Тирис Гортензия Бэтт

      Тирис безучастно смотрела на газету, лежащую прямо перед собой— изрядно помятую, заляпанную джемом и сливочным маслом и прошедшую уже через ни один десяток рук.       Большой Зал давно не был настолько оживленным и шумным столь раним утром. Под зачарованным потолком тут и там носились взъерошенные совы со скрученными газетами и письмами от родных, а внизу за обеденными столами четырех факультетов слышался взволнованный шепот, ропот, встревоженные разговоры и восклицания.       Тирис нетерпеливо разгладила ладонью Ежедневный Пророк, отодвинув от себя тарелку с яичницей. Ее мутило. Как… Как это случилось?! Как они это допустили?!       Глаза в очередной раз скользнули на яркую огромную заметку на первой полосе, словно надеясь увидеть там что-то другое:

МАССОВЫЙ ПОБЕГ ИЗ АЗКАБАНА МИНИСТЕРСТВО ОПАСАЕТСЯ, ЧТО «ДУША ЗАГОВОРА» СТАРЫХ ПОЖИРАТЕЛЕЙ СМЕРТИ — БЛЭК

      А под пестрящим и волнующим душу заголовком несколько колдографий скучающих и скалящихся волшебников и одной волшебницы. На вид — диких и опасных.       Тирис сжала зубы и в ярости уставилась на портрет улыбающегося, явно довольного собой, Пожирателя Смерти… ее отца. Высокий и широкоплечий даже на фотографии, длинные угольно-черные волосы достают почти до груди, небольшие залысины на висках, ровный пробор, небритая щетина, многочисленные мелкие шрамы на лице и… темные холодные презрительно-насмешливые глаза под кустистыми бровями… ее глаза. Такие же, как у нее, только холодные, как лед. Безжалостные. Суровые. Глаза, в которых даже через призму магического объектива отражалась ненависть ко всему живому.       Она не могла поверить, что это случилось. Как такое вообще возможно?! Азкабан — тюрьма для самых опасных волшебников! Самая ОХРАНЯЕМАЯ тюрьма! Место, куда попадают те, кто совершил ужасные злодеяния. Те, кого не смогли простить. И в этой тюрьме находился один из самых кровожадных и жестоких темных магов современности. И этот человек — ее отец. И теперь ОН сбежал! Человек, которого она ненавидела больше всего на свете. Тот, на чьих руках была кровь невинных людей и тот самый, кто убил собственную жену, а заодно и всю ее семью.       Пытаясь сохранить самообладание, Тирис глубоко вздохнула и до боли сжала пальцы в кулак, так, что даже коротко стриженные ногти до крови впились в кожу, и вновь перечитала заметку. Медленно, подчеркнуто растягивая каждое слово.       «Террорус Бэтт — осужден за зверские пытки и массовое убийство волшебников и маглов». Все. Кратко, емко, лаконично. Заметка на порядок короче, чем под другими колдографиями, но от этого не менее пугающая… наоборот, до усрачки пугающая. По губам прошелся нервный смешок. В статье даже не стали перечислять — кого именно он убил. Очевидно, список был слишком велик.       Тирис читала и перечитывала заметку снова и снова, ощущая как горло постепенно сдавливает в невидимых тисках. На лице едва ли осталась хоть одна живая краска. Да что уж там… ее чуть ли не тошнило от волнения и от подступающего к горлу ужаса, а сердце готово было разорвать легкие и выпрыгнуть из груди.       Он теперь на свободе. А что если?.. Если он захочет найти ее? ЕЕ! ЕГО ДОЧЬ? Даже думать об этом было невыносимо.       Тирис едва не застонала. Черт. Грюм! Нет… точнее… тот, кто им притворялся. Бывший учитель ЗОТИ. Он ведь говорил. Предупреждал! Говорил, что отец ее ждет! Что она его продолжение! Что она должна быть ему верна. И что его «семья» с ужасом ожидает ее возвращения…       Паника подступала словно лавина. Тирис чувствовала, что вот-вот сойдет с ума лишь от одной мысли о возможной встрече с ним.       «Сбежал» — метались мысли. — «ОН сбежал». Как он мог это сделать, как…?! А что он сделает, когда найдет ее?..       — Что же мне теперь делать… — едва слышно прошептала она. И собственный голос показался таким слабым и далеким.       В ней словно боролись две личности, одна из которых была дочерью Пожирателя, вторая же была обычной девчонкой. Той, которой она была до этого дня. Или точнее старалась быть. Да. Ее устраивало быть от него вдалеке, собирать свою жизнь по крупицам.       «Я убью его… — с отчаянием подумала Тирис и в животе похолодело лишь от одной только мысли об этом.       «Я его обязательно убью…» — упрямо повторила она, пытаясь совладать с собой… И поняла, насколько слаба. Ничтожна… Настолько, что даже не способна попытаться бороться.       Все, абсолютно все происходящее вдруг показалось странным, неестественным, как в тумане.        Сбоку что-то шевельнулось.       — Не смей! — рявкнула Тирис. Любопытная однокурсница, которая уже было примерилась заглянуть ей через плечо, резко отпрянула, оступившись и сбив на пол фарфоровое блюдце. Окружающие их студенты смолкли, кто-то и вовсе мрачно ухмыльнулся, словно говоря: «Вот оно, дочурка Бэтт, наконец, начала показывать коготки… ненароком еще вопьется в глотку».       Тирис резко отвернулась и уткнулась носом в кружку с кофе. Черт. Надо держать себя в руках.       Сейчас она чувствовала себя такой… беспомощной, потерянной. Ненавидела это. Самые ненавистные чувства. Она передернула плечами, стараясь прогнать мурашки, побежавшие по коже.       Что делать?       Как поступить?       Куда бежать?       Тирис содрогнулась.       Бежать? Нет. Глупо. Она не сможет скрываться от него вечно.       Может быть… спрятаться? В комнате в Дырявом Котле? Нет… бред! А что будет с ее домовыми эльфами? Они до одури боятся лишь воспоминаний о нем. Невидимые когти страха с новой силой впились в горло.       — Эй, ты в порядке? — спросил голос за спиной.       — Да, — безэмоционально выдавила Тирис, не оборачиваясь и с хрустом сжав заляпанную и порядком измятую газету в кулак.       Кто это был? Кому она ответила? Все равно. Это было так тяжело, как будто силы резко покинули тело, а по мышцам разливался леденящий холод.       — Эй, ты там жива? — другой голос прозвучал так близко, что от неожиданности у нее перехватило дыхание.       — Бэтт! Эй, Бэтт! — шикнул с другого бока Малфой. — Что? Ждешь не дождешься воссоединения семьи? Жаждешь присоединиться к нам?       Он ухмыльнулся, многозначительно скользнув взглядом по столу Слизерин, как бы намекая, кто есть кто.       — А ты…?! Не дрожишь от страха?! — вдруг, словно очнувшись, с ненавистью прошипела Тирис. — Познакомить тебя с моим папочкой?       И резко выпрямившись, она кинула на парня настолько убийственный взгляд, что гадкая ехидная улыбочка тут же сползла с лица Драко. Крэбб и Гойлом ожидаемо потупились. Чертовы подпевалы.       Окончательно смяв в руках газету, Тирис бросила ее на так и не тронутую любимую яичницу с беконом и тостами с джемом.       Ученики Хогвартса сплетничали, собираясь группами, многие оглядывались и смотрели в… ее сторону. Да что уж там. Прямо на нее. На многих лицах застыл ужас не меньший, чем бушевал в ней самой. О, да-а, этот взгляд! Пронзительный, полный… ненависти? Какой до боли знакомый взгляд. Все они уже когда-то так смотрели на нее. На дочь… теперь уже «вырвавшегося на свободу» Пожирателя.       Пытались понять, о чем она думает, что предпримет и будет делать дальше? Террорус Бэтт — один из самых сильных Пожирателей Смерти. И определенно самый безжалостный. И… теперь он на свободе! Он. На. Свободе. Так страшно. До колик. А она… его дочь. Станет таким как он? Вопрос терзающий всех долгие годы, теперь встал особенно остро. Но пусть кто-нибудь попробует ей что-то сделать или сказать хоть что-то в ее сторону!       Тирис никак не могла успокоиться. Прокручивая в голове одни и те же мысли, одни и те же чувства, эмоции. Утопая все больше в собственных ощущениях.       Пытаясь хоть немного взять себя в руки, она перевела взгляд на преподавательский стол. Там творилось не меньшее оживление. О, да, конечно. Ну, разумеется… Тирис стиснула зубы. Многие преподаватели, как и ожидалось, тоже то и дело украдкой поглядывали на нее.       Снейпа не было, Дамблдор сосредоточенно разглядывал снующих под сводами зачарованного потолка сов, Макгоногалл нервно скручивала пальцами бумажную салфетку и что-то ему говорила. Стебель и Флитвик даже не пытались скрыть волнения и живо обсуждали происходящее, Синистра явно в шоке, а… Амбридж. Тирис мрачно усмехнулась. Казалось, что с ее лица сошла вся краска. Теперь она напоминала не жабу, а большую розовую муху, которая боялась, что ее съест хищник покрупнее. О, да… Гораздо крупнее. Гораздо злее. Ведь… как известно, хищники — не дают в обиду свое потомство.       Наверняка она уже в скором времени об этом пожалеет, но…       Поддавшись непонятному внезапному порыву и сжав правую руку в кулак, на котором проступили белесые шрамы: «Я никогда не пойду по стопам своего отца», Тирис немного отклонилась назад и ослепительно улыбнулась Амбридж. Улыбка, которая могла бы дать фору самому Златопусту.       И… О, да! Она заметила. В ту же секунду, ее жабоподобный рот дрогнул. Тирис безжалостно усмехнулась, обнажив ровные белые зубы. Что ж, пожалуй, в этом всем была единственная положительная черта — кажется, что ее индивидуальные занятия с этой розовой мухой в кабинете с «очаровательными» котятами подошли к концу. Она больше не посмеет тронуть детеныша Терроруса.       Да и… все они… Тирис, все еще скалясь, словно загнанный в угол зверь, обвела взглядом Большой Зал. Теперь до усрачки боялись ее. Флитвик и Стебель и вовсе обескуражено смотрели на улыбающуюся во весь рот слизеринку.       Она прошла через все: ненависть, издевательства, всеобщее игнорирование, в конце концов от нее отстали. А учитывая, что в Хогвартсе, по крайней мере, ученики, поняли, что эта смазливая «вейловская» мордашка не проявляет особой агрессии и жестокости по отношению к ним, а Бэтт вполне спокойно сидит (точнее сидел до этого момента) в Азкабане, то Тирис и вовсе стала для некоторых желанным любовным трофеем.       Но… кажется, теперь это снова все в прошлом. Тогда ОН был заперт в клетке, далеко-далеко отсюда. Теперь же… Ха-ха. Тирис мрачно усмехнулась. На их лицах вновь явно читался ужас. И страх. Потому что они все знали, как она может отомстить. Ведь теперь ее злобный папаша на свободе. Что будет с их семьями? Что будет… с ними?       Не в силах больше терпеть на себе чужие взгляды, Тирис резко встала, отбросив от себя скомканный весь в жирных пятнах Ежедневный Пророк и подхватив сумку, быстро пошла к выходу из Большого Зала. Ей казалось, что она слышит за спиной осуждающий шепот. Но не слышала. Его не было.       Едва переступив порог Холла, она побежала. Не разбирая дороги, не чувствуя как по щекам катятся слезы.