Saying ''I love you'' Seven Times

Прошлой ночью, к 12 часам, побочный сценарий был закончен, и участники валяли дурака, возясь у костра, прежде чем их наконец-то убедили пойти спать. Этот редкий отпуск, оказался гораздо более стрессовым, чем Ким Докча ожидал, но не смотря на это, он ценил эту возможность. Когда на следующее утро он проснулся, солнечные лучи проглядывали сквозь вентиляцию палатки, в которой он спал. Выйдя из палатки, паралельно зевая, он заметил членов команды,готовящихся к тому, чтобы вернуться в город. Прежде чем они успели что-нибудь сделать, Бию внезапно начала летать вокруг них, привлекая внимание. «Баат!» [Некоторые созвездия голосуют против маленькой продолжительности этого сценария] "Хах?" [Побочный сценарий - '' Выходной день работника'' был продлен по желанию некоторых созвездий!] "Это же не.." - Докча быстро открыл окно сценария и беспомощно посмотрел на то, как продолжительность сценария меняется с [ 0 часов осталось] на ...[48 часов]? "Кто черт возьми…" [Созвездие «Демонический огненный Судья» заявляет, что это была достойная инвестиция.] [Созвездие «Древнейший Освободитель» говорит о том, что ваше отсутствие общения с компанией смущает.] [Созвездие «Черный огненный дракон брездны» смеется над вашими страданиями.] Он посмотрел вверх с раздраженным выражением лица. — Разве это не чудесно, Докча-сси? Чон Хивон положила гриль для барбекю и ее лицо почти светилось от восторга, так что Докча не смог ничего сказать. Казалось, она наслаждалась ситуацией, в которую он попал. Теперь у тебя нет другого выбора, кроме как проводить больше времени с нами — ее чертова ухмылка говорила без слов. Однако он не особо возражал против этого, какая-то часть его желала, чтобы эти каникулы продлились. Он наблюдал за членами группы, которые болтали с удовлетворенными улыбками на лицах. Вероятно, они чувствовали тоже самое. «Баба!» Бию спустилась вниз и радостно потерлась своей щекой о его. — Да Бию, хорошая работа. «Баат!» Он услышал, как на заднем плане дети смеются и хлопают в ладоши. [Ким Докча счастлив, что может остаться так еще немного.] Он не мог не улыбнуться про себя. Несмотря на продлившееся время, Докча совершенно не знал, что делать. Вчера вечером подтвердилось, что ни у кого из членов компании не было жалоб, которые они хотели бы обсудить с ним. Не считая жалобы Чан Хаён, но она была быстро решена, когда он пригласил ее в качестве официального члена компании. Так.. чем бы ему заняться? Он взглянул на изменённое окно сценария. «Проведите остальную часть сценария с членами вашей компании». Вау. Как полезно. Он никогда не был хорош в прогулках на свежем воздухе, тем более с друзьями. Он предпочитал сидеть дома и занимать себя новыми веб-романами. Так..Должен ли он просто прогуляться и посмотреть, чем все занимаются? Пока он обдумывал ситуацию, его дернули за рукав. Шин Юсын стояла рядом с ним. Её лицо, наклоненное вниз, выглядело застенчивым. Позади нее стояла Ю Санга, держась за ее плечи с ободряющей улыбкой. — Давай, давай, ты сможешь. Голос Санги был нежным. Глаза Докчи расширились. Его воплощение пыталось сказать ему что-то важное для нее. Немного наклонившись, он ждал ответа Юсын. — Эм… Аджосси… "Да?" — Э-э… — Она выглядела решительной, но чуть потерянной. Докча услышал, приятный потрескивающий звук, когда "точка зрения Всеведущего Читателя 2" снова активировалась сама по себе. Мысли Юсын быстро потекли в его разум. -"Мне хотелось сказать ему так много, но… С чего мне вообще начать? Это могло бы быть это... или это?… Произошло так много всего… " В конце концов, ее губы задрожали, а глаза приклеились к земле. Она просто теребила пальцы, а ее уверенность растворялась в беспорядочных мыслях. Было ли это чувством ответственности или чем-то еще, но Докча нежно положил руку на голову девочки, мягко взъерошив ее волосы. — Юсын-а, не хочешь прогуляться по берегу реки? Ее глаза тут же загорелись, и она кивнула. Санга улыбнулась ему, и прошептав: «Хорошая работа», отпустила плечи молодой девушки. Коротко помахав на прощание, она отошла, давая им пространство. «Сначала, когда ты работал над подсценарием, мы с Ли Гильёном очень хотели посмотреть, кто предъявит тебе более серьезную жалобу», — Юсын постепенно восстановила самообладание и теперь болтала с ним бодрым тоном, пока они ступали по гравию. Докча хмыкнул. Он вспомнил, как случайно прочитал тогда ее мысли. «Значит, у тебя не было никаких серьезных жалоб, но ты думала о том, чтобы что-то сказать, в надежде удивить меня?». "Ага." «Что за коварный план, мне было бы тяжело его раскрыть». Она ухмыльнулась, пнув камешек. «… Хоть у меня и не было никаких претензий, мне хотелось многое сказать». "Верно." Он старался звучать настолько надежно и убедительно, насколько мог. «… Но того что мне хочется сказать слишком много», она нахмурилась. «Может ты попытаешься сгруппировать мысли?» — Мм… — Она замедлила шаги, чтобы Докча мог догнать ее, и обвила руками его запястье. — Все, что мы делали в твоё отсутствие...Мне бы хотелось, чтобы ты был рядом. Она остановилась. Её глаза были прикрыты челкой, но Докча мог поклясться, что слышал, как ее голос ненадолго дрогнул, прежде чем вернуться к привычной громкости. «Вещи, которые меня расстраивали и делали счастливыми». Он терпеливо слушал, сжимая ее руку. — Тогда давай начнем с первого, хорошо? То, что вы все делали, пока меня не было. Мы можем начать с… — Его лицо исказилось, когда в голове пронеслись воспоминания. «...Времени, когда вы все вернулись на Землю. Я хочу знать, что я пропустил за эти три года». "Хорошо." Имея отправную точку, от которой теперь можно было оттолкнуться, Юсын, казалось, была крайне рада поговорить с ним в течение следующего часа. Докча не мог точно сказать, сколько времени прошло, но он был уверен, что небо стало немного тусклее, чем было ранее. Она говорила о многом. События плавно перетекали из одной точки в другую, будто она пережила это лишь неделю назад. Должно быть, она прокручивала все эти события снова и снова, чтобы спустя столько времени рассказать ему. Докча поймал себя на том, что несколько раз успокаивающе сжимал ее руку. Всякий раз, когда ее голос дрожал. «... А однажды, мы с Гильёном вместе ели мороженое и читали мангу в заброшенном магазине!Мороженое купила Суён-онни в магазине «Доккэби», потому что, ну, знаешь, там больше не было магазинов с мороженым, и…» Было трогательно услышать все эти воспоминания, которые она так дорого хранила в своем сердце. Кивая, он время от времени давал короткие ответы. Несмотря на краткость… во время ее рассказа, он испытывал смешанные чувства. С одной стороны, он был счастлив, что она смогла вести некое подобие нормальной жизни, когда он ушёл. Но с другой, он чувствовал тоже одиночество, что и в момент, когда Ю Джунхек нашел его в Царстве Демонов. Как когда Ю Джунхёк рассказал ему о времяпровождении компании в его отсутствие. Когда он понял, что они двигались без него, они не нуждались в нем. Он покачал головой. Нет. Когда он поразмыслил получше, он понял, что они не оставили его. Они…скучали по нему. Если основываться на словах Ю Джунхёка конечно. Но Ю Джунхёк сказал это настолько уверенно, что можно считать это чистейшей правдой. Треснувший голос Юсын слегка вернул его в настоящее. — ...И эм... Потом, когда Хёнсон-аджосси поднял меня на плечи и понес, и... Она замолчала, снова опустив голову. — и… — Докча услышал, как она слегка задыхается от частых вздохов. Он слишком хорошо знал это чувство. В детстве, когда он хотел сказать что-то волнующее его, у него иногда не получалось. Попытка говорить заставляла его переживать эмоции сильнее, особенно когда он понимал, что может расплакаться перед своей матерью. Его разум начал работать быстрее. Шин Юсын плакала прямо перед ним. Он не совсем понимал, как с этим справиться. Прокручивая глубины своего разума, он пытался воссоздать опыт из своих воспоминаний. Когда он плакал в детстве, как он хотел, чтобы его мать отреагировала? Словно отвечая на его нужды, Четвертая Стена начала доставать погребенные в глубинах разума воспоминания. [Когда его мать переставала идти, чтобы вытереть ему слезы, он чувствовал себя еще хуже. Ощущалось, что он был причиной того, что она остановилась, будто он был для нее обузой. Мир не должен был останавливаться, когда Ким Докча делал что-то бессмысленное, например, плакал.] Докча вспомнил эти чувства и продолжил идти, но замедлил темп. Он хотел убедиться, что Юсын так себя не чувствует. Потому что эмоции Шин Юсын не были неважными. [Когда мать спрашивала его о том, что случилось, он осознавал, что не знает с чего начать. Слова застревали в его грудной клетке. Это было больно. Ему хотелось, чтобы она дала ему время, необходимое, чтобы найти нужные слова.] Он замолчал и подняв руку, нежно погладил волосы своего воплощения. Не торопись. Я здесь. Все эмоции, так усердно сдерживаемые ею, рухнули в одно мгновение, словно шлюзы. Слезы потекли из глаз, а рыдания вырывались из её рта, будто беспорядочные частички хаоса, нарушающие спокойствие этого тихого места. Она подняла свои маленькие руки, закрыла лицо, и отпрянула. [Когда Ким Докча плакал, ему хотелось, чтобы его взяли на руки.] Поэтому он опустился на колени, обнял ее, окутывая крепкими, теплыми объятиями. Одна рука, слегка заметно робея, гладила её спину, другая рука - голову. Крепко сжимая ее, давая ей понять, что он здесь. Он рядом. Все в порядке. — Все в порядке, это нормально. — мягко убеждал он ее. В детстве, он больше всего ненавидел, когда ему говорили перестать плакать. «Я хотела…» — отчаянно рыдала она, пытаясь отдышаться, чтобы суметь навсегда выбросить эти тяжёлые слова. Очистить свой организм. У нее болела грудь. — Я хотела, ч-чтобы Аджосси был частью этих воспоминаний, я…» Ох. Теперь он чувствовал, как в уголках, на этот раз его глаз, наполняются слезы. Глупый, глупый Ким Докча, как он смел иметь наглость думать, что им будет лучше без него? Внутренне, он сильно упрекнул самого себя за эти мысли. Он никогда не простит себя за это. Он не мог подобрать слов, поэтому просто обнял Юсын крепче. — Я хотела, чтобы ты был там и проводил время с нами!.. Со мной... — Она повысила голос, слегка ударила его по плечу кулачками. -Где ты был? Почему ты всегда так далеко! ? Он не знал, что сказать. — Мне очень жаль... «Не извиняйся!» Ее слова прозвучали как крик. «Хотя пускай, извинись! Я злюсь! Правда злюсь!» — Извини. Мне очень жаль Юсын-а. Мне жаль.» — Нет, я.. — у нее перехватило дыхание. «На самом деле я не злюсь, я просто… я думаю, что мне грустно, и…» «Ты можешь быть и грустной, и злой», — прошептал он. "Все нормально." «Но это все подло, это подлые чувства», — она задохнулась и уткнулась полными слез глазами ему в плечо. «Я не хочу быть злым! Я не ненавижу Аджосси!» Девушка, которой только что исполнилось четырнадцать, чувствовала себя так, будто она снова стала потерянным ребенком, которого он нашел и взял на воспитание до того, как все это произошло. Максимум, что он мог сделать в этой ситуации, — это держать ее, пока она не выплеснет все свои чувства. И это то, что он и сделал. Его колени начали немного болеть после долгого пребывания на твердом гравии. Но это не имело значения. Все это не имело значения, потому что Шин Юсын плакала. «Я знаю, знаю, мне очень жаль», — повторял он эти слова снова и снова, столько раз, сколько ей было нужно. Когда она, наконец, перестала плакать, яркое солнце было затянуто тучами, а дневной воздух стал прохладным. Докча купил в магазине "Доккэби" пачку салфеток вместе с пакетом со льдом и передал их ей, сидя с ней на большом камне. После этого они долго молчали. Глаза у нее были красные, и единственным звуком, кроме тихого всхлипывания, было журчание речной воды. Лагерь находился на приличном расстоянии от них, и Докча молился, чтобы они ее не услышали, а если и услышали, то, не стали ее дразнить или расспрашивать об этом. Конечно, если она не захочет им рассказать. Похоже, созвездия восприняли это молчание как возможность поделиться своими словами, и перед глазами Докчи появились голубые окна. [Созвездие «Демоноподобный огненный Судья» яростно рыдает из-за вашей привязанности к вашему воплощению.] [Созвездие «Черный огненный дракон брездны» выкидывает коробку использованных салфеток и утверждает, что совсем не испытывал эмоций.] [Созвездие «Королева Темнейшей Весны» гордо смотрит на вас.] Он не мог не рассмеяться над этими глупыми сообщениями. Юсын осторожно сняла пакет со льдом с век и выглядела немного более посвежевшей, чем раньше. Она слишком устала, чтобы что-то сказать, поэтому они сидели молча. Она прислонилась к его руке и закрыла глаза, время от времени потягивая целебные зелья, которые он ей давал, чтобы прочистить заложенный нос. Прошло бесчисленное количество минут, прежде чем она снова встала на ноги. — Ты хорошо себя чувствуешь? Она смущенно кивнула. «Давайте сейчас начнем идти назад». Обратный путь был молчаливым, с несколькими замечаниями об окружающей природе. Несмотря на то, что она старалась не встречаться с ним глазами, вместо этого следя за листьями, текущими по спокойному речному потоку, ее хватка на его руке была такой же крепкой, как и раньше. — Юсын-а. Он чувствовал, что должен искупить всю боль, которую причинил ей. "Да?" Он указал большим пальцем на плечи. «Хочешь, я отвезу тебя обратно в лагерь?» Ему нужно было быть осторожным: если Шин Юсын упадет назад и поранится, он не будет знать, как искупить свою вину. К счастью, она без особого труда запрыгнула ему на плечи, и он позаботился о том, чтобы ее руки крепко обхватили его голову. «Но что, если я вырву волосы Аджосси? Они уже пережили такой стресс…» «Эй, не говори это так, будто я лысею». Он задумался на мгновение, его колено все еще упиралось в землю, прежде чем он поднял руки, чтобы поддержать ноги Юсын на своих плечах. «Осторожно, позади тебя вырастут крылья». По нему пронесся нежный гул демонической энергии, и Юсын вскрикнула, когда его статус почувствовался в атмосфере, завороженно наблюдая, как из его волос выросла пара темных рогов. Позади нее хлопали большие черные крылья, открывшиеся во весь размах, а ветер от крыльев трепал ее волосы. Она хихикнула и несколько раз нежно похлопала крылья. — Держись за рога, Юсын-а, — сказал Докча и медленно поднялся из приседающего положения. Она повиновалась, осторожно схватившись за рога, и засмеялась, когда он поднялся. Катание на плечах Хёнсона был выше, но с Докча все ощущалось совершенно по-другому. — У тебя болит голова, аджосси? — Нет, я ничего не чувствую, не волнуйся. Держись крепче." Она взволнованно завизжала, когда он начал бежать, его крылья изящно поднимались и опускались, создавая ветерок, который заставлял ее чувствовать, что она действительно летит. Он подпрыгивал и крутился, осторожно раскачивая ее, как будто это был своего рода импровизированный аттракцион. Наверняка, если бы она когда-нибудь каталась на американских горках, она бы чувствовала себя именно так. — Как оно,высоко? Докья спросил. Он даже не заметил улыбку, которая появилась на его лице. «Плечи Хёнсон-аджосси были выше!» "О? Это так-!" Докча стиснул зубы и расправил крылья назад, создав порыв ветра, который покачнул листья окружающих деревьев. Несколькими быстрыми движениями он побежал и прыгнул, взмахи крыльев становились все сильнее. С помощью Пути Ветра он взлетел в небо. Это было настоящее зрелище: король демонов с маленьким ребенком на плечах летел над речным потоком, когда солнце проглядывало сквозь деревья. С каждым взмахом, который приближал их к лагерю, Юсын кричала и с экстатическим ликованием обнимала его рога, шевеля ногами от всепоглощающей радости. — Э-Эй, осторожно! «Аджосси, мы летим! Мы летим!! Он засмеялся, и его прежняя демонстрация соперничества переросла в подлинное чувство триумфа. «Конечно. Это выше плеч Хёнсона?» "Да! Намного выше!» она просияла, ее улыбка была такой широкой, что щеки заболели, обвила руками его подбородок, тепло прижимая его голову к себе. Она думала о годах, проведенных без него. О бесчисленных животных, которых она подобирала и запирала в маленькие бутылочки, гадая, не он ли это. Она думала о вещах, которые рассказала ему ранее, и о вещах, которые еще остались невысказанными. В конце концов, это было все, чего она когда-либо хотела. «Я люблю тебя, аджосси!» Докча на мгновение потерял равновесие и чуть не упал. «Я…» Он почувствовал неописуемую волну чувств, поднимающуюся в его груди, и он увидел, как его зрение на мгновение затуманилось. Его драгоценное воплощение, Шин Юсын. Она выглядела такой полной радости, что ослепляла. Черт, если он сейчас запласет, он бы не сможет ясно видеть землю и безопасно приземлиться. Ему потребовалось все, чтобы прийти в себя, его слова вырвались слабым карканьем. — ...Я тоже тебя люблю, Юсын-а. Было трудно. Трудно выдавить из себя эти слова, они застряли у него в горле, он не привык говорить такие вещи, он боялся когда-либо их произнести. Если он думал о том, чтобы это сделать, он чувствовал, что снова подвергнется боли. Но прямо сейчас… Сейчас было бы нормально просто сказать это один раз, верно? Папы... должны были говорить подобные вещи своим детям, верно? Она перестала двигаться, глядя на него, ее глаза светились эмоциями, она не могла найти слов, чтобы описать их, и снова прослезилась. Ее лицо опустилось, прижимаясь к его рогам, ее пальцы слегка впились в его волосы. Она была так счастлива. «Ч-что?! Нечестно! Какого черта?!" Издалека было видно, что остальные вернулись в лагерь с охотничьей экспедиции. Ли Гильён указал на них двоих, летящих в небе, его лицо исказилось злобной смесью предательства и зависти. Хан Суён тоже уставилась на это зрелище. «Докча-хен! Я тоже хочу покататься на твоих плечах!!» «Эй, какого черта, это выглядит очень весело… Докча-сси, можно ли мне тоже попробовать?» Игриво закричала Хивон, но ее глаза говорили, что она шутила лишь наполовину. Неужели теперь он вдруг стал новым Феррари SSS класса компании…? «Жди своей очереди!» Юсын не предприняла никаких усилий, чтобы успокоить их, а вместо этого показала Гильёну язык, что только побудило его вскинуть руки в сдавленном крике поражения и чуть не расплескать ведро со только что пойманной рыбой. «Черт… Аджосси такой крутой…» – пробормотала Ли Джихе, и надулась глядя на Чжунхёка, который всю поездку относился к ней холодно. Он посмотрел на нее с незаинтересованным выражением лица, возвращаясь к журналу, лежащему у него на коленях. — Хён, сделай переворот! «Сделать что?! Ты хочешь, чтобы Юсын слетел с моих плеч?! "Так даже лучше! Тогда я смогу стать следующим человеком, который полетит на самолете!» «Это мы ещё посмотрим! Аджосси, ты можешь перевернуться! Я не упаду!» — заявила Юсын, и ее куртка разорвалась, когда она активировала трансформацию Повелителя Зверей. Мех ее пальто и рук слегка щекотал шею Докче. — Из всего, для чего ты могла бы использовать свою трансформацию ты выбрала это — Он посмотрел на нее. Участники были в восторге от веселья ситуации: Хивон держалась за живот и начала задыхаться, а Суён похлопывала ее по спине. Ю Санга и Ли Сольхва могли только в шоке открывать рот, видя Короля Демонов Спасения, делающего абсурдно огромные перевороты в воздухе и Шин Юсын, которая почти на профессиональном уровне балансировала на его плечах, когда они вернулись после сеанса сбора трав. Еще сложнее было переварить это другим членам команды, когда они вернулись с короткой прогулки. Гон Пилду выглядел так, будто повидал достаточно за свою жизнь, и вернулся в лес, чтобы ненадолго перекурить, а Хан Мьюнго, казалось, искренне верил, что у него начались галлюцинации. И только Чан Хаён взволнованно бросила собранные материалы, чтобы броситься вперед и попросить, чтобы ее тоже покатали на самолете. К тому времени Докча уже летал с Гильёном, и его спина заставляла его чувствовать себя так, словно он постарел на десять лет. «Хорошая работа, босс». Хивон хлопнула его по спине, от чего он только жалобно закашлялся, как старик. Даже когда он сидел на земле, дети бегали вокруг его крыльев, ныряя под перья и вокруг них, играя в догонялки. Он развлекал их, поднимая крылья над их головами, как мост, по которому они могли перебежать, а Санга научила их петь «Лондонский мост». «Мы не ясли, нуна!» — непреклонно заявил Гильён, прежде чем через две минуты он, в конце концов, обнаружил, что поет и счастливо бегает вместе с Юсын и Хаёном, охваченный весельем. Каким-то образом Джихе тоже присоединилась, и в итоге Докча оказался окружен половиной членов своей компании, слишком уставший, чтобы выбраться из этого затруднительного положения. «А теперь давайте готовиться к ужину, ребята!» К счастью, крик Хивон разогнал толпу, и они разбежались, чтобы разложить все на столе. Докча снова проиграл матч «камень-ножницы-бумага» и стал отвечать за чистку тарелок. На этот раз посуду мыла вместе с ним не Хивон, а Сольхва. Они наблюдали, как члены компании играли и болтали на расстоянии. На губах Сольхвы заиграла заинтригованная улыбка. — Это интересно, Докча-сси. "Да? Что такое?" «Я слышал о твоем разговоре с Юсын. Она была очень этому рада». "Верно." «И это действительно интересно. Как будто ты не способен разобраться в собственных чувствах и высказать нам свои мысли, но когда дело доходит до помощи другим людям, ты вдруг понимаешь, как направить их к этому». Докча замер, не совсем зная, как ответить на эту прямую атаку в сердце. Он чувствовал себя в равной степени оскорбленным и разоблаченным. Почему ей нужно так громко говорить это? «Я… Э-э…» Она усмехнулась и извиняясь, постучала по его руке своей. «Я не имела ввиду что-то плохое. Это прозвучало слишком резко, прошу прощения». — Э-все в порядке. Были ли все врачи склонны так же не смягчать свои слова, как она? Он заставил себя снова сосредоточиться на тарелках в руках. — Это Юсын-а рассказала тебе о том, что произошло? — Да, во время ужина, но я вроде как узнала об этом раньше. «О, вы услышали что-нибудь находясь в лагере?» — Не я тебя слышала. Она обернулась и посмотрела на высокую фигуру, которая в данный момент была занята мытьем гриля с неизменным грубым выражением лица. «Джунхёк-сси ходил и говорил людям, которые собирались вернуться в лагерь, отправляться на поиски еды и материалов. Когда я вернулся во второй раз, я понял, что он держит нас подальше от вас двоих. Докча удивленно моргнул. — Ю Джунхёк это сделал? «Да, он, вероятно, слышал Юсын и знал, что ей нужно пространство, чтобы выбросить все из головы». Образ думающего о чувствах других Джунхёка показался Докче странным, но он, тем не менее, был благодарен за то, что она сообщила ему. — Я поблагодарю его позже. "Оо? Опыт общения с Юсын дал вам внезапный толчок к здоровому общению?» "Замолчи." Он мысленно отметил, что в конце концов должен подойти к своему спутнику, однако были и другие люди, которые хотели его внимания и были первостепенными. Вдалеке он заметил Гильёна, который махал рукой и с широкой улыбкой кричал «Докча-хён». Не только Гильён, но и другие участники тоже махали ему рукой. Он улыбнулся им. Он пойдет поговорить с ними еще раз, как только закончит мыть посуду.