Долгая дорога Шэнь Юаня

* Лао Гунчжу *

      Звон мечей разрубал пространство, ци, светясь, взрезала воздух ломтями. Если Лао Гунчжу с побратимами умели сражаться плечом к плечу, то люди напротив и демон явно были одиночками.       Юэ Цинъюань, в своём пренебрежении, даже не подумал обнажить свой клинок — ему же будет хуже.       Лю Цингэ был собран и решителен, удары наносил скупо и точно, а демон то и дело поводил языком в сторону Шэнь Юаня с ребёнком на руках, чем вызывал неконтролируемое желание разрубить его тушу пополам. Генерал демонической армии ловко уклонялся от атак и всё ближе сдвигался в сторону вала, разделившего земли, словно выискивал способ сбежать.       Не выйдет! Редкая удача собрала всех скрытых врагов Хуаньхуа вместе, даже от трупов будет удобно избавляться — перекинуть через вал, разделяющий земли, и дело с концом. Большего предатели бессмертных, спевшиеся с демоном, и не заслуживали.       «Лучшие люди Цанцюн», — пренебрежительно оскалился Лао Гунчжу.       Подчиняясь его воле, меч снова отклонил Шэнь Юаня в сторону, увеличив расстояние между ними. Юноша молчал, он не пытался остановить бой и не просил помиловать Юэ Цинъюаня, чего опасался Лао Гунчжу. Всё же похищение ребёнка и его отвратило от бывшего охранника. Он лишь прижимал к себе сына и опасливо оглядывался.       Хотелось встать рядом, положить руку на спину и пустить ци по духовным венам, снимая боль и успокаивая, но сейчас не время.       Лао Гунчжу вышел вперёд и встал против Юэ Цинъюаня. Тот был сильнейшим, но бился вяло, без огня, совсем не так, как отдавался бою Лю Цингэ. Даже этому навязанному.       Юэ Цинъюань пытался уклониться, он, подражая змеедемону, старался максимально увеличить расстояние между ними, и бой с ним напоминал кошки-мышки, его хотелось зажать в угол и отпинать по-старинке, раз уж нормально драться он не желал. Мечи мелькали, оставляя по себе ослепительные росчерки — это всё, что смог добиться Лао Гунчжу от сильнейшего заклинателя этого поколения. Хуже дела были только у старшего из побратимов, которому достался змеедемон, тому приходилось использовать метательные дротики, чтобы не дать змее бежать. Демон трусливо уклонялся от прямых атак и, казалось, ещё сильнее уменьшился. Если так пойдёт дело, придётся в кустах выискивать змеедемона размером с ладонь — это же курам на смех.       Только Лю Цингэ атаковал резко, целясь остриём в горло, и отступил мгновенно, смещаясь в сторону от удара. Красиво, как в пособии. Правильно поставленные ноги, руки согнуты под идеальным углом, и даже волосы, собранные в хвост, развеваются сурово и величественно. Побратим лишь усмехнулся, он, крутанувшись на месте, легко отбил меч и скользнул лезвием по лезвию вверх, цепляя рукоять и выкручивая Лю Цингэ кисть. Тот презрительно скривил губы — Бог Войны ненавидел хитрые приёмы и презирал их. Побратиму стало смешно — он дёрнул ладонью, сдерживаясь, всё же смеяться над убогим грех — мальчишка ещё мало видел жизнь. Но силой и этот пиковый лорд Байчжань был не обижен, он дёрнул меч на себя, высекая искры, и постарался пнуть соперника в живот ногой. Младший из побратимов предвкушающе развёл руки, словно пытаясь обнять врага — классический бой мог оказаться не таким скучным, как он ожидал. Он легко увернулся, второй рукой успевая коснуться ремня, на котором прятались метательные ножи, и ринулся в атаку, одновременно посылая во врага смертельные лезвия.       Вжих — скользнул один нож, распарывая воздух в ладони от лица, вжух — чтобы избежать второго ножа, Лю Цингэ потребовалась вся его скорость, а третий — подлый, метивший в живот и даже чуть ниже, нож он принял лезвием меча. Тут-то младший побратим оказался вплотную к сопернику, и ударил так, что Лю Цингэ не смог бы отклониться. Но недаром глава Байчжань носил прозвище Бог Войны, он немыслимо быстрым движением скользнул вправо, подставляясь под удар, и встретил чужой меч навершием рукояти, лезвие скользнуло ниже, выбивая искры, раздался душераздирающий скрежет.       Побратим изворачивается, низко проседает и пытается нанести удар снизу вверх, целясь в горло и принимая мощный удар Чэнлуаня сверху. Тот делает шаг назад, прогибаясь в пояснице, чтобы избежать встречи со злым металлом.       Бойцы обмениваются ещё одной серией ударов, теперь не сдерживаясь, оценив силу и скорость и убедившись в отсутствии слабостей друг у друга, отпрыгивают в разные стороны, задыхаясь.       — Неплохо, — выравнивая дыхание, сказал Лю Цингэ.       Продолжить ему не дали. Побратим был быстр и непредсказуем, наконец-то и до Лю Цингэ дошло — шутки закончились, это не учебный спарринг, а настоящий бой. Он подобрался и теперь ступал мягко и мелко, не отводя взгляда от корпуса противника, пытаясь заранее угадать, куда пойдёт движение. Долгое кружение внезапно сменилось молниеносными ударами, настолько быстрыми передвижениями, что одежды размывались, а ци вспыхивала в воздухе, оставляя за собой светящийся след.       Лао Гунчжу краем глаза успевал следил за Лю Цингэ, оказалось, тот тоже кое-что умел, выходящее за рамки классического праведного боя. Он, словно хитрый монах, прикрываясь святостью, прятал в рукавах лишние костяшки маджонга, а как полыхал глазами совсем недавно на неправедные, по его мнению, уловки. Лицемерный говнюк!       Ловко уклонившись от удара и сопроводив выпад пинком в грудь, Лю Цингэ запустил свой клинок в полёт. И тот, будто топор демонов, сделал круг по поляне, намереваясь снести зазевавшуюся голову. Не найдя себе жертвы, он, сделав полный оборот, сам вернулся в протянутую руку Лю Цингэ — ци вихрем разлетелась, срывая листья с дальних деревьев, подняв пыль и мелкие травинки. Бессмертный даже не пошевельнулся, его рука приняла меч и не дрогнула, словно нефритовая, только собранные волосы Лю Цингэ красиво взметнулись, одежды расправились, демонстрируя всем скрытую силу кругового удара.       «Позёр», — хохотнул про себя Лао Гунчжу, Лю Цингэ всё же оказался не столь лицемерно-праведным.       Низкий горловой вой поднялся из глотки побратима. Только он умел кричать так, чтобы пробирало самых стойких. Глаза блеснули ци, он сгорбился, становясь меньше, и напрягся, словно перед прыжком. Дальше шёл его коронный удар, которым он и ствол дерева мог перерубить вдоль, важно правильно сконцентрировать ци.       Но в ответ на вой ответили не менее страшным воем, низким, протяжным, который заканчивался визгом, больше похожим на лязганье. Люди забыли распри, даже змеедемон прекратил увиливать и убегать и вернул свой рост и размер.       Мужчины развернулись к неведомой опасности.       Бой, начатый, когда вовсю светило солнце, продолжился до самых сумерек. Приграничье казалось прозрачным, а места проходов на ту сторону висели клочками белесого тумана в тёмном, почти чёрном воздухе.       Из леса, который Лю Цингэ сумел удачно покинуть, раздался низкий протяжный вой, вся опушка была покрыта чёрными шевелящимися телами, их глаза горели алым. Монстры, словно обладая разумом, делали шаги вперёд, вслед за тенью. Совсем скоро, когда сумерки сменит ночной мрак, и светлая полоса, которая пока их разделяла, исчезнет полностью.       — Гуйнодды, откуда они здесь? — Прошипел Чжучжи-лан и скользнул ближе к Шэнь Юаню, становясь между ним и тварями, словно действительно собирался защищать его.       Лао Гунчжу не понимал ни напряжённого ожидания змеедемона, ни замершего в неподвижности Лю Цингэ — пугливым Бога Войны с Байчжань не мог бы назвать даже тот, кто его ненавидел.       А тот, нащупав в мешочке цянькунь эликсиры, пил их один за другим, даже не глядя на содержимое. Выпив последний и увидев, как слаженно твари сделали ещё один шаг вперёд, он выругался сквозь зубы. Лао Гунчжу и не догадывался, что золотой мальчик с Байчжань знает такие слова.       — Значит, так, — начал Лю Цингэ, — эти твари на редкость умные, действуют слаженно, нападают молниеносно. Духовными мечами их бить нельзя — кровь ядовитая, уничтожит духовный клинок. Обычного металла хватает на четыре атаки, потом любое оружие рассыпается в труху. Лучше всего отрезать голову, но пригвоздить палкой к земле тоже помогает, умирают долго. От ударов ци дуреют, нападают как волкольвы-берсерки, не считая ран, пока не погибнут.