Долгая дорога Шэнь Юаня

* Шэнь Юань *

      — Ты — лучшее, что есть в моей жизни.       — Правда ли?       — Да… — на самой грани его ощущений.       Сильный толчок в самую глубь его тела. Это больше, чем он хотел, больше, чем мог.       Напряжённые мышцы под золотистой кожей. И поцелуи, сводящие с ума, пробирающие до самой глубины.       — Сильнее — его собственный выдох, чуть слышимый, на грани сознания.       Но Лао Гунчжу сводит с ума сильнее, чем афродизиаки, и он рвётся вперёд, словно впаивая свою суть в его.       «Я не смогу, не справлюсь, — Шэнь Юань не может думать, но то, что осталось от его сознания, ещё трепещет на самом краешке, — он слишком силён, слишком сильно желает меня. Словно ему мало тела, словно он хочет саму душу.»       Жадный! Он говорит «баобэй», и сердце в груди заходится бешеным стуком. Он не хотел этого, это слишком много. Он и так отдаёт больше, чем может, отдаёт всего себя, но Лао Гунчжу и этого мало. Он не шепчет — кричит «люблю!»       А Шэнь Юань не верит. Любовь бессмертного мастера — не смешите меня. Того, кто может взять кого угодно, любого! Того, кто стоит над законом.       Может, ему надо больше, может, ему надо всё! Шэнь Юань нищ, как последний из рабов, у него и монетки завалявшийся нет за душой.       «Не лги, умоляю, не лги мне! Не обещай того, что никогда не сбудется, — Шэнь Юань прижимается к сильному телу, — ты сильный, могущественный! Я сбежал из мрака и в любую минуту вернусь в саму преисподнюю. Ничего нет, кроме тебя! Я глупец! Мог бы искать золото, драгоценности, редкие артефакты. А я — дурак, просто пошёл в Хуаньхуа, думая, что могу остаться собой! Даже проклинать некого. Сам пришёл, сам отдался. Кто же знал, что сердце так болеть будет.»       — Люблю тебя! Ты — лучшее, что было в моей жизни! — шепчет глава дворца, сжимающий в объятиях, так хочется поверить, но верить ему нельзя.       Голову кружит свежий ветер, сильные руки подхватывают меня, не позволяя отстраниться в сомнении, а глаза сами закрываются, не выдерживая порыв его страсти, теперь это не нежный изучающий поцелуй, теперь он берёт своё. Сильные руки не дают вырваться, он рычит, словно зверь, не давая вырваться. Он будто уговаривает меня. Всем своим телом, нежно взрыкивая, медленно, настойчиво. А ведь есть ещё ци… он милостив, он ей не действует, зная, что и так я полностью беззащитен. Перед ним, перед его силой и его душой, касающейся моей…       Поцелуй. Нежный, страстный, сбивающий с ног. Словно не было никого до Лао Гунчжу, словно я целуюсь впервые, схожу с ума от шероховатости его губ и танца наших языков, а запах — словно повеяло чем-то из детства. Острым, терпким.       Я теснее прижимаюсь к его телу. Схожу с ума, подумаю об этом позже, когда его рука перестанет ласкать меня между лопаток и спускаться ниже, проводя сильными пальцами между ягодиц.       Он не рычит, а дышит хрипло, словно зверь, ласковые руки познают моё тело, и нет сил с ними бороться!       Да, я слишком слаб! Но Он не даёт мне думать о другом. Только он! Он словно клеймит моё тело своими поцелуями, прикосновениями, уговаривает меня…. Медленно настойчиво заставляя расслабиться, довериться. Отдаться ему. Великий бессмертный мастер! Глава дворца Хуаньхуа. Я одно время думал, что он демон, но он всего лишь человек, бессмертный!       Сумасшествие.       «Мой! Ещё! Мне мало! Хочу поцелуев, горящих на моей коже, хочу нежных прикосновений.»       Как я наивен, думая, что всё возможно, и чернь равна главе бессмертного ордена, но он не позволяет мне отстраниться и уйти. Я всего лишь беглый раб! Шэнь Цзю из дома Цю! Это простецы из XXI века могут думать, что статус не важен — Шэнь Юань, сын из богатой семьи, знал больше, но и этого оказалось недостаточно.       Мне всё равно мало! Мало его поцелуев! Мало его рук, касающихся кожи… мне мало…       Хочу его! Хочу его в себе!       Лао Гунчжу не отпустит меня, и сам я не отпущу его, хочу с упоением чувствовать силу под своими ладонями, пусть это глупо, но я впервые повстречал того, кому хочу отдаться. У Яньцзы давно мёртв, значит, Лао Гунчжу единственный, кто будит такие чувства.       Лао Гунчжу, какой же ты сильный…       Мне так стыдно, но ты первый после У Яньцзы, кому хочется уступить.       Отдаться.       Боги, как же это глупо, наивно, доверчиво: отдать в себя в чужие руки, довериться.       Его сила сводит с ума. Глава дворца — это не пустые слова, он сильнейший — тот, кто встанет на пути врага или демонической гадины, защитит…       Лао Гунчжу. Его властность сводит с ума, Шэнь Юань чувствовал, что растворяется в его страстности и желании, это сложное чувство, когда отдаёшься столь полно, что способен только стонать и кричать. Экстаз воспламеняет кровь, и волна за волной проходят по телу, и хочется кричать криком, сжимая Лао Гунчжу в объятьях так, что заходится сердце.       — Да! Ещё!       И Лао Гунчжу отвечает ярко, властно, заставляя голову кружиться, выглаживая духовные вены ласковыми прикосновениями, сводя с ума поцелуями. Шэнь Юань остро чувствует, что он почти готов.       Шэнь Юань полностью отдался чужим рукам, позволяя делать с собой что угодно, это чувство, что с головой захлестнуло парня, и нет сил молчать.       — Да! Сильнее!       Как же я мечтаю получить своё! Больше, чем отдаю! Зверем впиться в податливую шею, вцепиться когтями в подставленные бока… Пометить своей меткой Лао Гунчжу, сделать своим!