Сближение

      На Макс визитеры не заканчиваются.              Она остается на выходные. Ей нужно учиться и закрывать другие хвосты, но она довольна, что проведала их. Как и довольна, что они не пытались играть перед нею в недотрог.              — Я всё ещё не могу поверить, — шепчет она на прощание в аэропорту. — Но, черт возьми, как я рада, что вы оба счастливы. Не лажай. И не позволяй ему лажать, Уилл.              Какое у неё четкое разделение обязанностей!.. Билли фыркает, но позволяет себя обнять и обнимает в ответ.              — За эти два дня ты вконец меня достала, Макс. Давай сократим количество телефонных разговоров.       — Не вопрос. Я буду звонить Клейтону. Уверена, он мне всё-всё расскажет.              Билли не сомневается в этом. Хотя бы потому, что бледный как смерть сосед приперся с ними в аэропорт с веником цветов. Макс обрадовалась.              — Не смей строить планы на мою сестру, — предупреждает он Клейтона.       — Макс знала, что ты так скажешь. Но попросила быть сильным.       — Господи, Билли, успокойся, — просит Уилл, тоже немного уставший от Макс. Выспавшись, она гоняла их по красивым местам, в которых хотела побывать.       — Ты мне нравишься, — тут же заявляет Клейтон. — Ты мне понравился с первого же появления в нашей квартире…       — С какого ещё появления?..              С большим трудом Билли уводит Клейтона в сторону, пока тот не начал разоряться по поводу кошмаров и кроссовок сорок какого-то размера, на которые согласен был молиться, потому что они означали: ночь пройдет без жуткого крика.              С Уиллом подобный номер не проходит без последствий:              — Так о чем говорил твой сосед? Тот сосед, которого ты буквально вытолкал взашей, не дав попрощаться?       — А о чем говорила Макс, когда намекала, что ты знал, в какой автомастерской я работаю? — не остается в долгу Билли.       — Изящно.              Он по-прежнему очаровательно краснеет.              — Я знал, где ты работаешь. Но я не думал, что… что ты будешь работать в ту смену. Как и не знал, что ты придешь на мою выставку. Что мы обменяемся телефонами. И, тем более, что ты мне позвонишь.              Об этом и Билли не знал.              — Обвинения сняты.       — А они были? — невинно хлопает глазами Уилл и улыбается.              На него невозможно злиться. Тем более, Макс сама призналась, что это был её план. В чем он заключался, она, конечно, не сказала и результатом осталась удивлена, если не шокирована.              — Ладно, эти выходные пошли не по плану, — говорит Уилл, идя близко-близко к Билли. — Уверен, следующие будут лучше.              Уже в понедельник становится понятно, что он не угадал.              В квартире над Билли и Клейтоном прорывает труба. Днями и ночами они занимаются тем, что пытаются устранить последствия, ругаются с арендодателями, соседями сверху и службами, занимающимися устранением этих проблем.              Уиллу приходится ходить на вечерние занятия в качестве помощника учителя — это и возможность заработать, и опыт работы в новой технике нанесения масляных красок, и ему жаль, но он соглашается сразу.              Напарник Билли просит внеплановый отпуск и смены Билли становятся бесконечными. После них он напоминает полумертвое тело, способное доехать до квартиры самостоятельно. И вырубается быстрее, чем следовало бы, хотя Уилл всё равно приходит по вечерам, когда у Клейтона ночная смена.              — Мог бы уже и не смущаться, — фыркает Билли.       — Мы могли бы решить это иначе.       — Иначе?              У Билли от усталости заплетается язык. Он хочет, но не может дослушать бормотание теплого Уилла, которого обнимает, как любимую игрушку. Эх, где его восемнадцать лет? В те времена он мог не спать сутками напролет. Истязатель Разума с приемами химикатов знатно подорвал его физическое и психологическое здоровье.              На самом краю сознания Билли надеется, что Уилл не бросит такого старика, как он.              Они доживают в таком ритме до пятницы, почти не видясь, но в пятницу в мастерскую Билли звонит Макс.              — Говори, только если у тебя хорошие новости, — требует Билли, едва не сворачивая челюсть в зевке.       — Тогда до следующей пятницы.              Макс не оправдывается: она не умеет врать Джейн Хоппер. Но Билли чувствует, что дело пахнет жареным, когда чудо-девочка приезжает к Уиллу, также без предупреждения.              На целые выходные.              Билли пытается вспомнить, чем мог насолить ей в прошлом, но все разумные доводы испаряются из головы во мгновение ока: Уилл открывает дверь с большими-большими глазами.              Потому что Джейн приехала не одна.              А Билли не пытался вспомнить, чем мог насолить Джиму Хопперу, который стоит за плечом Уилла.              Жаль, память у Хоппера слишком хорошая.              — Билли Харгроув, — прищуривается бывший шериф со знакомыми интонациями. — Превышение скорости, вождение в нетрезвом виде, репутация дамского угодника и избиение Стива Харрингтона осенью 1984-го года.       — Стив не написал на меня заявление.       — Но ты не отрицаешь, что благодаря твоим кулакам ему накладывали швы?       — Я думал, его пластыри со «Снуппи» исцелили.              Не лучшее время, чтобы огрызаться. Но Хоппер отступает, чтобы Билли мог зайти. Хотя Билли уже не сильно этого хочет…              Уилл бросает сочувствующий и смеющийся одновременно взгляд. Билли тяжело вздыхает и стягивает с плеч куртку. Вешалка, на которую он обычно пристраивает одежду, занята. Билли не уверен, что хочет знать, кем, но вскоре обнаруживает на кухне молчаливую Джейн и маленькую темноволосую Джойс, теперь обладающую фамилией бывшего шерифа.              — Билли, — прищуривается Джойс и подходит ближе.              Хоппер перекрывает единственный путь к бегству, оставаясь в проеме двери. Но у Билли изначально не было никаких шансов — Джейн уже пробивала им стену, сможет повторить этот трюк ещё раз.              Если придётся.              — Да, мэм, — быстро говорит тот, глядя на Джойс сверху вниз и чувствуя себя последним преступником. — Я разбил вашу тарелку.              Кажется, ничто другое не могло сбить её.              — Тарелку?       — Да, тарелку. О голову Стива. В ту ночь, которую не может забыть мне Хоппер.              Джойс прищуривается, а Уилл берёт Билли за руку. Это спасает от панической атаки.              Возможно.              — Мама, — просит Уилл.       — Я ничего не сказала. Я просто подошла ближе, чтобы поздороваться с Билли. Здравствуй, Билли. Я давно хотела с тобой познакомиться, — она улыбается мягче и распахивает объятия.              И это неловко. Она маленькая и хрупкая, но сжимает Билли так, что вот-вот затрещат кости.              — Сделаешь больно моему сыну… — шепчет на ухо и с мягкой улыбкой отстраняется. — Уверена, ты голоден. Поэтому предлагаю сходить на поздний ужин. В какое-нибудь красивое место.              Билли думает, что никого не боялся так, как Джойс Хоппер.              А ведь есть ещё и Джейн, которая ведёт себя приветливее. Протягивает сухую узкую ладонь и наклоняет голову так, будто изучает нечто невиданное.              — Ты хорошо выглядишь, — подводит итог наблюдений. — И у тебя сейчас отличные отношения с Макс. Ты мне нравишься.              Билли неловко улыбается. Не может не думать, на что способны её руки — швырять людей в стены, переворачивать грузовики и, наверное, поднимать целые дома.              — Ужин, — говорит Хоппер.              Вечер в приятном домашнем ресторанчике неподалеку сносен. Джойс улыбается, Хоппер буравит Билли взглядом иногда и один раз тащит курить, хотя ни он сам, ни Билли не курят.              — Тебя знатно жизнь потрепала, — начинает Хоппер не с угроз. — Но мне кажется, ты вполне нормальный парень. И… просто будь с Уиллом помягче. Его жизнь потрепала даже сильнее, и после того, что случилось не так давно… — Хоппер не сбивается с мысли, видя выражение лица Билли. — Мы боялись, что он попадет под влияние кого-то плохого. Чертовы отношения иногда разбивают сердце.       — Я могу только догадываться о его прежних отношениях, — хмурится Билли.       — Ну, может и к лучшему. Те отношения закончились, Уилл не подцепил какого-то мудака, как мы боялись, и не сорвался в странные романы… И ты не выглядишь так, будто желаешь причинить ему побольше боли и свалить в закат. Но, если что — я тебя из-под земли достану. Я — бывший коп, а копы не бывают бывшими.       — Ваша приемная дочь не только достанет меня из-под земли, но и сделает со мной всё что угодно.       — Джейн? О, нет. Джейн по-настоящему обрадовалась, что это ты. Но так и не сказала, почему. Уж не знаю, что она видела в твоей голове давным-давно… но ты спас её и едва сам не погиб, поэтому… просто не будь мудаком с Уиллом. И приезжайте как-нибудь к нам. Если у вас всё серьезно, я имею в виду. У вас ведь всё серьезно?              Билли хмыкает.              Это было серьезно и до угроз Джойс.              — Ты же не принял мои слова за чистую монету? — смеётся та, так же присоединившись к ним на улице.              Хоппер заключает её в крепкие объятия, защищая от ветра, дующего в спину. Они красиво смотрятся вместе. Билли недоумевает, почему они сошлись не сразу — тогда, в Хоукинсе, между ними так же что-то искрило, хотя он и не может знать наверняка.              Просто такие искры не появляются внезапно через долгие годы дружбы.              Некстати вспоминается Уилл.              — Я очень люблю своего сына, — говорит Джойс, глаза её блестят. — Я желаю ему только самого лучшего.              Билли мрачнеет и она тут же берёт его за руку.              — Я не сказала, что считаю тебя не лучшим, Билли.       — Но вашу угрозу я всё равно предпочту запомнить. На всякий случай.              Её смех похож на звон колокольчиков.              — Мама, когда ты успела угрожать?              Уилл выглядит так, будто пришел спасать Билли от всех невзгод.              Рядом с ним держится расслабленная Джейн. Билли невольно чувствует к ней расположение: она обрадовалась, узнав, что он — это он. Хотя из всех присутствующих она единственная гостила в его голове, полной чудовищ, а после тварь в его теле пыталась её убить.              Может, в она в нем увидела что-то стоящее? Или дело в том, что много лет назад он решился пожертвовать собой, но не отдать её на растерзание монстру?              — Я вовсе не угрожала. Я предупредила. Билли — умный парень, он не поверил.              Ещё как поверил. Джойс Хоппер — из тех женщин, которые способны на всё, когда дело касается её детей.       

***

             — Пожалуйста, скажи, что у тебя закончились родственники, которые хотят заживо снять мою кожу.              Тёплый Уилл под боком смеется и приятно вибрирует.              — Ты ещё не знаком с моим братом. И друзья… у меня много друзей, которые беспокоятся обо мне не меньше.       — Боже, дай мне сил.       — Мне кажется, ты утрируешь. И всё прошло довольно хорошо?       — Мне до сих пор кажется, что Джейн наблюдает за нами. За мной. В любой момент времени.       — Она не станет этого делать. У неё куча других увлекательных занятий. Наверное.       — Наверное?..              Уилл переворачивается и Билли видит его уставшее, но довольное лицо.              После долгого перерыва — кажущегося вечным, — близость напоминает и не напоминает первые разы. Страсть ощущается голодом, который невозможно утолить. Билли думает, что скорее предпочтет отказаться от дополнительных часов работы, чтобы вернуться домой пораньше и хорошенько так оттрахать Уилла. Или быть оттраханным Уиллом, потому что принимающая сторона может быть подавляюще активной.              От этого сносит крышу даже быстрее.              — Брось, — Уилл подтягивается ближе и едва касается губами губ. — Она не станет наблюдать за нами, если не будет думать, что нам угрожает опасность.       — О чём я думал, когда связывался с тобой?..              Руки обнимают теперь за шею. Уилл прижимается крепким разгоряченным телом.              — Ах, да, об этом, — бормочет Билли, убежденный приведенными доводами.              Ещё немного кожи и он снова возбудится… хотя завтра нужно пораньше встать и получше отработать смену, и закончить вовремя, и вернуться в эту квартиру, чтобы не разочаровать Уилла.              — Я устал, — заявляет Уилл с хитрыми глазами, не расцепляя рук, не отстраняясь, — нам нужно лечь спать.       — Конечно.              Билли гладит его по спине. Во рту сухо и горько от волнами накатывающего возбуждения. Может, если они лягут позже, ничего страшного и не случится?              — Макс сказала, что ты читаешь о художниках.              Слова воспринимаются как холодный душ, но Уилл держит его крепко.              — У тебя там даже закладка ближе к середине.       — Вот ведь мелкая стерва!..       — Да брось, это… это… — Уилл не может подобрать слова и просто смотрит.              С щемящей нежностью. Такой тёплый и уютный под руками. Так тесно прижимающийся.              Билли целует его в губы, уже без голода, но желая в прикосновении выразить всё, что чувствует: чертову томную нежность. В которой тонет так давно. В которой растворяется каждый раз, глядя на Уилла, желая Уилла, удовлетворяя Уилла, ощущая Уилла…              Уилл с готовностью открывает рот.              Ещё совсем немного кожи…              — Выспимся на том свете, — бормочет Билли, переворачивая податливое тело, сжимая руки крепче на чужих боках, скользя к соскам, и чувствуя твердый уиллов член, упирающийся в бедро.              Если Джейн смотрит, Билли многое может ей показать.              …              Они оба могут.