Быстрые зарисовки

      — Думаешь, он пустит нас? — спросила Камалия уже раз шестой за их дорогу к дому Святослава.       — Куда он денется, — Миша пожал плечами. — Меня-то точно не выгонит. Тем более, его мама дома, но через пятнадцать минут уйдёт и попросит Свята не выгонять нас. А маму он точно не расстроит.       — У тебя всё спланированно, как всегда, — усмехнулась Камалия. — Но разве это честно?       — Честно, он выставит нас за дверь. Тебя особенно, — сказал Миша, тыкая пальцем в грудную клетку подруги.       — Почему это «меня особенно»? — удивилась Камалия.       — Ну, подумай, — Миша отвёл глаза. — Мы уже пришли.       Миша набрал нужный номер на домофоне. На их удачу, ответила мамы Святослава:       — Да?       — Это Миша и Камалия. Пустите нас к Святу, пожалуйста, — попросил Миша.       Женщина ничего им не ответила, но открыла дверь.       — Давай пешком — это в тысячу раз быстрее, чем лифт допотопный ждать, — сказал Миша, уже с первого лестничного пролёта. Камалия с возмущениями поплелась за ним.       — Бешеной собаке сто вёрст не круг? Да, Московский? — съязвила Камалия, в попытках отдышаться.       — Просто тренировка для тебя, — сказал Миша со смехом. — Чтобы наш Пожарский чаще таскал тебя на руках.       — Ребят, я предупредила Святика, — начала мама Пожарского. Московский увидел, как друг гневно смотрит на него одним глазом из своей комнаты. — Он, конечно, немного не в себе после всего, но, всё-таки он рад.       — Уже чувствую его радость! — наигранно весело сказал Миша. — До свидания!       Как только за мамой Святослава закрылась дверь, Пожарский подал голос:       — Камалия, позволишь нам с Мишей поговорить наедине?       Камалия активно закивала и исчезла в ванной.       Из темноты комнаты выскочил Свят. Шрам над глазом до сих пор был свежим. Миша чувствовал себя до ужаса виноватым за это.       — Ты зачем её сюда притащил? — возмущённо зашептал Свят. Его голос был хриплым из-за долго молчания.       Он плюхнулся на подушки, разбросанные по полу. Миша сел рядом.       — Потому что мы друзья. И она тебе нравится, — Миша осторожно сжал руку друга. Тот сразу же вырвался из его хватки.       — Ты что не понимаешь?! Я урод! — Свят отвернулся. — Теперь урод.       Миша поджал губы. Чувство стыда стало только сильнее. Ведь, если бы не Миша, Святослав был бы сейчас невредим. Если бы они тогда сразу пошли домой, а не шатались по улице. Если бы Миша хоть что-то сделал, а не трясся от страха.       — Прости меня, — прошептал Миша, опуская глаза в пол. — Не надо было меня защищать.       — Миш… — Святослав вздохнул и притянул Московского к себе. — Этот шрам стоил того, чтобы защитить своего друга. Лучшего друга. Я бы сделал это снова, какими бы не были последствия.       Миша обнял его в ответ, прикусывая губы до крови. Он был невероятно благодарен Святу за эти слова: они позволили ему чуть меньше винить себя во всём.       — Можешь звать её, — вздохнул Святослав. — В любом случае, скрывать этот шрам я больше не намерен.