«Говорят, у каждого демона есть своя светлая сторона, и что в каждом ангеле таится капля тьмы. Не страшно, когда свет демона становится ярче, но когда тьма ангела берёт вверх, она становится разрушительной…» — записки сумасшедшего.
Kamado Tanjiro No Uta - Demon Slayer
20 ноября.
Уже четвёртый день Феликс пытается привыкнуть к такому миру. К миру, где никто из Призрачного города, кроме него, не вернулся. К миру, где у него теперь красивые, сильные крылья и все глаза направлены в его сторону, что невольно чувствуешь себя преступником. К миру, где нужно идти в школу и сидеть за пустой партой без лучшего друга, который вечно просил тебя «заткнуться». И лишь мелодичный голос любимого учителя выводит Феликса из транса. Ким Сынмин, один из высших ангелов, который по неизвестной причине предпочёл работать в школе, а не ближе к Архангелу. О нём ничего неизвестно: ни его второе имя, ни возраст, хотя выглядел он плюс минус на двадцать-двадцать пять, не известны ни особые таланты и даже настоящий цвет крыльев он скрывает, меняя их на обычный белый цвет — так умеют только высшие ранги. — Дэус на небе, мы на поднебесном, а чуть ниже — Земля, где живут люди. Кто мне скажет, где нижний Ад и что это за место? Сону? — Нижний Ад находится под Адом и там наказывают грешных людей, которые закончили свою жизнь и своё предназначение. Они больше не перерождаются, а когда заплатят за все свои грехи, их забирает к себе Дэус в высший Рай, где они будут жить вечно. Между Адом и Нижним Адом существуют врата греха, которые самые прочные врата во всей Вселенной. Так что, живущим в Аду демонам не слышны крики и вопли людей, что по той стороне ворот. — Молодец, Сону, я дам тебе пять баллов. И так, Север — это Ад, Юг — это Рай, Восток — Серый город. Однако, существует и Запад — запретная зона поднебесной. И вообще, Рай, Ад и Серый город находятся очень близко друг к другу, зона вокруг них тоже считается запретной. Всему виной последняя, четвертая поднебесная война, из-за которого большинсво территорий было уничтожено и земля стала непригодной для жизни. Количество небожителей тоже уменьшилось. Да Ирука? – Учитель, я читал, что количество ангелов и демонов сейчас составляют около десяти тысяч, от того и небожители не успевают выполнять все задания. А ещё мама рассказывала, что в их время на Землю отрпавляли только с тридцати лет. То что сейчас ангелы спускаются на задания с совершенолетия, связано с тем, что мы не успеваем уследить за балансом? – ангел, который задал такой, казалось бы, очевидный вопрос, почесал затылок и улыбнулся. Сынмин вздохнул и пытался подбирать правильные слова. – Чтож, Ирука, ты полностью прав. Молодые ангелы отправляются на задания, потому что по количеству мы не успеваем. Война, казалось бы закончилась уже давно, но его последствия имеют влияние и по сей день. Только вот... Ребят, выражаейтесь поосторожнее, мне нормально, но другим ангелам может показатся неуместными такие слова как "не успеваем, не получается" ибо ангелы существа вышие и самые близкие к Дэусу. Кто "успеет и сумеет", если не мы? – Я-я вас понял учитель, простите, хехе... Сынмин продолжал лекцию: – В священной книге Пальгынпоб написано, что тайны Запада должны быть известны лишь одному Дэусу, его Архангелу и Лорду Демонов... – но его перебивает ученик. – Учитель, если в Пальгынпоб написано, что выйти нельзя только на Запад, почему в другие территории тоже нельзя выходить? Ну то есть, вновь сделать их пригодными к жизни же можно? Можно летать дальше на Юг, перепрыль Южную реку и... – Можно, Ники, можно. Если число небожителей увеличится, я пологаю мы расширим Райские территории, но пока в свободные земли выходить нельзя потому что мы не знаем что там обитает. – А там что-то обитает? – Говорили же на прошлом уроке, Ники, оборотни, бесы, серены... – дальше Ники шептался с девушкой рядом, которая ответила на все его вопросы со здостью, но с охотой, а учитель переключился на очередного... — Учитель Ким! — Да, Ёнбока? – у Сынмина всегда такие активные ученики. — У Лорда Демонов ведь есть брат, Князь Демонов. Он такой же равный правитель ада, получается, ему тоже можно на Запад? – учитель немного переменился на лице, когда его спросили о Лорде и о его брате, но вернув себе былой тон, продолжил: — Хороший вопрос. Да, но здесь уже нужно учитывать, насколько для демонов серьёзно само слово «закон». — в классе многие рассмеялись. Преподаватель улыбнулся такой реакции, по привычке пустился играть чёрной лентой на волосах и продолжил: — Лорд Демонов, он... Он на своё усмотрение мог устроить целую экскурсию на Запад своим любимчикам. — заключил Сынмин. Однако были в классе и ангелы, которые возмутились. — Это неправильно ведь, учитель! — Нагло слишком и не справедливо! — Ангелы мои, не забывайте, осуждать тоже грех. Нам это право Дэус не давал. Делаем глубокий вдох, забываем про Лорда Демонов и вернёмся к поднебесной географии… Ли Ёнбок, останешься после урока? — Хорошо, учитель.🪔🪔🪔
— Учитель, вы оставили меня потому, что от Чана и Джи… — Если бы, Ёнбока, если бы. Никаких новостей о пропавших. Я о другом тебя хотел спросить. Сядешь? — Сынмин указывает на стул, Ёнбок садится, а напротив него устраивается учитель — Ах, я догадываюсь… — Феликс смущённо проводит по кончикам крыльев руками. — Ты ещё не вспомнил как вылечился? — и он был премного благодарен Сынмину за то, что он такой прекрасный учитель и наставник. Ведь в отличие от него, такие изменения в Феликсе сразу приняли далеко не все. Некоторые друзья держались от него подальше, потому что боялись неизвестности. А иные проявляли чрезмерное любопытство, чем сильно раздражали ангела, который вообще-то переживал за своих пропавших друзей. Ким Сынмин: учитель в школе, учитель в университетах, учитель в академиях — где хочет, там и работает. Вечный учитель. Никто, наверное, не любит преподавать настолько, насколько он. Родители Феликса тоже зовут его учителем. И даже его бабушка. Так насколько же этот учитель стар и силён, раз выглядит как двадцатилетний парень, но имеет семью — жену и двоих сыновей, которые уже давно закончили обучение и приступили к заданиям на Земле? — Ты изменился. — продолжил учитель. — Я рад за тебя, теперь ты… — Вовсе нет… — Феликс прерывает учителя на полуслове, печально улыбаясь, и провит ладонями по белым волосам, намекая учителю, что вовсе не вылечился, ведь это один из самых первых признаков его болезни — бледность и седые волосы. В семье ангела все были брюнетами, только он имел такие необычные волосы. Лекари говорили, что это тоже из-за болезни. — Сёстры говорят, что это временно. Кто-то просто влил в меня свою энергию, и с каждым днём его сила будет иссякать. Уже через пару месяцев я стану прежним. — ангел с сожалением бросает взгляд на свои такие красивые крылышки, двигает кончиками, будто бы в последний раз их видит, и уже внутренне прощается. Жаль, а ведь он только научился ими пользоваться и никогда раньше он не летал с таким удовольствием. — А ты знаешь, кто был этот щедрый небожитель? — Нет. Знаю лишь то, что у него просто колоссальные крылья, длиною, наверное, в десять метров и высотой в три, такие пурпурные. И ещё волосы длинные чуть ниже колен… — Ёнбока! Ты уверен? Ты правильно всё описал? — Сынмин выглядел обеспокоенным и даже немножко шокированным. Он ерошит руками расспущенные волнистые волосы, задевает красную косичку под правым ухом. — Почему, учитель, вам знаком этот демон? — Это Князь Демонов, Хван Хёнджин, по-другому известен как Демон с Косой. Он сумасшедший, любит разбивать всем головы и рвать крылья, а ещё ненормально помешан на своём брате, прости меня Дэус, за мои сплетни… Ёнбока, что ты ещё помнишь? — про свой сон🍁🍁🍁
Несколько часов ранее.
— Чонин, ты в своём уме? Вызвать духа грех ве… — Чану, хоть и крылья перевязали, но силы в подарок, как это сделал Князь Демонов, никто не перелил, так что он остался лежать на коленках демона и благодарить судьбу за то, что демон похоти на деле оказался не таким уж и похотливым или же просто ещё не прошёл период полового созревания… Дав себе пощёчину за мысли, которые вечно текут не в то русло, Чан пытается доказать, что за вызывание духа Дэус ангелов может наказать! — Грех будет, если ты умрёшь здесь и я умру за тобой. Ты же знаешь, я это сделаю. А ещё, скорее всего, умрёт от совести тот бледный голубь, это ведь он втянул вас в этот проклятый город. Да и вообще, ты не хочешь пообщаться с сестрой, спросить, например, когда она переродится планирует? — О таком можно спросить? — Чан хлопает ресничками, как маленький ребёнок и, ей Богу, в эту минуту демон думает, кто же из них всё-таки младше. — Спросить можно о чём угодно, хён. Главное, чтоб дух захотел тебе ответить. Смотри, если почувствуешь, что она не хочет отвечать, сразу же прекрати. И вообще, если сестра тебя любила, она нам точно поможет. Духам известно многое, что неизвестно нам. Ну что? — Дай мне… время подумать, я не уверен, что готов встретиться с ней спустя… — Чонин наклоняется, смотрит Чану в глаза и спрашивает совсем не по-детски. — Ты не уверен в том, что хочешь с ней встретиться или… Ты не знаешь, что ей сказать, что спросить и что делать, когда придётся опять попрощаться? — Чан горько заглатывает, а потом признаётся. — Я не уверен, что смогу её отпустить… — Боюсь тебя огорчить, но у духов ограниченное время. Она уйдёт, хоть ты все перья себе вырви и суп из них свари. А у нас, кстати, времени нет вообще. Это место очень странное, пока мы с тобой тут торчим, в Аду и в Раю мог пройти целый месяц. К тому же, ещё несколько дней и мы падём без сил от жажды. Максимум мы дней пятнадцать протянем. Так что, решись, хён. — Банчан долго не думает, Чонин прав, он это прекрасно знает. Когда этот демон был не прав? Правильно, никогда. Банчан соглашается, тот сразу же начинает чертить пентаграмму куском ткани, что впитала кровь Чана. Он чертит непонятные ангелу слова и символы, по ходу объясняя, что делает, пока тот остаётся лежать на земле. — Нужна твоя кровь, чтобы вызвать твою родственницу. У духа есть примерно час и отвечает она примерно как «да», «нет» и «не знаю». Поговорить с нами или же ответить полными предложениями сумеет лишь сильный дух, надеюсь, твоя сестра из таковых. Главное не задавать слишком много вопросов, дух устанет и развеется. Второе правило, не злить её. Даже если она твоя сестра, мы не знаем, где пребывала её душа всё это время. Она могла страдать, устать или наоборот быть в Раю с Дэусом и могла почувствовать недовольство, когда её потревожили. Руку мою ни за что не отпускай, обнять её не пытайся, пока она сама не покажет дружелюбие и самое важное: нужно задать три проверочных вопроса, чтобы понять твоя ли сестра перед тобой или другой дух, который притворяется ею. Запомнил? — Да… Какой же ты смышлённый, Чонин. — Не хвали меня лёжа на земле, я свои кинки и фантазии не контролирую, ладно? — Чонин ухмыляется, заканчивая чертить рисунок, потом подходит к Чану. — Ладно. — помогает ему приподняться и оба садятся внутрь круга. — Я начинаю читать заклинание, ты повторяешь слова за мной. Не отпускай мои руки пока она не придёт, в общем, делай всё, что я говорю. — Хорошо. — ангел и демон берутся за руки, закрывают глаза и начинают читать молитву, значение которой знает лишь Чонин. Лишь ближе к концу тот говорит на языке небожителей. — Назови её имя. — Ханна Бан. — Ханна Бан. Явись к нам. — Чонин? — поднимается ветер, вокруг становится темно, словно ночь наступила, Банчан внезапно осознаёт, что не видит ничего, словно потерял зрение, но ладони Чонина сильнее сжимают его руки, давая знать, что он рядом и тоже чувствует это. — Шшш, всё нормально. Повторяй за мной. — они продолжают читать заклинание, сидя по середине пентаграммы, крепко держась за руки и чувствуя, что ветер вокруг них стал густым, стали слышны агрессивные шёпоты и смех молодой девушки, как Чонин тревожно предупреждает. — Закрой глаза, быстро! Закрыл? — Закрыл. — Кто-то пришёл… Духи обычно не показывались так сразу… Не открывай глаза, пока не будешь уверен, что это и есть твоя сестра. Иначе можно и ослепнуть… — Мои плечи кто-то трогает… — Это дух… Он здесь. Задавай вопросы, хён. Три проверочных вопроса, после чего мы скажем духу останься либо уйди. — у Банчана поджилки трясутся. Он никогда не проводил спиритический сеанс. Если это Ханна явилась на зов, то он может вновь увидеть свою сестру, поговорить с ней… но что, если это другой дух… то что тогда? — Как меня зовут? — Крис. — отвечает знакомый голос сестры. — Сест… — Ещё два вопроса Хён, ты назвал своё имя мне недавно, кто-то мог просто подслушать. Не будь наивным. — Чан понимает, что Чонин прав и думает о чём бы ещё спросить. — Что ты мне обещала перед смертью? — Принести тебе сладости от лучшего друга. — Хён… ты же и про это рассказывал… — Чонин недовольно шипит. Банчан, как и ожидалось, оказался наивным в делах чёрной магии. А дух недовольно вздохнул, что было слышно и ощутимо по воздуху. — Твой любимый персонаж в книге с рисунками, что с ним стало? — Ты про Ренгоку? Он же умер и, Дэус правый, Крис, сколько раз тебе говорить, что это не книга с рисунками, а манга? — Ханна! — НЕТ! — Чонин благодарит себя за сильную хватку, ведь ещё чуть-чуть и Чан бы разорвал контакт в попытке обнять сестру. Однако глаза он всё-таки открыл, уставившись на свою милую любимую сестру, которая явилась в той же одежде и причёске, в которой тогда ушла… — Нужно одобрить её. Останься. — Останься! — произнёс Чан и лишь тогда Чонин отпустил его руку. Ветер утих, темнота никуда не делась, но больше не давила, а сестра заключила его в объятия, хотя тело её ощущалось совсем слабо, словно вату обнимаешь… — Сестрица! — Чан легко обнимает сестру, еле держа руки на поверхности воздуха, чтоб не провести ими сквозь её тела. Ей Богу, словно кусок меха… или мармелад жидкий, вода— совсем странное и непонятное ощущение… — Мой Крис. — Сестрица… я так скучал, сестра, я так скучал! — Банчан заливается слезами, дрожит всем телом. Видеть сестру спустя четырнадцать лет. Душу словно кошки царапали, вот бы и родителям её увидеть… Очень много сожалений и слишком много «вот бы»… Чонину их жаль, больше ничего он не может сказать. Ханна тоже многое им хочет сказать, но не может. Духи лишь отвечают на вопросы. — Спрашивай, хён, она так не мо… — у Чонина чуть сердце не выпрыгивает изо рта от удивления, когда Ханна внезапно бросается к нему и сжимает в своих ватных объятиях и шепчет: — Айена. — Ханна? — Банчан удивлён. Кто такой Айен? И почему сестра обнимает Чонина? — Т-ты… Меня знаешь? — Айен был моим лучшим другом. Готовил сладости для Банчана. — Ханна тискает в объятиях то Банчана, то Чонина, обращаясь с ними, как с детьми, и выглядит невероятно счастливой, попутно смахивая такие же прозрачные, как она сама, слёзы. Банчан вопросительно смотрит на Чонина. Тот удивлён не менее самого Чана и понимает, что пора и ему раскрыть свои тайны: — Я ничего не помню, хён. Но видимо мы были знакомы с ней в моей прошлой жизни. Я умер однажды, как-нибудь потом расскажу, ладно? — Ханна с печалью посмотрела на Чонина, видимо вспомнила что-то грустное. — Когда переродишься, сестрица? Мама с папой так тоскуют по тебе, я тоже! — Банчан не хотел терять время, её и так мало. — Не знаю. Я пока не хочу перерождаться. — Там тебе хорошо? Ты где? — Мне хорошо. — Ханна улыбается. — Она не может ответить полностью, если информация хранит в себе тайны Мира и Дэуса. — поясняет Чонин и, ловля вопросительный взгляд духа, спешит пояснить, где они. — Мы в Призрачном городе. Тебя вызвали, чтоб… — Кто тебя убил? — только не сейчас, Чан. Чонин закатывает глаза. Он конечно не рассчитывал, что всё пройдёт гладко, что они просто скажут: «Ханна, вытащи нас от сюда», а она скажет: «с радостью, братишка, спасу и тебя и твоего будущего мужа» и сделает, как её просили. Но вот то, что Чан вспомнит про свою месть раньше, чем про своё заточение, Чонин не думал. — Демоны. Друзья. Крис, ты задаёшь неправильные вопросы! — Ханна была обеспокоена и глядела на Чонина как-то странно. — Чонин знает что-то про твою смерть? — Да, знает… Крис перестань! — она обязана была отвечать даже, если сама того не хотела. — Он… — Ты знаешь, как нас спасти? Помоги нам выйти отсюда! Я прошу тебя помочь нам. — Я знаю как, я помогу! Молодец Айен! — Ханна была рада, что Чонин перебил расспросы Банчана, на которые она явно не хотела отвечать и тут же исчезла, чтобы найти способ их спасти. — Что ты делаешь? Почему вмешался? — Ответ был буквально у Чана на ладонях, как он смеет перебить их диалог с сестрой? — Это ты́ что делаешь? Решил заставить родную сестру отвечать на твои допросы против её воли? Ты разве не чувствовал, как аура пентограммы поменялась? — И что мне до ауры, Чонин? Или мне звать тебя Айен? Её убили демоны, её же друзья, одним из которых был ты и ты знаешь про её смерть! — ангел и демон, оба срываются на крик. Никто не сдерживаться, ведь один был так близок к правде, но его перебили, а другой чувствует, что его обвиняют в том, чего он даже не может вспомнить. Глаза Чонина вспыхивают белым светом. За всё время их знакомства это, наверное, второй раз, когда он хочет ударить Чана. Первый был, когда Феликс лежал у него на коленях и демон честно не знает, сможет ли держать себя в руках или когда-нибудь он всё-таки ударит того, кого так отчаянно любит. — Даже если я один из тех, кто убил твою сестру, Бан Крис Чан, нам нужно сначало отсюда выйти, чтоб ты смог стереть меня в порошок, ладно? — Чан недовольно морщит брови, Чонин рычит в ответ. Тяжёлое молчание длится минут пять, а потом… — В прошлой жизни меня звали Айен и я был демоном сладостей. Не смотри на меня так, разве не ясно, по моим кексам? – Мгм... – Для семьи же, где из поколения в поколение передавались силы демонов войны я был ничтожеством, позором, мусором вообще… я был обычным демоном, ничем не выделялся и… любил готовить. Я открыл свою пекарню, готовил сладкую еду, радовал детей и нет, хён, я этого всего не помнил, пока мне Чанбин не дал выпить зелье прошлой жизни. Но оно лишь показывает как и по какой причине ты умер, а не всю твою жизнь. Всё остальное, всё самое приятное обо мне рассказал сам Лорд Демонов, сказав, что мы были с ним как братья. Он говорит, что я был светлым демоном, очень любил детей и готовил вкусно… Видимо ты тоже рос, поедая мои сладости. Ирония судьбы, не находишь? Даже переродившись в мерзкого демона похоти я продолжаю готовить для тебя сладости… — Чонин опускает голову, погружаясь в не очень то приятные воспоминания, набирает воздуха в лёгкие, силы в душу и продолжает раскрываться Чану. Раз он решил, что Чонин убийца, и если есть шанс, что это может оказаться правдой, то пусть Чонин хотя бы успеет рассказать ему свою историю прежде, чем они разойдутся или станут врагами на век. — Где же это видано, Банчан? Чтоб единственный сын демонов Войны ходил всем булочки и маффины раздавал? Днями напролёт ломал голову над выбором цвета и формы новых леденцов на весенний праздник? Так они считали… Мерзкие демоны, монстры, которых я звал отцом и матерью. Они обратились к одной из великих демониц, к Бесу Вуду. — у Чана волосы дыбом встают, и холод по спине проходится, когда он слышит знакомое всему поднебесному прозвище. Он знает, о ком идёт речь, и не может быть, чтобы Чонин пал жертвой её странных обрядов… — Чонин, неужели..? — Да… Она дала им заклятие, ценой которого была жизнь моей матери. Она… Ха-ха, настолько меня ненавидела, что была рада отдать своё сердце, чтобы папа смог меня исправить. А знаешь почему? Потому что у демонов войны всегда рождается лишь один ребёнок. Иначе они бы просто убили меня и зачали бы другого, чтоб тот рос сильным, нормальным, тренировался не покладая рук и стал сильным, а не готовил булочки как я, но… Увы, у них был лишь я и они решили исправить меня… — Чонин сжимает горло одной рукой, слёзы капают на рукава, он говорит хриплым голосом, сдерживая рвущийся наружу крик: — Они решили скормить мне какую-то хрень, провести обряд, заморить меня в гробу… Колоть всякими иголками, читать заклятия несколько дней подряд, а я там… пить хотел, знаешь вообще-то? И было… было чёрт как больно, хён! Когда слышишь, как за гробом твой отец всё спрашивает: «а он точно переродится сильным, иначе можете просто убить…» Ты знаешь, какого это слышать? Потом гроб… сожгли… со мной внутри… — Чонина! — Банчан бросается вперёд, крепко сжимает демонёнка в объятиях, просит прощения за свою грубость, за свои подозрения… Тот на Чана всё ещё в обиде, но объятиям он всегда рад. — А я потом… Знаешь, что обидно? Я переродился действительно сильным… Я родился, а моя мать в ту же минуту умерла по договору отдав сердце Вуду. Я чертовски силён, хён, но я эту силу ненавижу… Я НИКОГДА ЕЙ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ НЕ БУДУ, ЯСНО? Никогда… Никогда… – демона трясёт от злости и обиды. — Мне жаль, что тебе… мне очень жаль, Чонина! — Мгм… Можешь обнимать меня почаще, если тебе так жаль. — тот отшучивается сквозь слёзы, но Банчан, к его удивлению, соглашается. — Хорошо. Когда тебе будет больно, просто приходи, я тебя обниму… — Чонин не сдерживается, пускает опять слёзы, дует губки и буквально мурлычет детским голосом. — Ну раз твоя сестра меня обняла при встрече… я же не мог её убить, верно? Чонин бы не стал убивать твою сестрицу, хённим… — Чонин бы не стал. Я в этом уверен. Прости меня глупого, хорошо? — Де… — Демоны не прощают. Помню… – Чонин в его объятиях тает. — Когда я родился во второй раз… я ничего не подозревал до десяти лет. Лишь думал, что отец меня ненавидит, потому что я слишком сильный для своего возраста и он мне завидует… О чём ещё мог думать ребёнок? Он тренировал меня с тех пор, как я себя помню. Бил… наказывал… И я… я был рад использовать свои силы, пока однажды не обнаружил комнату… Комнату мамы. И… Свои старые фотография... А потом и её дневник… До чего же демоны любят вести дневники, особенно долго живучие, гады… Она, оказывается, писала там обо мне… Правда, я не ошибся в том, что она меня не любила, но ненависти таковой там тоже не было. Отец маму любил больше жизни и в переродившимся Айене он видел неудавшегося наследника, которого пришлось исправить ценой жизни своей любимой… Так в 10 лет я отказался от своей силы и ушёл из дома. Не сдал экзамен и для всех остался демоном четвёртого ранга. Шлялся по улицам, пока случайно не наткнулся на Князя и Лорда Демонов. Этот говнюк Хёнджин поднял меня за шкирку, как мешок картошки, а Чанбин сразу узнал во мне старого друга. Он был единственным, кто отнёсся ко мне, как к небожителю, а не как к мусору… Разрешил жить в его замке, а я в ответ решил служить ему, хотя он в ответ меня ни о чём не просил. Отец узнав, что я нашёл тайную комнату матери, и как призвание ко мне сила демона войны всё таки не пришла, поймал меня и бросил в ледяную пещеру, где когда-то держали взаперти Князя Демонов… Ударившись головой и без сил, я не мог найти выход сразу и пролежал там три месяца. Моя сила не позволяла мне умереть, как и здесь не позволит. А потом, я очнулся. На грани смерти просто взял и нашел силы выбратся и сразу же свалился в ледяную реку, которая унесла меня в Серый город, а там меня спас ты… Демоном похоти я стал случайно, призвание само меня выбрало после того, как я начал тебя преследовать, не надо сверлить меня глазами, ты должен знать, что я не железный и у меня очень бурная фантазия, так что... вот... Вот и вся моя жизнь, мой ангел. — Чонин всегда был открытым, эмоциональным и наглым перед Банчаном, но сегодня впервые он себе позволил был слабым, так долго плакать и обнимать своего ангела. Чану приходилось лишь гадать, насколько горько сейчас плачет душа этого мальчика? Насколько же его жизнь разбила... Под конец его история стала заметно тёплой, когда он с такой радостью упомянул как Чан его спас… Ангел продолжал обнимать его и гладить крылья, шепча, как ему жаль его и что всё будет хорошо. — Да ладно тебе… Мне уже давно… не больно… — врёт. — Я демонам не верю. — говорит Чан. Тот улыбается, продолжая глядеть на ангела сведёнными бровями и пуская последние две слезинки. Он задаёт вопрос воздуху: — Почему меня родители не любили. Я разве в чём-то провинился? Мои кексы разве были настолько противны..? — Твои кексы просто умопомрачительны. Самое вкусное, что я ел в дестве, самое вкусное, что я ем сейчас. - появляется Ханна со странным артефактом в руках, в форме клетки и птицы внутри, удивляется, обнаружив своего брата в обнимку с демоном. — Откуда это, Ханна? — спрашивает Чан, смущённо отстраняясь от демона, когда та передаёт артефакт не ему, а Чонину. Сестра, значит, ему доверяет больше. — Одолжила у старого доброго друга, пришлось в будущее свалить на пару секунд, эта штука работает раз в месяц. Не смей больше лезть ко мне с противными вопросами! Я только пришла в себя, ощущения, как будто из лихорадки проснулась. Расскажете, что за история у вас, быстренько? У нас минут десять, кажется, осталось? Вы почему, кстати, обнимались? — Сестрица... — Ну так что? Айен? – духи не могли своевольно общатся с небожителями, разве что самые сильные. Ханна действительно была сильной. — Если вкратции, то нас угораздило попасть в Призрачный город и остаться тут, а если ты про то, как мы с Чаном сдружились, я его личный сталкер. — Вот это да, я и не ожидала, что мой старый друг и брат всё таки познакомсятся даже после моей смерти. —Ханна рассмеялась, а Чана ситуация начала даже бесить. — Сестра... Чем ты занимаешься там? — Ничего про это вам рассказать, не могу, даже если хочу. У нас примерно пять минут, меня зовут... Чан, тебе есть, что мне сказать? — Конечно! Конечно есть, я ведь столько всего хотел сказать тебе сестрица, времени так мало… Если ты опять уйдёшь, я не знаю даже, о чём тебя спросить, я так скучал? Я так хочу, чтобы ты переродилась, пожалуйста, вернись ко мне! Мне так без тебя одиноко... И ты можешь хотя бы что-то рассказать, чтоб я знал, что с тобой случилось и не мучился так? — Ох, Крис… Прямо сейчас ты мучаешь вопросами мою душу… Но я тебе отвечу. Я тоже скучала и я тоже тебя люблю, запомни это. Я перерожусь, когда искуплю свои грехи, нет, не в Аду, а в службе у Дэуса, больше ничего не могу сказать. Знай, что мне хорошо там. И я обязательно вернусь к вам, когда придёт время, а пока… как родители? — У нас всё хорошо, родители всегда заняты, на заданиях... Сестрица не уходи! — Банчан обнимает сестру. — Крис, я же вернусь... Спроси у Чанбина, он расскажет всё обо мне. Я… Ой, времени уже не осталось? — Нет, нуна, час уже истекает, Банчан? –Банчан - вечно держанный, вечно молчаливый и с виду холодный ангел вдруг горько заплакал, так много всего наговорил, умолял сестру остатся... Чонин таким его ещё никогда не видел, но готов был любить и такого Чана всю жизнь. — Да, хорошо, спасибо сестра, люблю тебя и буду ждать… — Чану не удаётся сдерживать слёзы, когда они с Чонином берутся за руки и просят духа уйти. А затем берут артефакт, режущий пространства, и вместе покидают Призрачный город…