Тирис Гортензия Бэтт

      — Стоп! — выкрикнула Тирис. Согнувшись и тяжело дыша, она оперлась руками о колени. — Хватит!       Так близко. Еще чуть-чуть и он бы узнал! Все узнал! По телу прошла волна ужаса. Он бы узнал ее секрет. Она запустила руку в волосы и прикрыла глаза. Такой никчемный тупой секрет…       — Мисс Бэтт…       — Я устала!       — Я хочу, чтобы вы успокоились. — спокойно сказал Снейп, словно не замечая ее раздражение.       — Я знаю! — тяжело дыша еще с большей агрессией воскликнула Тирис, а потом немного спокойнее добавила, — Знаю…       Северус поднял бровь, наблюдая за взвинченной ученицей. Он видел, как она старается стать сильнее, видел, что у нее это получается, но… для него по-прежнему оставалось загадкой, что за тайну она так упорно старается скрыть.       Стоило ему приблизиться к этим… «запретным» для него воспоминаниям, как вся ее оборона начинала не то что сыпаться… нет, наоборот, Тирис начинала всеми возможными силами стараться защититься, но в итоге добивалась лишь того, что все остальные эмоции и случайные воспоминания просто вываливались на него сплошным неразберимым суматошным потоком. Превращая его сознание в самую настоящую кипящую воронку.       И, как бы это не было жестоко, в итоге он специально подбирался к этим настолько запретным для него воспоминаниям, именно на них тренировал ее искусство окклюменции. Все остальные пускай и личные не вызывали такой бурной реакции как эти. Запретные. Особенные. Только ее. А может, это и не воспоминания вовсе, а просто какая-то глупая фантазия, которую она себе выдумала. Идеальная мишень для тренировки. Лучше и не придумаешь. А потому раскрывать их прямой сейчас нет смысла.       Северус раздраженно отбросил со лба волосы. И все же, он не мог понять, зачем Тирис скрывать что-то. Что она такого натворила или на придумывала, что так боится показать? Более того, это раздражало. Вдруг, это что-то опасное, то что может потопить их всех. Утянуть на дно не только самого Снейпа, но и Дамблдора с его Фениксом.       Да, было бы проще узнать, что она скрывает, но… все же решил не отнимать у нее последние крупицы личного. Может быть, это было бы и глупо. Может быть опасно и нелогично, но…       — Давайте еще раз… — Тирис выпрямилась, потирая руками виски, все еще тяжело дыша.       Все было нормально, пока для него оставалось секретом, что она… хочет, чтобы он был рядом, что она хочет быть с ним, что она… любит его. Северуса Снейпа. Стоп! Не думать об этом! Тирис почувствовала, как ее губы дрогнули. Чувство стыда моментально ударило в голову. Да! Ей было стыдно. Стыдно за себя, за свои глупые чувства. Она бы никогда не смогла признаться ему. Не смогла бы рассказать о них. Для него она наверняка всего лишь простая студентка. Одна из многих.       Тирис махнула рукой, давая понять, что ей нужно еще время, затем отвернулась и подошла к потрескавшемуся зеркалу на стене. Медленно провела ладонью по пыльной поверхности, взглянув на свое отражение.       Раскрасневшаяся, потная, взъерошенная. Но она была прекрасна. В глазах окружающих она попрежнему оставалась все той же высокомерной холодной фарфоровой куклой. Точнее высокомерной злобной куколкой… Однако за последние месяцы она изменилась. Определенно. Ее тело стало более развитым, натренированным. Вновь появилась воля к жизни. Та самая искорка, которая прежде чуть не угасла. Которую едва не сломали. Да, было все также страшно… Но теперь она была не одна. А к тому же была цель — неуемная жажа мести. А потому Тирис как могла из кожи вон лезла, чтобы стать сильней.       Тирис научилась в полной мере управлять собой. Быстро гасить зарождающиеся крупицы страха и волнения, блокировать подступающую к горлу панику и гнев. Все лучше контролировала то, что она видела в окружающем мире. Для этого потребовалась всего пара вдохов.       Вот и сейчас по венам постепенно разливалось ледяное спокойствие и хладнокровие, мысли вновь становились рациональными, взвешенными. Взяв себя в руки, Тирис повернулась лицом к Снейпу, взглянула ему в глаза и уже не отвела взгляд.       Снейп кивнул. Сейчас она была другой. Не такой как пару минут назад, а вновь спокойной, невозмутимой, уравновешенной. На лице — никаких эмоций. Лишь глаза все еще выдают напряжение, которое она испытывает. Ей было трудно держать себя в руках, а еще труднее — не выдать этого. Но… что ж, пожалуй, можно сказать, она смогла взять себя в руки.       — Я знаю, что вам сейчас трудно, — тихо сказал он. — Вы очень хотите, чтобы в вашей жизни произошло чудо, и верите, что это возможно. Но чудес не бывает. Все чудеса — это результат лишь ваших собственных усилий. Вы сами должны изменить свою жизнь. В этом… и заключается волшебство.