Я не упущу тебя...

— Ага! Пошли давай, а то не приготовлю тебе яичницу! — сказал Мичи и подошёл к лестнице оборачиваясь на Харучиё. — Уже бегу! — произнёс беловолосый и подбежал к Ханагаки, чтобы не отставать от него. Акаши настолько торопился, что пока они спускались на первый этаж, он успел два раза споткнуться и чуть не упасть. Первый раз он не упал, потому что Мичи его придержал, а второй, потому что сам успел облакатиться о стену. — Хару, — Харучиё немного вздрогун, когда услышал свое сокращённое имя. — а чего ты так торопишься? Он уже и не знал, что можно на это ответить Такемичи.... Ведь не мог же он ему правду сказать. Хотя такому милому личику разве соврешь?... Вот-вот. Но все же. Пришлось. — Да так, просто... — Аэээ... Ладно?... — Как только Мичи зашёл на кухню, он сразу же метнулся к холодильнику. Достав от туда пару яиц, как и в прошлый раз, он помыл их под небольшим напором воды. После, как помыл, он отложил яйца в сторону, а сам поставил сковороду на малый огонь, нагреваться. Как только сковорода нагрелась, он тут же разбил два яйца в ту сковородку. Тут он резко вспомнил про то, что он забыл бекон. Но стоило ему только повернуться в сторону холодильника, чтобы взять бекон, как уже нарезанные дольки ему подавал Харучиё. Если честно, Мичи даже уже и забыл, что Хару тут. Но он решил не молчать и поблагодарить его. — Ого, спасибо! Я удивлён, что ты сумел так тонко нарезать бекон... Ты где так научился? — Да так... Это не особо важно... — Хорошо... Но в любом случае, спасибо! Я чуть не забыл про этот бекон. — Не за что). Такемичи положил тонко нарезанный бекон на ещё жидкий и полу-прозрачный белок. Он повысил силу огня и бекон тут же зашипел. В нос опять ударил тот самый запах, который Хару чувствовал сегодня утром. Харучиё буквально потёк от мысли, что он скоро сядет и будет есть это столь вкусное «блюдо». Вот, яичница наконец была готова. Мичи убрал сковороду с комфорки и отключил плиту. После, он разрезал получившеюся яичницу на две части. Одну - Харучиё, вторую - ему самому. Как разрезал, положил каждую половину на тарелку и поставил их на стол. Стоило Мичи только поставить тарелку с яичницой рядом с Харучиё, как тот пододвинул её к себе поближе и начал уплетать с необычайно скоростью. — Вот это ты конечно... — удивлялся Мичи. — Я ещё даже сесть не успел, а ты тут уже почти все съел... Хару решил просто промолчать. Он не мог оторваться от, как ему казалось, божественной еды. — Я вот не понимаю... Ты был просто очень голоден или тебе так нравиться моя яичница? — решил поинтересоваться Ханагки. Ведь ему действительно было интересно. — И то, и то. — успел ответить Акаши, перед тем как вновь положить в рот кусочек яичницы. — Правда? Тебе нравится? — Ага. А ты чего так удивлён? — Мне просто никто никогда такого не говорил... — Серьёзно? Тебе никто не говорил, что ты вкусно готовишь? — Как бы... Да... — Я думал, тебе это уже миллион раз говорили... Но ладно, значит я сказал первый!) — Хаха... Так что, пойдём завтра тебе за одеждой? — Ещё спрашиваешь! Только... — М? — Мне как-то неудобно... Ты меня нашёл, привёл к себе домой, вкусно накормил, позволил у себя остаться, так ещё и одежду мне за СВОИ деньги покупать собираешься... И при этом при всем, называешь меня другом, хотя ты не знаешь ничего, кроме моего имени... — Да не беспокойся ты так! Со мной все будет нормально. Ты мне никакого дизкомфорта не достовляешь. Да и жить сразу как-то веселее. А то, родителей у меня нет, родственников тоже. Поэтому ты только плюс. Конечно, денег я завтра, возможно, потрачу не мало. Но как я и говорил, для друга ничего не жалко! :) — Я сейчас расплачусь... — Ну чего же ты? — Ко мне так никогда не обращались... За что мне такое счастье?... Я никогда бы и не подумал, что у меня такое случиться. Я вообще не думал о будущем... Думал, у меня его и не будет. Умру где-то под забором и никто даже сожалеть не будет... — Ты что такое говоришь! Я буду сожалеть, если ты умрёшь где-то под забором. Да и вообще, если ты умрёшь. Ты, вроде, не плохой человек. И за что тебя ненавидеть и уж тем более называть монстром, я не вижу. Тех, кто тебя так называл я считаю не более чем обиженными детьми. Им просто не над кем пошутить, их самих поди обижают, а они бесятся из-за этого. И потешают свои эго на тех, кто им ничего не сделает. Вот и все. Трусы это и слабаки. Не более. — Мичи... Можно я буду называть тебя «Мичи»?... — Хах... Конечно можно!) — Ура! Спасибо, Мичи! — Акаши впервые за долгое время улыбаться... И эта улыбка была не натяжная. Она была настоящая и искренняя. Ханагаки не мог устоять перед этой улыбкой и тоже, невольно улыбнулся. — Это, кстати... Хочешь новую стрижку иди цвет волос? — Думаю, что стрижку я пока не хочу, а вот цвет... Слушай... На счёт цвета у меня есть идея, но обещай, что не выбросить меня на улицу из-за этого... — Ты что? Что это за мысли?! Выкладывай уже! — Кхм... В общем... Я в розовый хочу... — В розовый?... — Да... Только прошу, не бросай меня... — Ещё раз повторюсь... ТЫ СОВСЕМ?! Я тебя никогда не выброшу за твой выбор. Это ты хочешь покраситься в розовый. И это твоё право. Хоть в синий или зелёный! Мне будет все равно в каком ты цвете. Главное, чтобы тебе самому нравилось. А на остальных наплевать. — Мичи... Боже... Ты не перестаёшь меня удивлять... И да, с этого момента мне неважно ничьё мнение, кроме твоего... Скажи, как думаешь, мне бы пошёл розовый? — Думаю, да. У тебя ещё глаза зелёные, красивые очень... Я уверен, что розовый только дополнит твою красоту. Где-то в голове Хару : [— Черт, черт, черт! Мичи, ты специально?! Я все больше и больше хочу быть с тобой! Ты слишком милый и добрый. Я явно не заслужил тебя. Но раз уж ты появился в моей жизни, я тебя уже не отпущу. Ничто не разлучит меня с тобой. Уже ничто.] Харучиё походу совсем обезумел от Мичи. Ханагаки казался для Харучиё каким-то ангелом, который снизашел с небес. Хару каждый раз замечал, что как только он видит этого Ханагаки, у него чаще бьётся сердце, а так же он каким-то другим взглядом на него смотрит... И да. Акаши это сам замечал. Но уже ничего поделать, увы, не мог...