***
После недолгих раздумий о просьбе Пса, он напряг Сана поискать краску для волос. Минхо потратил полдня на покраску своего питомца и он, даже был более чем просто покладист в своём небытие, под К: он буквально сам льнул к Минхо, к его рукам, телу, пока тот «колдовал» над ним с осветлителем и фольгой, а после, и с самой красной краской. Уже на подсознательном уровне Пёс знал, что пока он под кайфом, его не ждёт ничего плохого, от рук Минхо в том числе. А ему нужно было внимание, ласка, объятия, чтобы не одичать, у него было чёртово тактильное голодание, постоянное. Как бы его жизнь не упростилась за год, но жизнь в подвале и не иметь возможности адекватно коммуницировать с людьми, не проходят бесследно. Ванная комната на вид представляла собой сцену преступления, не хватало лишь жёлтой ленты на входе, но сил уже на уборку не хватало. Если ночью всё пройдёт хорошо, то Минхо проще будет вызвать на дом клининговую компанию для уборки, чем убирать самому. Пёс стоял на коленях, спиной облокотившись на бортик ванны, и держал голову откинутой, чтобы вода стекала внутрь. Когда лишняя краска была смыта, Минхо, задержав руку в перчатке в красных мокрых волосах, которые обильно поливал с душа, и буквально залип на пушистых ресницах, которые едва подрагивали от причиняемого удовольствия. Глаза опустились по прямому красивому носу к приоткрытым губам, облизнув их взглядом, и остановились на открытом горле, подставленном для любых действий: хоть зацелуй, оставляя красноватые дорожки, хоть трахай, хоть перережь. С Псом невозможно быть святым, хотя он на этот статус никогда и не претендовал. Расслабленный Хенджин облизнул край сухой нижней губы, и сглотнув слюну, дёрнул кадыком. Под домашними спортивками уже изнывал член, столько времени напряжённый из-за блядского поведения Пса под кайфом. Красные волосы горели на нём, поджигая внутренности Минхо. Дело сделано — теперь можно и расслабиться. — Пёс, — Минхо низко наклонился прямо к уху, провёл большим пальцем по его суховатой нижней губе, — жди тут. — Хенджин в ответ завороженно облизнулся снова, зацепив языком палец на губе, Минхо готов был поспорить, что даже на время забыл как моргать, пропуская разряд через палец под натянутые штаны. Кровь Минхо буквально газировкой текла по венам от предвкушения. Такой Хенджин просто невозможен. Минхо пошёл в комнату и вернулся с красной помадой, оставленной однажды одной из шлюх. Он, придерживая за подбородок Пса, аккуратно нанёс её на искусанные сухие губы. «Блять… Как красиво…», — он провёл пальцем по губам, смазывая в сторону щеки идеальность. Пора получить свою награду в виде глубоко минета за потраченные часы на то, чтобы удовлетворить «хотелку» своего Пса. Помада размазалась по всему члену, пока Минхо медленно насаживал рот Хенджина, растягивая удовольствие, катал им по мокрому языку, щекотал нёбо. Мягкие полные губы, красным штампом, оставили яркое кольцо на лобке у основания ствола и яйцах, когда Минхо сунул член, запихивая его глубже, в почти полностью расслабленную глотку. Помада размазалась по лицу Хенджина, как у блядской резиной куклы. Он не будет это помнить, за то этот вид отпечатается в памяти у его Хозяина. Со скованными руками у Минхо за спиной, Пёс царапал и перебирал пальцами по пояснице и ягодицам, слегка давясь и едва успевая ловить носом кислород. Мокрые красные пряди липли к лобку, как тягучая плавленная цветная карамель. Минхо был не прочь заполнить пустоту этой конфеты своей начинкой. Он медленно трахал скользкую глотку, наслаждаясь видом заломанных бровей, между которыми образовалась глубокая ямка, поглаживал принимающее горло, едва надавливая на кадык, массируя, чувствуя под подушечками пальцев, как бьётся сердце в дорожках вен. Он чувствовал под пальцами свой член, как он двигал им внутри, надавливая на красный мокрый затылок. Вид Пса, ниже его накаченной груди и пресса пошло выделялся на фоне всего спокойного интерьера ванной комнаты, как яркое пятно на простыни. Он чувствовал, как ноздри выдували поток воздуха каждый раз, когда Минхо выбивал дыхание из Пса, вместе со сбитыми стонами не то удовольствия, не то протеста. Он вынул член, провёл им по блядским губам, собирая слюну, взбитую в пузырьки и окрашенную помадой. — Боец вчера был молодцом. Хочешь кончить разок сейчас? Такой хороший, — Минхо дрожал от нахлынувшего новой волной возбуждения. Хенджин упал на пятки, пытаясь отдышаться, тыкаясь носом в ямку между пахом и бедровой костью. — Посмотри на меня, Пёс. — наблюдая, как часть его сознания медленно отзывается, и он поднял лицо вверх на своего Хозяина, смотря на него преданными, мутными и жаждущими внимания, глазами… Всё также, смотря снизу вверх, он проскользил влажной нижней губой вверх к пупку, обдавая горячим дыханием, крепко обнимая за бёдра скованными руками, пытаясь почти что зарыться в расслабленный живот, в нежную кожу…***
— Да, Хозяин. Я в порядке. До ринга точно отойду. — задумчиво закусив губу, пока Минхо возился, отстёгивая его обычный ошейник и наручники. Влажные глаза опустились в пол в ожидании разрешения. После очередного кошмара в голове был «белый шум» и помехи, как на старой киноленте. — Вставай, Пёс. У нас будет непростая ночь. Всю дорогу Сан вместе с Минхо обсуждал дела, пока Пёс лежал на коленях у Минхо. Стеснение и какое-либо другое, схожее с этим чувство, давно ушли на задний план. Каждый раз, когда они ехали на поставку, Хенджин напитывался от него чувством покоя и безопасности таким образом, чтобы потом не казаться зашуганным зверьком на ринге, да и когда руки застёгнуты за спиной, ехать было достаточно не удобно. Сегодня опять был кошмар. Очередной. Были схожие и до этого. Он не считал сколько именно таких было, да и стоило ли? Уже год он страдает от них. Каждый раз он их плохо помнил, особенно когда был чист, но за те ощущения, что он получал под К, приходилось расплачиваться тем, что он стал запоминать их достаточно хорошо. С каждым разом видел всё более детально. Его не покидало странное предчувствие… Именно столько крови и грязи ему давно уже не снилось. Это было странно и ужасно. Но самое худшее — это то, что в этом сне он был тем самым зверем, кем бы ему не хотелось когда-нибудь стать. Чистое зло во плоти, с жаждой крови и трепетным желанием в насилии над людьми. Похоже, что монстр делал это не впервые. Все движения были отточенные и чёткие, даже в том же взмахе плетью, даже в том же защёлкивании второй половины дубовой колодки, куда он поставил раком и зафиксировал… Минхо… Как он наслаждался всеми теми вещами, что он творил над ним, пока не… А потом. Это был голос брата… Голос Йенни заставил его проснуться. Во сне Хенджин был блондином, он увидел это в отражении зеркала заднего вида автомобиля, за рулём которого он был. Теперь, имея красный цвет волос, у него складывалось ощущение, что будто он искупался в крови той жертвы, того Минхо. Это было жуткое ощущение. Хотелось спрятаться от этого сна, хотелось окунуться в нечто уже привычное и спокойное. И он вдыхал аромат Минхо, чтобы как-то вернуть себя в адекватное сознание. Ему откровенно было страшно. А что если он опять сорвётся? Что если он станет тем чудовищем? Он и так выживает за счёт чужих смертей, не хотелось, чтобы стало ещё хуже. Тогда только будет единственный выход, как и говорил Минхо — «лучше усыпить, чтобы животное не мучилось». Он уткнулся носом в уже почти что родное бедро. Но, к сожалению, это сейчас мало помогало. — Гн. — к горлу резко подкатило. Пёс, еле справляясь с тошнотой, промямлил, — Хозяин. Блевану. Остановите тачку! Минхо, быстро бросив взгляд вниз и оценив зеленоватый оттенок лица Пса, свернул на обочину, открыл бардачок, достал оттуда пакет и помог, придержав его голову. Хенджин мгновенно вывернул наизнанку нутро, хоть там и так было не много. Он пытался отдышаться и прокашляться. Грудная клетка ходила ходуном. Хорошо, что волосы не сильно длинные, а то бы точно испачкался. По кивку Минхо, Сан вышел из салона, и открыв пассажирскую дверь, помог Хенджину вылезти из авто и присесть на воздухе на обочину ночной дороги. Его лицо казалось, что осунулось, заострилось, в глазах плескался животный ужас вперемешку с какой-то потерянностью. Ошалелые глаза бегали по щебёнке, не останавливаясь ни на чём-либо определённом. Минхо тоже вышел из машины и, выкинув использованный пакет, присел напротив Пса. — Ты как? — он, с некой грубоватостью в движениях, запустил пятерню в красную чёлку, зачесал её назад, приподнимая лицо, чтобы тот сфокусировался на нём. — Слушай меня. Внимательно. — он знал, что лёгкая боль поможет «вернуть» сознание, и продолжил ровно и негромко, — Ты тут. Мы едем за новой поставкой. Всё хорошо. Ты сегодня справишься, как в предыдущие бои. Соберись, Пёс. Лихорадочные влажные глаза постепенно фокусировались на движении губ, подсвеченных фарами в темноте, а затем поднялись к кошачьему прищуру, который был в тени от кепки и зависли в их глубине. Некоторое время они не разрывали зрительного контакта, и когда Хенджин опустил глаза куда-то в сторону, уже вернувшись в сознание, проговорил, тихо. — Я не хочу быть монстром, Хозяин. Кажется, я знаю, что мне поможет, но об этом потом. Всё хорошо. Я не подведу, — и уже куда уверенней посмотрел в глаза Минхо, для себя что-то решив. Встретив в доках Чана, они организованно собрали нелегалов и привезли на склад. В эту ночь было больше машин, именно не для перевозки нелегалов, а машин гостей. Дорогие авто стояли аккуратными рядами. Перед тем, как выйти из микроавтобуса, Минхо снял с себя и водрузил на красную макушку чёрную кепку, из-под которой блеснула ухмылка. Он поправил бронежилет и начали выгрузку новоприбывших в бывший склад. Гости уже заняли свои места, когда нелегалы, нервно оглядываясь по сторонам, организованно были сбиты в группки, под присмотр людей с оружием. Минхо поймал на себе взгляд человека в маске, который сидел в другом конце ряда зрителей. Этот мужчина наклонился со своего места и ошарашенно глазел на их группу. В его очках отразился блик от единственной лампы в зале. Этот мужчина едва узнавал молодого высокого парня с красными волосами. Это же… Его сын… Кепка сильно скрывала часть лица, но каким бы он не был отцом, но он в любом виде узнал бы старшего сына. Чан сразу занял место за столом, где считали ставки, Минхо расположился на привычном месте, за ним опустился на колени Пёс и над ним буквально навис Сан, спокойный и уверенный, как и всегда. Радостное лицо Кабана, как и обычно, по правую руку от Минхо, которое предвкушало очередное веселье, обратилось к нему: — Сегодня снова много хороших гостей. Я думаю, что всем должно понравиться. — Он слегка наклонился к Хенджину и положил свою крупную морщинистую руку на голову Пса, потрепав его, — Как твой питомец? Не разочаровывает? Ведёт себя хорошо? Хенджин поднял на него глаза, полные ненависти, которая едва скрывалась, и сжал руки за спиной в кулаки. — Вчера ты, конечно, — говорил он, будто по-доброму отчитывая, — многих на уши поставил, щенок. Для Хенджина быть на мушке у этого человека в течении года, вызывает только нестерпимое желание вгрызться в эту мясистую короткую шею. — Да, всё замечательно. Кто наш новый вчерашний друг, Мистер Пак? Не соизволите ли нас познакомить? — рукой Минхо неосознанно провёл по мускулистому берду, где на ремне был пистолет. — Конечно. После первого боя обязательно вам его покажу. Тут ещё много новых лиц, которые были мною приглашены, но все свои. Минхо кивнул и задержал внимание на руке, покоящейся на голове еле сдерживающегося Хенджина, что прожигал Кабана неистовым взглядом — тот усмехнулся в ответ и убрал руку показывая ладони вверх, будто сдаваясь. Через некоторое время, пока вокруг всё ещё была суета, Минхо наклонился и, взяв за подбородок Хенджина, повернул к себе. — Сфокусируйся на мне и на бое. Тебе понадобиться сегодня чистая голова и минимум эмоций, Пёс, — и получив в ответ кивок почувствовал, как тот наклонился, прильнув к его бедру, пряча себя под козырьком чёрной кепки. Это не было слабостью. Минхо уже достаточно изучил и переделал под себя Пса. Это была преданность, которую он доказал ещё вчера, и желание оказаться в «безопасном месте», хотя бы на ментальном уровне и возможность угомонить своего внутреннего зверя. Эта ночь должна была быть напряжённой. Они знали, что перешли дорогу некому Юн Сон До и нужно быть готовым к любой новой подставе в эту ночь. Отец Хенджина смотрел на это всё и не мог поверить своим глазам. Его сын, на коленях, стоял возле Минхо и любовно жался к нему, как преданный щенок. «Почему он тут вообще? И что это ещё за блядский цвет волос? Во что он превратился?» — В нём начинали нарастать раздражение и гнев. Хенджин дышал ароматом Минхо, а перед глазами мелькали образы из сна. Будь он по-настоящему зверем, диким животным, то вероятно учуял бы то, что тот не боится, кажется, вообще ничего, только несколько взволнован, когда как у него все чувства были выкручены на максимум. Он не мог оправдать это выходами К — не первый день употребляет — скорей всего, это было из-за сна. Он всё ещё не мог понять хорошо или плохо, что он попросил Минхо покрасить волосы в красный. Теперь ему кажется, будто он в крови с ног до головы, как внутренне, так и на физике, внешне, а впереди бой и нужно как-то себя держать в руках. «Семья, Йенни… Я должен думать о них. Нужно напоминать себе о них, об их объятиях, о вместе проведённых праздниках, даже о футболе… Точно. Футбол с братиком.» — Хенджин пытался сменить фокус эмоций и это начинало помогать, когда мышцы постепенно расслаблялись, прежде скованные судорогой. — «Я — не зверь. У меня есть люди, которые меня любят и всё ещё ждут». Чан сопроводил Пса к клетке для боя, снял с него кепку и наручники, и они стали высматривать, кого же выберут ему в соперники. Любопытствующий взгляд из-под красных прядей, падающих на лицо, очень живо перебегал по лицам новоприбывших нелегалов, и невольно у него загорелась на лице диковатая улыбка, когда первые незначительные дозы адреналина постепенно начали впрыскиваться в кровь. Шум толпы будоражил нутро и Хенджину ничего не оставалось, как попрыгать на месте, будто скидывая лишние эмоции, и размять натёртые запястья. Глаза Чана тоже горели, но от другого — казалось, что он предвкушает сегодня кровь, воздух вокруг него был тяжелее, давящий и Хенджин отметил для себя, что да, то, что он задумал должно сработать, стоило попробовать. Чан открыл клетку и слегка подтолкнул Пса, чтобы тот пошёл внутрь. Всё, как обычно — он вышел на середину ринга, покрутился с опущенной головой и отошёл к сетке, выходя из яркого пучка света в тень. Сразу посыпались знакомые фразочки от мелких бандитов, которые начинали делать ставки: — Это что же, тот щенок? Блондиночка наша?! — Псина с красными волосами? — Наверно огонь на простынях! — кто-то грязно посмеялся со своей же шутки. — Никогда бы не подумал, что буду делать ставки на шлюх! — Дорогая блядь против дешевок. Ставлю, что эта выиграет, как и в прошлый раз! Псу было не просто, но он улыбался сам себе и старался абстрагироваться от унизительных фразочек. Тем временем, мужчина в очках, напрягся и с широко открытыми глазами наблюдал всю эту картину. Под маской не было видно, но у него отвисла челюсть в шоке от увиденного и услышанного. «Так вот чем ты занимаешься, сученыш. И все об этом знают. Значит ты превратился в местную известную шлюху? Хах. Ясно», — раздражение от нарастающего недовольства росло с геометрической прогрессией, — «Пока я тут рву свою задницу, чтобы уберечь тебя от клана, ты сам стал стелиться под них и занимаешься тем, что дерёшься за бабки? Может, ты мне ещё и долги собою, сучёныш, покроешь?! Зря я пытался тебя уберечь от всего этого?» — если бы Мистер Хван говорил всё это вслух, то казалось бы, что он свистит все эти слова сквозь стиснутые зубы — лицо было багровое от злости, на шее вздутая вена бешено колотилась. Он бросил взгляд на Минхо, который был занят тем, что наблюдал за конкурентом и какой будет его выбор, и снова посмотрел на старшего сына. Бой начался сразу после того, как привели одного из нелегалов на ринг. Хенджин видел, что парню уже успели объяснить что происходит и, выйдя в центр, он просто потерянно озирался на присутствующих. Он был почти такой же по телосложению, как и Хенджин, только, видно, глупее. По сравнению с первыми боями, сейчас было в 5 раз больше присутствующих. Бои действительно стали приносить крупную прибыль для всех и «мясо» всегда пополнялось с новыми поставками. Всё же, Хенджин старался не думать о противнике, как о «мясе», он такой же человек, как и сам Хенджин, оказавшийся по неволе в данной ситуации. Но жить от этого он хотел не меньше, поэтому пошаркав ногами по бетонному полу, с первым выдавшимся удобным моментом, он напал на противника... Он не терял время зря, хоть тело саднило после вчерашнего паркура, и образовавшиеся корочки на ранах рвались под чёрной майкой, как и снова рвались под ударами костяшки пальцев. Противник в один момент просто перестал успевать защищаться, когда как Пёс был неумолим. Но Хенджин пропустил один неумелый удар и перед глазами стали мельтешить картинки из сна. Он стал терять связь с реальностью. Первым заметил неладное Чан, находясь ближе всех к клетке. — Пёс, блять! — рявкнул он. Хенджин не слышал, кружа вокруг противника. Он нездорово улыбался будто сам себе, своему удовольствию. Чан нажал на пульт ошейника, но тот двинул головой, будто отмахиваясь от неприятного ощущения. — Чёртова Псина… — уже тише сказал Чан, и глянул на Минхо. Тот в свою очередь тоже увидел перемену и резко встал, когда противник упал на пол, и Пёс, не долго думая, сел на него сверху. В тот момент, когда рука поднялась для очередного удара, Минхо рявкнул так, что затих весь склад. — Пёс! Стоп! Рука Хенджина так и осталась в воздухе. Напряжённые мышцы жилистого тела были на пределе, и видимо сокращались. Под красной чёлкой показалась тонкая линия крови из ссадины над бровью и она медленно стекала по лицу. Мистер Хван встал со своего места и молча ушёл. На него даже никто не обратил внимания. Все глаза были на ринге. Минхо, угрожающе быстро, оказался в клетке рядом с Хенджином. — Пёс. Послушай меня. Ты на ринге. Ты не чудовище. — мягкий голос, разматывал клубок песчаной дымки перед глазами. — Ты не убийца, — тише добавил он. Улыбка на лице Пса начала меркнуть под напором голоса, который внушал, возвращал. Мышцы, ещё несколько раз дёрнувшись в судороге, расслабились и он медленно опустил руку, уже трезво смотря на разбитое лицо парня перед собой, который был уже без сознания. Шаги мистера Хвана за складом на парковке были тяжелые, дёрганые. Он был чертовски зол. «Это он так прячется, когда я старался спасти его задницу? В кого ты превратился? Гадёныш… Не ценишь мою заботу? Ладно. Будь по-твоему, безвольное пресмыкающееся… А как он прильнул к его НОГЕ! Это что же? Он ещё и гей? Они ещё и трахаются? Охренеть!» — он в бешенстве с отвращением сплюнул, подойдя к своей машине, открыл дверцу и только сев за руль, он получил уведомление о сообщении. Кабан: «У них всё хорошо. Без глупостей, Мистер Хван.» От накопившейся злости, он ударил кулаком по рулю. Тем временем, успокоив Пса, Минхо вывел его из клетки и сковал обратно руки — рядом были гости, нельзя было рисковать. Когда толпа снова начала шуршать своими голосами, Кабан повернулся к Минхо. — Есть проблемы? — Да. Юн Сон До. Кто из них? Не это он имел ввиду, но Кабан понял о расстановке приоритетов. — Молодой парень, худой, справа от нас. У него черная с золотым принтом рубашка. Это и есть Юн Сон До. — Прекрасно, — сказал Минхо и попросил Сана наклониться к нему для того, чтобы передать указания. Получив кивок в ответ, он положил руку на плечо Хенджина и внушительно сжал. Пёс чувствовал, как подкрадывается паника. Он только что чуть не сорвался. Снова. Он буквально балансирует на грани. Ещё бы немного и он бы уже получил пулю в лоб, если бы его не вернули. Он понимал, что ему нечего сказать в данной ситуации. Ему нет оправданий сейчас. Нужно только собраться и показать, что он МОЖЕТ держать себя под контролем. Что по поводу второго боя — быстро были выбраны кандидаты — и бой прошёл на удивление быстро. Хенджин не успел и глазом моргнуть, как противник посильнее вырубил другого, потратив буквально тройку ударов. Он не был сильным противником для Хенджина, но мог составить ему хорошую конкуренцию на ринге. Противник был шустрый, легко уворачивался от удара, и это всё, что он для себя отметил. «Хорошо. Мне просто нужно нормально провести бой. Чем быстрее я справлюсь, тем будет проще для всех», — думал себе Хенджин, когда Минхо отпустил его плечо и приподнял чёлку. Он посмотрел на его небольшое рассечение выше левой брови. От неожиданного прикосновения, Пёс дёрнулся в сторону, слишком увлечённый своими мыслями, на что Минхо лишь цыкнул и убрал руку. Чан подал знак, что ставки и выигрыши были подсчитаны, и Минхо собственноручно решил отвести Пса на бой. Никаких напутственных речей, никакого приободрения — просто ничем не прикрытое «вперёд на убой» — Хенджина уже ничего не могло прикрыть, кроме его собственного сознания. Минхо снял наручники. Внезапно, парень с одной группы нелегалов и девушка с другой, начали неистово вопить что есть мочи, началась паника среди новоприбывших. Во всей возне, что начала происходить послышались первые выстрелы в воздух, чтобы утихомирить толпу, но это только подогрело её. Люди начали вырываться из импровизированных групп и щемиться сквозь ничего не понимающих мелких бандитов, которые стояли ближе к выходу, из склада. Кто-то зажёг несколько дымовых шашек. Видимость снизилась на минимум. Во всём кипише внутри бывшего складского помещения, который создали те двое, все перемешались, и Минхо пришлось отвлечься на Сана, чтобы подать знак, пока они ещё друг друга видели. Правая рука уже был возле Юн Сон До, за его спиной. Приглушённый хлопок едва был слышен. Вставший было со своего места конкурент, опустился обратно на стул со спинкой. Его придержал Сан. Остальные конкуренты и гости, которые не имели отношения к нелегалам, оставались на своих местах в кольце из охраны людей Кабана, чтобы во время этого организованного Юн Сон До бунта, никто не пострадал. Когда Минхо обернулся обратно в сторону клетки, то Пса уже не было. Также во всей суете и дыме не было видно красной макушки, которая как лампочка должна была привлекать внимание. — Сука, — выругался Минхо. Оставив стол "на охрану", пробираясь через толпу, Чан всё-таки добрался до Минхо, прикрывая рот под маской своею рукой. Его друг и напарник устало тёр глаза, в которые въедался дым и глубоко вздохнул, насколько позволил дым. На его лице шли желваки, пока он от злости покусывал щеку изнутри. Чан отдал Минхо пульт от ошейника, сходу понимая ситуацию. — Убери. Он не пригодится. Оставайся тут. Я с тобой свяжусь позже. Передай Кабану, что я свою часть работы выполнил, а Пса — я найду сам…