Приветик, Смерть!

      Сегодня крайне очаровательный день. День феерического буйства… увы, не красок… гениталий. Писечная вечеринка, проще говоря. Вот такие развлечения намечаются. Само собой, у Мироздания до зуда в промежности загорелось подгадить мне — омрачить восхитительные впечатления от свидания с Эллой. Ничего удивительного. Я привык.               Забавы для капризных извращенцев ворвались в скромную обитель влюбленного демона прямиком через парадную дверь. Даже постучаться не удосужились. На-а-аглые. Впрочем, наша встреча бала запланирована, чего уж. Везет мне, конечно, на чудиков. Везучий я. Адекватностью и спокойствием не избалован. На блюдечке с золотой каемочкой галантно подают хтонические бредни, и мне приходится безропотно жрать. Мням-мням-мням! Мерси, блин, Мироздание! Не желаешь присоединиться? Нет? Зря. Просто пальчики оближешь.              Вы же не забыли про милых братика с сестричкой и их почившего папочку с дофига высоким либидо? Ну, того, который досношался до смерти. Не забыли? Класс! В общем, как нам уже известно, дяденька мечту исполнил и испустил дух. Финита ля комедия! Целеустремленный мужик. Был. Ха-ха! Теперь вот старый проказник лежит себе полеживает на металлическом столе, мертвый да удовлетворенный. Веки извращенного мечтателя крепко сомкнуты, а стремление совокупляться навсегда остановилось вместе с биением сердца. Благодать! Неугомонный член стал синим и скукоженным. Угомонился. Ни капли не привлекательно, замечу. Фи-и! Неприглядный срам заботливо прикрыт белым полотенчиком, дабы никого не смущал. Меня, в частности. Хе-хе. Я же брезгливый.              Докладываю! Лука пребывает в сокрушительном восторге. Такая компания у него сегодня колоритная, что хоть стой, хоть падай. Ага-ага! Лука так и сделал. Упал подбитым вороном на плитку в святой святых, когда узнал, какие развлечения нам предстоят. Не в обморок, хвала небесам! Откачивать не пришлось, нашатырь не пригодился. От смеха Лука грохнулся. От смеха. Но ржал он так, будто вот-вот отправится вслед за похотливым стариканом. Я чуть парамедиков не вызвал, ей-богу! После пяти минут ожесточенных конвульсий на полу нашатырь показался слишком ничтожным помощником. Уж подумал, реально загнется чудила. Юху! Обошлось без непредвиденных смертей. Лука мне нужен живым. Незаменимый работник. Не смей даже в полглазика на него зыркать, костлявая! Такие чудилы обязаны жить до-о-олго и сча-а-астливо. Желательно бесконечно. Ой, все! Понесло меня куда-то не туда, как обычно. Сейчас у нас на повестке дня другие увлекательные истории. Эротические, твою налево! Стыдобища-то какая!              Ах, вспомнил! Кстати, о компании. У нас есть мудрая стратегия. Гениальный план. Мы ж находчивые трудяги. После того, как дружненько зажуем чужое горе — прости, Владыка! — пипирками, планируем завалиться в бар. Поскорее бы! Мне уже не терпится накатить, а еще не смеркается. Щемящая жалость! Быстрей-быстрей-быстрей, солнышко, садись. Тяжко нам. Острая необходимость залить сегодняшние воспоминания чем-нибудь крепким лишь растет с каждой секундой. Коллективно. Нам срочно требуется стереть к чертям срам из памяти! Войди в незавидное положение, полыхающая звезда, не тяни кота за… хе-хе, хвост.              Мы — это не только я, Лука, Лидия и Шейн, а плюс Тар и Мик. В какой же еще день Тар могла заглянуть на огонек? Разумеется, в день, когда в одно помещение набьется по кучке извращенцев на квадратный метр. Никак иначе! У этой пигалицы реально чуйка на такие штуки. Демоница промискуитетная… А Мик? Что Мик. Ну не отпускать же ему Тар на вылазку без чуткого надзора. Действительно. От этой малявки можно ожидать всякого. Лучше держать непредсказуемое на коротком поводке, чтобы не рыпалось лишний раз. Естественно, еще лучше придушить шикарными патлами Мика, чтобы наверняка… Ой, в сраку! Мне не нужны новые сотрудники, не заказывал. Без демоницы и ангела тут прекрасно справляемся, но кто меня спрашивал… Хоть предупредили — и на том спасибо. Все! Пикантность ситуации обрисована. Я выговорился. Излил демоническую душу. Предусмотрительно ввел вас в курс дела. Ля-ля-ля. Болтовня-болтовня-болтовня! Вы довольны? Чудесно!              К слову о делах. Пойду-ка наведаюсь в эпицентр страданий. Да, как ни крути, Императору Ножа и Плиты сегодня тяжелее всего. Шейн напрямую соприкасается со срамом. Бе-до-ла-га. Пожелайте мне удачи — она определенно не повредит. Шейн в гневе, как машина для убийств. Кровожадная мясорубка, не меньше. Ойюшки! Благодарю за напутствие. Какие же вы у меня белые и пушистые… Ну, зайчики! Хе-хе. Умолкаю! Иду.              Топ-топ-топ! Я все ближе к кухне. Энергично двигаю к сосредоточию опасности. Отча-а-а-аянный! Ну а кому еще лезть в клыкастую пасть событий? Правильно, никто, кроме меня не справится с последствиями смерти старого пердуна, так преданно любившего гениталии. Я ж все-таки босс в нашей обители. У всех свои обязанности. Лука воркует с похотливым трупом, Шейн лепит съедобные фаллосы и вагины, а я, мать его, контролирую весь этот балаган. Каждому из нас отведены собственные, чрезвычайно важные роли. Не скучаем, короче. Работаем-работаем-работаем!              Итак, может, надо постучать? Типа, проявить благоразумие, дабы заранее по громоподобному голосу определить степень риска. Или ворваться вероломно… Безрассудно, как в пекло ада. Вперед и с песней. Так же, как сегодняшние развлечения ворвались в наши радушные объятия, блин… Ой-ой-ой! Что же выбрать?              За кухонной дверью притаилась подозрительная тишина. Возможно, нервные клетки Шейна дали обет молчания. М-да уж. Очередной звоночек. Первый прозвучал, когда Шейн узнал, что именно ему придется стряпать. На обретенное знание наш двухметровый шкаф ответил отстранённым кивком. Я поразился до мурашек. Правда. Сие безмолвие меня оглушило и контузило. Лучше бы рвал и метал, клянусь! Показалось, где-то внутри Шейна взорвалась атомная бомба, и он затушил последствия бедствия красноречивым выдохом и сомкнутыми губами. Еще показалось, будто игольчатый ирокез стал краснее — накалился. Ушей словно коснулись немые, но изощренные проклятия всего и вся. Шейн молча кивнул и ушел на свою территорию. Было страшно. Непривычно, оттого и жутко до паралича. И вот сейчас я не слышу ни единого матюка из-за двери. Ни музыки, ни громыхания посуды — лишь погребальная тишина. Предположительно несуразная просьба любящих детишек сломала нам повара, а мне не надо поломок в нашем отлаженном механизме. Забирайте обратно! Мамочки, что же такое приключается? Ух-ух-ух.              Ладно, вхожу! Хватит мяться. Я ж демон, не помру. Как-нибудь уж разберусь. Самостоятельный, как мы помним. Неторопливо наполняю легкие кислородом. Выдуваю из глотки остатки нерешительности и толкаю дверь. Песню не пою, но двигаю в нужном направлении. Ура! Начало положено.              Шейн застыл древним изваянием у столешницы. Он словно римский гладиатор, попавший под чары Медузы Горгоны — не шевелится. Окаменел. Сия инсталляция не для слабонервных, скажу я вам. Тут нужны опытные эксперты и ценители современного искусства. Оцепеневшей Шейн сбивает с толку даже демона. Я напрягаюсь, тоже застываю и сканирую ошалелым взглядом статичную громадину перед собой. Активно ворочаю взволнованными извилинами. Что дальше?              Ох, еще наш Император куда-то потерял футболку, судя по всему, для мощности эффекта. Вероятно, решил продемонстрировать непробиваемый татуированный торс во всей красе. Зачем? Без понятия. Я стриптиз не заказывал… А вы? Божечки-кошечки, помогите, люди добрые! Я в растерянности. Как быть-то?              Обвожу округлившимися гляделками — для справочки — чистую и неразрушенную кухню. Натужно сглатываю. Дар речи стекает в желудок на пару со слюной. Кхе-кхе, интересная ситуация, однако. Ах, прелесть! Футболка нашлась, вон она сиротливо примостилась в укромном уголке. Видимо, все гораздо страшнее, чем предполагалось. Сло-о-ожно. Орущий, крушащий, осатаневший Шейн мне как-то роднее, а молчаливый и замерший завязывает в моей черепушки извилины в бантики. Тадам! У меня в головушке появляется подарочек за подарочком. Получите — распишитесь, но я же… Тьфу ты!              — Давно не виделись, Ан. Вот прям, сука, ощущение, что вечность. Я говорил тебе, что ты очень симпатичный и приятный?              Шейн впивается в меня чумными глазищами — отмирает. Жадно присасывается к электронной сигарете. Запах ментола смешивается с запахом выпечки и специй. Мой парализованный шок старается подружиться с мечущимися мыслями. Подстраивается. Резонанс! Не пойму, то ли радоваться, то ли плакать. Это же не домогательство? Вроде невинная похвала. Я реально вроде не урод. Во всяком случае, наверняка приятней гениталий… Извилины неумолимо путаются. Заплетаются уже не в бантики, а в полноценное шибари. У мозга началась садомазо практика, едрить! Я ж таким не грешу. Я ж приличный демон… Чего делается-то?              Ой, все.              Ой, все!              Ой, все!!!              Комплименты, значит, да? Неожиданно. Будто мне все-таки соизволили отвесить копытом подзатыльник… Неужели Шейн действительно сломался? Наебнулся, я бы сказал. Так точнее. Извините за мой французский. Пардон, но вы сами понимаете. Не глупенькие. Впрочем, Шейн не позволил себе закурить обычную сигарету на кухне. Уже что-то. Священные правила не нарушены. Получается, еще не все потеряно. Есть надежда! Вон она, валяется рядышком с неугодной футболкой. Анку, давай уже, разруливай ситуевину! Тик-так, тик-так, тик-так. Время не ждет, как и Смерть.              — Эм-м… ну, спасибо.              Брови настороженно ползут вверх вместе с ладонью, стремящейся зарыться в шухер на голове. Я бы с удовольствием целиком туда зарылся, но хренушки мне. Все не балуют. Вселенная подло выставляет меня то на передовую, то идиотом. В общем, ничего нового. Стервозина эдакая, пощади, ради всего святого, блин! Тут демон молиться вздумал. Ишь, до чего довела нелегкая… Срань господня! Э-эх! Выпутываю пальцы из плена непослушных прядей в жалкой надежде заодно ослабить крепкие узлы под черепной коробкой. Тщетно. Тлен. Неудача. Хрен я угадал, проще говоря. По мозгам будто Тар прошлась вязальными спицами. Очаровательно, ничего не скажешь.              Ну и как прикажете чинить этот татуированный шкаф с ирокезом, не подвергнув свою шкурку праведному гневу или еще чему похуже? Я сейчас вообще не врубаюсь, чего от него можно ожидать. У меня ж в голове садомазо-клубочек, а у Шейна — тишина. Я ж с таким раньше не сталкивался. У меня тут негаданно-незвано какой-то странный дебют приключается. Вот вам и сходил в эпицентр страданий. Шейн и комплименты — это хтонь какая-то… Действительно, день извращений, блин! Верните мне старого доброго взрывного Шейна, слезно требую. Нет? Неудивительно. Как всегда, все сам, все сам. Ух-ух.              — Шейн, как дела?              Усраться вопрос! Будничный. Подходящий. Ничуть не раздражает. Анку, неужто ничего получше не придумал? Да какой там! У Анку мозг весь в узелках… Чего вы от меня хотите? Действую на нездоровом энтузиазме. Вслепую, как новорожденный котенок. Дайте мне молочка! Мяу-мяу-мяу. Добродетель подталкивает в спину, и я танцую на струнах ошеломления. Импровизирую.              — Просто охуительно! — хищно скалится Шейн и снова основательно затягивается ментоловым паром. Сарказм?              — А голый ты чего? Ну, в смысле, не то чтобы полностью… Короче, ты понял.              Анку-Анку-Анку… дурак дураком.              — Да ебать! Возбудился нахер, аж жарко стало! Вот и разделся. Стою, думаю, может подрочить на кексы.              Шейн буквально нокаутирует меня немигающим взглядом. Звонкий удар в лицо. Нет, определенно сарказм. И что мне на это ответить? И да, он чудовищно зол. Просто сегодня Шейн явил новый сорт гнева. Ле-дя-ной. Хоть бери и ирокез в синий перекрашивай для полноты картины… Холодно-холодно-холодно! Одолжите плед, будьте снисходительны? Нет? Ой, в балду!              — Ты это… Не бесись так. Нервы беречь надо.              Ну все! Сейчас меня точно зашибут чем-нибудь. Например, разделочной доской. Или меня на ней же и разделают, как карпа… Анку-Анку-Анку, что ты несешь? Нервы беречь надо, а себя, видимо, нет. Не играл бы ты с огнем… В данном случае — с монументальным айсбергом, готовым уничтожить три тысячи Титаников единственным столкновением. Бах! И кранты. Помянем. Вот же я дебил!              — Так я спокоен, словно буддийский монах.              Шейн голодной пиявкой присасывается к электронной сигарете. Кажется, я слышу хруст пластика. Становится абсолютно не до мудрых советов. Стра-а-ашно. Ай-ай-ай! Я невольно пячусь назад. По-моему, Анку через пару минуток придет конец. А я не хочу заканчиваться вообще-то! Спасите!!! Жуткие кадры, остервенело мельтешащие в сознании, где мне в глотку заталкивают свежеиспеченный кекс в форме причинного места, совсем не помогают мыслить хладнокровно. Может, дать деру? Ой-ой-ой…              — Да не жмись ты к стене, не прибью я тебя, — Шейн откладывает несчастную сигарету, угрюмо потирает переносицу. — Ты же сейчас самое приятное, что есть в этой комнате. Понимаю же, что не ты это придумал. Дожили нахуй! Мою кухню осквернили… Я же повар, а не изврат. Во Франции стажировался. Сука, сколько членов, сколько… Ну на хер! — он резко лупит кулаком по столешнице. Ура! Узнаю старого доброго Императора. — Че ж они такие ебанутые?! Без понятия, кто больше поехавший, мертвый папаша или его отпрыски… Хоть в закуски мышьяк подсыпай. Пиздец! Просто пиздец! Может, им еще здоровенный хуй из салями в зале выложить? Думаю, сто пудов оценят, они же конченные. Как же я заебался! Анку, а ты не желаешь вместе со мной вздрочнуть на кексы?              Ни полразика. Нет-нет-нет! Два размашистых шага — Шейн вырастает рядом, хватает меня за плечи и буксирует к столу. Я не рыпаюсь. Так сохраннее. Он не пытается переломить мне хребет — и слава Владыке.              — Ты только погляди, какая, мать ее, красота?              И я гляжу. Гляжу и медленно открываю рот, ибо зрелище воистину впечатляющее. Войско съедобных гениталий, словно вышедшее из комедийного порно наваждение, вальяжно расположилось на оскверненном столе. Я полностью солидарен с Шейном. Это пиздец какой-то. Хорошо, хотя бы платный пиздец. Если бы кто задаром так изловчился, я бы, ни секундочки не раздумывая, призвал санитаров, салемских ведьм и фею Динь-Динь нахрен, чтобы гарантированно излечить душу этого атипичного альтруиста. Тар, несомненно, будет визжать от восторга. Шейн не поленился и даже испек кексы в форме женской груди. Ювелирно водрузил в центр малину, вишню и клубнику. О-бал-деть! Сосочки… Я все больше и больше проникаюсь его состоянием. Да после сего незабываемого опыта получить посттравматический стресс — раз плюнуть. Надеюсь, сегодняшний день не начнет преследовать Шейна в кошмарах. Неужели мне еще и на психотерапевта своему верному товарищу придется раскошелиться? Нет. Мне не жалко. Просто волнуюсь. Короче, ой, все!              — Ну и? Чего молчишь? От восторга язык проглотил? Или дохера аппетитно? — нервный смешок отрезвляет, будто удар под дых.              — Шейн, я дам тебе премию. Ты… ты… у меня нет слов.              Не преувеличиваю. Ораторский талант пал смертью храбрых.              — Вот и у меня закончились.              Шейн тяжело вздыхает. Должно быть, еще разочек прочувствовал вес проделанной работы. Непомерный вес, скажу я вам. Сам стою, ресничками хлопаю, словно прямо в кухне неожиданно вылетели голуби из цилиндра и обгадили меня с ног до головы. Очень уместное сравнение, кстати. Ощущения одновременно волшебные и отвратительные. Да уж, тяжело иметь дело с извращенцами. Да уж…              Да уж!              — Думаю, огромный пенис из салями все-таки будет лишним, — робко кошусь на Шейна. — У нас там в зале уже шарики висят. Сам догадываешься, какие, — изо всех сил сдерживаю истерический смех. Не похороны, а сплошной сюр, блин!              Угу-угу, нас всех сегодня знатно потрепало. Братик с сестрой наделали дофига шума. Нервишки уже вовсю шалят у каждого в здании, где царствует Смерть. Нас неустанно обстреливают пулеметной очередью извращений. Спасибо, старый похотливый старикан. Да, помер ты феерично… Архангела мне в задницу!              Шибари из черепушки незаметно переползает на шею — душит. Отстань! Бессмертный я. Меня так просто не грохнуть. Разрешение от Владыки нужно и зажигалка в бескрайние конечности Вселенной. Тогда и поговорим напоследок. Владыка поржет, Вселенная покурит, а я сдохну. Ой, все! Что-то я совсем одурел от эротического буйства на столе.              — Я вот че думаю, — Шейн озадаченно чешет висок, — ладно, со жмуриком и его детишками все понятно. Тут и вопросов задавать нет резона. А гости их не охуеют, случаем?              — Ну-у… не мы же это придумали, — плавненько двигаю подальше от блистательного поварского искусства. Нагляделся на бесконечность вперед. Блин! Еще же весь вечер впереди… Сука, за что мне это все? Письки-письки-письки! — Нас попросили — мы сделали. Остальное — не наши проблемы. Взятки гладки. Хрен еще знает, что там за гости. Я пока доску с фотографиями покойного оформлял, пять раз офигел. Стрипушники-стрипушники-стрипушники! Девицы. Девицы и… Ой, заткну-ка я нахрен! — небрежно махаю рукой на символичные кексы, недовольно поджимаю губы.              — М-да, развлекаться мужик явно умел, — устало мычит Шейн, — но в пизду такие развлечения! Я чуть не шизанулся. Еле сдержал порыв разнести здесь все к хуям. Когда же этот цирк закончится, и мы выпьем… А то я уже на исходе.              — Осталось чуть-чуть. Чуть-чуть. И самое страшное. Пережить этот прощальный ужин.              — Не, страшней лепки херов ничего уже не будет.              — Зато какие миленькие получились. Да ты виртуоз, — ободряюще улыбаюсь и звучно присвистываю. Дразню? Малость.              — Иди ты! — Он заливисто ржет и легонько бодает меня плечом. Обнаженным, на минуточку.              — Я и собираюсь. Прекрасно, что ты не разнес кухню.              Удовлетворенный и впечатленный результатами страданий Шейна, бодренько топаю на выход. Надо бы не запамятовать ему выкатить премию. Да поприличней. Мысленно ставлю галочку. Император Ножа и Плиты заслужил. От макушки до пят оправдал свое знание. Успешно отвоевал из лап самого господина Абсурда. С честью и достоинством. Даже не оставил вмятину от кулака на холодильнике. Искрометная победа и … Ойюшки! Обнаженное плечо. Торможу в дверном проеме, оборачиваюсь на все еще заразительно ржущего Шейна. Пытливо щурю глазенки.              — Так почему ты все-таки голышом? Ну, ты понял.              — Говорю же, жарко мне стало. Тут духовка хуярила, как не в себя, и я с ней на пару.              — Угу, действительно душно, — машинально одергиваю ворот рубашки. — Рад, что у тебя не возникла эрекция при виде кексов. Вон какие пышные бюсты налепил. С вишенками. Я бы не вынес, если бы и ты примкнул к извращенцам.              Анку. Анку, Анку. Экстрима захотелось? Так иди ебанись с разбегу под фуру. Все равно не помрешь. Шейн-то поопаснее фуры будет. Он же реально тебе в глотку может затолкать одно из своих творений… За ним не заржавеет. Посмотрим потом, как ты шутить будешь с сим занимательным предметом во рту… Ой, мамочка родная, которой у меня нет, спаси-помоги! Позор какой. Блин-блин-блин! Я представил. Крайне неэстетично. Неловко. И неприятно. Шейн, молю, прости дурака! Ну, бестолковый я, чего поделать. Инстинкт самосохранения что-то забарахлил. С кем не приключается… Виновато ухмыляюсь и развожу руки в стороны, мол, что с меня непутевого взять.              — Пиздуй уже!              Ура! Меня помиловали.              — Ухожу-ухожу.              На этой милосердной ноте я ретируюсь прочь от съедобных писек к надувным. Надо бы еще разок пробежаться по залу. Все же должно быть идеально. Пусть даже и вечеринка изначально — искренне извиняюсь! — хуевая. Уссаться какая бугагашенька! Ха-ха-ха! Сами понимаете, мне сейчас не до хороших манер. Стресс, абсурд и гениталии старательно треплют мою демоническую тушку, а я продолжаю пахать. Ничего не меняется. В святой святых Смерть и Лука кропотливо прихорашивают виновника торжества. На кухне Шейн поспешно добавляет последние штрихи к эротрапезе. По просторному залу демон гордо шагает навстречу стремительно разрастающемуся пламени, зажженного одним мертвым и двумя живыми извращенцами. Великолепно, блин! Бесспорно, жарко сегодня станет всем. Жаль, не так, как хотелось бы. Надеюсь, хотя бы обойдется без новой порции стриптиза. С меня хватит.              Да уж, наверное, Фрейд оценил бы такую вечеринку… Ой, в пекло!              

***

             Как же на улице хорошо! Никаких фаллосов и вагин. Никакой пошлости. Вот бы и остаться тут, у кактуса и клумб, до завершения прощального ужина, но хренушки! Работа сама себя не доработает. За-са-да! Захлопываю портсигар, щелкаю зажигалкой. Дым обволакивает легкие. Разум пустеет. Я искренне наслаждаюсь заслуженной дозой никотина. Я ж вкалывал как угорелый. Сигаретка — еще мизерная награда, я считаю. Ага-ага. Меня и по головке погладить вполне можно. И нужно! Трудился-старался-пыхтел. В итоге заманался до седьмого пота. Да нас всех тут надобно гладить не перегладить. Мы чертовски усердные, пику мне меж ребер! Достойны ободряющей ласки, словно дрессированные дельфины, твою налево!              Если вы подумали, что я прохлаждаюсь один-одинешенек — допустили ошибку. Лука тоже вырвался на свободу в порыве глотнуть свежего воздуха. Ну и горького дыма, чего уж. Обожаю приколы от Луки. Знаете, какая на нем футболка сегодня? Нет? Сейчас расскажу. Лука нацепил футболку с говорящим названием небезызвестной группы. Красные буквы на груди складывают кричащую надпись «Sex Рistols». Забавно. Чудик никогда не упустит шанса выстебать ситуацию. Так что на нашей писечной вечеринке он будет смотреться как нельзя кстати. Лука-Лука-Лука… Расплываюсь в блаженной улыбке и выпускаю серое облачко в красочный мир.              Мимо снуют разношерстные прохожие — беззаботные и беспокойные. На любой вкус и цвет. Миссис Нортон по обыкновению метет. Шорх-шорх-шорх! Этой леди всегда есть чем заняться. Мы с Лукой стоим бок о бок и лениво смолим, пока в бюро кипит плодотворная деятельность. У нас перекур, ничего не знаем. К слову, наша компания уже в полном составе. Мы снова разбились на парочки, блин. Тар приклеилась к Лидии. Мик к Шейну. Неудивительно. Масть к масти. Птички по цвету перьев. Клуб по интересам хренов! Будто мы не в обители Смерти тусуемся, а на курорте каком. Хотя, какие курорты… Пашем же, точно крестьяне на поле до захода солнца. Ой, все!              Я с любопытством поглядываю то на прохожих, то на оживленного чудика, который не пропустил ни одного ребенка — каждому подмигнул. Что за закидоны такие! Какого черта? Это же как минимум странно. Ах да, Лука же странный-странный-странный! Может, у него просто нервный тик?              — Тебе так сильно нравятся дети?              Машинально стряхиваю пепел и устремляю резонный вопрос в уши кокетливому Луке. Что за флирт с детишками? Батюшки! Вот же меня потрепало за денек! Кругом извращенцы мерещатся… Анку, ты чего? Брось бяку. Нет. Сигарету я не выкину. Хи-хи-хи!              — Я в целом все живое люблю, — Лука коротко пожимает плечами.              — Ангелок, блин! По-моему, ты больше любишь мертвых, — невольно прыскаю.              — Пф-ф! Крылья показать?              Он обводит меня многозначительным взглядом, загадочно щурится, а мне хочется доложить ему, что у ангелов не имеется никаких крыльев. Ладно, не станем развеивать иллюзии и мифы. Лука же всего лишь человек, откуда ему знать. До усрачки странный человек, но все же простой смертный. Да, его мысли читать у меня не получается, но это, видимо, издержки изгнания. Вон, в сказочки верит чудила. Лука, Лука, Лука!              — Мне на сегодня уже достаточно обнаженки, — насмешливо фыркаю и снисходительно скалюсь. — Но тебе не кажется, что это как-то… хрен знает, неуместно, что ли? Я про то, как ты строишь глазки детям.              — Ан, окстись! Совсем перетрудился. А же их не лапаю. Детишки улыбаются. Родители ничего не замечают даже. Взрослые отличаются от маленьких. Это не секрет. У родителей голова занята всякими сложными штуками, а дети еще не понимают ни куда попали, ни зачем вообще. Для них жизнь невероятное приключение. И так каждый раз. Снова и снова. Очаровательно. Да и с мертвыми оно просто проще все, чем с живыми, — Лука задумчиво хмыкает и сдувает темненький заборчик челки с озорных гляделок. Зеленые огоньки в радужке хитро сверкают. Сверк-сверк-сверк!              — Ты что, веришь в перерождение души? Ты же даже в бога не веришь! — брови стремительно ползут вверх. Удивление красноречиво отражается на демоническом лице.              — Ну и что с того? Чего ты свои шикарные брови мучаешь? Не бери в голову. Кто знает, Ан, кто знает, как оно все устроено…              Лука подмигивает мне точно так же, как детишкам, растворившимся в суматохе города. Охренеть не встать! Я ему не ребенок, вообще-то! Ответить мне нечего. Лука запутал узелки у меня в мозгах на совершенно новый манер. Чу-у-удик. Спасибо, хотя бы крест по привычке не расцеловал. Этот жест меня добил бы, а нам ни к чему лишаться одной из деталей отлаженного механизма. Работа не ждет. Поломки непозволительны.              Мы синхронно выбрасываем окурки в урну. Переглядываемся.              — Пойдем, демонюга?              Едрить! Какой пойдем после таких заявлений? У меня ноги едва не отказали! Что опять за финты выдает сей несносный чудик? Лука поиздеваться, что ли, надо мной решил? Шельмец эдакий! Неужели ему известны пикантности моего существования… Быть не может! Вселенная, немедленно прекращай это мракобесие! Я не заказывал.              — С чего вдруг я демонюга? — настороженно бормочу и тихонько сглатываю.              — Хах, ну я ангелок. Ты демонюга. Ты че, обиделся? Да шучу я, не ссы. Просто ты весь растрепанный, будто в аду котлы с грешниками целый день ворочал.              Лука добродушно хихикает, а я старательно приглаживаю волосы. Чуть сердечко не остановилось, блин! Нет в аду никаких котлов, но этого я, конечно же, не скажу. Ну нафиг! Себе дороже связываться с чудаковатым недотелепатом. Меня вновь отчаянно желает прибить стресс. Ух-ух-ух. Анку, повторяю, выбрось бяку из гудящей черепушки. Тебе уже всякие бредни мерещатся… Ой, в задницу!              — Погнали в объятия гениталий? — Лука нетерпеливо подпрыгивает на месте.              — Угу.              Согласный кивок, традиционное пять друг другу — и мы спешно шагаем в бюро. Пока, кактус и цветочки в клумбе! Нам пора на пиписечную вечеринку. Привет, разврат!              Фрейд, тебе нравится? Только глянь, сколько простора для психоанализа… Хахахахахахахаха! Какой же абсурд! Меня все еще не балуют, да и пофиг! Позже щедрая порция виски сотрет из памяти стыд и срам. Подлечит расшатанные нервишки. Не мятный чай, ясное дело, но успокаивает не хуже. Круче любой психотерапии. Поверьте заработавшемуся демону. Не вру.