***
Изуку стал каждый день встречаться с Тошинори Яги на улице во время обеда. Они никогда не договаривались об этом официально, просто так получилось. Изуку хотел пропустить сегодняшний день, чтобы не оказалось, что Тошинори теперь ненавидит его так же, как и все остальные. Если бы не разговор с Аоямой и Хитоши, он, наверное, так бы и ел в кабинке туалета. Но они придали ему достаточно смелости, чтобы высунуть голову и посмотреть, там ли Тошинори. Тошинори судорожно шептал в телефон. — Слушайте, этот парень занял первое место на спортивном фестивале, но он не получил ни одного предложения о стажировке. Это совершенно несправедливо. Пожалуйста, я знаю, что он вам понравится, если вы с ним познакомитесь. Если кто и может справиться с вашим обучением, так это юный Мидория! О, спасибо. Вы не пожалеете. Изуку подпрыгнул. Тошинори говорил о нем? От удивления Изуку отступил к двери. Она скрипнула. Тошинори поднял голову. Газета выскользнула из его пальцев. Заголовок газеты уставился на Изуку: Мальчик победил на спортивном фестивале, отравив зрителей радиацией. Воспитывает ли Юэй будущих героев или злодеев? Вздрогнув, Тошинори схватил газету. — Я не хотел, чтобы ты это видел. Конечно, это все ерунда. Директор Незу и Всемогущий собрали команду юристов, чтобы этот фальшивый иск никогда не дошел до суда. Мы не позволим втянуть тебя в судебную тяжбу — под «мы» я имею в виду, конечно, весь Юэй. Мы все полностью поддерживаем тебя. Изуку сомневался, что это относится ко всем в Юэйе, но он был благодарен Тошинори за то, что тот все еще верит в него. — Я в порядке. Я ожидал этого. Изуку полагал, что Все за Одного предложил лазер на угарном газе, зная, что публика отшатнется от всего, что пахнет ядом или радиацией. Если бы Изуку стал популярным, то Все за Одного, вероятно, пожалел бы о неудаче и изменил условия сделки. — Я заслужил это, — сказал он, думая не столько о глупой лжи в газете, сколько о том, что он сделал с Кацуки, Теней и Шото. — Конечно, ты не заслуживаешь того, чтобы о тебе лгали и обвиняли в том, чего ты не делал! Тошинори выпрямился во весь свой немалый рост. — Болтовня о том, что ты отравил аудиторию радиацией, — сплошная ложь. В финале с вами произошел несчастный случай из-за того, что порвался пояс, но это не твоя вина. Мы в Юэй виноваты в том, что недостаточно защитили тебя и юного Бакуго. Я… Всемогущий… должен был присутствовать на матче. Кстати, об этом. Всемогущий выступил с заявлением в СМИ по поводу дискриминации и издевательств над причудами. Видеоклип размещен на всех основных новостных сайтах. — Правда? Приятно слышать. Спасибо. У Изуку снова заслезились глаза. Тошинори махнул рукой в сторону скамейки. — Пожалуйста, садись. Вот, я приготовил тебе бенто для твоего желудка. Изуку уставился на коробку, завернутую в клетчатую ткань. — Моего желудка? — Ты сказал, что тебе трудно есть, потому что ты скучаешь по домашней еде матери. Тошинори сцепил пальцы. — Я не часто готовил обеды, но я старался. Ты похудел, это немного беспокоит. Черт, Изуку забыл о своей собственной легенде. Он поспешно взял коробку. — Вы слишком щедры. Спасибо. Изуку откусил кусочек сладкого омлета. Он был немного соленым. А вот суши были великолепны на вкус. — Кстати, я хотел вам сказать — помните тот сайт, который вы мне прислали для поиска пропавших людей? Он оказался очень полезным. Я вам очень благодарен. — Я рад. Тошинори с тревогой наблюдал за тем, как Изуку ест. Каждый кусочек, казалось, успокаивал его. — Как ты его использовал? Изуку вздрогнул и пожалел, что вообще поднял эту тему. — В основном я узнал, что поиск людей — дело непростое, и мне следует предоставить профессионалам разбираться с моим отцом-неудачником и его приживалкой. — О, х — сказал Тошинори. — Если тебе нужна помощь в этом… — Я в порядке! — Или если ты хочешь поговорить о спортивном фестивале… Изуку очень не хотелось. Он стал искать любую другую тему. — Вообще-то, я хотел поговорить с вами о Шото Тодороки. Я беспокоюсь за него, потому что он не использует свою огненную половину. Пальцы Тошинори, постукивающие по его колену, замерли. Он наморщил лоб. — Да, я тоже это заметил. — Я не хочу вдаваться в подробности без его разрешения, но у него есть какая-то семейная травма. Кроме того, я заметил, что он причиняет себе боль, замораживая свое тело. Во время нашего матча я хотел убедить его использовать свою огненную сторону, но я… Изуку понял, что он плачет. Он уткнулся лицом в руку, чтобы скрыть это. Выбор этой темы был большой ошибкой. Тошинори предложил ему салфетку. — Так вот что происходило во время твоего поединка с юным Тодороки? Я знал, что у тебя должна была быть причина для этого. Изуку понял, что Тошинори что-то не так понял, но он слишком сильно плакал, чтобы это исправить. Тошинори протянул руки. Изуку прижался к нему. Он не получал объятий с тех пор, как похитили его мать. Это было приятно. Постепенно слезы утихли. Погладив его по спине, Тошинори сказал: — Я не до конца понимаю обстоятельства жизни юного Тодороки, но мне кажется, что вы с ним похожи. У вас обоих есть причуды, которые вредят телу. Не думал ли ты подойти к нему с этой стороны? Герою или даже ученику-герою бывает очень трудно принять помощь. Если сначала вы покажешь юному Тодороки свою уязвимость, то он с большей вероятностью выслушает тебя о причуде. Пусть он думает, что помогает тебе, и это подтолкнет его к тому, чтобы помочь себе самому. На самом деле это была хорошая идея. Изуку лишь пытался отвлечь Тошинори — он не ожидал разумного совета. Хотя Шото, наверное, теперь ненавидит Изуку, так что у него никогда не будет шанса применить его на практике. Изуку вытер лицо, затем высморкался. Тошинори сказал: — Учителя Тодороки несут ответственность за то, чтобы направлять его развитие. Они тоже будут с ним разговаривать. — Поговорят? — скептически спросил Изуку. — Пока никто не говорил. Я даже не совсем уверен, заметили ли учителя, что он использует только половину причуды. Улыбка Тошинори не сходила с лица. — Скоро учитель заметит! Обещаю! — Я тоже постараюсь, — сказал Изуку. Если, конечно, Шото не нападет на него сразу. Тошинори сказал: — Герой - это тот, кто помогает людям даже тогда, когда их об этом не просят. Я горжусь тобой, мой мальчик. Изуку никогда не ожидал, что кто-то будет гордиться им после того кошмарного спортивного фестиваля. Его грудь вздымалась. Он всхлипнул. — О боже, я тебя расстроил? — спросил Тошинори. Изуку фыркнул. — Вы помогли мне почувствовать себя лучше. — Я рад. Тошинори снова улыбнулся, более мягкой и менее широкой улыбкой. — У меня для тебя хорошие новости. Я знаю одного героя по имени Гран Торино, который согласился предложить тебе стажировку. Он был учителем в Юэй. Он замечательный учитель, э...... страшный, но… ээ… очень строгий, и я обещаю, что ты многому у него научишься. Изуку не испытывал никакого энтузиазма по поводу стажировок, но он знал, что должен подать заявку на одну из них. Честно говоря, это был счастливый случай. Он сомневался, что где-либо еще его примут. — Спасибо, серьезно. Это очень много для меня значит. Тошинори протянул телефон. — Можно мне твой номер? После того как они обменялись контактами, Изуку тут же получил сообщение. Тошинори сказал: — Я отправил тебе контактную информацию Гран Торино. Пожалуйста, не спеша изучите его и решите, согласны ли вы на стажировку. Со стороны Тошинори было вежливо притвориться, что у Изуку есть выбор.***
Изуку ушёл со встречи с Тошинори с первым за почти неделю полным животом. Наконец-то он почувствовал себя человеком. Конечно, в этот момент Шото Тодороки схватил его за воротник и оттащил за дерево. Гетерохромные глаза Шото пылали. Воздух вокруг него стал холоднее, причем не только в метафорическом смысле. Даже когда он рассказывал об издевательствах отца, его лицо всегда оставалось спокойным, но сейчас его губы отвисли в оскале. Изуку поднял руки. — Можешь ударить меня несколько раз, если хочешь. Я это заслужил. Вместо этого Шото закричал: — Кто тебя заставил это сделать? — Кто…? Изуку растерянно моргнул и приготовился к удару сосулькой по лицу. Шото оскалил зубы. — Я знаю глаза человека, которого заставляют сражаться. Знаешь, сколько раз отец заставлял меня подниматься на ноги после того, как я падал в обморок во время тренировок? — Вау, мне очень жаль, что это случилось с тобой. — Мы сейчас говорим не о моих проблемах! Мы говорим о тебе! Шото нахмурился. — Твои слова тогда были ложью, но твои глаза, просящие о помощи, были настоящими. Кто тебя заставляет? Изуку был искренне тронут состраданием Шото, поражен его умом и боялся, что его поймают как шпиона. Изуку нужно было думать быстро. В прошлый раз с Тошинори Изуку почти забыл о собственной лжи. Будет лучше, если он сможет сделать свои истории как можно более похожими. Он должен придерживаться версии про отца-бездельника. Сглотнув, Изуку опустил глаза. — Мой отец угрожал лишить нашу семью финансовой поддержки, если я не выиграю на спортивном фестивале. Он живет в Америке, поэтому у нас очень мало средств, чтобы легально преследовать его в чужой стране. Шото сверкнул глазами. — Ты чуть не умер в финальном матче! Это не может быть единственной причиной! На глаза Изуку навернулись слезы. — Моя мать больна. Нам нужны деньги. Черт возьми, он же сказал Кацуки, что его отец болен. Кроме того, в семье Бакуго знали, что Инко поддерживала их обоих, работая секретаршей, потому что ее муж уже несколько лет не присылал денег. Если бы его одноклассники сравнили истории, Изуку пришел бы конец. Ну а Шото, возможно, просто решит, что Изуку — заядлый лжец, и откажется от него. Изуку старался оттолкнуть от себя возможных новых друзей. Ему было противно от мысли, что Шото его ненавидит, но в эти дни ему было противно от всего. Лицо Шото смягчилось. — Я понимаю желание защитить свою маму. Я очень хорошо это понимаю. Я прощаю тебя и собираюсь помочь тебе. Во-первых, тебе нужно как можно быстрее стать финансово независимым. Я согласился пройти практику в агентстве Старателя при условии, что он возьмет и тебя. Изуку почувствовал комок в горле. Глубина жертвенности ошеломила его. Он знал, как сильно его одноклассник ненавидит своего отца. — Ты не должен был этого делать. — Я уже сделал. Шото ткнул пальцем. — Ты явно находишься в рискованном состоянии, и я не спущу с тебя глаз. Изуку открыл рот, собираясь упомянуть, что он получил еще одно предложение о стажировке. Честно говоря, он предпочел бы стажироваться у друга Тошинори — Гран Торино, чем иметь дело с Шото, который круглосуточно следит за ним из-за ошибочного мнения, что он может представлять опасность для самого себя. Это было бы реальной угрозой для его подработки в качестве шпиона. Но тут Шото продолжил: — Кроме того, ты не сможешь сбежать от меня, пока не выполнишь свое обещание и не позволишь мне встретиться с моим старшим братом. — Стоп! Изуку поднял руки. — Я никогда не обещал этого. Ну, я сказал, что позволю тебе встретиться с ним, если ты проиграешь наш бой, но ты отказался. Шото скрестил руки. — С определенной точки зрения, я действительно проиграл тот бой. Ты обманул меня, но объективно говоря, я не сражался со всеми своими возможностями. Поэтому ты мне должен. Против этого не было веских аргументов. Раз уж Шото был так добр к нему, Изуку решил рискнуть на откровенность. Или, по крайней мере, настолько близко к честности и уязвимости, насколько он осмелился в своем нынешнем положении. — Тодороки, мой наставник — не твой брат. Я располагаю определенной информацией о его биографии, которую мне сообщили по секрету и которую я не могу раскрыть тебе. Поэтому я уверен, что вы выбрали не того человека. Я не хочу вас знакомить, потому что не хочу напрасно обнадеживать тебя. Извини. Шото серьезно сказал. — Ты очень добрый человек, Мидория. Ты сдерживался, потому что боялся, что я буду разочарован. Но это точно мой старший брат. Я искал его в Интернете и узнал, что он носит имя Даби. — Исследовал его? Изуку побледнел. — И что именно ты выяснил? Шото открыл электронную таблицу на своем телефоне. — Я сфотографировал Тою, когда он приезжал в Юэй, а затем разыскал его, найдя это изображение. Неудивительно, что он состоит в готической группе в Интернете. Он также ведет блог, в котором дает советы по окрашиванию волос. Видишь? Я же говорил, что он красит волосы. Он участвует в любительском театре и использует Даби в качестве своего сценического псевдонима. Тоя является членом всех групп ненависти в Интернете и основал половину из них. Просто посмотри на эти сообщения. Шото пролистал список все более креативных угроз смерти, направленных в адрес Старателя. — Только Тодороки так ненавидят Старателя. У нашего отца много антифанатов, но чтобы ненавидеть его на таком глубоком личном уровне, нужно жить с ним. Я всегда буду знать своего старшего брата по нашим общим отцеубийственным порывам. Шото засиял. В животе Изуку раздалось паническое урчание. Это было плохо, очень плохо. У Шото уже было имя Даби. Если Шото продолжит изучать Даби, то он может узнать о злодее. Тогда возникнет множество неудобных вопросов, например, почему Изуку выбрал злодея в качестве наставника. Было бы ужасно иронично, если бы Изуку поймали как шпиона по такой нелепой причине, ведь Даби на самом деле не был для него никаким наставником. В панике рот Изуку заменил мозг. — Думаю, я могу устроить тебе встречу с Даби. Но ты должен пообещать, что перестанешь его изучать. Он очень ценит свою личную жизнь. Конечно, ты не хочешь расстраивать его еще до встречи с ним? Искреннее лицо Шото расплылось в широчайшей улыбке. — Большое спасибо! Вот, я пришлю тебе смс с подробностями о стажировке у Старателя. Не нужно давать мне свой номер телефона, я уже нашел его в Интернете. Изуку уже начал жалеть, что он не может применить удивительные исследовательские способности Шото для поиска своей матери.***
Репортеры догнали Изуку возле Юэй. Они явно поджидали его у входа в школу. Преградив ему путь к такси, они сунули ему в лицо микрофоны и закричали. — У вас есть что сказать по поводу судебного иска? — Только одно заявление, пожалуйста! — Правда ли, что вы пытались убить Бакуго в финале? — Ваш бывший учитель средней школы говорит, что вы вели список убийств, в котором указывали, как убить каждого ученика в вашем классе, используя его причуды. Он говорит, что всегда считал вас будущим серийным убийцей. Не хотите ли ответить? Не поднимая головы, Изуку протиснулся сквозь толпу. Он решил, что может рассматривать всю эту ненависть как тренировку на случай, когда его неизбежно разоблачат как шпиона. Он знал, что заслужил это, пусть и не по той причине, о которой все думали. В конце концов, он шпионил для злодея. — Замолчите! — закричал новый голос. Тенья Иида стоял в воротах, положив руки на бедра. Он прорычал: — Мой старший брат был навсегда парализован серийным убийцей! Вот как выглядит злодей! Мидория только выиграл спортивное соревнование! Он не злодей. Он даже не нарушил никаких правил во время поединков. Вам, медийным стервятникам, должно быть стыдно за то, что вы обращаетесь с Убийцей Героев как со знаменитостью, в то время как он причиняет боль и убивает реальных людей. СМИ сгрудились вокруг Тении, дав Изуку время скрыться в такси. Он пробормотал «Спасибо» в адрес Тении, но ему показалось, что тот этого не заметил. Чувство вины еще сильнее разъедало Изуку. Он не имел права на доброту Тении после того, что он сделал во время их матча.***
Когда Изуку вернулся домой, он на мгновение подумал, что ошибся адресом. На стене было намалевано граффити «ЗЛОДЕЙ» и «РАДИОАКТИВНОСТЬ». Кто-то бросил камень в окно. Он угодил в журнальный столик, сбив семейную фотографию с матерью. Треснувшее стекло рассекло улыбку трехлетнего Изуку в костюме Всемогущего, который делал знак мира в камеру. У Изуку мелькнула мимолетная мысль позвонить в полицию. Но он не хотел отвечать на неудобные вопросы о том, где может быть его мать. Такой человек, как он, не мог позволить себе привлекать внимание полиции. Возможно, он должен был хотя бы рассказать об этом учителям, но он был слишком уязвлен и устал. В конце концов Изуку заклеил разбитое окно скотчем и лег спать, чувствуя, как в комнату пробирается сквозняк.***
Изуку явился в тот же ресторан в новом костюме, который ему подарил Все за Одного. Он потратил полчаса в Интернете, чтобы понять, как застегнуть темно-зеленый галстук-бабочку. Он чувствовал себя как подлиза, но в реальности у него не было другого выбора, кроме как сделать все, что хотел от него Все за Одного. На этот раз Все для Одного уже сидел за столом. Изуку подскочил к нему галопом. — Я опоздал? Прошу прощения. У моего дома были репортеры. — Ничего страшного, ты как раз вовремя, — снисходительно сказал Все за Одного. -Я пришел раньше. Я взял на себя смелость и заказал для нас сегодня Филе-миньон. На праздничном ужине не может быть простого салата. Меня впечатлило твое творческое использование причуды во время спортивного фестиваля. Бомбы-вспышки — это умный способ использовать небольшое количество энергии для достижения максимального эффекта. Изуку сел. — С-спасибо, сэнсэй. Было немного приятно слышать это после того, как все остальные раскритиковали его выступление. Но Изуку прекрасно понимал, что им манипулируют, поэтому он отогнал это чувство. Все за Одного сказал: — Та речь, которую ты произнес мальчику Бакуго в финальном матче, была просто восхитительна. Ты всадил нож прямо в его неуверенность. — Вы слышали это? Изуку вздрогнул. Качан не хотел, чтобы кто-то еще слышал эти слова. — Я использовал причуду. Но в итоге ты оказался недостаточно безжалостным. Если бы ты позволил ему использовать всю мощь своего газа после того, как он по глупости сломал твой пояс, ты мог бы убить его прежде, чем он успел причинить тебе вред. Ты избежал причинения ему вреда за свой счет. — Если бы я убил кого-то, то меня бы исключили из Юэй, и я больше не был бы вам полезен. Изуку предположил, что эта причина будет более действенной для злодея, чем этический аргумент. Все за Одного изогнул бровь. — О? Я думал, ты сдерживаешься, потому что вы друзья. Изуку посмотрел на свою пустую тарелку. Он не хотел привлекать внимание суперзлодея к Кацуки. Но он не сомневался, что злодей уже знает об их связи и издевается над ним. — Мы больше не друзья. Так что тебе незачем приближаться к Каччану. Все за Одного улыбнулся. — Скажи честно: тебе втайне нравилось сбивать спесь с этого мальчишки. Я знаю его тип: громкий, заносчивый, которого все взрослые опекают за то, что у него правильная причуда. Разве он тебя не раздражал? Ты уверен, что в глубине души ты этого не имел в виду? — Конечно. Вы правы, — слабо ответил Изуку. Он был готов согласиться на что угодно, лишь бы пережить этот ужин. Он надеялся, что в этих словах не было правды, но боялся, что часть его тайного уродства была раскрыта. Все за Одного продолжил: — В наши дни все хотят стать героями, потому что это единственный способ использовать свои причуды. Все причуды жаждут, чтобы их использовали. В обмен на крохотную толику свободы для себя герои навязывают правила всем остальным. Но злодеи — единственные по-настоящему свободные люди в этом жалком, устаревшем, едва функционирующем обществе. Как и ожидал Изуку, Все за Одного хотел превратить его в злодея. Это было лучше, чем смерть матери из-за того, что он был бесполезен как шпион. Изуку был готов притвориться, что ему это интересно, но он решил, что если согласится сразу, то это будет очевидно. — Я сейчас не чувствую себя свободным. Вы даже не платите мне. Как называют работников, которым не платят? Рабами. Все за Одного усмехнулся. — Справедливое замечание. Хочешь зарплату? Я могу легко перевести деньги на твой банковский счет под видом алиментов, поступающих из-за границы. Или я могу предложить тебе более уникальную оплату, которую может дать только злодей. Изуку напрягся. У него было плохое предчувствие. — Я люблю деньги. — Выслушай меня, — сказал Все за Одного, как будто у Изуку был какой-то выбор. — Я не мог не заметить, что, хотя ты отчаянно пытаешься помешать мне причинить вред твоей матери, тебя нисколько не волнует судьба твоего отца. Я исследовал Хисаши Мидорию. Порывшись в портфеле, он достал папку с документами. Руки Изуку сжали скатерть. Он быстро обдумывал возможные варианты. Должен ли он притвориться, что его отец — надежный заложник, чтобы снять давление с матери? Но эта ложь не была бы убедительной. Даже беглое знакомство с семьей Мидория показало бы, что Хисаши долгое время находился в самоволке. Все за Одного положил на стол ксерокопию гостиничного чека. — Мужчина в возрасте около тридцати лет обрюхатил твою мать, когда ей было шестнадцать лет, что является точным возрастом согласия в Мусутафу. Судя по чекам на его кредитной карте, он отвез ее в любовный отель в день ее шестнадцатилетия. Никаких презервативов он не покупал. Вполне возможно, что это было сделано намеренно. Он хотел заманить ее в ловушку. — Что? Изуку впился ногтями в стол прямо сквозь ткань. Он знал, что у его родителей была разница в возрасте — это было очевидно, глядя на них. Но он и не подозревал, насколько молода была его мать. Говорила ли она ему когда-нибудь свой возраст? Нет. Теперь он задавался вопросом, не специально ли она не указывала этот возраст на своих праздничных тортах. В детстве он никогда не задумывался над математикой. В пятнадцать лет он увидел всю эту неразбериху ясными глазами. Все за Одного говорил медицинским языком. — Беременность делает ужасные вещи с организмом подростка. Ей сделали кесарево сечение, потому что ее таз был недостаточно широк для рождения ребенка. Рубцы на матке были настолько серьезными, что врачи сказали, что она больше никогда не сможет рожать естественным путем. После этого у нее развилась инфекция мочевыводящих путей. Это также часто встречается у детей, родившихся слишком рано. У нее до сих пор хронически болит шрам. Он пододвинул к себе медицинскую карту. Изуку отвернулся. Это было непристойно: злодей копается в личной медицинской информации его матери. Изуку тоже не имел права знать, если она этого не хотела, но он не мог не слышать. — Как вы получили эту информацию? — Многие люди мне обязаны. Все за Одного пожал плечами. — Документы о ранней супружеской жизни твоей матери говорят сами за себя. Никакого банковского счета. Ни одной кредитной карты на ее имя. Никаких увлечений или клубов. За исключением походов за продуктами, она почти не выходила из дома до следующего посещения больницы. Это случилось, когда тебе было четыре года, вскоре после того, как тебе поставили диагноз «Безпричудность». На стол легли новые бумаги. Изуку закрыл глаза. Он не хотел видеть эти новые больничные записи. Он уже знал, что произошло. Самым ранним его воспоминанием было то, как отец душил мать. В документах Все за Одного говорилось: — У нее были сломаны три ребра, нос, рука сломана в двух местах. Ее сердце пришлось дважды запускать во время поездки на машине скорой помощи в больницу. Я подозреваю, что Хисаши понял, что он зашел дальше, чем мог, и сбежал из страны, пока твоя мать лежала без сознания. Изуку открыл глаза. Он не помнил этой детали. Но фото доказательства, разложенные перед ним, были безошибочны. Каким-то образом в распоряжении Все за Одного оказались фотографии молодой Инко Мидории на больничной койке. Ее лицо было избито до неузнаваемости. Синяки тянулись от шеи до рубашки. Почему Изуку не помнил этого? Он помнил, как его мать хрипела, когда руки отца обхватили ее горло. Потом ничего. После этого была пустая, зияющая пустота. Когда он попытался вспомнить, то услышал крики. Может быть, его собственные, может быть, матери. Изуку вспомнил, что некоторое время жил у Бакуго, потому что его отец уехал в Америку. Тогда он боялся, что мать тоже бросила его. Наверное, тогда она лежала в больнице. Была ли ее рука в гипсе, когда она вернулась за ним? Должно быть. Ему было всего четыре года, поэтому в его памяти были большие пробелы. Он смутно помнил, что много помогал ей по дому, пытаясь доказать свою полезность, чтобы она осталась. Изуку не хотел смотреть на фотографии, но он не мог оторвать глаз. Его отец поступил так с его матерью, потому что он был без причуды. Даже если умом он понимал, что в этом нет его вины, он также знал, что своим существованием испортил жизнь матери. — Ты не виноват, — сказал Все за Одного. Изуку в недоумении поднял голову. На лице Все за Одного появилось нехарактерное для него сочувственное выражение. — Я почувствовал себя гораздо ближе к тебе, когда прочитал о твоем прошлом. У меня тоже был ужасный отец. Он плохо отреагировал на мою причуду, так же как и твой отец на твою безпричудность. Времена меняются, а «мусорные» отцы — нет. Изуку не мог дышать. Из темноты на него нахлынули воспоминания. Тяжесть тела матери, прижавшейся к нему, накрывшей его, когда отец бил ее по ребрам. Что-то темное и дикое поднялось внутри Изуку, кипящая убийственная ярость. Он засунул это воспоминание и эту ненависть глубоко в темную дыру, потому что иначе он не смог бы с этим жить. Все за Одного протянул руку через стол и убрал бумаги. — Благодаря нашей общей связи я хочу сделать тебе особое предложение. Я дам тебе то, чего никогда не могли дать герои: месть. Мне убить твоего отца? Дыхание Изуку стало коротким и учащенным. В этот момент он не мог говорить. Все за Одного сказал: — Тебе всю жизнь говорили, что ты должен желать справедливости, а не мести. Но здесь для тебя нет никакой справедливости. Срок исковой давности по делу о домашнем насилии Хисаши Мидории истек. Если бы ты рассказал об этом героям, то они бы очень огорчились и посочувствовали, и постарались бы помочь тебе оправиться от травмы. Но по закону никто ничего не может сделать, чтобы наказать человека, который чуть не убил твою мать. Он проживет долгую, счастливую жизнь в комфорте и достатке. Если только ты сам не накажешь его. Голова закружилась, Изуку вцепился руками в скатерть. Я могу убить его так, как ты захочешь: быстро или медленно. Если хочешь, могу даже устроить так, что ты сделаешь это сам. Ничто не сравнится с ощущением, когда ты самостоятельно становишься сиротой. Спортивный фестиваль был кнутом, а здесь — пряник. Изуку знал, что Все за Одного делает это предложение, чтобы превратить его в злодея. Так не принять ли Изуку это предложение? Пусть злодей думает, что он победил? Изуку, конечно, все равно будет добиваться освобождения матери и побега, но это будет гораздо проще, если Все за Одного ослабит бдительность. У Изуку были некоторые вещи, которые он не хотел отбрасывать во время своей неохотной службы в качестве шпиона. Он остановил инцидент с USJ, чтобы не пострадал никто невинный. Он не мог допустить, чтобы Качан погиб. Но он был готов бросить своего отца. С такой жертвой он мог смириться. Если бы Изуку отказался, то Все за Одного узнали бы, что он не был предан как шпион. Правда, выбора у него не было. — Ты улыбаешься, — заметил Все за Одного. Изуку поднял руки и прикоснулся к губам. Он действительно улыбался. Он мог бы убедить себя в том, что это выражение лица — часть игры, но он этого даже не заметил. Все за Одного сидел, сложив руки на столе, и очень самодовольно, со знанием дела ухмылялся. Это выражение лица вылило ведро ледяной воды на размышления Изуку. Что бы ни утверждал Все за Одного, он не был мстителем, вершащим внезаконное правосудие. У такого человека, всегда было несколько мотивов. Если Изуку станет виновным в убийстве, то он уже не сможет обратиться за помощью к героям. Сейчас Изуку все еще был жертвой. Его мать была взята в заложники. Он был несовершеннолетним. Он никому не причинил вреда, он даже предотвратил массовое убийство в USJ. Власти вряд ли отправят его в тюрьму. Но Изуку не смог бы оправдать убийство своего отца тем, что его шантажировали. Это был любимый ресторан Все за Одного. Он точно снимал их на камеру. Если он получит видеозапись, на которой Изуку требует смерти отца в качестве вознаграждения, то у злодея появится отличный материал для шантажа, чтобы навсегда оставить Изуку у себя на службе. Как только Изуку переступит эту черту, пути назад уже не будет — именно так и задумал Все за Одного. Изуку крепко зажмурился от крика, поднимающегося из дыры в памяти, и сказал: — Спасибо, но я предпочитаю деньги. Мне нужно думать об учебе в колледже. Месть не оплачивает счета. Все за Одного не выглядел ни удивленным, ни недовольным. Его лицо было нейтральным. Он лишь сказал: — Ты можешь получить и то, и другое. Я немедленно создам новый счет для твоего колледжа. Предложение убить твоего донора спермы останется в силе, когда ты будешь готов. Злодей был слишком уверен в том, что Изуку когда-нибудь будет готов. Изуку заерзал на своем месте. — Я всего лишь ребенок. Я не могу никого убить. Он предпочел бы, чтобы Все а Одного поверил в то, что у него слабый дух, чем в то, что он видел ловушку. Все за Одного наклонил голову. Каким-то образом, даже без глаз, он заставил Изуку почувствовать себя изучающим. — По моей оценке, ты тот, кто делает все, что нужно. На спортивном фестивале ты без колебаний использовал любые средства, чтобы победить. Изуку прорычал: — Вы угрожали убить кого-то. У меня не было выбора. С безжалостной проницательностью Все за Одного сказал: — Настоящий герой сообщил бы о моей угрозе властям и доверился бы им. Ты думаешь, что хочешь стать героем, потому что общество внушило тебе, что это вершина достижений. Но ты готов нарушить любые правила, чтобы защитить то, что для тебя важнее всего. Именно этим мы, злодеи, и занимаемся — переделываем мир под себя. Изуку опустил глаза. — Ты говоришь о героях как о безмозглых марионетках, не способных ни на что, кроме бездумного следования правилам. — Именно такими и являются герои. Чем больше времени ты проводишь с героями, тем больше они тебя разочаровывают. Когда ты окончательно разочаруешься, моя сторона примет тебя. Этого не случится, подумал Изуку. Его руки сжались на коленях. — А теперь о деле. Все за Одного махнул рукой на сумку Изуку. — Ах, как интересно! Я предполагал, что у тебя не будет стажировки, но, похоже, у тебя есть предложения от одного Гран Торино и агентства героя номер два. Изуку поразила внезапная смена темы разговора и осведомленность Все за Одного. Неужели злодей просто считывал информацию с телефона Изуку? Слава богу, что Томура дал Изуку видеозапись с матерью на флешке. Неудивительно, что Томура предупредил Изуку, чтобы тот удалил их сообщения. Для того чтобы увидеть их, Все за Одного не нужно было даже прикасаться к телефону. Сглотнув, Изуку сказал: — Это были предложения из жалости. Их организовали мои учителя. Он не хотел привлекать внимание Тошинори и Шото. Изуку сказал: — Примите предложение от агентства Старателя. Оно будет более полезным для меня. У меня есть несколько способов использовать тебя там. Я доставлю тебе инструкции через пару дней. Изуку кивнул. Все могло быть гораздо хуже. Были моральные границы, которые Изуку все еще не хотел переступать, но он был абсолютно готов связываться с Старателям. После рассказа Шото о своем детстве Изуку считал, что Эндевор заслужил все страдания. Вряд ли ему нужно было даже угрожать, чтобы он обеспечил себе карму. Если бы Все за Одного захотел убить Старателя, все стало бы гораздо сложнее. Изуку придется решать, что делать в каждом конкретном случае, пока он будет пробираться через ад, в который превратилась его жизнь. Подошел официант и принес два стейка средней прожарки, сочные, с кровью. Каким-то образом Изуку удалось доесть до конца и даже проанализировать еще несколько причуд. По дороге домой он размышлял о том, прав ли был Все за Одного, когда говорил, что Изуку не годится в герои. Ведь если бы Изуку мог как-то устроить смерть отца, не шантажируй его потом Все за Одного… Нет. Изуку не мог этого сделать. Он был хорошим мальчиком. Хорошим мальчиком. Полезным мальчиком. Он хотел стать героем. Герои не совершают подобных поступков.***
Как только Изуку приехал домой, он получил полдюжины сообщений в быстром порядке. Его сердце сжалось. Он боялся, что это очередной приказ от Все за Одного. Вместо этого сообщения пришли с неизвестного номера. Привет, это Даби. Томура дал мне твой номер. Он также сказал, что ты проходишь стажировку у Старателя. Ты мне должен за роль курьера. Я хочу, чтобы ты помог мне найти компромат на Старателя. Может быть, представится хороший шанс поиздеваться над этим ублюдком. Изуку едва не швырнул телефон через всю комнату. Сейчас он не нуждался в еще одном человеке, предъявляющем к нему требования. И тут Изуку понял, что это очень нужный шанс заставить Даби оказать ему услугу, по дешевке сделав то, что ему уже приказал сделать Все за Одного. Изуку ответил: Я сделаю это, если ты поможешь мне с одной проблемой. Один из моих одноклассников видел, как ты разговаривал со мной в школе, и у него возникли подозрения. Мне нужно, чтобы ты притворился моим наставником в группе поддержки причуд. Если ты сможешь вести себя как обычный гражданин в течение одного обеда, то я позабочусь о том, чтобы Старатель пострадал. Если Изуку сможет организовать встречу Даби с Шото, то Шото наверняка поймет, что Даби - не его давно потерянный брат. Вблизи голос, лицо и манеры явно будут другими. Это было немного рискованно, но это был единственный способ решить эту проблему. Даби быстро ответил: Конечно, если ты платишь. Если мне придется терпеть наглеца-героя, то я хочу есть собу. Изуку запоздало сообразил, что антифанат может не захотеть встречаться с сыном Старателя. Должен ли он предупредить Даби? Но что, если Даби откажется от сделки? Изуку написал: Он ученик геройского курса, но он ненавидит Старателя. Ты должен был сказать об этом раньше! Я всегда рад встретить антифанатов Старателя. Может быть, Изуку сможет уговорить Шото прийти, переодевшись. Вздохнув, Изуку плюхнулся на кровать лицом вниз. Истинный ужас его нынешних обстоятельств наконец-то начал доходить до него. Он должен был жонглировать приказами Все за Одного, местью Даби и бдительным оком Шото. Это будет самая ужасная стажировка в его жизни. Изуку очень жалел, что он не смог поехать с Гран Торино.***
ВРЕМЯ ОМАКЭ! Омаке: Две личности, три работы, бесконечный труд Тошинори: Ну, и как в последнее время обстоят дела с преподаванием у Всемогущего? После того, что ты сказал по телевизору, он до поздней ночи изучает методы преподавания и планы уроков. Так я слышал. Изуку: Это было здорово! Его уроки стали более организованными и сфокусированными на том, чтобы помочь нам развить наши причуды. Тошинори: Какое облегчение. Изуку: Вчера в газете была статья с критикой Всемогущего за то, что он не так часто появляется на публике. Неужели эти люди не понимают, что он взял на себя вторую работу преподавателя? Конечно, ему пришлось бы сократить свою основную работу. С мелкими преступлениями могут справиться другие герои. Как будто люди не понимают, что Всемогущему нужно спать. Тошинори: Да, именно так, я так рад, что кто-то наконец-то согласился. Изуку: Кстати, туалет на втором этаже сломан, не могли бы вы заняться этим после обеда? Спасибо, я ценю всю вашу тяжелую работу уборщика! Тошинори: (Кашляет кровью.) # Омаке: Если бы Изуку знал, что он получил бенто Всемогущего Изуку: Нееееет! Как я мог съесть это сокровище вместо того, чтобы сохранить его? Я мог бы спасти хотя бы коробку! # Омаке: Шото исследует анимешные тропы Шото: Я догадался о причинах твоих действий на спортивном фестивале. Изуку: О нет! Шото: Ты цундере! Серо сказал мне об этом. Это многое объясняет. Изуку: Я шпион! Шото: Не очень хороший, если ты просто признался в этом. # Омаке: Все за Одного не замечают подсказки Все для одного: Гран Торино… знаю ли я героя с таким именем? Скорее всего, какого-нибудь незначительного неудачника. Имена большинства героев я вычеркиваю из головы через несколько секунд после встречи с ними. Вот если бы он был связан с кем-то важным, тогда я бы точно запомнил. # Омаке: Соревнование отцов Хисаши: Я научил своего сына быть сильным и независимым, бросив его. Все за Одного: Я явно лучший отец. Я стимулировал Изуку к победе на спортивном фестивале и помог ему полностью раскрыть свой потенциал. Всемогущий: Вы оба отстой, я усыновляю этого ребенка.