Следуй за солнцем

Фред был опорой. Это казалось немного странным и не укладывалось у неё в голове. Шутник, постоянно резвящийся, вечно устраивающий розыгрыши парень не мог казаться серьёзным. Когда они познакомились, она бы ни за что не поверила, если бы ей сказали, что однажды она выберет его в качестве парня. Но всё изменилось. Впервые Фред открылся для неё с другой стороны на четвёртом курсе. Когда Рон беспардонно вылил на неё всю свою обиду после бала, Гермиона долго не могла успокоиться. Она сидела на ступеньках и плакала от обиды. Лучший друг вместо того, чтобы хорошо провести вечер в компании новых знакомых из Дурмстранга, просто взял и испортил его. Накричал на неё при всех, обвинил в предательстве, да ещё назвал «вырядившейся куклой». Ей было стыдно перед Виктором и обидно, что Рон так оценил её образ, а Гарри просто промолчал. Она так старалась показать, что она обычная девушка, которая тоже может носить что-то помимо школьной формы. Смыть с себя клеймо «скучной заучки», как однажды назвали её младшекурсницы в гостиной Гриффиндора. Да, для неё это было в новинку — предстать в подобном образе в Хогвартсе, и она ждала поддержки от лучших друзей, но получила лишь упрёки. Фред появился из ниоткуда. Он уселся рядом, протянул успокаивающее зелье и залечил все раны одной фразой: — Мой брат болван, а ты самая прекрасная девушка на этом балу. Тебе очень идёт синий. В начале пятого учебного года, Гермиона столкнулась с Малфоем в коридоре, и все книги, что она держала в руках, небрежно полетели на пол. — Смотри куда идёшь, грязн… Отвешенный Фредом подзатыльник не дал Малфою договорить ругательство. Слизеринец уже быстро удалялся, бормоча что-то про отца, когда он присел рядом с Гермионой и начал собирать упавшие книги. Через пару дней он прислал Гермионе записку с просьбой встретиться и составить ему компанию для прогулки в Хогсмид. Идти ему было не с кем, потому то Джордж заболел, Рон раздражал, Ли Джордан ушёл с девушкой, а Гарри был занят дополнительными занятиями со Снейпом. Они провели хороший день за бесконечными разговорами, походами в «Зонко» и «Сладкое королевство». Позже Гермиона узнала, что Джорджа он накормил тогда конфетами, вызывающими простуду. Тот ещё долго дулся на брата, говоря, что он мог просто объяснить, а Фред парировал тем, что это было бы слишком просто. С того дня она стала чаще видеть его в библиотеке, натыкаться на него в коридоре, и ей это нравилось. С Фредом было спокойно, уютно, тепло. Библиотека стала их излюбленным местом встреч. Она рассказывала ему о рунах, а он демонстрировал ей новые изобретения. — Хочу попробовать кое-что новое, не развлекательного характера, но только точно ещё не решил, что именно. Что там у тебя? Фред обратил внимание на то, как Гермиона жадно вчитывалась в содержание старой потрёпанной книги. Девушка перевела на него взгляд и начала сбивчиво рассказывать, поглядывая в фолиант: — О, я нашла недавно эту книгу по рунам. Она очень старая. Тут говорится о существовании ещё нескольких групп рун, которые были мне неизвестны. Меня привлекают древние руны, а в особенности греческие и египетские, они мало изучены. Необходимых словарей для перевода здесь нет, слышала, что в библиотеке Ильверморни они есть. Я знаю только эту руну, она мощная, руна защиты. Существует миф о том, что она может отбить даже непростительное заклятие, но это, конечно, никто не проверял, потому что… Гермиона не закончила фразу. Всё это время, что она говорила, Фред медленно приближался к ней, намереваясь оборвать её торопливую речь. Он быстро прильнул к её рту, создав эффект неожиданности. Она даже пикнуть не успела, как почувствовала на своих устах всю теплоту чужих губ. Грейнджер оцепенело стояла, впиваясь пальцами в фолиант и широко раскрыв глаза. Удивление парализовало её. Поцелуй получился не самым романтичным: ребячьим, неожиданным, но достаточно нежным. — Не удержался, ты так очаровательна, когда тараторишь, — сквозь улыбку проговорил Фред, всматриваясь в её черты. — Что за возмущение на лице? — нахмурился он. — Ты должен был предупредить меня! — уже немного отойдя от оцепенения, проворчала Гермиона. Фред про себя похихикал, но на деле лишь улыбнулся. — Хорошо, в следующий раз так и сделаю. — В следующий раз… — деловито начала она. — Внимание! Гермиона, сейчас я буду тебя целовать уже по-настоящему. Пока она набирала воздух в лёгкие, чтобы ему ответить, он снова притянул её к себе и, закрыв глаза, подарил тот самый — первый, настоящий поцелуй. Фред нежно обхватил её лицо ладонями, смещая одну руку на затылок, а вторую опуская на талию. Лёгкий испуг охватил девушку, заставляя её сжаться как пружина. Почувствовав это, Фред слегка отстранился, но Гермиона вцепилась в его мантию, не желая отрываться от губ. Новый вдох наполнил её смелостью, и страх сменился полной безмятежностью и удовольствием. Она перенесла руки вверх и обвила ими его шею, Фред переместил и вторую руку на талию девушки. Его бархатные губы вновь нежно скользили, принося неизведанный ранее трепет. Когда он неспешно прижал её к себе ещё плотнее, она почувствовала жар его тела, сбивающий, перехватывающий дыхание. И весь мир рухнул, и это было абсолютно неважно. Только его прикосновения, которые заставляли её распускаться как цветок в самую лютую зиму. Только его тепло, которое плавило, как солнце. Только его запах, что погружал в эйфорию. Только он — волнующий, нежный и родной. Фред отстранился и заглянул ей в глаза, будто спрашивая, всё ли нормально, а Гермиона лишь улыбнулась, удерживая в голове мысль, что это самый лучший момент в её жизни. С тех пор их жизнь запестрела насколько это было возможным при диктаторском режиме, что установила Амбридж. Они встречались украдкой в пустых классах, пробирались по тайным ходам в Хогсмид, проводили время в библиотеке, а затем и на собраниях Отряда Дамблдора. Они не афишировали свои отношения, но это всё равно было всем понятно. Поначалу Гермиона переживала, как к этому отнесётся Рон, но Гарри сказал ей, что это её жизнь и главное, как она сама к этому относится. Каждый миг с Фредом — синоним счастья, и она воспринимала это с большим трепетом, как самое большое сокровище. — Мне так хорошо с тобой, и от этого страшно, что всё может закончиться, — задумчиво произнесла Гермиона. — Теперь мне тоже, ты что такое говоришь? Она улыбнулась и посмотрела в его глаза. — Твои глаза всегда полны тепла и света. Солнечного света. В твоих глазах солнце, — мечтательно произнесла Гермиона, поправляя чёлку Фреда. — Солнце? Какой ужас, а я думаю, чего я такой рыжий? Вытащи скорее! — Дурачок! — засмеявшись, Гермиона взъерошила его волосы. — Солнце в твоих глазах, Гермиона. И если я однажды заплутаю во тьме, то буду идти на твой свет, — произнёс он, обхватив её лицо руками. Гермиона смущённо улыбнулась, опустив взгляд на грудь Фреда, который сидел в тренировочной мантии. Она обратила внимание на подвеску, которую никогда не видела. — Что это? Какой-то амулет? Не видела раньше у тебя. — Это… — он резко замолчал, посмотрев на подвеску. — Неважно пока что. Кое над чем работаю. Потом расскажу. Ладно, мне пора на тренировку. Поцеловав её в лоб, Фред убежал на поле. Он шутил, обнимал, выдумывал козни для Амбридж и тем самым отвлекал Гермиону от всего, что происходило. Вплоть до своего побега из школы. Было сложно, когда они с Джорджем покинули Хогвартс, поджарив Долорес на прощание, но переубеждать Фреда всё равно, что просить подняться из могилы мертвеца — практически невозможно. Несмотря на своё отсутствие, он был рядом. Каждые выходные продолжал водить её на свидания в Хогсмид по тайным проходам, продолжал заботиться о ней. Продолжал быть её солнцем. Но события, что произошли в Министерстве, гибель Сириуса и подтверждение возвращения Волан-де-Морта в корне изменили всё. Весёлый и беззаботный Фред исчез. Он превратился в строгого мужчину, который запрещал ей рисковать и отправляться куда-либо без него. Гермиона могла бы попытаться убедить его, что она может постоять за себя, но смерть Сириуса выбила землю из-под ног. И тогда Грейнджер впервые почувствовала то, какая она слабая на самом деле, какие все они слабые. Как мелкие букашки, что хаотично мечутся на дороге перед смертью, которая надела свою мантию и уже вышла за следующим — за кем-то из них. Она начала бояться.