Непокорный

      Они целовались долго. Хëнджин почувствовал, как Ли оплëл его шею, освобождая руки Хвана, что прежде перехватил. Вампир решил использовать это, а потому спустился прикосновениями на талию парня, по-собственнически прижимая к себе. В какой-то момент это стало настолько близко, что грудная клетка голубоволосого впечаталась в тело старшего, да так сильно, что он ощутил сквозь одежду рëбра парня. Но Ликс, кажется, не был против.       Ли зарылся пальцами в волосы Хëнджина и, сжав у корней, вдруг запрокинул голову вампира, отрывая его от себя. Брюнет издал выдох, поддаваясь, прикрыл глаза и ощутил, как Феликс дорожкой поцелуев прошëлся по шее. Хван не видел, но почувствовал, что губы младшего улыбнулись от шумного выдоха вампира. «Ну ладно, малыш, сыграем», — подумал про себя Хван и прежде, чем Ликс успел сделать что-то ещë, воспользовался тем, что младший разжал пальцы. Он толкнул его чуть назад, к стене и впечатал ладонь у головы Феликса. Вышло так, что с одной стороны была рука Хвана, с другой — комод. Голубоволосому некуда была отступать. А он не оступал. Начинающие наливаться краской щëки, волосы, прилипшие к коже, поднимающиеся от тяжëлого дыхания плечи, выделившийся кадык и пьяные глаза — таким предстал он сейчас, такой был просто восхитителен в глазах Хвана.       Вампир разглядывал его секунд 20 хищническим взглядом, после чего подался вперëд и опять захватил губы Ликса своими. Но, стоило тому начать отвечать, как Хван оторвался и грубыми поцелуями перешëл ниже, вырывая первые постанывания, которые Ли сразу попытался прервать. Он потянулся к своему рту руками, но Хëнджин перехватил оба его запястья пальцами свободной руки и впечатал те в стену над головой. Ликс было воспротивился, изогнулся, но, осознав, что это бесполезно, расслабился и обратился к старшему.       — Х-хëнджин, нас… услышат… Минхо и Джисон, они…       — Ушли минут 5 назад, — проводя языком по мочке уха, прервал его Хван, и прикусил хрящ, отчего тело под ним вздрогнуло, а с губ сорвался уже не приглушëнный стон. Как соблазнителен его голос…       Хван прижался лбом ко лбу любовника и нежными щекочущими касаниями прошëлся от запястья к локтю Ликса, тем самым его отпуская. Вторая ладонь оторвалась от стены, и уже обе руки нырнули под одежду. Как Ликс худ…       Голубоволосый дëрнулся, уже который раз, а потом помог партнëру стянуть с себя худи, отбрасывая то куда-то в сторону. Руки потянулись к пуговицам на рубашке Хëнджина. Вампир позволил, а с особо неподдатливыми пуговицами даже помог. И вот, они оба обнажены по пояс. Голубоволосый оглядывает тело Хвана, оглядывает жадно, с долей восхищения. Это вампиру, разумеется, льстит. Оттого, только сильней Ликса хочется, и Хëнджин, собственно, не сдерживается. Он прижимает парня к себе и, подхватывая, сажает его на комод. Ли оплетает талию Хвана ногами, а пальцами больно впивается в спину, но потом отпускает, оказываясь на деревянной поверхности. Он чуть откланяется и запрокидывает голову, позволяет Хëнджину перенять инициативу, будто чувствуя, как Хвану этого хочется. Ликс великолепный: покорный, изящный, тонкий, как гитарная струна, возбуждëнный, поддающийся ему, теперь уже по-настоящему, без фальши. Это всë, чего Хван желал.       Он становится максимально близко и целует, опять грубо, покусывает ключицы, оставляя засосы. Более нежными поцелуями спускается вниз, почти не отрывая губ, оставляет мокрый след, а потом возвращается к ключицам, но не выше. Однако…       Ликс протягивает руку и, касаясь подбородка Хëнджина, заставляет его поднять голову. Хван следует за кистью и тяжело дышит, вопросительно глядя в глаза Ликса. Голубоволосый приподнимается, придвигается к уху вампира и, опаляя дыханием, шепчет.       — Вернись к шее, — говорит он и зарывается носом в плечо партнëра.       — Не могу. Я боюсь не сдержаться. Опять. — Отвечает Хван, на что Ликс опять поднимает голову, застывая совсем близко от лица партнëра.       — Так не сдерживайся, — проговаривает парень и отрывает пластырь с шеи. Он придвигается ближе, сильнее оплетая талию Хвана ногами, а руками вцепляясь в спину, целует легонько в губы и смотрит серьëзно в глаза, полные недоумения.       — Я хочу этого. Не сдерживайся, — повторяет он и обнажает шею сильнее, доверчиво прикрывая глаза.       Хëнджин утыкается в ямочку у ключицы, приоткрывает губы и проводит ими выше. Нежно целует кожу шеи, продвигаясь всë дальше. Слышит, как тяжело дышит Ликс и оттого лишь не останавливается. Вдыхает, будто пытаясь почувствовать запах партнëра и оставляет засос, вырывая стон, а потом ещë один, ещë и ещë. Острожно клыками проводит по коже, замечая, как напряглось тело под ним, как ногти особенно сильно впились в спину.       — Продолжай, — подначивает Ликс, развевая сомнение вампира, и Хëнджин поддаëтся. Он вгоняет клыки в шею, протыкая кожу, чувствует, как дëрнулось тело под ним и слышит стон, но не стон боли. Точно не только боли — стон наслаждения. Отпивает немного крови, совсем каплю, пару глотков, делает это медленно, тягуче, и также медленно остраняется.       Хëнджин позволяет себе остановиться, остановиться, чтобы посмотреть на партнëра. Ликс перед ним, с полуприкрытыми глазами и изогнутой шеей. Он дышит тяжело, медленно, с долей расслабленности и возбуждения. Ли по-прежнему пальцами впивается в спину вампира, но теперь скорее инстинктивно, скорее для того, чтобы удержаться рядом. Ликс тот же: такой же соблазнительный и красивый, как и всегда, но в то же время что-то в нëм другое. Есть наслаждение, наслаждение укусом Хвана, которое прежде он игнорировал, не замечал из-за страха, которому не имел возможности отдаться сполна. Теперь он отдался, и это было восхитительно.       Хван целует Ликса в губы, передавая ему солоноватый привкус крови. Голубоволосый отвечает и перенимает инициативу, проталкивая свой язык в рот Хëнджина. И сейчас уже вампир стонет громко, несдержанно, что слышно даже сквозь поцелуй. Он грубо прижимает Ликса к себе, сдавливая рëбра, и с вампирской скоростью добегает с парнем до дивана. Он отпускает Ли, усаживая на мягкую поверхность. Хочет, кажется, перевести партнëра в лежачее положение, но Ликс вдруг упирается ему в грудь.       — Стой, — с придыханием говорит он, чуть отодвигает от себя Хëнджина. Тот поднимается, отступает на шаг, и ощущает, что не дышит. В голове проносится мысль, что Ликс передумал. Но она оказывается ошибочной.       Голубоволосый встаëт, смотрит внимательно в глаза Хвана и, не нарушая зрительного контакта, нащупывает край его джинсов. Он начинает расстëгивать их, стягивает с Хëнджина, тот помогает. И, когда ненавистная вещь отлетает в сторону, Ликс опускается на колени. Из груди Хëнджина вырывается рваный выдох. Боже…       Ликс начал дорожку поцелуев от колена, а потом поднялся выше, доходя до края боксеров, скрывающий доказательство возбуждения Хвана. Ликс замер, соблазнительно облизывая губы. Хëнджин не говорил ничего, лишь смотрел с предвкушением, да легонько гладил Ли по волосам. Младший замер, поднял глаза, как бы спрашивая. Хëнджин сощурился, коснулся щеки парня и провëл пальцем по губам, а после слегка кивнул и, едва голубоволосый опустил голову, сжал руку в его волосах. Феликс подцепил край боксеров пальцами и осторожно стянул их. Хëнджин перешагнул через ненужную вещь и чуть расставил ноги. Действия его были резковаты, что заставило Феликса усмехнуться. Хван на это сильнее сжал руку в волосах младшего. Ли понял намëк верно и снова посерьëзнел. Парень повторил свою манипуляцию, оставляя поцелуи на внутренних сторонах бедëр. Хëнджин запрокинул голову, но волосы Феликса не отпустил, однако и давить не хотел. Тем более, это и не требовалось: младший действовал сам. Он провëл языком по всей длине, вынуждая Хвана вздрогнуть. Ликс дал ему передышку, но потом снова пустил в ход язык, обводя каждую венку, и лишь после этого обхватил губами головку, иммитируя лëгкую пульсацию. Он начал поступательные движения, заглатывая всë больше, пока в какой-то момент немаленький член Хëнджина почти полностью не оказался во рту младшего. Хван стонал несдержанно и открыто, подаваясь вперëд и направляя голову Ликса. Его пальцы сжимались сильно, настолько, что это, наверняка, приносило голубоволосому боль. Но это было столь бесконтрольно действие, что подобная мысль в голове не пронеслась. Казалось, голова вовсе стала пуста от мыслей. Были только губы, только эти невозможные губы и шаловливый язык. Хëнджин ощущал, как подкашиваются ноги, как приближается долгожданная разрядка. И вот, она пробивает его тело, и он изливается прямо в горло несопротивляющегося любовника.       Феликс покорно сглатывает и поднимает глаза на пошатывающего Хвана. Вампир с трудом разжимает руку в его волосах и, наклонившись, целует с благодарностью. Ликс отвечает, при этом вставая на ноги. Они вновь оба стоят, но ненадолго. Ли осторожно поворачивает Хвана спиной к дивану и вынуждает сесть. Он располагается на коленях вампира и дорожкой поцелуев проходится по телу. Нежный, соблазнительный, желанный… Хëнджин не сможет больше ждать.       Вампир внезапно поворачивает партнëра, опрокидывая на поверхность дивана. Ликс мычит от этой резкости и моргает удивлëнно, видно — такого поворота не ожидал. Хëнджин ухмыляется от такой реакции и, почти не прерывая зрительного контакта, растëгивает молнию на джинсах Ликса, рывками стягивая их вместе с трусами. Младший помогает в этом, оказываясь абсолютно обнажëнным, абсолютно открытым перед вампиром, нависающим сверху. Хëнджин упирается ладонью в диван, а второй касается губ Ликса, проводя с нажимом. Парень слегка прихватывает ими палец, а Хван растягивается в улыбке сильнее. Склоняется к нему, но не целует. Ликс тянется было сам, но тут со стоном падает на спину и изгибается, поскольку Хëнджин проводит по его члену рукой. Он сжимает орган младшего, совершает фрикции, сначала медленные, но постепенно ускоряется, наращивает темп. Ликс подается тазом вперëд и всë стонет и стонет. Какой же голос. Он почти доходит до разрядки, но Хëнджин пережимает основание члена, Ли мычит то ли с возмущением, то ли с обречëнностью, пытается снова двинуть тазом, но не выходит.       — Хëнджин, не… Нечестно, — выдыхает Ликс, открывая глаза, что прежде сомкнулись.       — Да? — Выразительно поднимая бровь, говорит Хван, и водит у члена пальцами второй руки, а первой всë также сжимает головку. Ликс почти скулит, хватает маленькую диванную подушку и прячет в ней лицо. Хван смеëтся и отбирает подушку, отшвыривая в сторону. Сковывает его руки над головой уже который раз за сегодня. Прижимается своим телом к телу Ликса, издевательски потираясь о него.       — Ммм… Хван, прекрати и-и-издеваться, — просит Ликс умоляюще, потираясь о тело Хвана в ответ. Он носом зарывается в ложбинку у ключицы вампира и тихо молит.       — Пожалуйста.       — Что пожалуйста? — Уточняет Хван, счастливо улыбаясь, и, отпуская руки Феликса, перебирает пряди его волос. Ли пальцами впивается в его спину и поддаëтся на провокации вампира.       — Возьми меня уже, — просит он, вновь слегка потираясь о Хвана. Жмëтся доверчиво, трепетно, и с долей какого-то испуга… А может предвкушения? Хван не знал, как растолковать этот трепет, эти болезненные для него объятия. А потому, потянувшись к уху, спросил:       — Ты уверен?       Ликс не ответил вслух, но закивал, не отрываясь от тела Хвана. Большего Хëнджину не требовалось. Он уложил Ликса обратно, закинул его ноги на свои плечи и осторожно стал разрабатывать любовника. Парень дëрнулся слегка, но потом расслабился, насаживаясь на палец, а потом и на два. И вот, уже скоро, Хван вдруг понял: пора. Он вытащил пальцы и резко вошëл в парня, вырывая громкий стон. Вампир замер, позволяя привыкнуть, но потом начал двигаться, с каждым толчком наращивая темп. Ликс подавался навстречу в такт и всë постанывал, лишь сильнее распаляя своë и чужое желание. Он снова был заведëн, и потянулся было руками к своему возбуждению. Но Хëнджин вдруг легонько ударил Ликса по рукам и сам накрыл ладонью член голубоволосого, осторожно лаская, доставляя удовольствие ему и себе…       Разрядка настигает их одновременно. Ликс падает на диван, Хван — на него. Он прижимается ухом к груди парня и прикрывает глаза, расслабляясь. Лежит так какое-то время, а после подтягивается выше и целует Феликса в лоб. Тот открывает глаза и улыбается, с нежностью глядя на Хëнджина.       — Я люблю тебя, — шепчет Феликс, и Хван ощущает, как в груди бешенно бьëтся сердце. Феликс любит его, действительно любит. И от этого хорошо, так хорошо, что лучше быть просто не может…