Плач полуночной флейты

- Петров, сядь ровно. Петров, алло! – парень вздрогнул, и резко выпрямился на стуле, пытаясь сфокусировать взгляд на чем-нибудь, и понять, что же происходит. Недовольное лицо учительницы истории смотрело на него от доски. Ее рука замерла, и она остановилась на середине недописанного слова. – Я, конечно, понимаю, что у вас вчера была дискотека, всю ночь, небось, веселились, но сейчас-то уже урок, сосредоточьтесь пожалуйста! – и она продолжила писать. - Да у нас даже до часу не протянулось ничего. – хмыкнула одна из девочек с задних парт. – Говорят, что кто-то принес крепкий алкоголь. - Кто говорит? – с интересом переспросила ее соседка по парте. – Я не слышала. - Э-э-э, да так, какие-то чуваки в коридоре. - Да блин, такое пропустил! – горестно воскликнул Бяша, очевидно имея ввиду своего друга. - Так, одиннадцатый класс, вы что, совсем охренели? – спокойно спросила учительница, оборачиваясь. Все умолкли. – У нас между прочим урок идет. Петров, не спи. – Антон поднял чугунную голову с парты. У него так сильно закрывались глаза, что он готов был уснуть хоть на полу. - Не сплю. – сказал он, протирая глаза. Учительница хмыкнула. - Хорошо. Кто может мне сказать, какие племена обитали раньше в этой местности? – она оглядела класс. Все молчали. – Если уж у нас сегодня день города, мы изучаем историю нашего города, а не СССР, а вы как думали? Что, никто не знает? – она разочарованно вздохнула. – Хоть кто-нибудь знает вообще хоть что-нибудь об его истории? – все молчали. - Основан в тысяча пятьсот втором году. – раздался с задней парты голос Кирилла. Парень подпер голову рукой, и смотрел пустым взглядом в стену. - Верно, хоть что-то. – немного приободрилась учительница. – Еще что-нибудь? - Ну… - задумчиво протянул он, слегка приподнимая бровь. – До этого здесь жило какое-то племя. - Ладно. – учительница вздохнула. – Как мы всегда делали, мы идем в музей истории края, и нашего города. - Поселка. – поправил Кирилл. – У нас больше поселок, ведь так? - Да. – кивнула историчка, и все со стонами и кислыми лицами стали подниматься с мест, закидывая на плечи рюкзаки и сумки. – Проведем перекличку. – вспомнила учитель. – Где журнал? - У Смирновой. – ответил кто-то из класса. - Где Смирнова? - А ее нет. - Вот так поворот. Смирнова – отсутствует! Просто замрите. – все застыли, и женщина достаточно быстро пересчитала их. – Шестнадцать человек. Не теряйтесь. И все двинулись на выход вслед за ней. Забрав куртки, вышли на улицу, где мороз, и дующий в глаза ветер сразу разбудили Антона. Тот наконец понял, что происходит, зачерпнул снега, и растер им лицо. Огляделся, и пошел вслед за одноклассниками, которые вовсю болтали, идя за учителем. Полина подкралась к нему сзади. - Какие сегодня уроки? – уточнил Антон, понимая, что в его рюкзаке – вчерашние учебники. Девушка немного расстроилась, что он не сказал ей ничего, но ответила: - Сейчас история, потом литература, технология, информатика, и две физкультуры. Ты как вообще? Выглядишь неважно, всю ночь не спал, что-ли. - О, так значит, у нас сегодня нет уроков? – обернулся Бяша, идущий перед ними. – Все согласны? – многие поддержали парня. Он радостно снова обернулся к Антону. – Кстати, Ромке очень не понравится, если он узнает, что ты с Полинкой болтаешь тут, на. - Да пошел он, твой Ромка! – закатила глаза девушка, но от Антона отошла, и он улыбнулся, понимая, что ей все же не безразлично мнение Пятифанова. Он пошел за группой в одиночестве, потому что Кирилл не решался подходить к нему, да и в принципе вел себя тихо. - Класс, на первый второй рассчитайсь! – тоном физрука скомандовала историчка, когда они приблизились к небольшому одноэтажному дому, не слишком походящему на музей. Оказалось, что они потеряли двух человек, пока шли. Учитель только покачала головой – «Какой ужас», и они пошли дальше. Музей изнутри был обставлен намного лучше, чем снаружи. В маленьком холле была уложена красивая черно-белая плитка, на стенах – атмосферные коричневый обои, а люстра и вовсе была похожа на одну из тех, что висят в особняках, и про которые думаешь: «Не дай бог на голову упадет». За маленькой стойкой, больше похожей на чайный столик, около стены, сидел мужчина средних лет, с усами. Он разгадывал кроссворд. Заметив целую кучу людей, толпившихся у двери, он сразу же отложил журнал, и встал со стула. - Здравствуйте, вам помочь? Гардероб - вот здесь. – он указал на большой раздвижной шкаф, похожий на стену, и незаметный, несмотря на свои размеры. - Дети, раздевайтесь, а я пока договорюсь. – учительница указала на шкаф, и подошла к охраннику, и начала говорить с ним. Учеников не нужно было просить дважды, и они сразу же начали снимать верхнюю одежду, и вешать ее в шкаф, борясь за вешалки, которых оказалось даже больше, чем достаточно. Когда все были готовы проходить в сам музей, охранник придержал им дверь, около его стойки, а сам уселся назад. Одиннадцатиклассники сразу же разбрелись по залу, разглядывая экспонаты. Учительница начала рассказывать материал, и тут уже как на уроке – кто хочет, тот слушает, а кто не очень – не слушает. Но теперь друг до друга никому не было дела. Антон подошел к стеклянной коробке, сантиметров на десять выше него, стоящей около стены, и тупым взглядом уставился на скульптуру индейца, сидящего у костра в теплой меховой одежде. Около него лежали сорванные белые и синевато-фиолетовые цветочки, и небольшой кожаный мешочек с чем-то. Он выглядел знакомым. - Мне интересно, почему ты подошел именно к этому стенду. – раздался тихий голос за спиной парня. Тот оглянулся и замер, укусив себя за губу, чтобы не вскрикнуть, и не привлечь внимание к своим галлюцинациям. Перед ним стоял парень из его сна, индеец. - А… - тихо сказал он, не зная, стоит ли ему разговаривать с ним. Он замер, смотря перед собой на силуэт парня, и пытаясь принять решение. - Тони, ты будто призрака увидел. – его плеча коснулась рука Кирилла, и видение мигом исчезло, словно его и не было. Кирилл внимательно посмотрел в лицо друга, и убрал руку. – Все хорошо? - Я… да. Вчера была бурная ночь. – Антон выдохнул, загребая свои волосы рукой, и убирая их с лица. - Ничего же, что я так подошел, когда… - Я вчера Кате, да, Кате, вот этой сплетнице, сказал прямо, что ты мой друг, и при этом присутствовал Игорь. Я думаю, что уже все равно. – прервал его Антон, пожимая плечами. Кирилл улыбнулся. - Хорошо, как скажешь. Тебе точно не нужна помощь? Вообще? – он снова пристально вгляделся в его лицо. Антон замер на несколько секунд, и помотал головой. Не хотелось загружать его своей мистикой. Друг отошел к другому стенду, а Антон, с трудом отвернувшись от того места, где был призрак минуту назад, снова уставился на индейца на снегу. Его внимание привлекали цветы у ног статуи, они были одновременно похожи на цветы из видения, и не похожи. Заметив, что учитель перестала вещать историю города, и просто разглядывает документы прошлого века, он подошел к ней. Она подняла на него голову. - А вы не могли бы мне помочь, пожалуйста? – она кивнула, и подошла вслед за ним к индейцу и цветам за стеклом. – Что это за… - Антон кивнул на связку у ног статуи. Учительница на несколько секунд задумалась. - Судя по всему это розы. Похожи во всяком случае. Хотя, я знаю, что в нашем краю никогда не росли розы. - Они бывают сине-фиолетовыми? – уточнил парень. Женщина кивнула, и он поднял брови в удивлении. - Это все? - Да. - Отлично. – внезапно, только когда она хотела отойти посмотреть на других учеников, кто попросил ее подойти, у нее зазвонил телефон. – Оу, ребята, урок окончен, так говорит мой будильник. Идемте назад, в школу. - А может быть вы нас отпустите? – взмолился кто-то из класса, потому что понимал, что с разрешения учителя уйти лучше, чем без. Но историчка никогда никого не отпускала, и одиннадцатиклассники, отсидев в школе один единственный урок, быстро смотались на улицу, и по домам. Антон накинул на себя куртку, и задумался, где же ему шататься, пока не пройдет время, которое он должен был сегодня находиться в школе. Родители ведь безвылазно сидят дома, и поймут, что он прогулял, если он придет так рано. Но если уж уходить – то всем классом. - Анто-он, привет, если мы не здоровались. – к нему подошла от раздевалки Полина. Он приветственно кивнул ей. - А ты сама как после дискотеки? – вспомнил он, что она спрашивала его о самочувствии. – Говорят, там был алкоголь. - Я не пробовала, не пила никогда. Домой пришла – сразу отрубилась. Ты вот выглядишь, как будто не спал вообще. - Да так, погуляли ночью немного… - С кем? – девушка заинтересованно подняла брови, неотрывно глядя на него. - А, да так, не важно. – Петров отвел глаза. Полина посмотрела несколько секунд, и пожала плечами. - Ты сейчас куда? Домой? - Нет, мои все дома, сразу поймут, что прогуливаю. Так что даже не знаю. По улицам пошатаюсь, наверное. - А ты играешь в шахматы? – из-за спины Полины подошел Кирилл, оставивший рюкзак на скамейке. Он взял его, и закинул на плечо. - Играю. – кивнул Антон. – А что? - О, точно, ты гений! Может зайдешь ко мне, Антон? Мой дедушка обожает шахматные турниры! – парень удивленно заглянул ей в лицо – не врет? Не похоже. А Морозова тем временем повернулась ко второму парню, и предложила и ему: - и ты? Пойдете? Парни уставились друг на друга, ведя телепатический разговор. Антон медленно кивнул, одновременно с Кириллом, и Полина просияла. - Тогда пойдемте! Посидите у меня, чай попьем. У меня радио есть, и телик! - их троица двинулась к выходу из школы. Морозова и ее дед жили на окраине деревни, на стороне, ровно противоположной дому Петровых, поэтому после выхода из школы, они свернули в абсолютно другую сторону, чем обычно. Антон никогда не ходил еще этим путем, только и знал в этом направлении, что магазин. Они шли молча, но молчание не было неловким. Как будто они все равно говорили, только мысленно. - К тебе Пятифанов больше не лезет? – спросил вдруг Кирилл, отбирая у Полины рюкзак, вешая на свое плечо, и оглядываясь по сторонам. Она вздрогнула, но не забрала его. - Нет, опасается. Даже жалко его как-то. - Сталкер. Таких бояться надо, а не жалеть. Хотя, он, надеюсь, к тебе не сунется больше. - Спасибо еще раз. - А что произошло? – Антон, который не очень-то понимал, о чем идет речь, все-таки решил узнать. Полина задумчиво качнула головой, и объяснила: - Он, - кивок на Кирилла, - Пятифанову дал понять, что ко мне не надо лезть. Ромка заебал уже – каждый день меня пытался со школы проводить, постоянно цветы таскал, следил за мной. Сейчас пока что его не видно. Сталкер ебаный, это да. - Не думал, что он на подобное способен. – Антон поднял брови. Морозова вздохнула. - Я тоже. Я с ним даже дружила классе в шестом. А потом он поменялся, к сожалению – в худшую сторону. А вот и мой дом. Проходите! – девушка взбежала на крыльцо небольшого одноэтажного домика с чердаком. Он был из дерева, и, кажется, когда-то голубого цвета, а сейчас краска уже облупилась. Парни поднялись вслед за ней, и прошли в дом. Небольшая прихожая была обставлена разного рода нужными вещами – вешалки, часы, зеркало, стойка для зонтов – все это как-то там уместилось, и выглядело опрятно. Полина первая разулась, и приняла у друзей куртки, повесив их на крючки. - Дед, у нас гости! – крикнула она. – Поставь, пожалуйста, чайник! Парни достаточно быстро разулись, и, поставив рюкзаки у стены, с любопытством оглядывались. Это место было каким-то уютным, по-особенному ощущалось присутсвие здесь. Девушка указала на дверь напротив входной. - Это – ванная, кухня – за углом. За вон тем углом – моя комната, и в зал можно пройти из кухни. Там живет деда. Проходите мыть руки, пацаны, я сейчас. – она быстро скрылась за углом, где была ее комната. - Как ты думаешь, это подстава? – спросил вдруг Кирилл шепотом. Антон непонимающе перевел на него взгляд. Друг принюхивался, словно пытался учуять опасность. Его глаза метались из стороны в сторону. - В смысле подстава? От кого? От Полины? Или от ее деда? Да и что может случиться? - Не знаю. Не нравится мне здесь, если честно. – Кирилл решительным жестом отодвинул Антона, и пошел на разведку первым. Петров – за ним. Но ванная оказалась абсолютно обычной ванной – с раковиной, стиральной машиной и душем, и черно-белой плиткой на полу и стенах, от которой рябило в глазах. Антона даже слегка это разочаровало. Вымыв руки абсолютно обычной водой, они вышли в коридор, где их уже ждала подруга. Кирилл, казалось, был спокоен, и только Антон заметил, что его зрачки беспокойно дергаются из стороны в сторону, как если бы он был чем-то болен. Они вошли в достаточно просторную светлую кухню, одновременно являющуюся еще и столовой. На небольших, но дающих много света, окнах, висели голубоватые занавески, сама кухня была обставлена довольно современно, хотя старые светло-коричневые обои не завершали этот образ. Посреди комнаты стоял большой стол из красного дерева, около него – четыре стула. Еще один, пятый, стоял у серого холодильника, подпирая незакрывающуюся морозилку внизу. Около черно-красной кофе-машины в инвалидном кресле на колесиках сидел старик. На нем был клетчатый костюм с блестящими пуговицами, и в нем он выглядел солидно. Чем-то он был похож на свою внучку, наверное глазами – такими же серыми, и по очертанию похожими на глаза девушки. Только вот у Полины не было таких же бороды и лысины, как у него, да и волосы у нее были черные, как смоль, а не белые. Антон сразу заметил в его глазах веселую яркую искру, которой не встречал даже в ярких сверкающих глазах Алисы, и это сразу расположило его к старику. - Ну здравствуйте, юноши. – его голос не был таким, как у всяких стариков, он будто бы остался молодым, только был заключен в это тело. – Харитон, приятно познакомиться. – он протянул парням большую крепкую руку. - Кирилл. – первым пожал ему руку он, при этом пристально глядя в глаза. Между ними на несколько секунд возникло такое напряжение, что показалось, что сейчас их отшвырнет друг от друга, но они просто спокойно разжали руки, и парень отошел. - Антон. – Петров тоже пожал руку старика, и подумал, что тот, наверное, был раньше милиционером – у него такие крепкие руки. - Ну, рассказывайте. И проходите к столу. - Что рассказывать? – уточнил Антон, глядя, как Харитон подъезжает на своем кресле к столу, и жестом указывает им сесть тоже. - Все – как вы стали общаться с моей Поленькой, кто вы, чем занимаетесь, как учитесь, что хотите! – он улыбнулся, а парни немного смутились. Полина выдвинула им два стула, один остался незанятым, и она с грустью посмотрела на него. «Куда ж ты пропал, Тем?» - она замерла, снова перебирая все возможные варианты ответа на этот вопрос. *** Ветки бьют по лицу со страшной силой, под ногами то лед, то ямы, припорошенные снегом сверху, что и не видно, куда наступаешь. Но когда бежишь, то это разумеется мешает очень. В первую свою ночь в тайге он думал, что не выживет. При себе у него был только складной нож, а им не отбиться от тех кошмаров, что здесь обитают. Каждые несколько минут он слышал шорохи, металлический скрежет, чавканье, рык. Звуки шагов по снегу и частое дыхание за спиной были самым ужасным, что он только слышал. Каждые несколько минут он оседал на мерзлую землю или в сугроб у дерева, и слушал, слушал. Ничего ведь не видно, сколько не пытайся привыкнуть к кромешной лесной темноте. В какой-то момент раздалась музыка, и он понял, что сходит с ума. Он поднялся, и побежал дальше. Еще дальше. Резкий аккорд фортепиано пробудил его ото сна, и он очнулся у дерева в полной тишине. Ни звука, даже ветки не скрипели. Дико болела рука, он думал, что умрет без лечения, но разве в тайге есть травмпункты? Вскрик где-то среди деревьев чуть не стал последним, что он услышал в своей жизни. Он схватился за сердце, стараясь успокоить его. Было чертовски холодно, так, что уже становилось жарко, и хотелось скинуть куртку. Но он-то знал, что это ловушка, и нельзя поддаваться. Если он снимет куртку, то тотчас же замерзнет насмерть. И спать нельзя. Он не проснется. На третий день он боролся со сном из последних сил. Нещадно болело горло, и кружилась голова. Повсюду он видел какие-то жуткие тени, кричащие ему, и силуэты животных, притаившихся за толстыми стволами деревьев. Отовсюду играла флейта, сводя его с ума. Это была песня, которую поет волк, когда голоден настолько, что может отгрызть себе лапу. Песня, похожая на исповедь самоубийцы, такая же странная и непонятная для людей, кто не пережил это, или не попытался понять. В какой-то момент по всему лесу раздался гул. Даже не гул, а свист. Отвратительный громкий свист, граничащий с ультразвуком, пробудил его от сна, за что он даже был поначалу благодарен. Но с каждой минутой, когда свист продолжался, голова все сильнее кружилась, и становилось все страшнее и страшнее. - Почему происходит это?! Я не мог уже просто сдохнуть здесь?! За что?! – он не выдержал, и сполз по стволу вниз. Из его глаз потекли слезы, и он разрыдался от осознания близости своей смерти, с которой они буквально всю жизнь были на одной стороне, не переставая кричать. Он не плакал последние тридцать лет. Тайга заставила его первой. - Ты хочешь умереть? – тихий мужской голос раздался за деревом. Артем вскочил, и снова упал в снег от недостатка сил. Он был опустошен. Даже внезапный собеседник, заглушивший голосом проклятый свист, почти не напугал его. - Д-да! Хочу… - почти простонал он, сползая ниже. – Убей меня. Знакомый силуэт возник над его головой. Кто он – он никак не смог бы сказать, его зрение не фокусировалось. Человек присел на корточки перед ним, и задумчиво спросил: - А ты уверен, что не просто хочешь выжить? – Артем уронил голову на снег, потеряв сознание. Волк выпрямился, глядя на него задумчиво. - Скучно… - он вздохнул, и кинул рядом с мужчиной свою сумку, висевшую на его плече, когда он появился. Сумка разбила лед на земле, и осколки разлетелись в разные стороны. Волк задумчиво проводил их взглядом по очереди, и неспешно скрылся среди деревьев в сумраке. Артем открыл глаза через несколько часов, и был изумлен тем, что это вообще произошло. Он почти не чувствовал своей левой руки от плеча, на ноги поднялся с большим трудом, а голова гудела. Только споткнувшись о нее, он обнаружил лежащую на земле сумку, взявшуюся откуда-то. Снова упав на землю, и судорожно втянув воздух, от странного чувства, похожего на страх, мужчина осторожно дотянулся до нее правой здоровой рукой, и с большим трудом расстегнул замок. На дне сумки лежали три банки корсевов с тушенкой, бутылка ледяного морса, и отвертка. Артем уставился на консервы, как на недоступные сокровища. Обхватив отвертку покрепче замерзшими пальцами, он зажал одну банку ногами, и принялся вскрывать ее. *** - Шах, Антон. – дед Харитон засмеялся. Антон растеряно уставился на доску – как он умудрился пропустить еще один, уже четвертый за тридцать ходов шах? Задумавшись на несколько секунд, он несмело дотронулся до черной фигурки коня, и перекрыл ею короля. Дедушка Полины сразу же померк, и стал думать, как же ему походить. Полина и Кирилл стояли возле стола, облокотившись о другой, и с уважением и непониманием наблюдали за игрой. Так казалось, на самом же деле каждый был в своих мыслях. Каждые пять минут они внезапно для себя поднимали головы и поворачивались друг к другу, смотрели в чужие глаза несколько секунд, и снова поворачивались к партии. В какой-то момент Морозова почувствовала, что не может больше оставаться в неведенье. Она указала Кириллу рукой на игру, чтобы он остался, а сама спокойно вышла в коридор. Оказавшись около старого телефонного аппарата, девушка чуть ли не упала на колени перед ним, так быстро она подбежала, и стала молниеносно крутить колесико, в конце концов набрав родной номер. Начались гудки. Трубку сняли. - Миш! – на глаза девушки навернулись слезы счастья. Она так волновалась за него. – Где вы пропадаете? Даже не так – где ты? – она вслушивалась в тишину на другом конце провода, и не понимала, вовремя ли обрадовалась. - Вы не туда попали. – ответил грубый мужской голос, и по телу девушки пробежали мурашки. Человек сбросил трубку. Она тихо застонала, стараясь удержать в себе слезы. - Полин, все хорошо? – Кирилл оперся о косяк двери. Он пристально вгляделся в ее лицо. Девушка попыталась выдавить улыбку, но вышло довольно жалко. - Д-да, все нормально. Не пережи… - ее перебил телефонный звонок. Быстро приложив трубку к уху, она воскликнула: - слушаю! - Передайте мне лесоруба, пожалуйста. – раздался неприятный высокий голос, режущий слух. Девушка вздрогнула, и отстранилась от телефона. Перевела взгляд на друга. - Просят какого-то «лесоруба». – сказала она удивленно. Поднесла трубку к лицу снова. – Нет таких. - Лесоруба? – Кирилл, нахмурившись, подошел к ней. Осторожно взял аппарат, будто боясь сломать. Тихо спросил: - Алло? – и вслушался в высокий голос. Его лицо мгновенно изменилось до неузнаваемости – оно стало абсолютно безэмоциональным, и только губы растянулись в неширокой усмешке. – Серьезно? Ты не могла бы мне звонить, когда я не занят? Если говорю, что занят, значит так и есть! Ладно, ждите к закату, на северо-западе. – он повесил трубку на стену, и быстро отошел к дверям. - Тони, до встречи, возникли дела, прости. – крикнул он Антону, и подошел к двери. – И ты прости тоже. – он похлопал ее по плечу, и стал одеваться. - Кто эта девушка на проводе? – спросила Морозова, немного оскорбленная тем, что Кирилл сразу стал занятым, после разговора с девушкой. - А тебе что? – спросил он, поднимая голову. В его взгляде читалось удивление. – Подруга. Но если это важно, то именно подруга, ничего больше. – заметив, что Полина будто бы выдохнула, он усмехнулся. – Ты лучше Антона береги. Пока. Он очень быстро скрылся, словно его и не было. Девушка вздохнула. Она снова вернулась в комнату, где ее дед и ее друг доигрывали партию в шахматы. Время летело с огромной скоростью, они дважды попили чай, провели дискуссию насчет политики, поговорили о писателях прошлого и современности, о музыке и эпохе романтизма, и в итоге, когда Антон заметил, что ему пора домой, было уже пять часов вечера. Подруга проводила его до дверей. - Пока, Тоша. – она тепло улыбнулась ему, и по-дружески обняла на прощание. Парень вышел, помахал ей, и побрел по темным улицам домой. Девушка вернулась на кухню, к деду. - Хороший он парень, Тоха этот. – Харитон задумчиво посмотрел на девушку. – А ты все по Ромке своему грустишь? Не достоин он тебя. Да и вроде ж не нравился. Или передумала? – Полина подняла на него взгляд. - Не знаю. Но у Антона уже есть девушка, поэтому я не буду рушить их отношения. – «Во всяком случае до того, как Михаил снова не объявится, и не предложит за это деньги и город. Не буду» - девушка задумчиво обвела взглядом стены и потолок. - Брала бы, уйдет же. – вздохнул дед. – Я аж повеселел. Он меня заболтал, ужас. - Вы с ним не так уж много говорили. - Ну и второй тоже ничего пацан, хороший такой. – Полина быстро отвела глаза в сторону. – Ага! вот этот нравится? - Дед, да причем тут это? Ладно, я спать. – девушка нарочно зевнула пошире, и ушла в комнату, крикнув опекуну на прощание вялое: «Спокойной ночи». А Антон шел по темным улицам, и у него было ощущение, будто за ним следят. Парень постоянно оглядывался, и не понимал, откуда это чувство, и можно ли не переживать насчет этого. Он несколько раз сворачивал, и все так же чувствовал тяжесть в затылке. В момент, когда он дошел-таки до маршрута, по которому брел домой, чувство пропало ненадолго, но возле леса снова вернулось. Парень не выдержал, и обернулся снова. И встретился лицом к лицу с одноклассником. - Рома, убери нож. – мягко сказал он, отшатываясь от Пятифанова назад, и почти не выдавая своего испуга. Парень стоял так близко, что нож, поднятый на уровень лица, чуть ли не упирался в переносицу. - И не подумаю! – воскликнул парень. – Что ты делал у моей Полины? Ты целый день торчал там, и даже в окнах не показался! Отвечай, сука! – в конце его голос сорвался на крик. Он схватил одноклассника за грудки одной рукой, и притянул к себе, не выпуская куртки. Нож уперся в щеку. – Я тебе сука за мою Полину сердце вырежу! – в другой момент это прозвучало бы по-детски, но сейчас, когда нож упирался в щеку парня, Антону было не до смеха. - Ром, да успокойся ты! – воскликнул он испуганно, пытаясь высвободиться, но хватка у Пятифанова была железная. – Я не люблю Полину! Честно! Я о ней никогда не думал даже в этом плане! И вообще, у меня есть девушка! – «ну да, не думал, конечно» - сам для себя заметил он. - Говорить можно все, что угодно! – еще громче него вскрикнул Пятифан, чуть ли не протыкая щеку Петрова ножом-бабочкой. Антон снова попытался отстраниться, но ничего не вышло. Рома будто бы сдерживал себя от того, чтобы не изрезать ему лицо. Быстро спрятав нож в карман, он внезапно замахнулся, и с размаху врезал ему по лицу, не отпуская его при этом, кулаком, и снова замахнулся. Расплывчатое движение чьей-то руки, и Пятифанов, выпустив Антона, повис в воздухе, удерживаемый кем-то за горло. Силуэта было два. Этот – высокий, примерно на полголовы выше Ромы, и другой – почти в два раза ниже первого. Второй рукой спаситель отобрал нож. Опустил парня ниже, его ноги теперь касались земли. - Чт… - Рома обхватил своими руками его руку, пытаясь ослабить хватку. Он со страхом вглядывался в его лицо, судорожно ловя ртом воздух. - Трофей. – с усмешкой в голосе сказал тот же человек. Или не человек. Его голос был мужским, и каким-то потусторонним. - Как он посмел напасть на Тошу? – высокий неприятный голос раздался за его спиной. Он покачал головой. - Сам в шоке. – и отшвырнул парня в сторону. Тот ударился о стену ближайшего дома, и остался на снегу возле нее. Антон отполз назад, шаря возле себя по снегу руками в поисках очков, слетевших с головы. Голоса были знакомыми, но он боялся. - Держи, Зайчик. – обладатель высокого голоса протянул ему его очки, и его рука была будто бы в перьях, а пальцы – когтистыми. Быстро надев очки, парень расслабился, и с его губ слетел вздох облегчения. – Кто это вообще? – Птица обернулась на Пятифанова, и подлетела к нему, чтобы разглядеть. - Одноклассник. – Антон перевел взгляд на Волка, не вышедшего из полумрака, и застывшего, как статуя. - Этот одноклассник… Убил бы. – Волк подкинул свой «трофей» в воздух, и поймал, слегка поранив руку. – Никогда не умел так делать. – он убрал его в карман, сложив. Приблизился к Тохе, который сразу замер – Волка он боялся. - Я сам виноват. Не убивайте. – быстро сказал он, поймав взгляд Птицы в сторону Ромы. Волк сел на корточки рядом с ним, и взяв за подбородок, оглядел лицо. Очки и нос были разбиты, на щеке будет огромный синяк. Его этот результат не удовлетворил, он раздраженно вздохнул. - Как можно быть настолько слабым? – он помог парню подняться на ноги, и задумчиво оглядел его. – И это наш Зайчик? - Я вот тоже н понимаю. – Птица оказалась с другой стороны. – С чего Сова и Лиса так уверены в этом? - Я… - Антон опустил голову – ему стало стыдно, что он не смог сам отбиться от Пятифанова. – Сыграл эффект неожиданности. - Неужели – хмыкнул Волк. Он поднял голову, глядя на небо. Птица тоже взглянула вверх. Перевели взгляд на лес, почти синхронно. Антон закусил губу. – Идем. И втроем двинулись туда. Птица будто бы занервничала. - Эй, подожди-ка, нам же в другую сторону! - Нужно убедиться, что он дошел до дома живым. – ответил ей Волк. Антон поднял на него голову. - Но… - попытался было возразить он. - Я за тебя поручился. – рыкнул старший, и оба – и Антон, и Птица - заткнулись. В лесу было снова темно, хоть глаз выколи, почти ночь все же. А зимой даже почти ночь считается за ночь. Рядом с Алисой Петров видел в темноте, как зверь, но идя почти под конвоем Волка и Птицы, которые оба были ему не очень приятны, он снова становился слабым человеком. Он немного корил себя за свое к ним отношение, ведь они спасли его. Не пытаются съесть, или что-то подобное. Помогают. Защищают. - Слушай! – обратилась мечтательно Птица к своему главарю. – А может быть тот парень не так сильно-то и нужен? Может быть… - Это все твое дело. Только в следующий раз тогда ты работаешь за меня, как я в этот. – сразу передумав, та замолчала. Антон непонимающе посмотрел на них по очереди, но они молчали. Вот, наконец, между деревьев показался белый просвет. Выйдя на опушку, Петров увидел свой дом, и вздохнул с облегчением. На кухне, в зале и в комнате Оли горел свет, но в окнах он не увидел никого. Он обернулся к своим попутчикам. - Ну… Я пойду? – спросил он настороженно. Птица подняла глаза на Волка, тот кивнул. Антон неловко пожал его когтистую руку. – Спасибо. И тебе тоже. – кивнул Птице. Та хихикнула, и кивнула. - Сова известит тебя о следующей ночи. – вкрадчиво произнес главарь. Тоша кивнул, и быстро двинулся по склону к дому, надеясь, что не упадет, и не опозорится. Ему повезло. Обернувшись около двери, он увидел, что те двое все еще стоят на кромке леса, как статуи. Махнув им, парень собрался с духом, и постучал в дверь. - Антон! Я уже думал, что… Что с твоим лицом?! – его встретил отец. Быстро отвернувшись от него, парень сказал тихо. - Простите, задержался. С лицом ничего. - Подрался что ли? – Борис усмехнулся. – Хоть не только тебя побили, а? - Мы были не вдвоем, так что… Да, ему тоже досталось. Даже посильнее. – вспомнил он фигуру Ромки. - Ну и хорошо! Проходи, ужин готов, мать тебе обработает боевые раны. – еще более смущенный, Антон прошел в дом. Борис замер на пороге дома, оглядывая лес. Встретившись взглядом с черными пустыми глазами высокой фигуры в маске, он сглотнул, кивнул человеку, и быстро закрыл дверь на цепочку.