Плач полуночной флейты

В какой-то момент все замерло. Петровы начали вливаться в жизнь самых обычных людей в этой таежной деревушке. Глава семьи нашел новую работу – в небольшом банке, единственном неподалеку. Каждое утро он подкидывал детей к школе на машине, а сам уезжал в соседний город на работу – повезло, что заведение было на окраине. Он возвращался домой поздно вечером, и, рассекая колесами снег, думал о будущем. Этот же холодный январский день не задался с самого утра, когда Борис поссорился с женой – как всегда мелочи, так сильно потом разъедающие мозг. Вечером же разразилась метель, такая, что ни черта не было видно, даже если бы небо было угольно-черным, а на земле лежала бы толстым слоем темная грязь. Все замело, но он, как и большинство, решил рискнуть. Сев в машину, включив фары, он осторожно двинулся вперед, минуя границу города и леса. Дальше можно было не волноваться – на такой широкой дороге ты не врежешься в дерево, а машины здесь почти не ездят, как и людей не наблюдается. Закурив сигарету, Петров-старший включил радио, которым старался заглушить неприятный непрерывный звук удара множества маленьких снежинок о его машину. Диктор что-то монотонно заговорил на фоне. Расслабленно откинувшись на сидушке, мужчина вперил взгляд в лобовое стекло, и, одной рукой придерживая руль, другой – сигарету, слегка ускорился. В его голове закопошились мысли о сыне. С кем связался Антон? Что за странные фигуры стояли на опушке леса в тот вечер, когда тот вернулся поздно вечером, еще и побитым? А может быть стоит заволноваться? Это каждый раз заседало у него в голове, когда он оставался наедине с собой и сигаретным дымом. Кстати это и послужило одной из причин его желания бросить курить – каждый раз в голову лезли те мысли, к которым он не желал возвращаться. Снова сфокусировав взгляд, он заметил чей-то силуэт на дороге. Он сощурил глаза, силясь разглядеть, и, о чудо – это оказался человек. Посреди пустой дороги в лесу, по колено в снегу стоял человек, странно изогнув одну из рук. Эту самую руку он придерживал другой. - Эй, уважаемый, вам помощь не нужна? – Борис слегка приоткрыл окно. Мужчина оглянулся, отчаянно замотав головой, как бы предупреждая: «Не приближайся, тебе будет плохо». Он растворился в очередном белом вихре, будто был галлюцинацией. Почувствовав через несколько секунд нарастающую тревогу, водитель быстро закрыл окно, и помчал дальше. Несколько снежинок, попавших в машину, темно-лиловыми каплями покрыли салон. Он не заметил, стараясь сбежать быстрее. *** Антон проснулся посреди ночи, и несколько минут не мог понять, что происходит. В его голове что-то гудело, так громко, что он не слышал собственных мыслей. Быстро надев очки, он вылетел из спальни. Как только он спустился в гостиную, то понял, что не один он это слышит. Оля лежала головой на коленях матери, ее глаза были зажмурены, руки Карина держала сама, а девочка будто не контролировала их – судорожно царапали до красно-синих полос ее бледную кожу ее же ногти. Оля тихо шептала что-то. Мать подняла голову, встретилась взглядами с Антоном, и снова опустила глаза на дочь. - Опять? Что это снова такое? – в голове парня снова начали вертеться разные мысли. Снова этот свист. И странная реакция сестры. А где папа? - Что значит опять? – вот и Борис показался из-за двери. Он держал в руках упаковку беруш, которые передал жене. Та осторожно вставила их Оле, и девочка понемногу начала успокаиваться. - Было уже. – ответил Антон, садясь в кресло. Зажмурился, пытаясь не обращать внимания на долбаный свист. - Полиция что сказала? – Борис задумался. - Ничего, они пообещали вроде, что проверят, а потом проблему устранят. - Да? Собирайся, Антон. Карина, Оля – запритесь где-нибудь. – парень непонимающе поднял голову на отца. Тот уловил взгляд. – Я будто знаю, где здесь полицейский участок! - Ну да, но ведь ты можешь взять с собой, скажем, Олю, она с тобой в безопасности будет, а вместо этого оставляешь дома двоих женщин. - Все собирайтесь. – закатил глаза мужчина, и вышел в коридор. Все Петровы последовали за ним. В пол второго утра на улице показались четверо человек, которые сели в машину у их дома, и осторожно тронулись с места. Антон, сидя спереди, объяснял отцу, куда ехать, тот запоминал дорогу. И вот, наконец, выйдя на бетонные ступеньки холодного здания полиции, Борис Петров ощутил, что может быть спадет его тревога. Но надежды не оправдались. Участковый не был рад, что его разбудили, и отвечал односложно, не верил. Пока глава семейства пытался донести до него, что все, что он говорит – правда, все остальные Петровы расположились на скамейке, где сидел, как вспомнила Оля, Рома, в день их встречи в полиции. Девочке все еще он нравился. - Скажите, а Константин Тихонов здесь? – спросил осторожно Антон, внезапно для самого себя. Он вспомнил один вопрос, который его очень волновал до сих пор. - Да, Тихонов тут где-то, тебе его позвать? – и не успел парень ответить, участковый с силой ударил кулаком по стене. Все вздрогнули, здание тоже. - Зачем? – из двери возле обезьянника высунулась голова удивленного полицейского. Антон быстро повернул голову в его сторону, и вспомнил тот день, когда впервые увидел лицо Тихонова в той же самой меховой шапке. Видимо, полицейский уже собирался идти домой. - До тебя не докричишься никогда. – пояснил участковый. Заметив здесь в такое позднее время четверых человек, Тихонов нахмурился. - Петровы же? А вы чего здесь все? – отец подошел к полицейскому, кратко объяснил ситуацию. – О… Собирайся. – коротко бросил он недовольному коллеге, и подошел к стене, надел куртку. Второй последовал его примеру. Когда в сопровождении двоих полицейских Антон первым вышел из здания, он быстро обернулся к ним, и пошел позади всех. Заметивший отстающего парня участковый нарочно замедлился, и через несколько секунд они шли вдвоем позади всех. - Вопросы есть? Про Пятифанова наверное? – тихо осведомился мужчина. Антон отрицательно покачал головой. - Смирнова Катя. Что-то не так. - Смирнова… Мы ищем ее. Она была твоей одноклассницей? - Да. Но дело не в этом. Будто бы я знаю что-то, что поможет делу, но не знаю, как вспомнить, что. Фонари на улице за поворотом оказались отключены, и чтобы не провалиться под снег в какой-нибудь открытый люк, им пришлось обойти ее, через две других. Проходя мимо дома учительницы литературы и русского Лилии Павловны, Антон поежился. Катя была ее дочкой. Катя пропала. Девушка отсутствовала в школе несколько дней, и ее мать забила тревогу. В школу она не приходит, и ее уроков у них нет. Глядя на нее почти все переняли это отвратительное настроение. Девочек к школе провожали родители. Уроки у младшеклассников начинались позже обычного – в десять часов утра – чтобы в темноте не пропал бесследно еще кто-то. - Может быть, у тебя есть зацепки? – Тихонов вырвал парня из его мыслей тихим вкрадчивым голосом. Они уже беседовали о пропажах, после того, как полицейский провел инструктаж о безопасности у них в классе. Антон рассказал после урока тому о бандите, исчезнувшем в тайге. И о черном гараже. Мужчина поверил. - Я… В школе училась девочка по имени Ева. С ней что-то произошло. – Антон нахмурился, внезапно вспомнив тот странный разговор с Катей. Разговор, который был последним. - Мне кажется, что это не слишком относится к делу. – участковый поднял воротник повыше, но парень успел увидеть на его лице улыбку. - Нет, мне просто кажется, что это может помочь. Я хочу узнать, что за Ева. – мужчина посерьезнел. - Не помню. Я поищу для тебя информацию, так и быть. – мужчина вздохнул, и выдохнул большое облако белого пара. - Петров? – Тихонов склонил голову, настороженно смотря в лицо парня. Антон встрепенулся. – Ты подозреваешь кого-то в причастии к делу Смирновой? - Я сам сначала проверю. – он быстро огляделся по сторонам, снова уставился перед собой, стараясь отогнать от себя воспоминания о таинственной Сове, прилетающей именно в такие ночи. Что, если они придут домой, и встретят ее? Вот будет весело… - Не вздумай, парень. Если убийца понимает, что кто-то догадался, что он – убийца, то быстро появляется новое печальное объявление. - Иными словами – если убийца он, и он понял, что я понял, что он убийца… Впрочем, он не может быть убийцей. И доказательств у меня нет. – Тихонов усмехнулся. - Ну, это неточно. Один известный на всю Россию маньяк был семьянином и заслуженным работником. - Да ну! – идущая спереди Оля восторженно оглянулась, ее глаза загорелись любопытством. – Кто?! - Оля, не кричи так, люди спят. – мама, идущая рядом с ней, поморщилась. – Да и неважно, кто. Какая разница, в самом деле? Тебе рано такое знать! - Мам, мне двенадцать! – возмутилась девочка. Компания замерла у двери дома за лесом. Полицейские прислушивались, пытаясь уловить хоть малейшие звуки. Оля вытащила из ушей вату, стояла оглядываясь. Антон смотрел прямо перед собой, не понимая, где свист. Как можно было снова так опозориться? - Понимаете… - попытался было объяснить отсутствие звуков Борис Петров, но напарник Тихонова перебил его. - Вы отвлекаете нас от работы! Постоянно какие-то вымышленные свисты, маньяки! Костя, идем. - Вот, кстати, маньяки, вполне возможно, не вымышленные! – возразил Тихонов, не среагировав на то, что назвали его Костя. - То есть вы нам не верите? – Карина подняла брови. Первый участковый отрицательно покачал головой. - И вообще – самые подозрительные люди! Живут где-то за лесом, кто-то им свистит, какие-то бандиты за ними охотятся, странно! – Тихонов ударил напарника по плечу, чтобы тот заткнулся, и тот послушался. Удаляясь, мужчина махнул Антону, и парень с грустью смотрел на их удаляющиеся силуэты. - Отвлекаем от работы! – воскликнула Карина, снова возвращаясь к своему виденью мира – полицейские, мол, идиоты, которые ничего не делают. – Он спал на посту! Маньяки ему вымышленные, оказывается! - Мам, а можно я завтра в школу не пойду? – зевнула Оля, прерывая ее гневную тираду. Женщина вдохнула, успокаиваясь, кивнула. - Ладно, Оль. Антон? - Я пойду. У меня завтра дела. Перед тем, как лечь спать, парень сел за стол, и под светом лунных голубоватых лучей написал на листе строчку, пришедшую ему в голову ни с того ни с сего: «Поселок уснувший во тьме еще спит, Сова в птичьей маске в окно мне глядит, сама себе под нос тихо свистит, не верит никто в этот сон» Довольный собой, парень откинулся на стуле, глядя на лист бумаги. Сон. Что дальше? «Катин убийца. Кто он?» Он не сомневался, что ее уже нет в живых. *** - Ну здравствуй. – Кирилл вздрогнул, поднял голову. Антон облокотился о парту, за которой тот отгородился от всего учебником химии. - Не ожидал тебя сегодня увидеть. – парень опустил учебник, вопросительно уставился на друга. - Почему не ожидал? – Петров упал на стул рядом с ним, качнулся назад, разглядывая пустой класс. - Интуиция. – протянул тот. – Я вижу, что ты хочешь поговорить о чем-то, чего тянешь? - Катя пропала. – Антон поднял глаза на потолок. – Я думаю, что мертва. - И что? – парень ошеломленно уставился на друга, снова поднявшего учебник. - В каком смысле «и что»? Пропал человек, возможно мертв, а тебе все равно? - А мне все равно. Я думал тебе тоже будет все равно. Разве не так должно быть, если пропадает человек, который не нравится? – парень вопросительно посмотрел на Петрова. - Так, стоп. Ничего не понимаю. – Антон замер, глядя в пустоту. Казалось, что даже портрет Менделеева на стене смотрел на Кирилла удивленно. Парень показал ему фак, снова устремляя взгляд в учебник. - Все просто, понимать нечего. – парень погрузился в чтение. – О, моя любимая азотная кислота. - Ты сейчас похож на маньяка. – тихо сказал Антон. - Подозреваешь меня? – Кирилл широко раскрыл глаза, поворачивая голову в его сторону. Антон заметил, что пальцы его сжались на корешке книги, и быстро покачал головой. Менделеев на стене смотрел на них большими удивленными глазами, как бы осознавая суть ситуации. Сейчас бы сюда Тихонова, тот задержит маньяка. А может быть, это не Кирилл, а таинственная Сова сейчас рядом с ним? Или Птица, так странно отозвавшаяся о Роме Пятифанове? Или Алиса, связи с которой не было уже несколько долгих дней? Бандит, бродящий в чаще леса? - Антон. Парень проснулся, быстро сполз с кровати на пол, и оглядел пустую комнату. В его голове стоял гул, в висках был непонятный звук. А может быть сон был правдой? Пальцы дрожали. Он спрятал их под одеяло, грея руки, которые непонятным образом замерзли, в отличие от всего тела, которому было очень жарко. Кто позвал его? - Что? – парень заметил, как странно звучит его голос. Повышенный, дрожащий, и при этом низкий, гулкий. Он сглотнул. Стало очень страшно. Быстро встал, в глазах потемнело. Парень рухнул на кровать, сжался в комок. Сколько сейчас времени? По ощущениям не меньше, чем вечер, но за окном темно, как ночью, а часы показывают день. Голова все гудела. Собственный голос раздавался в висках как на повторе. - Антон, ты точно не употребляешь? - Да кто говорит, блять? – парень дернулся, в глазах все поплыло. Медленно поднявшись с кровати, парень вцепился в ее изголовье, пытаясь разглядеть обладателя голоса, но в качающейся, как карусели, комнате он явно был один. Или нет. Парень медленно попятился к стене, облокотился о нее, сполз на пол. Голова разрывалась, в груди появилось странное ощущение, которое испытываешь, если происходит что-то непоправимое. Следом голова разорвалась от количества новых ощущений – в глазах вспыхнул огонь, угасший через мгновение, окрасивший все в новые цвета, в ушах загудело. Резкий прилив адреналина заставил сердце рухнуть вниз, и застучать у самого горла, перехватило дыхание. Антон попытался схватиться за стену, но она была такой гладкой, что его руки просто упали на пол, он вжался в гладкую поверхность, пытаясь стать меньше. Еще. - Антон, идиот, сейчас не твоя очередь. - Чт-что? – парень почувствовал рвотный позыв, и содрогнулся всем телом. Было плохо. Очень. Хотелось есть. Он с огромным трудом поднялся на ноги, и быстро, запинаясь, двинулся по коридору. В голове снова было пусто, и тело главенствовало над разумом. Он рывком открыл дверь в ванную, и упал на колени перед унитазом. Его вырвало. Стало лучше. Осторожно опираясь обо все что видит, он поднялся на ноги, облокотился о раковину. Из грязного зеркала на него в полутьме смотрело бледное, как у вампира, его собственное лицо. По лбу каплями стекал пот, волосы были мокрыми настолько, что любой человек мог бы спросить – ты из реки вышел? Зубы мелко постукивали, зрачки дергались вправо-влево. Нистагмом он вроде никогда не болел. И без очков не видел. Снова захотелось есть. Он включил воду, и быстро умыл лицо, по ощущениям горевшее. Включился свет, и он зашипел, когда в его глазах заносились белые пятна. Вцепившись в раковину, он зажмурился, стараясь не потерять равновесие, что было очень просто сделать именно в этот момент. - Антон? – раздался голос отца. Он осторожно открыл дверь. – Матерь божья, что?.. - Можно воды? – просипел Антон, не уверенный, что дойдет до кухни по лестнице. Он сощурил глаза, чтобы не ослепнуть совсем, и поднял на мужчину голову. Тот вздрогнул. - Парень, мне кажется здесь нужна не вода, а экзорцист. Можно?.. – он осторожно взял сына за подбородок, оглядел его лицо ближе. – Ты белый, как смерть. Я думал, мне показалось. - Выключи свет, я слепну. – чуть ли не взмолился парень, отклоняясь от него, и снова цепляясь за раковину. - Да, конечно! – Борис быстро щелкнул выключателем, и на Антона снова накатила спасительная темнота. Он сел на край ванной, мелко дрожа. – Воды, ты сказал воды? Сейчас. Мать, Тохе плохо, доставай аптечку! – он быстро вышел из ванной, и вернулся уже вместе с водой и матерью. - Так, где болит, что кто... - Не включай! – воскликнул отец, закрывая выключатель от жены. Та кивнула, быстро зашла в ванную в полной, для нее, темноте. - Твою ж мать, отравление что ли? – Карина осмотрела бледное лицо сына, но быстро отвергла этот вариант. Антон принял в дрожащие руки стакан со спасительной жидкостью, но едва приник к нему губами, выронил, снова почувствовав рвотный позыв. - Звони в скорую. Живо! – распорядилась уже и сама бледная мама, глядя на парня, совсем обессиленного после приступа. Борис кивнул, быстро удаляясь к телефону. - Антон, слушай меня. Не смей закрывать глаза. Это нормальное состояние. Все пройдет. - Почему… - парень с трудом сглотнул. - Антон, если ты закроешь глаза, ты впадешь в кому. Не хотелось бы прерывать наше веселье в самом начале. - Чт… - на мгновение парень позволил сну сомкнуть его веки. В следующий миг, когда он открыл их, он увидел над собой звездное ночное небо. - Антон, не моргай. Соберись. Ты хочешь умереть? - Не хочу. – прохрипел парень. Он увидел изнутри машину скорой помощи, санитары кричали что-то друг другу. Мама была в слезах. Отец пытался ее успокоить. Как страшно. Он закрыл глаза. - Антон. Минута. - Антон. Парень открыл глаза. Над его головой был больничный потолок. Он с трудом осознал свое тело полностью. В его руки вколоты иглы с препаратами, о которых он не имеет понятия. Он лежит на больничной койке, а рядом с ним – человек десять санитаров. - Живой!.. – раздался радостный голос толпы. - Живой. – вторил бестелесный голос в пустой голове парня.