Научи меня жить

      День за днем, ночь за ночью. Аня старалась не замечать, как пролетают сутки напролёт без Саши и Вероники рядом. Уже две недели, как они не видятся, даже не поддерживают связь. А всë потому, что Полина перевезла еë на другое место жительства. Всего лишь на время они перебрались жить в другой дом, в котором остались вдвоём. По результатам психологических тестов и постоянных жалоб самой омеги на плохое самочувствие, этот вариант стал самым лучшим. Ане требовалась перезагрузка мозга. Требовалось остаться одной, без связи с другими людьми, и Полина ей это предоставила.       Она лишь трогала младшую в моментах переусердствований с учебой. Экзамены экзаменами, но обязательное время на еду и отдых найти пришлось. Она также посещала академию и тренировалась на льду, но совершенно с другим тренером. Им удалось поставить расписание так, что ни Саша, ни Аня не смогли бы встретиться где-то случайно в коридоре, не говоря уже про другие занятия.       Полина контролировала не только еду, учёбу и отдых, но и само состояние омеги. Смотрела и следила за тем, как та справляется со своими почти одиночеством. Да, они разговаривали, но редко. Это была уже просьба самой Ани в том, чтобы еë никто не трогал. Кроме того, Полина часто оставляла различные раздражители, чтобы смотреть за тем, как младшая с ними справляется.       После долгих разговоров с Аней насчет еë мании к учёбе, психологу удалось убедить младшую в том, что подобные ситуации ничем хорошим в следующий раз не закончатся. Уж если сейчас она легко заработала себе эмоциональное выгорание, то в следующий раз ничем хорошим это точно не закончится.       Первая неделя прошла стойко ввиду сдачи экзаменов. Она не обращала внимание ни на что, кроме них. Утром ездила в специальную школу, там отсиживала четыре часа на самом экзамене и после направлялась на тренировку. Дома же опять за тетрадки, но в умеренном количестве. Аня думала, что так пройдет всë время, проведённое здесь, но нет.       Уже к середине второй недели, когда все экзамены уже были сданы, а состояние нормализировалось, Ане захотелось общения. Она общалась с Полиной, но этого, как оказалось, было мало. В какой-то момент времени она поймала себя за тем, что скучает по Саше. Скучает по своей альфе, находясь за несколько сотен километров от неë. Она не скучала по дому и Веронике, только по Саше. Ей хотелось, чтобы она была рядом с ней. Хотелось чувствовать еë запах, еë прикосновения и смех.       Она никогда в своей жизни не скучала так сильно по кому-то еще, как по Саше. Не скучала по Веронике, когда уезжала на сборы. Не скучала по своим друзьям и по Алене. Может лишь чуть-чуть. Но расставание с ними не было таким мучительным, как с альфой. И она не понимает, в какой отрезок времени это произошло. Не понимает, почему так сильно скучает. Или просто не хотела принимать истину.       Она всегда была одна. Всегда сама по себе, даже если для окружающих это было не таким очевидным. Да, она прекрасно общается с Алёной, много с ней чего обсуждает, но у всего есть свои рамки. Она никогда не сможет ей рассказать про свои чувства. Не сможет ими поделиться. Она боится этого. Боится открываться. Боится, что кто-то сможет подобраться к ней настолько близко, что в конечном итоге убьет еë морально. Раз и навсегда. Она устала доверять, а после разочаровываться в людях. А Саша смогла пробить это. Смогла забраться туда, куда раньше не залезали другие. Туда, куда она не подпускала никого. Она смогла забраться в самое сердце и Аня не знает в какой момент это произошло.       Аня билась несколько суток сама с собой, все еще боясь признать ту правду, что она скучает по Саше. Старалась заниматься чем-то отдалённым, но мысли вновь и вновь возвращались к ней. Возвращались к тем чувствам, что она испытывала при еë прикосновениях. Она возвращалась в тот день, когда впервые почувствовала себя в полной безопасности рядом с Сашей. Тот день, когда Аня прокололась, решив, что течка закончилась. Она возвращалась к тем ощущениям полного удовлетворения и спокойствия. Возвращалась и в тот день, когда сама предложила встречаться, ощущая лёгкость в груди. Вот только потом она опять испугалась, что Саша перестанет быть самой собой.       Аня вздрагивает, слыша достаточно громкие постукивания по двери ванной, в которой она сейчас находилась, а после обеспокоенный вздох и голос Полины. — У тебя всë хорошо? Двадцать минут прошло, а от тебя ни слуха, ни духу.       Аня забылась. Потерялась во времени в который раз. Она все время находилась не здесь, а рядом с Сашей. Представляла, как в скором времени встретит еë и крепко обнимет. Как альфа заберет еë отсюда и они вернутся в их привычную жизнь.       Аня быстро проворачивает замок двери, извиняющиеся улыбаясь Полине за то, что заставила за себя переживать. Она крепко обнимает омегу, стараясь на секунду представить, что перед ней Саша, чтобы хоть немного успокоить себя и своë сердце. Но этот странный жест замечает и старшая, приглашая на откровенный разговор в гостиную. — У тебя всë хорошо? Ничего не болит? — Полина садиться на мягкий бежевый диван в гостиной, приглашая с помощью жеста сесть рядом и Аню. — А то ты себя очень странно ведешь, если честно. — Все нормально, просто очень сильно домой уже хочу. — Всего неделя осталась и встретишься с Вероникой, да? Давай я чай нам приготовлю. — Я по Саше скучаю, а не по Веронике… — Аня прячет свой взгляд где-то среди ног, но потом поднимает голову вверх, сталкиваясь с немного удивленным взглядом омеги, но та быстро берёт себя в руки, утвердительно кивая. — Это нормально, вы же столько вместе жили. — Она наливает воды в чайник, ставя тот на станцию. — Или ты к ней начала что-то чувствовать? — Ну… — младшая начинает сильно краснеть. — Мы типа начали встречаться… но я не уверена, что мы до сих пор… ну… в отношениях.       Полина несколько секунд стоит на одном месте, что-то обдумывая у себя в голове. Когда на лице появляется чуть видная улыбка, она встает спиной к омеге и старается убрать уже ту улыбку, которую спрятать никак нельзя. Она появилась непроизвольно, стоило ей только вспомнить про один из разговоров с альфой перед судом, во время которого та отзывалась об омеге лишь в положительном ключе, всë время улыбаясь самой искренней улыбкой.       Проходит ещё некоторое время, прежде чем она поворачивается обратно и, пройдя чуть вперёд, садиться рядом с Аней, беря ту за руку. — Расскажи, пожалуйста, как так получилось? Почему ты так думаешь? — Так просто получилось. Я не знала, что после течки надо ждать ещё хотя бы день и… короче, Саша вернулась домой, а я не спала в это время. — И у вас был секс? — заканчивает за младшую Полина, понимающе кивая. — Да. После суда она предложила встречаться, но я отказалась. Потом произошло выгорание и на фоне его у меня поднялась температура вечером. Я попросила, чтобы она поцеловала меня и она это сделала. Мы вроде как поговорили и я решила, что мы можем попробовать, но утром я опять испугалась и попросила еë не спешить, хотя она всего лишь обняла меня. И теперь я не знаю, что она вообще про меня думает. Я не хотела, чтобы так все получилось, правда. — Аня говорила быстро и без перерывов на дыхание. Она говорила всю правду, всё то, что хотела, не боясь последствий. Хотя, какие уже могут быть последствия. Она и так уже всё потеряла. — Хочешь, я с ней поговорю и все объясню?       Но не успевает омега хоть что-то ответит, как в они слышат громкий стук в входную деревянную дверь. Аня непроизвольно замирает, ощущая страх. Сильное чувство паники, что пронизывает всё тело. — Иди в комнату, я сама посмотрю кто там и потом тебе скажу, хорошо?       Омега тут же направляется в одну из комнат дома, в которой она спала последние две недели. Для своей же безопасности она закрывает дверь на ключ, а на телефоне открывается один номер из списков контрактов, на случай, если что-то пойдет не так и придется срочно звонить, чтобы их спасли. Она ждет не долго, сидя прям под дверью. Слышит, как открывается дверь, а после Полина облегчённо и слишком громко вздыхает. Наверное, чтобы и омега знала, что бояться нечего.       Аня выходит из комнаты, только когда слышит до боли бархатистый и властный голос, который она теперь узнаёт из тысячи других. Щелчок двери и, увидев, что это именно тот человек, про которого она думала, Аня срывается с места и в считанные секунды оказывается рядом, крепко обнимая и зарываясь носом в пропахшую альфой футболку. — Я вас оставляю пока одних. Буду в своей комнате.       Полина уходит в свою временную комнату, перед этим понимающе кивая в сторону младшей омеги. И Саша понимает этот кивок. Как только та скрывается за дверью, то альфа отстраняется и аккуратно прикасается к мягкой коже, поглаживая сначала подбородок, а после скулы, оставляя обе руки на щечках омеги. Карие глаза буквально светились счастьем. Саша прекрасно могла в них увидеть ту самую первую детскую влюбленность, что затуманивает разум. И это не могло не радовать. Она очень долго ждала этого момента и наконец-то дождалась. — Все хорошо? Не испугалась? — Лишь чуть-чуть. — омега наклоняет голову вбок, заглядывая в зелёные глаза с новой для себя стороны. — Я скучала.       И это вроде обычные слова, что привык, наверное, слышать каждый, но слышать их от Ани для Саши было почему-то волнительно. Та ступень их отношений, о которой она даже не думала. Не знала, что когда-то наступит тот день, что она услышит эти слова. Да, это не признание в любви, но именно эти слова ценились намного больше. А что было важнее всего — искренность этих слов. — Я тоже по тебе очень сильно скучала. — альфа ласково улыбается, перемещая одну руку в шелковистые волосы, пока другая все также оставалась на щеке. — Я с новостями приехала. Они как для тебя так и для Полины нашлись. — Ты останешься потом? — голос был пропитан нескрываемой надеждой. — Ну, если можешь. — Если хочешь, то могу остаться и на ночь, или… — омега сразу же не дождавшись окончания предложения начинает быстро кивать в знак согласия, чем вызывает смех старшей. — Хорошо, останусь тогда. Но давай я всë же расскажу вам последние новости и потом всë моë внимание будет отдано тебе. Иди зови Полину.

***

— Смотрите, у меня есть две новости. Одна для тебя, Аня, — Саша поудобнее садиться на диван, на котором кроме неë ещё сидела и Аня. — и одна новость для тебя, Полина — она обращается к старшей омеге, что сидела на столе напротив, скрестив руки на груди. — С какой начинаем? — Сначала новость Ани, потом моя. — Окей. — альфа поворачивается полубоком к внимательно слушавшей еë омеги. — У меня на самом деле две новости. Первая — я поставила Веронику на коньки и у неë очень хорошо получается на данном этапе. И все наши тренера говорят, что у неë неплохие данные для профессиональной фигурки, даже с учётом того, что она пошла на год позже. И вторая — мы на неделю с тобой и Вероникой переезжаем в другой дом, в котором помимо нас будет жить ещё и твоя бабушка с твоей мамой и родным отцом. — Вероника в фигурке? Зачем? — омега непонимающе и даже неверующе чуть ли не вскакивает с места, но Саша успевает перехватить еë за руку, не позволяя осуществить задуманное. — Она очень сильно просилась и до этого говорила, что ты ей запрещаешь вставать на коньки. Я сама думала, что она пару раз упадет и перехочет, но нет. Она уже более менее уверенно стоит, может сесть на шпагат и ещё ни разу не плакала и не просилась домой или чтобы я еë пожалела. Она хочет этим заниматься, как еë старшая сестра. Ей это нравится. — Да не может ей это нравится! Она ещё маленькая и ничего не понимает… она не знает, что такое постоянные изнурительные тренировки и слежка за каждым граммом веса. Она не знает этого! Я не хочу, чтобы она потом мучилась до конца своей жизни с травами… — младшей идея Саши уж точно не нравилась. Она злилась. Аня старалась уберечь Веронику от любого профессионального спорта. Специально ждала, когда ей исполнится ну минимум десять, чтобы научить кататься и запрещала чем либо заниматься, и она ни коим образом не попала на сторону спорта. — Ань, не отрубай ей крылья. Мы прекрасно понимаем твои опасения, но если всë действительно так, как говорит Саша и ей самой это нравится, то если ты ей запретишь этим сейчас заниматься, то велика вероятность того, что в будущем она и тебя, и Сашу может возненавидеть. А тебе же этого не хочется, да? — Полина всегда разговаривала как-то по особенному. Ей не хотелось перечить. С ней не хотелось спорить, лишь слушать и слышать. — Давай ты сейчас успокоишься и попробуешь здраво поразмыслить над этим. Смотри, она всегда ведь будет под твоим присмотром, будет меньше болеть и станет намного крепче, чем еë сверстники. Да и вся лишняя энергия будет уходить именно в спорт. — А ну-ка иди ко мне. — Саша притягивает к себе на коленки за руку омегу, и та хоть и показывает всем своим видом нежелание на какой-либо контакт, но все же садится лицом к альфе. Старшая по-свойски прижимает ту ближе, не стесняясь Полины. Она убирает мешающуюся часть волос за ухо, шепча так, чтобы слышала лишь Аня. — Мы с тобой потом об этом лично поговорим, хорошо? Давай мы сейчас с тобой поступим как взрослые люди и не будем дальше вмешивать Полю в наш спор, да? Мы с тобой потом вместе сядем, все обговорим и найдем общее решение, которое будет устраивать и тебя, и меня, и Веронику.       Аня молча кивает, прекрасно понимая, что сейчас единого мнения на этот счет найти не удастся. Понимает и принимает, ведь сама не хочет впутывать в их разногласия с Сашей посторонних людей. Она крепче прижимается к своей альфе, также стараясь забить на присутствие посторонних в комнате и отбросить преждевременное желание убить Сашу куда подальше. — Поль, для тебя новость состоит в том, что со следующей недели в академию придет новый тренер взамен Лизы. Как ты знаешь, то я очень долго искала нужного человека, которому я смогла бы хоть немного доверится и впустить к себе в штаб. И этим человеком стала Лина. Хочу сразу сказать, что я еë не звала сама и вначале даже хотела выгнать, но она много чего объяснила и пообещала, что не станет к тебе лезть с расспросами и вообще как-либо надоедать. Просто будете коллегами, ничего больше.       Старшая омега долго и упорно старалась переварить всë сказанное. Эта новость стала для неë не только неожиданной, но даже шокировавшей. В их жизни присутствовал лишь единственный человек с этим именем и этого человека она боялась, наверное, даже больше, чем Лизу. Боялась с ней пересечься даже простым взглядом, ведь понимала, что после этого обязательно наступит разговор, от которого она не сможет убежать. — Саш… — Стой. — альфа снимает с себя Аню, сажая ту рядом на диван, пока сама встает и подходит к другой омеги, кладя руки на еë плечи. — Она сказала, что не виновата в смерти твоих родителей. Она даже узнала об этом лишь через месяц, когда вернулась обратно в город, а до этого всë то время находилась в больнице. Даже справку показала со всеми печатями и тому подобное. Она не трогала их и очень жалеет о том, что так не вовремя уехала и оставила тебя одну, не предупредив заранее. — Саша! Мне не интересны еë отговорки. Если взяла, то окей, но меня тогда на удаленку по случаю беременности отправь хотя бы. — Я уже подписала документы, но уйти сможешь только через два месяца. Пойми, пожалуйста, найти хорошего психолога, которому смогут довериться дети, а в особенности подростки, очень сложно. — Понимаю, поэтому и не собираюсь на тебя гнать за это. Просто можно я с ней буду контактировать как можно меньше? — Без проблем. Как тебе будет удобно. Она все равно пока на испытательном сроке. — А кто такая Лина? — решает вмешаться Аня в диалог старших. Ей действительно было интересно узнать, что можно вообще ожидать от нового тренера, если Полина не хочет с той работать. — Это моя бывшая девушка. Первая любовь и все такое. Ничего интересного. — мельком говорит Поля, стараясь скрыть важную часть. — Ты ведь понимаешь, что как только Аня узнаёт про Лину одну важную деталь, то у неë появятся много вопросов? — уточняет Саша, ведь понимает, что эту важную деталь уже скрыть никак не получится. — И она омега. Когда мне было шестнадцать, то я встречалась с омегой, да. — А почему расстались? — Аня заинтересованно спрашивает, поглядывая на Полину, и как только взгляд падает на раздраженную Сашу, то понимает, что спросила лишнего. — Прости, я не хотела. Не рассказывай, если не хочешь. Я пойму. — Да не, все нормально. Она просто исчезла и никому ничего не сказала, поэтому даже особой причины то и не было. Так получилось. — омега на пару секунд уходит в себя, ненароком вспоминая последний их счастливый день с Линой. — Ладно, я пойду вещи собирать, раз Саша сегодня здесь остаётся, а сама поеду на квартиру, чтоб вам не мешать и заодно убраться. — она тепло улыбается, крепко обнимая сначала Сашу, а после и Аню, исчезая за дверью комнаты. — Ну, пойдем, ребенок. Покажешь теперь свою комнату.       Аня коротко и волнительно кивает, бегло смотря в последний раз на дверь в комнату Полины, чувствуя разочарование в себе за свой необдуманный и даже резкий вопрос. Почему она вообще решила его задать? Ну, расстаются люди, ей то зачем знать эти причины? Зачем влезать в личную жизнь других, когда они этого не просят?       Она была разочарована собой и своим поведением. Сердце болезненно сжималось от понимания того, что Полина, возможно, на неë обиделась. Она обидела того, кто помогал ей. Того, кто был рядом, помогая разбирать еë тараканов в голове. Но эти тараканы не ушли и сейчас вновь царствуют. Вдруг теперь и Саша передумает насчет отношений с ней? Вдруг сейчас уедет вместе со своей подругой, оставив еë здесь совершенно одну, в незнакомом месте?       Как только они заходят в комнату, а на двери щелкает замок, Аня поднимает свои глаза, в которых уже стояли слезы, на спокойную альфу. — Ты ведь не уедешь, да? — Аня взволнованно спрашивает, стараясь прибавить хриплому голосу хоть нотку уверенности. Она судорожно вытирает капли слез с помощью ладошек, смотря точно в зелёные глаза. — А ну-ка пойдем со мной.       Саша быстро оглядывается в комнате и, заметив около деревянного окна стоящую застеленную бежевый пледом кровать, бережно берёт омегу за руку, направляясь к ней. Она садится первая, за руку притягивая и омегу к себе на коленки.       Саша очень любила эту позу тем, что могла почти полностью контролировать все движения сидящего, кроме рук. Любила за то, что она была по своему интимна. Любила ощущать физическое присутствие другого человека, которому она доверяла. Аня была лишь второй омегой, которой она позволяла сесть именно так. Она любила ощущать стук еë сердца, когда та прижималась вплотную. Любила чувствовать почти каждую клеточку еë тела, чувствовать лишь их совместный запах. — Ты почему такие вопросы задаешь? Что случилось? Почему ты думаешь, что я уйду от тебя, солнце? — Саша взволнованно убирала прилипшие из-за слез волосы омеги с еë лица, оставляя нежный поцелуй на щеке. — Я же обидела Полину… — Ты не обидела еë. Если бы она на тебя обиделась, то обязательно сказала бы тебе об этом. — она прижимает к себе немного дрожащее тело, крепко обнимая и оставляя новые поцелуи на плече и шее. — Ты не обидела еë, солнце. Ни в коем случае. И я тоже никуда от тебя не уйду. Я не смогу оставить тебя здесь одну. Не додумывай.       Альфа давно догадывалась о том, что Аня часто додумывала сама себе то, что не случилось бы никогда. И она додумывала это настолько правдоподобно, что иногда путала реальность с додумкой, как это случилось и в этот раз. И эта была одна из еë особенностей. Та особенность, что не нравилась Саше и не понравилась бы никому. Но ей приходилось лишь мириться с ней. Ведь такие дети, что выросли в столь ужасных семьях, всегда додумывали. Старались предугадать будущее и избежать скандалов.       Аня льстится к шее Саши, стараясь ухватить ещё больше такого уже родного запаха. Трется щекой об железы, тем самым заставляя те активно выделать нужные феромоны. Её удивляло, как само сердце подсказывала, что ей надо делать. Она не читала про это в интернете. Никто ей никогда не говорил, как надо вести себя рядом с альфой. Она лишь делала то, что хотела, получая нужный результат.       Отстранившись лишь на пару секунд, омега впервые сама целует альфу в губы. Сердце будто трещало от раздирающих чувств. Ей хотелось раствориться в своей альфе. И она делает это. Отдает всю себя в поцелуй, показывая все свои чувства. Показывая, как сильно скучала всё это время. Показывает, что тогда, утром допустила ошибку, когда попросила не торопиться.       Она не понимает куда девается её скромность и умение держать всё под контролем, когда Сашин ответ на поцелуй переходит на её подбородок и шею, оставляя бесчисленное количество новых влажных ласк, которым она поддается. Дыхание сбивается, а внизу живота скапливается тянущее ощущение чего-то тяжелого. Омега откидывает голову вбок, предоставляя альфе больше место поцелуев, чем старшая и пользуется, стараясь «отметить» каждую частичку кожи.       И, может быть, это перешло бы во что-то большее, но стук в дверь перебивает не только желание к этому чему-то большему, но и включает голову. Аня моментально краснеет, пряча голову в футболке альфы. — Я пришла сказать, что поехала уже. — Полина почти сразу понимает, что зашла не в очень подходящее время и лишь переглядывается напоследок с Сашей, что восстанавливала своё дыхание. Кивнув друг другу в знак прощания, омега уходит, прикрыв за собой дверь. — Чет забылись мы с тобой, да? Я, надеюсь, не сделала ничего лишнего? — альфа пропускает сквозь свои пальцы шелковистые волосы. — Всё хорошо. Если бы я была против, то остановила бы давно… Давай фильм какой-нибудь посмотрим вместе на планшете? Или тебе работать надо? — Давай посмотрим. — Саша тепло улыбается и на секунду останавливает омегу от того, чтобы та переползла с её коленок на кровать лишь для того, чтобы быстро поцеловать ту в щечку. — Давай ты пока что выберешь фильм, а я позвоню твоей бабушке, чтобы сказать, что завтра мы приедем, хорошо? — Подожди. Я с Вероникой не особо поняла, как вообще мы будем жить и с чего вообще так произошло. — омега даже немного пугается того, что придётся жить в одном доме с мамой и папой. Она совершенно пропустила те слова Саши, сначала подумав, что это была лишь шутка. — Твоя бабушка хотела провести с вами время и чтобы вы к ней съездили на пару дней, а отпустить вас одних я не смогла бы. Мы с ней договорились, что в этом случае, чтобы угодить и ей, и мне, то снимем дом, в котором будем жить следующую неделю все вместе. Так, может быть, у Вероники пропадет страх к маме, и ты сможешь пообщаться и с отцом, и с бабушкой. — Саша видит, как эта идея не очень то и нравятся омеге, и в карих глазах встает страх чего-то неизбежного. — Анют, я всегда буду рядом с вами. Мы даже в одной комнате будем жить. Ну, грубо говоря, в одной комнате. — она подхватывает ладошку омеги, крепко сжимая. — Если что-то пойдёт не так, то мы сразу уедем обратно домой. Да и будем мы дома лишь вечером, ибо мою работу и твои тренировки никто не отменял. — Но ведь вся следующая неделя у нас без второго льда и к обеду мы уже будем свободны, разве нет? — Да, но от академии до дома ехать примерно полтора часа. Так, только вы будете свободны лишь к часу дня, а у меня много документации, которую необходимо проверить и подписать. И лишь к пяти, может даже к шести мы будем возвращаться в дом.       Ане приходится лишь свыкнуться с идеей того, что придется жить всю неделю под одной крышей с теми людьми, что покрывали страшное преступления отчима. Да ещё и с отцом, который вообще не интересовался её жизнью, пока Аня не попробовала продать свой участок. Он вообще вроде как бы мертв по документам. — Анют, я не дам вас в обиду. Опека знает о том, что мы собрались делать и если что, то подстрахует в случае чего.

***

      Аня не замечает, как быстро пролетает вечер рядом с Сашей. Не замечает, как наступает ночь, и они ложатся спать вместе. Не замечает, как планы на сон меняются на долгие разговоры обо всем на свете. Не замечает, как Саша остаётся в одних лишь трусах и топике из-за того, что в доме становится слишком жарко из-за работающего отопления. Не замечает, как всë смущение вновь уходит на второй план. — А что такое кризис… альф? Или как там он. — Аня заинтересовано глядела то на Сашу, то на еë руку, что немного убавляла свет от светильника. — Нормально? — получив утвердительный кивок от младшей, что лежала у неë на груди, и убедившись в том, что еë страх не подает никаких признаков, Саша проводит свободной рукой по спине омеги, начиная объяснение. — Во-первых, это альфа-кризис. Он происходит лишь раз за всю жизнь альф и присутствует у всех без исключения. Многие сравнивают это состояние с точкой у омег, но этот кризис длится примерно месяцев пять, если не ошибаюсь. Ну, в норме пять, но может идти и больше и меньше, как повезет, короче. — И что происходит в этот момент? — Происходит то, что альфы перестают себя контролировать. В голове что-то щелкает и единственное, что нужно альфе в этот момент, так это кого-то пометить, либо в ком-то завязать узел. Грубо говоря, всë, что необходимо для создания детей. Там уже не имеет значение, есть ли у альфы своя омега или еë нет. К слову, после этого кризиса как-раз и появляется несколько жен у альф. Ну, тех, кого она пометила. А помечают в такие моменты обычно постоянной меткой. — А есть, типа, не постоянная метка? — Конечно есть. Вон у Полины была такая. — Саша бегло целует омегу в макушку и тепло улыбается, видя, что интерес к еë словам повысился в несколько раз. —Если ставить постоянную, то это очень сильно завязывает руки же. И многим альфам это банально не нравится. Ты на всю жизнь привязываешь себя к одному человеку и вне зависимости от того, что с вами произойдет, ни с кем другим ни альфа, ни омега не сможет больше быть. — А это не бред ли тогда? — Аня задумывается о том, стоит ли ей немного поспорить на эту тему с Сашей и не получит ли она после этого упрек в свою сторону. — Не бред, если не знаешь твоя ли это омега… — А проверить это так сложно? Какой смысл вообще тогда в истинных парах? — Анют, этот тест стоит очень дорого, и, поверь мне, сдается для альф он очень болезненно. — старшая невзначай проводит рукой по шее и жмурится, неосознанно вспоминая сильную боль, что испытала при сдаче теста. — Да и не каждую же ты омегу поведешь в лабораторию лишь для того, чтобы сдать тест и понять, что всë это время любила не свою омегу или альфу? Многие не хотят разочаровываться в своем выборе. Да и не всегда истинные начинают чувствовать друг к другу даже симпатию. Многие дружат семьями, а уже только под конец жизни понимают, что истинная была все это время так близко, но при этом так далеко.       Аня на пару секунд замолкает, обдумывая все сказанное, уводя взгляд в сторону. Но не проходит и минуты, как та вновь возвращается к слишком запоминающемуся зелёному цвету глаз, уже с тревожным вопросом. — Подожди, а у тебя этот альфа-кризис только будет же, да? — Нет, я сама по себе очень ранний ребенок в плане появления альфа-гормонов и тому подобное. Обычно лишь к переходному возрасту у альф появляется свой запах. Мой же появился лет в семь, вроде. Поэтому у меня уже и этот кризис прошёл. И контролировать свои гормоны умею намного лучше, нежели мои сверстники, которые только учатся. — И как он прошёл? — Вполне себе хорошо, как видишь. Омеги с меткой у меня нет. Детей тоже нет, и никто на отцовства пока не подавал. — Саша отвлекается от Ани, заглядывая в телефон, чтобы проверить новые входящие сообщения на почте об запросах о переходах новых учеников в академию, но сильно удивляется, видя уже слишком позднее время. — Анют, мы уже должны были спать, часа четыре как. Давай ложиться уже, а то ещё сильнее собьем режим и к понедельнику не сможем вовремя встать в академию. Завтра, если что, то договорим, хорошо? — Хорошо.       Несмотря на то, что спать не хотелось ни одной, ни другой, уснули они достаточно быстро, хоть и нервно из-за жары в комнате.       Утром Аня вновь стала очень холодна по отношению к альфе. А Саша уже будто и привыкла к этому. Она не лезла к той с вопросами, принимая ситуацию как должное. Не лезла с поцелуями и объятьями, хотя очень хотела их. Хотела, чтобы прошлый вечер был таким всегда. Хотела, чтобы Аня всегда была открыта перед ней.       Успешно сдав ключи хозяйке дома, они возвращаются в свой посёлок, заодно заезжая за Вероникой к родителям Саши. Младшая все еще не знала, что всю следующую неделю она проведет не дома и в детском саду, а вместе со своей мамой, хоть и было это косвенно.       Приехав домой, Аня сразу же ушла в свою комнату, чтобы собрать все необходимые вещи для следующей недели. А Саше предстоял разговор с младшей. Помня, по рассказам Полины и Ани, реакцию Вероники на свою маму, она мысленно уже готовила себя к самому худшему раскладу.       И, как и ожидалось, все пошло по самому наихудшему сценарию. Как только младшая услышала про то, что придется жить со своей мамой в одном доме, то случилась показательная истерика. Вероника раскидывала все свои игрушки по комнате, громко крича, при этом смотрела на реакцию Саши. Смотрела и ждала, когда та не выдержит и все же откажется от совместного проживания с мамой. Но Саша стояла на своём. Она раз за разом повторяла, что поехать им всë же придётся. Пыталась сказать, что будет всë время рядом и не даст в обиду, но ничего не помогало. Последней точкой стали брошенные слова Вероникой о том, что Саша еë сильно бесит и она еë ненавидит. Что вообще она еë не любит и никогда не любила. И эти слова очень сильно застряли у Саши в сердце, каждый раз ударяя все больнее и больнее. Она потерялась, когда услышала их. Не знала, что ответить. Ей захотелось растворится в воздухе, исчезнуть и больше никогда не появляется. Эти слова были хоть и мимолетны, но очень болезненны.       Она все это время старалась стать для этого маленького человечка чем-то большем, чем просто приёмный родитель. Хотела, чтобы, возможно, в будущем та смогла называть еë папой. Хотела подарить ей весь мир, только чтобы она больше никогда не грустила и не плакала. Сделать всë, что от неë зависит, но чтобы этот маленький человек всегда улыбался и смеялся. Она любила еë, как отец любит свою долгожданного ребенка. Полюбила, как родную дочь.       Саша не выдерживает и молча уходит, сталкиваясь с сочувственным взглядом Ани. Та всë прекрасно слышала. Прекрасно все понимала. И, увидев лишь на мгновение весь спектр эмоций, что происходил сейчас у Саши, сильно испугалась. Испугалась не за себя, не за Веронику, а за Сашу. Испугалась, ведь видела такое подавленное состояние старшей впервые.       Саша молча проходит мимо той в сторону лестницы и через пару секунд на первом этаже хлопает входная дверь. Саша ушла от них, оставив двоих.       Аня переводит свой злой взгляд на Веронику, что, кажется, сама стала понимать, что натворила. Та уже не плакала, лишь стояла на одном месте посередине комнаты, смотря то на сестру, то себе под ноги. Девочка сильно жмурится и уходит в угол комнаты, садясь на пол и сжимаясь в маленький комочек. И Аня не знает, что ей теперь делать дальше. Ей одновременно хотелось и пожалеть Веронику, ведь понимала те чувства, что она испытывала, и поругать за выброшенные слова, и устроенную специально истерику.       Аня медленно идет к маленькой кроватке, обдумывая свои слова, что она скажет сестре. Ей нужна была золотая середина, которую найти было не так просто. Ей нужно было постараться себя сдерживать, если вдруг младшая решит продолжить высказывать своё недовольство таким образом. — Подойди ко мне, пожалуйста. — омега присаживается на заправленную кровать, устало потирая глаза руками. Увидев, что младшая даже не собирается вставать с пола, она меняет свой тон на более строгий. Тот, что Вероника боялась даже больше, чем тон отчима. — Вероника! Я кому говорю, стенке что ли? — младшая моментально вскакивает с пола, боязливо подходя к сестре, что теперь была явно не в духе. — Вот скажи мне, нельзя было сразу подойти, когда я попросила? Мне теперь надо обязательно голос повышать, чтобы ты меня услышала? — хоть Аня и сбавила чуть тон, но Вероника всë равно боялась. Она даже чуть подрагивала, ведь старшая очень редко на нее ругалась. Слезы же моментально пропали с юного лица. — Значит так, сейчас ты быстро убираешь все эти вещи, что ты раскидала и после собираешь те игрушки, которые возьмешь в другой дом, ясно? — младшая быстро кивает и уже хочет приступить к уборке беспорядка, но Аня отдергивает ту обратно к себе. — И как только Саша вернется домой, то ты искренне извиняешься перед ней за то, что здесь устроила. И все то время, пока мы будем жить в доме, ты будешь слушаться и делать всë, что она тебе скажет, поняла? — Вероника быстро кивает и вытирает остатки слез с щечек с помощью рукавов от кофты. — Вот теперь приступай к уборке.       Аня сначала не уходит с комнаты, решая, какую одежду лучше взять сестре на неделю и куда еë лучше сложить. Она лишь знает, что заявление на отсутствие Вероники в детском саду уже было написано, а сама она будет ездить на свои тренировки вместе с ними в академию. И из-за этого подбор одежды был намного сложнее, ведь она даже не знает, на какие занятия ходит младшая.

Александра Вячеславовна

Я через часа два приеду. В 13 выйдем из дома, чтобы точно на дневной сон попало. 10:12

Ты не сможешь приехать пораньше?

10:21

Смысл? Мне четко сказали, что не хотят видеть. Даю вам эту возможно. 10:23

Саш, она ребенок.

Не стоит воспринимать еë слова в серьез.

Она тебя на самом деле любит, просто сейчас

ты поставила еë перед фактом.

10:26

Ань, я не хочу об этом говорит. К тому же я за рулем. 10:27

Да Сааш, ей всего пять.

Она только недавно поняла, что такое семья.

10:28

Ты прости меня, но брать и просто убегать, не

договорившись с ребенком, это немного не

взрослый поступок.

10:33

И игнорировать тоже.

10:36

А на утро делать вид, что прошлым вечером ничего не произошло, тоже взрослый поступок? Избегать поцелуев и обниманий от своей альфы, тоже взрослый поступок? Думаю на этом мы и закончим. 10:40