* Шэнь Юань *
— Я просто хотел выжить! Шэнь Юань стоял один и смотрел, как на него несётся, визжа, чёрная толпа монстров. Мелкие, они были раза в три меньше тварей, с которыми в Приграничье повстречались бессмертные. Бамбук стёк по руке, оплетая железную рукоять найденного меча. Про́клятый мир, про́клятая новелла. Он мог так мало. Но он сделает всё, чтобы задержать монстров. В демонических землях так мало ци, если бы он мог — то вырвал своё золотое ядро, лишь бы дать сыну спастись, ничего, кровь тоже сойдёт. Меч словно нехотя разрезал запястье и вспыхнул, напившись его крови. — Какое всё тут кровожадное, — усмехнулся Шэнь Юань, — а меня от вида крови тошнит. Черенки бамбука, срезанные острым мечом и политые его кровью, укоренились сразу и пошли в рост, перекрывая узкий проход между двумя скалами, где занял оборону Шэнь Юань. Духовный бамбук вырос даже здесь — в демонических землях, а значит, никто не прорвётся, пока он жив. Он задержит тварей, давая фору сыну и демону, который поклялся своей кровью защищать Сяо Юаня и доставить того во дворец. Шэнь Юань ни о чём не жалел. Да, его жизнь оказалась короче, чем у Шэнь Цинцю, но у него не было долгих лет ненависти к себе, злости на названного брата и страданий о несбывшемся. У него есть сын, а значит, предки с позором не отвергнут его, он старался жить хорошим человеком и быть счастливым. Это уже намного больше, чем было у Шэнь Цинцю. Шэнь Юань не замечал, как Тьма, таясь между жухлыми комьями травы, стремилась ближе к нему, скользя между ломкими стеблями, как коснулась тонких бамбуковых побегов, и они, напитанные тьмой, взметнулись ещё выше, угрожающе звеня даже на вид острыми листьями. Как один из невинно выглядящих побегов вьюном скользнул по ноге, взбираясь выше, и коснулся кожи, прокалывая её до крови. Тьма длинным языком слизнула украденный дар и впиталась в опущенную руку. Пророчество свершилось — избранный разбудил её, прошёл испытание и разделил с ней кровь, теперь дело за малым — ей нужно больше сил, а значит, избранник должен выжить.* Лао Гунчжу *
Лао Гунчжу обернулся, гаснущие плиты казались нереальными, они медленно затухали в зыбком воздухе, меняя цвет с ярко-красного на чёрный, словно остывал тигель в печи. Так и было, его словно заново перековали. Прежний Лао Гунчжу, корчась в огне, умер на этих плитах, новый не покажет своей слабости никому, даже этим теням. Безликие расступились, открывая путь, он мог пойти куда угодно, даже повернуть назад, человеку, который совершил невозможное — прошёл лабиринт изначальной Тьмы — дозволено многое. Почти всё. Но Лао Гунчжу это было не надо. Его не интересовали секреты мавзолея и таящиеся там сокровища, ему был нужен только Шэнь Юань. Именно к нему потянулся всем сердцем мужчина. И лабиринт ответил. Затейливая мозаика, которую он даже поначалу не заметил, ожила. Рисунок свернулся спиралью, сделав один оборот, потом второй. Тьма, расчерченная яркими разноцветными огнями драгоценных камней, вихрем поднималась всё выше, сначала обхватив его колени, потом достигнув пояса, пока фигура мужчины не скрылась в мельтешении полностью и с хлопком не исчезла. Чтобы через мгновение оказаться у странного полуразрушенного храма. Вихрь распался, оставляя Лао Гунчжу одного. Никого не было рядом. Откуда-то впереди раздавались пронзительный вой и рычание, и мужчина подпрыгнул, взлетая как можно выше. Впереди между двух высоких скал стеной стоял чёрный бамбук, грозно шелестя острыми листьями, а перед ним танцевала маленькая фигурка, на которую снова и снова, как волны о скалы, кидались сошедшие с ума звери. Такие же, что напали на них в приграничье. Ярость захлестнула сердце, меч оказался в руке сам, ци полилась рекой, чувствуя свежую мощь бамбука, над демоническими землями впервые за века, что на них пала Бездна, прогремел настоящий гром.* Шэнь Юань *
Шэнь Юань молил всех богов и старался не думать, не думать о будущем, о том, как будут рвать его тело жадные пасти, когда он упадёт без сил. Удар, поворот, блок и пинок в подбрюшье. Тварей слишком много. Бамбук выстреливал копьями, прикрывая спину, меч пылал словно маленькое солнце, разрезая хребты, словно горячий нож масло. Это не продлится долго, он не двужильный. Ещё один монстр бросился вперёд прямо по головам, целясь в сердце. Юань успел ударить, но меч застрял в черепе. Он отмахнулся рукой, ни на что не надеясь, но завизжала тварь, по которой он попал лишь пальцами. Шэнь Юань неверяще смотрел на собственную руку: длинные белые когти вместо его аккуратных ногтей, но раздумывать времени не было, он ударил под дых уже когтями, плоть словно расступалась. Шэнь Юань рассмеялся в голос: «Вот теперь, твари, вам не жить!» Когти на руках выступили сами, а скорость у него была выше, он не безмозглый монстр, тренированное тело реагировало само. Но даже так было сложно, Шэнь Юань задыхался, отплёвываясь от чужой крови, ноги скользили, запинаясь о гору трупов. В лицо ударил ветер, остужая, Шэнь Юань жадно глотал воздух, наслаждаясь передышкой, твари замерли, перестав нападать, давая драгоценный отдых. Тёмные тучи закрыли небо, сверкнула молния, и только сейчас до измученного Шэнь Юаня дошло, что его бамбук поёт, а в него вливается чужая сила. Щедро, полно, не скупясь. — Лао Гунчжу, — прошептал Шэнь Юань, не чувствуя, как по лицу текут слёзы. Мужчина спускался как мститель в облаке грозовой ярости, держа сияющий синим меч. Взвыв, монстры кинулись прочь, они путались, сбивали друг друга в панике, грызли за короткие шеи и бежали, громко визжа и воя. — Нашёл тебя! — Шэнь Юаня притянуло в объятия.* Лао Гунчжу * *** 18+ ***
Тогда, выхватив Шэнь Юаня из туш монстров, Лао Гунчжу пустил ци по его венам и с замиранием сердца следил за её откликом. Цел! Слава Богам! Духовный совершенствующийся смог выжить в битве с демоническими монстрами! Это уже казалось чудом. Он целовал бесконечно родное лицо, клянясь, что никогда больше не отпустит, и Шэнь Юань льнул навстречу, так же, как раньше, словно не было бамбукового гроба, стоящего во тьме бамбукового леса, словно он не ушёл сам в провал, ведущий в демонические земли. А потом он отстранился. — Я грязный, — сказал Шэнь Юань, смущённо опустив голову, как будто это имело какое-то значение. Но они играли по правилам, поэтому Лао Гунчжу подчинился. Пусть он не знал хорошо демонические земли, и карты подробной не было, но к горячим источникам они вышли так точно, словно их вёл проводник — кратчайшей дорогой. Тьма могла бы дать ответ, как так получилось, но кто её спросит?.. Шэнь Юань сначала держал его за руку и прижимался всем телом, потом стал держать дистанцию, а в конце вовсе выпустил его руку. А спрашивать Лао Гунчжу не осмелился, не после того, как лабиринт показал, кто он есть, кем он был долгие годы. Чудовищем. Он ушёл, оставив Шэнь Юаня одного наслаждаться горячими источниками, но разве он в силах удержаться и не смотреть, как тёмные намокшие пряди скользят по белоснежной коже, как Шэнь Юань набирает воду в горсть и запрокидывает голову, выливая её на лицо? Лао Гунчжу укрылся покровом ци, не веря в собственную выдержку, что сможет удержаться и не выдать себя. Тело книжника не было слабым. Сильный, с широкими плечами и мускулистыми руками, не такой широкоплечий, как он, Лао Гунчжу. Шэнь Юань окреп и стал сильнее, это было видно. Как к такому подойти, признавая свои ошибки, умоляя о прощении? Лабиринт, словно повар ножом, поддел жёсткий панцирь, открывая нежное нутро — теперь не спрятаться, а зная о своих слабостях — не промолчать. Он так ждал предательства, что сомнения стали второй натурой, и, узнав о демонических семьях, пробравшихся в самое сердце его земель, он промолчал, хотя кто, кроме сына небес, собаку съевшего на интригах, мог помочь. Себе-то можно не врать, он побоялся, что Шэнь Юань — один из них. Это было бы слишком больно. Поэтому он не делал ничего, сам разматывал клубок предательства, даже не пытаясь попросить о помощи того, кого готовили в помощники правителю — и получил то, что заслужил. Шэнь Юань перестал ему верить. Шэнь Юань не должен прощать такое, он бы сам не простил. Вода плеснула, вырывая из тяжёлых мыслей. Лао Гунчжу со свистом втянул воздух. Шэнь Юань, застывший статуей посредине источника, казался водным духом, прекрасным и недостижимым, а капли воды на его коже мнились драгоценными камнями. Они сбегали по шее к самому низу живота, к тёмной полоске волос, которая пузыриками воздуха серебрилась в воде. А Шэнь Юань не знал о его сложностях, о жадных взглядах, которыми Лао Гунчжу пожирал Шэнь Юаня. Он горстями лил на себя воду и не думал останавливаться, а потом взглянул, словно выстрелил, навсегда пригвоздив Лао Гунчжу к дереву, за которым тот прятался. Он уже и забыл, какой Шэнь Юань, привык к тому, что он слаб и немощен. А тот один раз посмотрел — и Лао Гунчжу был готов сам вырезать собственное сердце, лишь бы Шэнь Юань был с ним и не отрывал взгляд от него. Лао Гунчжу, словно юнец, не смог удержать ци, отдаваясь желанию: зелёным глазам, от которых захватывало дух, алым губам, к которым хотелось прижаться поцелуем… Тучи сгрудились над источником, ветром взбило поверхность в пену, и полил дождь такой силы, что оба вымокли до нитки. Больше не было разницы, где быть, и Лао Гунчжу, как был, не раздевась, вошёл в бассейн. Тёплая вода надувала одежду пузырём, ветер сбивал с ног, и Шэнь Юань прилетел в объятья словно влекомый ветром. Смеющийся рот манил сладкими губами. Ну как тут удержаться? Все правильные мысли вымело из головы ветром и дождём, жаркими вздохами Шэнь Юаня, каплями на его горячей коже. Лао Гунчжу целовал и не мог остановиться. — Мой-мой-мой! — шептал он в исступлении. Шэнь Юань навалился сверху, заставляя опуститься в горячую воду. Только сейчас Лао Гунчжу понял, что Шэнь Юань замерз, он стал как лягушка холодный. Его кожу покрывали зябкие мурашки, а зубы стучали, выбивая дробь. — Согрей меня, — шепнул он, прижимаясь плотнее. Лао Гунчжу задыхался, холодная вода, что лила сверху, остужала голову, но горячая вода источника заставляла подниматься определённые части его тела. А ещё Шень Юань прижимался так откровенно… Правильно ли он понял… Шэнь Юань хочет… Но и тут Шэнь Юань не оставил выбора. Он словно позабыл о том, что было, и о том, что будет, опрокинул на себя мужчину, развязал его пояс, распахнул халат, запустив руку в штаны. Он не сможет удержаться, остро понял Лао Гунжу. Не тогда, когда Шэнь Юань обнимает и притирается ближе. — Как же давно я тебя хочу, — сказал Шэнь Юань, оплетя ногами его талию, направив внутрь себя его член, и медленно опустился на него сверху. Лао Гунчжу оставалось только ошеломлённо хватать ртом воздух. Шэнь Юань сам обхватил за шею, смотря совершенно сумасшедшими глазами, в которых помимо золотистых искр теперь горело чёрное пламя. — Я не смогу остановиться! — Прорычал Лао Гунчжу. Шэнь Юань, бархатисто-мягкий, тугой и горячий, манил вбиться в его тело сильно, по-настоящему. Мужчина стискивал зубы и сжимал бёдра Шэнь Юаня до синяков, осознавая, что проигрывает. — Хочу кончить от твоего члена внутри, — Шэнь Юань даже шептал на ухо так сладко, что тело пронзило желанием, а потом облизнул раковину, пуская мурашки по коже. — Ты сам напросился, — Лао Гунчжу не был милостивым, а в битве на шёлковых простынях не был и честным. Он вбивался сильно и ритмично сразу на всю длину, удерживая жёсткими пальцами и не давая отстраниться, таща их обоих словно за волосы к оргазму, не давая вздохнуть. Шэнь Юань кричал и плакал, подставляя соски и губы поцелуям, выгибался, почти вставая на мостик. И всё просил «сильнее», а потом замер, подрагивая, умоляя: «не останавливайся, я сейчас, почти». Дышал глубоко, со всхлипами, подаваясь каждому движению бёдер навстречу. — Коснись меня, — произнёс Шэнь Юань еле слышно, а дальше крик, долгий, пронзительный, Шэнь Юань содрогался всем телом, выплёскивая белые струи спермы, сжимаясь так, что Лао Гунчжу самому приходилось закусывать губу, в надежде удержаться на краю. Заставляя думать: как давно всё было, слишком давно. — Не выходи из меня, останься, — простонал Шэнь Юань, и это стало последней каплей, Лао Гунчжу почти потерял сознание от удовольствия, которое заполнило всё тело.