джей искренне улыбнулся и едва сдержался, чтобы не коснуться пальцами места мокрого чмока от розовых губ и прислонить их к своим устам. В следующее мгновение на светофоре загорелся зелёный свет, и старший вжал газ, ненароком скидывая чужую ладонь. Тогда Чонвон заметил, что рулит он немного странно, касаемо правой руки. Она больше, чем вторая, выпирала в бок, но он не придал этому большого значения. Быть может, ему просто неудобно рулить этой рукой? Джей же предпочёл отдать всего себя гонкам на дороге, разъежая меж машин и останавливаясь ненадолго, где надо. На самом деле, ему хотелось получить поцелуй от Чонвона на следующий вопрос, но только более серьёзный. Он слышал позади себя сбитое дыхание и частые слова восхищения размазанной картиной улиц. Но Чонвон ещё не знал, куда они направляются. — А куда мы мчимся? — Воскликнул в самое ухо Ян, будто прочитав мысли из окрашенной головы перед собой. — Скоро узнаешь! — Ответил Пак, снова не специально двигаясь назад и прижимаясь спиной к чужой груди. — Тебе там понравится! Возможно, второе предложение не было услышано Чонвоном, но так и надо было, наверное. Почему? Потому что уже на подъезде в заветное место Джея словно раскаленной кувалдой по телу ударили. Он везёт следователя в место, которое было сфотографировано на полароид и на котором должно произойти последнее, самое главное убийство. — Блять. Только и смог прошептать парень, когда руки резко развернули руль, и они погнали в противоположную сторону. — Что такое? — Обеспокоенно спросил Ян, непонимающе смотря назад, а после разворачиваясь обратно. — Я забыл, что у того парка выходной сегодня! — Более громко ответил Пак. Ого, он уже импровизирует на ходу, это достижение. На самом деле, он молился, чтобы Чонвон не запомнил дорогу к заветному лесу. — Но мы сейчас поедем в другое место, не менее красивое! — Попытался скрыть своё волнение словами Джей, поворачивая за угол. Что же, он только что чуть ли самостоятельно не привёл следователя на будущее место убийства. Ну и позор вперемешку с пиздецом был бы ему, если бы не реакция памяти.***
И вправду, приехали они в не менее красивое место. Точнее, догнали с сильным ветром в лицо на всю ту же реку Хан. Недавно двое гуляли по парку и поглядывали на спокойную гладь воды, а сейчас они приехали на довольно длинный берег перед всё той же рекой. Чонвон слез с байка и отошёл чуть в сторонку, ближе к реке, пока Джей припарковывал того на специальное место. Первый всё ещё поражался красоте природы, особенно такой тихой речке. Иногда, в особенно трудные периоды в жизни, хотелось стать частью широкой и многогранной воды. Почему? Да потому, что она просто текла в своём направлении и многим дела до неё нет, разве что некоторые глазеют, глубоко уходя в это время в свои мысли. Но в эту секунду Чонвон не горел желанием растечься на мелкие капельки, ведь, кажется, в жизни всё стало налаживаться. Работа хорошая найдена, коллеги даже нормальные попались, вопреки словам старых преподавателей с университета. Даже***
Доехали двое до чонвонова дома быстро и с ветерком в лицо. Дороги уже были наполовину пусты от машин, потому разъезжать и петлять меж оставшимися было легче. Но Джей не хотел ощущать, как тонкие, но цепкие пальцы сдавливают его талию и кофту под кожанкой, уж слишком они были острыми. Он был уверен, что красные следы на коже даже через одежду останутся. По дороге домой, которая заняла буквально пятнадцать минут, зачастую говорил Чонвон, но тоже мало. Мешал сильный ветер в лицо, который едва не проветривал полость рта насильно. Пак остановился на том же месте, куда и приехал с дома. Парень сзади не спешил уходить, но почти сразу же слез с сиденья, разглаживая куртку ладонями. — Ты так клёво водишь байк, хён, — в какой раз повторил Ян, стоя рядом со старшим и неспеша перекатываясь с пятки на носок. — Благодарю, мой личный оценщик, — он наигранно поклонился, а в ответ ему прыснули смешком. На самом деле, это был ловкий отвлекающий манёвр. Джей не помнит, где обучился такой хитрости, а может, и перенял у кого-то, ибо нормального примера у него не было. Если не брать в дрова набухавшегося Сонхуна. В следующий миг, когда внимание Чонвона снова было рассредоточено нелепой шуткой, чужая голова молниеносно поднялась вверх, сталкиваясь с полумесяцами кошачьих глаз. Но интересовали его не они, а губы. Так же молниеносно Джей накрыл своими устами другие. И, о боже, они вправду были мягкими и отдавали сладостью, словно воздушный зефир. По сравнению с его слегка потрескавшимися губами с привкусом никотина, вторые были будто приторной ватой. Чонвон опешил от подобных действий, закрыл глаза, словно чего-то боялся, но Пак ясно давал понять, что тревожиться и бояться нечего. Он не давил, не заставлял открыть рот, чтобы запустить в него свой язык, не мерзко обсасывал. Нет, он просто более серьёзно поцеловал его. Жаль, что Ян понял это только после концовки неожиданного действия. Скорее всего, Пак ожидал хоть малейшей инициативы, но, не почувствовав её, решил не навязываться. Тогда парень быстро отодвинулся, весь раскрасневшийся и смущённый, одним движением заводя байк и не желая смотреть в лицо второму. — Ладно, я поехал к себе, а тебе спокойной ночи... — Ян заметил, как его нога в массивных ботах вступила на специальную педальку, и тогда тело и разум решило действовать самостоятельно, без души и затаившегося сердца. — Стой! Джей с искрящейся надеждой развернулся, и тогда уже его губы нашли те самые сладкие. Он удивился и в нежный поцелуй улыбнулся, также не пытаясь как-то углубить его или продолжить после Чонвона. Для него главным было, что глаза видели, и он сам чувствовал инициативу с другой стороны, а не тупое бездействие на столь важные моменты. — Теперь спокойной ночи, хён, — слишком завораживающе ухмыльнулся младший, из-за чего Джей снова потерялся в красоте его глаз, редкости голоса и плавных изгибах лица. — До встречи, Чонвон-и, — кое-как выжал он, с трудом отворачиваясь и выруливая на уже знакомую дорогу. — Конечно, до встречи, — прошептал парень себе, разворачиваясь к подъезду и пряча руки в карман. Ян знал, что его никто не слышит и не видит, поэтому мог поиграть хитрого злодея. — После такого я тебя никуда не отпущу.***
Как бы не был Чонсон обижен на Сонхуна, нежный поцелуй и горящие теплом глаза Чонвона исправили всё дело. Он ехал по дороге радостный, словно маленький ребёнок, и даже счастливо улыбался по приходе в дом. Стянул боты и кожанку, повесил её и прошёл к себе в комнату с приклеенной надолго улыбкой. В отчего-то холодном помещении он написал несчастные цифры на бумажку и подошёл к двери в комнату друга. Парень присел на корточки, просунул записку под маленькое отверстие внизу и ушёл вновь к себе. Чонсон прекрасно знал, что завтра с утра на него наплывут огромная туча и ещё одна маленькая в обед в форме извинений. Но ему было как-то всё равно, ведь перед глазами стоял Чонвон с красными щеками от смущения, с бегающими глазами по его лицу и с влажными губами от поцелуев.