Сломленные

- Дернешься, пристрелю, босс Голос Рейеса звучал спокойно и уверенно. И он не отражал и десятой доли тех чувств, которые Габриэль сейчас испытывал. Мойра поработала над его нервной системой? Что ж, недостаточно, если система дала сбой, едва он увидел, как этот козел пытался… лучше не прокручивать в голове возможные последствия. Аканде замер. - Ты совершаешь ошибку, Рейес. Габриэль не видел Амели, ее полностью скрывала фигура Аканде. И хорошо, иначе ужас в ее глазах заставил бы его в ту же секунду вынести мозги начальству. - Это ты совершаешь ошибку. - Шел бы ты по своим делам. - Отойди от нее. - Или что, застрелишь меня? И как будешь объясняться? - Это тебя уже не будет волновать, Кулак. - Я повторяю, ты совершаешь ошибку. - А я повторяю, что это ты совершаешь ошибку. Думаешь, остальным членам правления понравится, что ты насилуешь агентов? Или ты планируешь убить нас обоих, чтобы не кому было рассказать о том, что ты сделал? Я понимаю, только недавно из тюрьмы. Но обращаться так со своими кадрами. Сходи в бордель, там тебе помогут. Рейес говорил спокойно и даже насмешливо. Аканде не мог понять, блефует он или все же способен всадить ему пулю в затылок. У Огундиму мелькнула мысль прибить Рейеса, в конце концов физически он был сильнее и мог попытаться это сделать. Но что дальше? Рейес и Лакруа - двое лучших его агентов? Как он объяснит ситуацию остальным? Не начнут ли остальные агенты покидать его, если решат, что в «Когте» находится небезопасно? Разум наконец возобладал. Он и так уже находился в весьма дурацком положении. Продолжать то, что начал не было никакого желания. Да и, откровенно говоря, он и сам понимал, что зашел слишком далеко. - Остынь, Жнец, я все понял. Мадам Лакруа, приношу свои извинения. Рейес не сводил пистолета с Огундиму. - Всё, доволен? - Вали на хер, босс. Аканде медленно развернулся с поднятыми руками и вышел. Габриэль понимал, что его ждут проблемы. Не сейчас, позже. Тогда, когда он не будет этого ожидать, Аканде отомстит ему. Но сейчас это все было неважно. Амели вжалась в кресло, дрожа всем телом. Она настолько оцепенела, что не могла даже плакать. Он подошел к ней, молча взял ее на руки и понес. Он боялся, что она не даст ему притронуться к ней. Но, возможно, Амели была в таком шоке, что у нее не было даже сил протестовать. Она тихо всхлипывала ему в грудь. - Прости меня. Он просил прощения за то, что его не было рядом, за что, что чуть не опоздал, за то, что не может дать ей того, что ей было нужно. А что ей собственно было нужно? Она и сама не могла бы сказать. *** Ей казался вечностью путь от библиотеки до ее комнаты. В какой-то момент она взяла себя в руки. - Я могу идти сама. - Это ни к чему. - Рейес, поставь меня. - Перестань. - С меня хватит на сегодня и одного мужчины, который пытался решать, что я должна делать! Ее голос срывался на крик. Программа Мойры давала сбой, в этом уже не было сомнений. Он осторожно опустил ее. Она передернулась, словно кошка, не терпящая, когда ее трогают. Повернулась к нему. - Я вновь должна тебя благодарить. - Амели… - Ты не обязан… нянчиться со мной. Его руки тряслись от адреналина, ему хотелось схватить ее в охапку, оградить от всех и всего. Но он боялся, что она оттолкнет его. - Не говори ничего, Габриэль. Просто… пусть все будет как есть. Не нужно… Прости. Она развернулась и пошла прочь. *** Амели трясло как в горячке. Она набрала ванну и опустилась в воду. Почему, почему она чувствует все! Все сильнее и сильнее! На нее будто навалилась скала, ей было больно и страшно. Ее первым желанием было пойти к Мойре и попросить дать ей что-нибудь. Но она тут же осознала, что все это время не принадлежала себе и наконец ее разум начинал освобождаться. Тяжелый стресс стал катализатором разблокировки чувств и эмоций. Она справится. Внезапно боль пронзила ее острой стрелой, когда мысль о Жераре заполнила ее голову. Амели почувствовала, что задыхается. Она выскочила из воды, побежала к окну, оставляя на полу мокрые следы. Резко раскрыла его и начала жадно глотать воздух. Голова закружилась от гипервентиляции. Амели осела на пол и, наконец разразилась рыданиями. Она проплакала целый час, и эти слезы принесли ей, наконец, облегчение. *** Габриэль дошёл до своей квартиры будто в тумане. Открыл дверцу бара, налил добрую порцию виски, потом еще и еще. Он не чувствовал, что пьянеет. То ли ускоренная регенерация, то ли адреналин в крови никак не лишали его напряжения и не позволяли виски заполнить его голову желанным туманом. В припадке ярости он швырнул бутылку о стену. Она разлетелись на сотни мелких осколков. «Прямо как моя жизнь». Подумал, Рейес. У него было все: друзья, работа, которую он делал хорошо, организация, в которую он верил, идеалы, которым он служил. А потом в его жизнь ворвалась эта женщина. И все пошло под откос. Он думал о ней, волновался, мечтал. И никакие старания Мойры не могли этого изменить. На время, конечно, его чувства отключались. Но сегодняшнее событие показало, что малейшая опасность для Амели срабатывала для него как спусковой крючок. А она? Что она? Да, скорее всего благодарна ему за спасение. Но кто он для нее? Рыцарь, который прибежит на помощь. Старик, ждущий крох ее внимания? Он не знал, что у нее на душе. Теперь она отталкивала его. Но знал, что в их положении у них нет шансов. По многим причинам. Пусть все будет как есть, сказала она. Что ж, он позаботится о ней, пусть издалека. Будь, что будет. Он станет ее тенью, ее защитой. А на себя ему наплевать. *** Амели стояла на общем балконе и вглядывалась вдаль. Она видела птицу, летящую в ночном небо, любовалась взмахами ее крыла. Ей казалось, что стоит только захотеть и она сама может стать птицей, вспорхнет и улетит далеко-далеко. Где нет ничего. Но она знала, что за стенами «Когтя» для нее жизни нет. Одна из самых разыскиваемых убийц в мире, она тотчас попадет в особо охраняемую секретную тюрьму. И будет там гнить. Этого ей не хотелось. Последние дни чувства, накатившие на нее, дали ей понять, что она жива. Она чувствовала тепло солнца на ледяной коже, слышала песни птиц. В ее душе зародилась надежда. Она и сама не знала, на что. Но ее мучили кошмары. Иногда она впадала в отчаяние, когда вспоминала Жерара. Эта боль терзала ее. Чувство вины сводило с ума. Еще она думала о Габриэле. Думала об их оборвавшейся связи. О том, почему он стал ее избегать. Почему она сама отталкивала его. Это все были тяжелые вопросы, на которые она не могла найти ответ. Быть с Габриэлем, спать с ним, означало предать память Жерара. Когда она не помнила о нем, когда память была заблокирована, спать с Рейесом казалось нормальным. Но не теперь. Внезапно ее размышления прервал какой-то шорох. - Кто здесь? - Привет, подруга. Из ниоткуда появился сначала силуэт, а затем и вся Сомбра. - Напугала? - Я ничего не пугаюсь - Ну да, конечно. Оливия, так звали эту молодую хакершу, наклонила голову на бок и внимательно посмотрела на Амели. - Видела я тут один занятный эпизод с камер наблюдения. В главной роли ты, босс… и твой мрачный защитник. Амели напряглась - Не понимаю, о чем ты. - Да все ты понимаешь, подруга. Оливия положила руку на руку Амели. - уф, и правда ледышка. Амели не дернулась - Я просто хочу тебя поддержать. Как женщина женщину. Огундиму козел. Хочешь, я залью в сеть его интимные фотки? - Не буду спрашивать, откуда они у тебя. - Хаха, да я просто могу взломать абсолютно все! Амели молчала. - Ну серьезно, я хотела бы как-нибудь тебе помочь. - Хочешь помочь? Не надоедай. Оливия лишь пожала плечами, улыбнулась и сказав «Бывай» исчезала. Амели вновь осталась одна. Лучше всего ей быть одной. Да, так будет проще.