Тирис Гортензия Бэтт

      Тирис устало откинулась на спинку стула, скользнув взглядом по кипе писем от поклонников Златопуста — дисциплинарное наказание на целую неделю за то, что она запустила в полет чернила в сокурсников за их насмешки и попала в профессора Флитвика в присутствии… девочка мрачно посмотрела на Локонса — тот с зажатым в руке пером вдохновлено рассматривал одну из своих фотографий.              Слизеринка скривилась. Какой же идиот… Лучше бы она сортировала по банкам крысиные мозги.       Да, она не давала себя в обиду. Отвечала грубостью на грубость, силой на силу… рьяно, не считаясь с тем, кто перед ней и какого он возраста. Да и не только возраста, но и пола. Если кто-то обижал ее, она тут же давала отпор, не раздумывая, не жалея себя и не сожалея.       Тирис не любила, когда ей переходили дорогу, не любила, когда что-то выхватывали из рук или желали отнять, не любила проигрывать, не любила быть не первой, а уж тем более быть — второй. Не привыкла отступать. А губы, несмотря на обстановку, кривились в извечной презрительной усмешке.       За окном уже давно стемнело, вспыхнули далекие звезды, а множество горящих свечей в кабинете стали совсем короткими — потрескивали и мигали. Черт. А на завтра нужно было еще написать эссе на целых 2 фута для Макгоногалл. Тирис тяжело вздохнула.       — Профессор?       — Да-да? — Златопуст ослепительно улыбнулся, оторвавшись от своей фотографии с еще не успевшим подсохнуть автографом.       Она хотело было уже попроситься уйти, как вдруг ее осенило.       — Не могли бы вы… — Тирис запнулась, — рассказать мне о… моих родителях?       Замечательным в Локонсе было то, что он любил почесать языком, надо было лишь быть терпеливой и не заснуть на моментах его самолюбования самим собой.       — Родителях? — искренне удивился профессор.       — Да, понимаете, все вокруг говорят о них, но… я особо ничего не знаю. — трагическим голосом промямлила Тирис. — Я росла не в волшебном мире. А вы… — девочка излишне лестно добавила, — наверняка знаете куда больше, чем кто бы то ни был.       — Хм, конечно… Да, определенно, я… в курсе, конечно, — Златопуст элегантным движением руки рассеянно поправил золотую шевелюру, на его крупных жемчужно-белых зубах заиграли отблески свечей, — Пожалуй, в этом нет ничего предосудительного.       Он подмигнул и заговорщицки приблизился к ней.       — Ваш отец был… одним из самых известных Пожирателей Смерти.       — Пожирателей? — подбодрила его девочка.       — О, да! Это последователи Тот-Кого-Нельзя-Называть, — одними губами прошептал профессор, при этом не переставая ослепительно улыбаться во все 32 безупречно ровных зуба, — а ваш… отец был один из самых преданных его сторонников, настоящий фанатик, я бы сказал. Знаете ли, настолько чокнутый, что… — он выдержал тревожную паузу, — после смерти своего хозяина решил отомстить, а может и просто решил продолжить его дело… Уверен, что все было именно так. Говорят, Террорус настолько пытался выслужиться, что еще задолго до падения Тот-Кого-Нельзя-Называть даже в одиночку напал на торговый центр с кучей маглов… представляете?! Ну и шуму тогда было… Вы, собственно, знаете, что такое торговый центр, мисс Бэтт?       Васильковые глаза снисходительно уставились на девочку.       — Да, п-профессор.       — Так вот, после, вызвали стирателей памяти из Министерства, а потом выяснилось, что зря… некому было ее стирать, все маглы погибли. Эх, жаль меня тогда не было, я в этот момент помогал жителям Ирландии поймать и объездить дикого Келпи. Но не это главное… Самое ужасное случилось потом.       Златопуст понизил голос до трагического шепота. Даже его фотографии на стенах обратились в слух.       — После падения Тот-Кого-Нельзя-Называть, Бэтт начал вламывался в дома волшебников и… убивать всех без разбора.       — Что? — во рту слизеринки пересохло.       — Да, да! В Косой Аллее, Лютом Переулке, Причудливой Долине, Хогсмите. Да много где. Везде, где были жилища магов. Слетел с катушек буквально! ОН решил сам вершить суд над теми, кто, как ему казалось, был связан с маглами или мог посодействовать падению Сами-Знаете-Кого… Многие тогда потеряли своих друзей и близких. Даже чистокровные! Страшное время. Страшное… Что и говорить, он убивал даже… детей. Может быть, пытался отыскать небезызвестного уже на тот момент Гарри Поттера?       Тирис сглотнула. Во рту словно рассыпалась пустыня Сахара.       — Но что еще более ужасно, в конце концов он с сообщниками напал на площадь, полную магов… прямо в канун Рождества! Знаете, ведь тогда гуляния приурочили к победе над Сами-Знаете-Кем, а эти Пожиратели отчего-то решили, что там будет сам… Гарри Поттер! Что его представят публике как символ победы!       У девочки побежали мурашки по коже. Ей никто об этом не рассказывал! Никто и не…       — Да, да! Они напали в самый разгар праздника. Только подумайте! На безоружную толпу!       Сердце защемило. Какой кошмар.       — Его, конечно, удалось в итоге остановить, но… какой ценой. Какой ценой, мисс Бэтт! Этот день назвали… — Златопуст демонстративно промокнул кружевным голубым платочком уголки глаз, впрочем, в его голосе не было ни капли сожаления или печали, — «Кровавое Рождество». Бэтта тогда схватили живьем, а своих сторонников он сам убил, представляете? Говорят, он сделал это, чтобы те не проболтались о его делишках. Псих, настоящий псих! — Локонс сокрушенно покачал головой,. — Заставил своих подельников, унести все его секреты с собой… а сам… кто его знает, видимо ничего не боялся и готов был оказаться под пытками ради своего хозяина.       — Разве… разве в таком случае не применяется просто сыворотка п-правды? — прошептала Тирис. — Разве… ему удалось бы утаить что-то…?       — А! О, да, вы правы. Обычно так и… делают. Но, не знаю, вроде она на него не действовала. Да, и ведь нужно знать, что хочешь узнать? Иначе она не сработает. Ведь так? — казалось, ее вопрос заставил того задуматься.       — А… моя мама? Она тоже была на стороне Тот-Кого-Нельзя-Называть? — прошептала девочка, голос дрожал и срывался, но Локонс, казалось, не заметил.       — Я… не знаю. Точнее, я не знаю вообще, кто ваша мать, мисс Бэтт. Но это и не столь важно, ведь так? — он лучезарно улыбнулся, — Главное то, что ваш отец… полностью разделял ЕГО интересы. Делал… ужасающие вещи. Чудовищные бы я сказал.       — Но… почему в газетах не…       — Об этом старались не упоминать, — сокрушенно замотал головой Златопуст, — чтобы еще сильнее не шокировать публику. Многие и так желали его смерти… — профессор задумчиво прикусил кончик пера. — Помню-помню, — он постучал по столу, — толпы людей перед Министерством. Родственники погибших и раненых, знаете ли. Ну живые, я имею в виду, конечно. Хотели устроить самосуд. Тогда даже заседание суда пришлось перенести, а потом и вовсе сделали закрытым. Министерство Магии в итоге оставило его в живых… Представляете? Как и несколько других Пожирателей… Ну и шуму тогда было… Толпы недовольных. Да… Конечно, он более чем кто либо заслужил поцелуй дементора… однако, мисс Бэтт, все далеко не так просто. — голос Златопуста посерьезнел. — Таких как он, держат в Азкабане не просто так, а чтобы такие как он… доживали свой век в мучениях. Как по мне, это куда страшнее и справедливее, чем быстрый, хоть и смертельный поцелуй дементора. Вы так не считаете?       Тирис до боли сжала перо в руке, сломав его. Ее трясло.       — В итоге вы стали знамениты, как и мистер Поттер. Надеюсь, свалившаяся на вас слава не вскружила вам голову?       — Вы… Вы это серьезно? Кому нужна такая слава… — прошептала она.       — Отнюдь, мисс. В конце концов, какая разница, кто и как пришел к ее лучам? — покачал головой Златопуст, на его лице вновь расцвела беззаботная улыбка, а золотая шевелюра, казалось, в свете дрожащих огарков свечей заблестела еще ослепительней. — Главное, что вы у всех на слуху. Вас знают, следят за вашей судьбой. Конечно, не всем быть непревзойденным героям и борцам со злом, как, например, мне и Гарри, — Локонс очаровательно улыбнулся, — но и ваш вариант неплох. Да, да! В этом мире довольно сложно добиться внимания, мисс Бэтт. О, да… — он задумчиво обвел взглядом свои портреты на стенах. — Однако, мой долг предупредить вас, — наконец, тяжело вздохнул он, — оказавшись под знаменами популярности хоть раз, легко потерять над собой контроль… Вы понимаете, о чем я говорю?       Он выжидательно уставился на слизеринку, Тирис растеряно посмотрела в ответ, давно уже погрузившись в свои собственные тревожные мысли и безвозвратно потеряв нить беседы.       — Звездная болезнь, вот я о чем! Настоящая бацилла, надеюсь, я не заражу ею здешних учеников, — он хохотнул, — ведь многие пользуются моей популярностью и хвастаются знакомством со мной!       Он сделала многозначительную паузу.       — Слава — неверная подруга, но и не порок, мисс Бэтт. Да-да! Я смог обуздать ее. А вот всеми нами известный Гарри, к сожалению, поддался искушению. В этом, конечно, была только моя вина! Мальчику вскружили голову фотографии, напечатанные на первой полосе Ежедневного Пророка! Я буквально пробудил в нем тщеславие. Только подумайте, он не удержался и раздавал автографы другим ученикам! Его недруги ожидаемо пытались ему помешать, но я всегда готов прийти на помощь! Всегда! Так и знайте, мисс Бэтт. Конечно, возможно, ему когда-нибудь, как и мне сейчас, будет просто необходимо иметь наготове пару сотен таких фотографий…       Локонс демонстративно похлопал по стопке писем перед собой.       — Да… добиться популярности непросто. Особенно маглорожденным. Вам об этом не стоит беспокоиться, в отличие от других. Вы наверняка чистокровная ведьма, ну, или как минимум полукровка, хотя… вряд ли. — Златопуст смерил девочку внимательным взглядом. — Ваш отец был рьяным приверженцем лишь чистых кровей… И не скрывал этого. Хм, мда. А я вот, знаете, наполовину магл. Мне было не просто в отличие от вас. Пришлось буквально пройти весь путь с нуля. От тернии к звездам, как говорится. Но, конечно, безусловно, мне уже с детства пророчили великолепное будущее. И в итоге, как вы могли заметить, я стал… известным. — он элегантно склонил голову в поклоне, прижав руку к груди. — Ваш покорнейший слуга — рыцарь ордена Мерлина третьего класса, почетный член Лиги защиты от темных сил и пятикратный обладатель приза «Магического еженедельника» за самую обаятельную улыбку… — он умудрился улыбнуться, показав даже самые дальние, но такие же ослепительно белые зубы, — Или, как вам будет угодно, ваш профессор Защиты от Темных Сил и один из самых известных борцов с темными искусствами в этом столетии. — он жизнерадостно хохотнул, — Но, конечно-конечно, я ни в коем случае не принижаю заслуги Дамблдора! Ха-ха-ха.       Тирис изогнула бровь, однако Златопуст казалось не обратил внимания.       — Но, знаете, несмотря на все свою славу, я отношусь к поклонникам с должным уважением. Равенством, можно сказать. Не ставлю себя выше других… Вы ведь из-за этого нынче оказались здесь, не так ли?       Он подмигнул девочке и задумчиво накрутил на палец золотой завиток на виске.       — Кстати, Бэтт некогда славились своими боевыми магами. Ваш отец тоже был не обделен талантом. Поэтому так и ценился… им. Хм, Тот-Кого-Нельзя называть и меня знаете ли пытался завербовать. Я уже на тот момент был известным дуэлянтом, думаю, вы читали в книгах о моих подвигах. Но я не поддался искушению! Нет-нет, мисс. — автопортреты на стенах приосанились и согласно закивали. — Меня не смог запугать даже опаснейший Темный маг столетия! Уверяю вас, то что мне довелось пережить в моих странствиях — и рядом не стояло с подобными нелепыми угрозами!       Локонс покачал головой.       — А сейчас Бэтт в Азкабане. Чтобы его схватить понадобился целый отряд мракоборцев. Скажу вам по секрету, я лично посодействовал тому, чтобы вашего отца упекли за решетку. — Златопуст мечтательно вздохнул и задумчиво покрутил перо между пальцами. — О, да… я, как вы понимаете, оказал несоизмеримую помощь мракоборцам. Пожалуй, об этом будет моя следующая книга.       — Но ведь… не только мой отец был Пожирателем. Многие родители моих однокурсников были ими… И они не…       — Да, но ваш отец был настоящим чудовищем. — отмахнулся Златопуст.       — Чудовищем. — Тирис горько усмехнулась.       — Ну, да… — Локонс пожал плечами. — Даже свою семью утянул на дно. Вы, думаю, уже заметили, что Бэтт стали изгоями. Редко появляются в обществе. Знаете, я ведь этим летом отправлял вашей семье приглашение на презентацию своей новой книги, но они даже не соизволили мне ответить, представляете?       — Изгоями… значит.       — Да, но… — Локонс с любопытством посмотрел на девочку, — мисс Бэтт, вы уверены, что именно Бэтт ваш отец?