Неравный брак

К вам часто мчит привычное желанье — И слез любви нет сил остановить… Несчастие — об вас воспоминанье, Но более несчастье — вас забыть! (В.А. Жуковский)

*** Осторожно и несмело раскрыв дверь Аниной спальни, Владимир тихонько вошел внутрь и замер: девушка не спала, а стояла у окна в одной длинной ночной рубашке и вглядывалась в темноту ночи. Заметив Корфа, она ахнула. — Владимир? Что-то случилось? — спросила Анна, отходя от окна. «Надень на себя что-нибудь!» — безмолвно умолял он ее, между тем был не в силах оторвать взгляда от ее красоты. Но девушка все поняла: то ли догадалась по его молящему взгляду, то ли сама вспомнила о приличиях. Она стремительно подошла к шкафу и, раскрыв створку, облачилась в теплый длинный халат. — Анна, я… просто зашел… пожелать вам доброй ночи… — Корф попытался перевести дыхание, сцепляя руки за спиной. Он продолжал стоять посреди ее комнаты, мучительно размышляя, как ему поступить дальше. Девушке стало щемяще жалко его. — Вы желаете поговорить? — она села на софу. — Прошу вас, присаживайтесь. Владимир покачал головой, смутившись тем, что Аня, похоже, читает все эмоции на его лице… Чуткая девушка!.. Он оглядел комнату и заметил, что в помещении довольно прохладно, и огонь уже давно потух. — Как у вас холодно! А вы стояли в одной… сорочке у окна… Молодой человек подошел к камину, подложил в него дров, бересты и поджег. Анна, придерживая у горла ворот халата, с изумлением и недоверием размышляла о бывшем хозяине. Кажется, наконец-то они стали братом и сестрой. Смерть дядюшки объединила их? — Ну вот и все, теперь вы согреетесь. — Корф поднялся с колен и стряхнул сажу с рук. Обернувшись в сторону софы, заметил, что красавица продолжает молча глядеть на него своими грустными и невероятно выразительными глазами. — Благодарю вас, Владимир. Она пересела в кресло возле камина, и долго молчала, глядя на огонь. Он, чуть помешкав, присел рядом на краешек соседнего сиденья. — Анна, это я виноват в том, что с вами произошло, — тихо начал он. — О чем вы? — удивилась она. — О вашей свадьбе с Забалуевым, — с болью прошептал Корф. — Ну что вы? Вы совершенно не виноваты, а дядюшка… Он хотел как лучше… — Я виноват, — угрюмо повторил Владимир, — если бы в тот день я сдержался, если бы мы тогда с вами не поссорились, мы бы вместе, сообща, смогли уговорить отца, непременно что-то придумали! Он спросил отчаянно: — Анна, я… на самом деле вам противен …был тогда? — он заметил недоумение на ее лице, поэтому быстро добавил: — когда целовал вас… Девушка сильно покраснела, опустила голову, и светлые длинные волосы почти скрыли ее лицо. — Нет, нет, вовсе нет, я просто рассердилась на вас, — с усилием произнесла Аня. Она выпрямилась и отметила, как тепло и ласково глядели на нее его серые глаза. — Но это не имеет значения, Владимир, я… теперь замужем, и… И к чему этот разговор? Ивана Ивановича не стало, и мы должны достойно проводить его в последний путь. Давайте хотя бы сейчас не будем ссориться… — Я и не думал ссориться, Анна… Простите меня, я и сам не знаю, что на меня нашло тогда, в тот день… Я был зол на отца, я хотел… Ну как же вам это объяснить? — барон посмотрел в сторону, словно где-то в полумраке комнаты пытался прочесть подсказку для своих дальнейших слов. — Не нужно ничего говорить, Владимир, все в прошлом, а непоправима лишь смерть, — голос бывшей крепостной дрогнул. — Анна, я… благодарен вам за то, что вы остались здесь, в этом доме, что поддержали меня, — Корф поднялся. Взял ее небольшую и нежную ладонь в свою и быстро прикоснулся к ней губами. — До завтра, Аня. Слегка поклонился и вышел. Девушка еще долго не могла уснуть, вспоминая покойного дядюшку, а также думая о неожиданном визите Владимира в ее спальню, размышляя об их разговоре, и том, как он впервые за долгое время назвал ее детским именем… Он назвал ее Аней. *** Забалуев не явился на похороны Ивана Ивановича. Он лишь прислал в поместье записку о том, что снова срочно уезжает по делам службы на две недели в другой город. Анна вздохнула с облегчением. Хорошо, что она сможет еще некоторое время побыть в доме у Корфа, и что ей пока не придется терпеть домогательства нелюбимого мужа. — Лучше в монастырь, — мрачно размышляла девушка, — нет, лучше сбежать, затеряться где-нибудь, нет, лучше стать любовницей Владимира, — Она испугалась последней мысли, и пришла к выводу, что лучше все же сбежать. Но куда? … Через два дня после похорон отца барон с самого утра отбыл по делам, и Аня свободно расхаживала по некогда родному дому. Сама не зная, для чего, она решила сделать для Владимира что-нибудь приятное…