Неравный брак

…Пролетел месяц, и барон не заметил, как зима сменилась неожиданно тёплою весною. Однажды, вернувшись со службы, он застал в прихожей Григория, прибывшего в Петербург с дурными вестями. — Ваш батюшка сильно болен, ваше благородие, и просил вас приехать как можно скорее. Владимир в тот же день отправился верхом в Двугорский уезд. После нескольких часов пути, взъерошенный, утомленный и обеспокоенный, он вбежал в родной дом и первой, кого он встретил, была Анна. Молодой Корф застыл на месте, совсем не ожидая встретить её в поместье. Едва придя в себя, он мрачно спросил: — Как вы здесь оказались? Разве ваше место не подле супруга? — Муж разрешил мне побыть возле вашего батюшки, барон, — Анна поглядела Владимиру в глаза. — Ах, вот как! Это весьма любезно со стороны господина Забалуева! И что же, давно ли вы тут? — Корф сохранял свой обычный язвительный тон: так ему было проще скрывать боль, вновь охватившую его при виде Ани, и душераздирающее чувство безнадежности. — Почти месяц. Батюшка просил вас не тревожить. Господин Забалуев уехал по своим делам в Самарскую губернию. А я была здесь, возле Ивана Ивановича. — Но почему сразу не послали за мной? — злился Владимир. — Несмотря на слова отца, нужно было немедленно сообщить мне! Неужели сие не очевидно?! — Иван Иванович только накануне серьезно разболелся, и я сразу направила к вам Гришу. Не гневайтесь, Владимир Иванович, если бы от меня зависело, я бы… Простите! Анна осеклась, опустила глаза и удалилась к себе, а молодой Корф зашёл в комнату к отцу. Больной спал. Сын взирал на него с жалостью, отмечая, как осунулся и постарел Иван Иванович за один лишь месяц. Или papa уже был болен, когда он приезжал домой в прошлый раз, а ничего подозрительного не заметил? Ведь неспроста отец стремился так срочно выдать замуж Анну — он наверняка знал, что неизлечимо болен? Старый барон внезапно открыл глаза: — Володя, сын, как же хорошо, что ты рядом… Теперь я могу умереть со спокойной душою… — О чём ты говоришь, отец? Ты должен, ты обязан жить! — нарочито бодро воскликнул молодой барон. — Хорошо, сынок, я попробую, — слабо улыбнулся Иван Иванович и снова прикрыл очи. Владимир посидел несколько минут возле отца и, поняв, что тот спит, тихо вышел из комнаты, совершенно опустошенный. После бессонной ночи и нелегкой дороги его разморило, и он сам не заметил, как, заснул сидя за столом, в кабинете. Проснулся Корф оттого, что кто-то очень нежно прикасался к его волосам, словно жалея и успокаивая: — Бедный мой, хороший, любимый… Он узнал этот нежный голос. И узнал бы его из тысячи голосов, но неужели это говорит она? Нет, он спит и ему это снится, потому что так не бывает. Корф резко повернулся и понял, что это все же был сон… Анна стояла далеко от него, почти у самой двери: — Я пришла позвать вас к ужину, Владимир Иванович. И мне пора скоро уезжать. Мой муж нынче возвращается, — тон молодой женщины был сух, но вежлив. Корф встал, опираясь о стол, пытаясь прогнать остатки сна. Счастливого сна, в котором Анна его любила… «Нет, вы не можете уехать! Я люблю вас и, ежели я вам хоть немного небезразличен, вы останетесь… У меня в этой жизни всего два дорогих человека, — это отец, и вы, Анна! Я не могу лишиться вас, я не хочу!» — об этом кричала его душа, но сказать все это он ей просто не мог. Да и какой смысл? Ну почему, почему он понял и признал, что любит Анну лишь тогда, когда потерял ее навсегда? Аня покинула кабинет, а Владимир в отчаянии закрыл лицо руками. Он не отпустит её. Он засадит в темницу этого Забалуева с его темными делишками. Они с Мишей узнают всё о деятельности предводителя уездного дворянства! И тогда… Вдруг послышался крик Варвары: — Владимир Иванович! Анна! Скорее! Ивану Ивановичу плохо! …Они стояли у постели умирающего барона и не скрывали своих слёз. Любимый отец покидал их, и ничего нельзя было изменить. Иван Иванович ненадолго пришёл в сознание и чуть слышно прошептал: — Дети мои, будьте счастливы… Володя, сынок, женись на Лизе… А Анну не оставляй совсем, помоги ей… — Отец, я… Но было уже поздно что-либо говорить. Анна разрыдалась. Владимир хотел приласкать ее, как маленькую, но не смел. Пустота и мрак царили нынче в его душе. Отец мертв, его любимая замужем. Меж тем эта девушка — всё, что у него осталось; всё, что ему дорого в жизни — чужая жена и его единственная любовь… Сердце Корфа дрогнуло от рыданий Ани, и он всё же обнял ее, осторожно привлекая к себе и успокаивающе гладя по спине. *** Начались печальные хлопоты. Владимир велел Григорию созвать соседей на похороны отца, Варваре приказал готовить поминальный стол. Анна вызвалась ей помогать. — Разумеется, я не поеду теперь с мужем, Владимир Иванович, — тихо сказала девушка, скорбно глядя на Корфа. — Вы можете рассчитывать на мою поддержку. Корф кивнул. — Благодарю вас… Коли так… Прошу, напишите скорее письма Михаилу Репнину и князю Оболенскому, а также графу Голицыну и княгине Завадской, пусть приедут, проводят отца в последний путь… Барон хотел было тоже приступить к срочным делам, но вместо этого стал напиваться. Анна вошла к Владимиру, чтобы отдать ему уже готовые письма, а он сидел за столом без жилета, в одной рубашке, застегнутой не на все пуговицы, и собирался опустошить третью рюмку бренди. — Не стоит, Владимир, — Аня положила конверты возле канделябра, осторожно забрала из рук Корфа бокал, наполненный бренди и отставила его в сторону. Она встала рядом с Владимиром, рукою опираясь о поверхность стола. — Все будет хорошо… Вы женитесь, у вас будет семья, дети… вы никогда не будете одиноким… А ваш отец… дядюшка (при этих словах девушка всхлипнула) будет с небес смотреть на вас, радоваться и гордиться вами… — Нет, Анна, нет, — прошептал Владимир. — Я никогда… никогда не женюсь… *** На другой день Забалуев не замедлил объявиться в имении Корфов. Он приехал за женою, и, встретившись в гостиной с бароном, произнес заискивающе-любезно: — Примите мои соболезнования, Владимир Иванович… А теперь… поговорим о деле. Я так понимаю, что Анна в некотором роде наследница. Не думаю, что Иван Иванович смог бы обидеть свою любимицу. С этими словами он по-хозяйски обнял побледневшую юную жену. Владимир едва сдержался, чтобы не сорваться и не наговорить грубостей и выставить Забалуева вон. Ему нужно достойно попрощаться с отцом, похоронить его, и только потом он разберется с этим наглецом. Корф сквозь зубы отчеканил: — Всё, что положено по завещанию, Анна получит. — Вот и отличненько! Ну что, женушка, поехали домой! — Анна никуда не поедет, — заявил Владимир. — Иван Иванович был для нее почти родным человеком, и она должна проводить его в последний путь… И может оставаться в этом доме ровно столько, сколько сочтет нужным, даже после похорон! Вечером Аня размышляла о том, что хоть муж и разрешил ей пока остаться в доме Корфа, а сам уехал, в дальнейшем же ничего нельзя будет изменить. Она замужем за человеком, который ей противен и с которым ей придётся рано или поздно разделить супружеское ложе. В первую же ночь после венчания Андрей Платонович был мертвецки пьян, на другую ночь разболелся, ну а вскоре захворал Иван Иванович, и Анна вымолила у мужа разрешение побыть с больным дядюшкой. …Молодой барон ворочался в своей спальне, сон все никак не шел к нему. Корф грустно усмехнулся в темноту. Анна заботится о нем: Владимир, поешьте, Владимир, отдохните… Поздно, слишком поздно!.. А она сейчас так близко, в его доме, в своей бывшей спальне… Мужчина не выдержал, надел на рубашку халат и решил пойти поглядеть на Анну… просто поглядеть на нее, спящую.