* Лао Гунчжу *
Он словно опять ловил скользкие жирные тела змей в грязи их гнезда, а они выскальзывали из рук, не давая шанса раздавить их крохотные горла. Жену градоправителя он нашёл, но разговор закончился ничем, и надо снова выжидать, теряя время, пока Шэнь Юань там один. Хрустко треснул под ладонями низкий стол и развалился — Лао Гунчжу с трудом держал под контролем свой гнев. «Пусть мерзкая тварь, что отравила моего Шэнь Юаня, пока празднует победу, я умею ждать. Мне нужна не она, а тот, кто всё это затеял. У него точно должно быть противоядие.» Смелости обнажить меч и встать лицом к лицу не хватило, поэтому ударили подло, исподтишка. Земли Хуаньхуа соседствовали с Южным пределом. Это относилось не к сторонам света, а, смешно сказать, к положению от Цанцюн. Тот стоял твердыней на границе, защищая человеческий мир от демонических нашествий, и остальные ордена стояли так же вдоль этой страшной раны земли. Центральные демонические земли кишели демонами всех размеров, мастей и расцветок, оттуда нападали чаще всего — там собирал войско беспокойный Цзючжун-цзюнь. Незыблемой крепостью на их пути стоял Цанцюн. Дворец Хуаньхуа защищал человеческие поселения от демонов южных земель, там, где родился и правил недавно побеждённый Тяньлан-цзюнь. Напрасно глава дворца Хуаньхуа рассчитывал, что с падением императора юга демонические силы поутихнут и у них будет время совершить неспешную приятную поездку до императорского дворца и обратно, и если такова будет воля небесного императора, они даже смогут отпраздновать свадьбу. Демоны, и правда, поутихли, но в их земли хлынули демонические монстры — и не те, которых крестьяне с лёгкостью могли забить, если не вилами, то тяпкой. Твари напоминали помесь диких собак с росомахой, вёрткие, сильные и на удивление разумные. Погоня и выслеживание стали серьёзным испытанием на ловкость и выносливость для всего отряда. Ради очередных монстров их подняли с постели. Эти были другие — смесь рыси с медведем дала тварям кошачью пластичность, способность забираться на деревья и прыгать на головы преследователей, а от медведей остались слегка вытянутая морда и огромные чёрные, словно у крота, когти. Хитрые, быстрые, сильные, выносливые и необычайно жестокие. Они терзали всё, что встречали на своём пути — им было не важно, люди это или животные. За ними приходилось нестись по пятам, не разбирая дороги: пригородами, просёлочными дорогами и даже полями. Он готов был подняться на меч, но лошади их как-то чуяли и чётко шли след в след, словно понимая, что такую нечисть нельзя оставлять в живых. И из лука не подстрелить, они всё время были чуть дальше расстояния полёта стрелы, словно действительно обладали разумом. Твари неслись петлями, словно вспугнутые зайцы, но будто чуяли направление даже в чужих местах — они выводили их в приграничье. Там, где заканчивались человеческие поселения, монстры сделали последний рывок и, слегка оторвавшись вперёд, чуть ли не на их глазах разорвали тушу быка, жадно лакали текущую кровь и пожирали куски ещё тёплого мяса. Мужчины радостно переглянулись, они были уверены, что вот здесь-то их и схватят, но твари выждали, а потом не бросили тушу, убегая прочь, они разорвали её на куски и, взвалив на плечо, побежали дальше. Что-то было не так, весь его опыт говорил об этом, но монстры быстро углублялись всё выше в гористую часть, что прижималась вплотную к демоническим землям, вот только скалы с демонической стороны заканчивались обрывом, и прохода туда не было, разве что твари ещё и крылья имели, а значит, они могли их догнать. Лошадей пришлось оставить. С кем схватиться проще — с носорогольвом или с ульем ядовитых шершней, что отгрызают кусочки плоти, стоит замереть на месте? Лао Гунчжу предпочёл бы самого крупного и свирепого монстра, но не это. Приграничье любило пошалить, здесь верх мог оказаться низом, звуки и расстояния играли шутки со всеми чувствами человека. Это была ловушка, складка скалы оказалась провалом, у которого ни верха, ни низа не было. А вот некоторые демонические монстры любили такие места. Летающие змеепчёлы вполне миролюбивы, если их не пугать, не орать и не размахивать руками. И ци тут не поможет — стоит её выпустить, и они разом набросятся, жаля его до смерти. У летающих монстров были длинные стрекозиные крылья и пушистая полосатая шкура, их можно было бы назвать милыми, если бы не капли крови и то, с какой скоростью они разорвали брошенные им куски быка. Твари, заманившие его в ловушку, посмотрели сверху на него и на облепленные змеемонстрами куски мяса и тихо удалились. Его никто не трогал, змеепчёлы лишь случайно касались гладкими хвостами, скользя рядом, а он всё падал и падал, не понимая, летел ли он вниз по-настоящему, или чувства снова его обманывают. Кусочек неба сверху совсем исчез, темнота окружила со всех сторон, и только еле слышные голоса его отряда не давали сойти с ума и впасть в панику. Но тут словно ветер надул паруса — ци Шэнь Юаня разогнала сумрак гнезда, мягко коснулась кожи и в страстном поцелуе спустилась прямо в сердечный дяньтань, вот теперь ци стало не просто много, а очень много, демонические твари были испепелены на месте, а сам он будто небесный император во тьме бури смог вырваться из демонической ловушки, путающей сознание, и устремился вперёд, туда, куда звал его Шэнь Юань. Но не успел.* Шэнь Юань *
Паника — вот что он испытал, придя в себя в полной темноте, и пошевелиться он не мог, осознание беспомощности скрутило таким ужасом, что он потерял сознание. Второй раз беспамятство отступало словно нехотя, Шэнь Юань с трудом контролировал разум, хотелось уплыть в забытьё, он не помнил, где он и как тут оказался. Секунды стучали громогласными ударами пульса в ушах, даже дышать было трудно. Мгновения длились, и каждое казалось бесконечным, мозг отказывался думать, темнота, слабость и беспомощность — самые страшные враги его жизни снова окружили его со всех сторон. Шэнь Юань со свистом втягивал воздух, молясь, чтобы кто-то уже пришёл, включил свет и закончил эту пытку. Время тянулось как резиновое, он услышал шелест и тяжёлые шаги, напрягся… Ласковыми руками коснулась знакомая ци, утешая и баюкая, даря надежду. Страх отступал, он не дома, запертый в медицинской кровати, слабый, больной и беспомощный, он в другом мире, где есть ци. Ужас, сковавший сердце, растаял как снег под солнцем, вот только пошевелиться он всё так же не мог. Руки и ноги не действовали, он был даже не уверен, лежит ли он в темноте, или глаза не открываются. А вот член точно действовал, такая грозная, готовая убивать ци ласкала его нежно-нежно, будя определённые мысли, и вместе с ними вернулись и воспоминания. Его отравили, но яд органический, то есть действие индивидуально, всё зависит от организма, это вам не синтетические яды, где смерть мгновенна, он ещё поборется, он всё же бессмертный мастер, обладающий золотым ядром. «Думай, Шэнь Юань! Думай! Паралич — это плохо, очень плохо, но у меня нет физических повреждений, позвоночник цел, а значит, причин у паралича не так-то много. Скорее всего, передавило нервные окончания, вот импульс от мозга не проходит. То есть тромб, большой сгусток, раз у меня, кроме члена, ничего не может пошевелиться, и не на периферии нервной системы, а поближе к основанию черепа. Получается, змеиный яд я остановил недостаточно быстро, или всё же чай… Неважно! Тромбы — это серьёзно, они меня и убить могут, но ещё не убили. Почему?» Ци касалась мягко, скользя не только снаружи, но и проникая внутрь. Лао Гунчжу никогда не жалел для него силы, и теперь он лил её, не считая, а Шэнь Юань чувствовал, словно его тело наполняется жизнью, даже дышать стало легче. «Получается, ци взяла на себя функции кровеносной системы, поэтому я ещё не умер. Тромбы можно разжижать, но тут сложно с антикоагулянтами. Вот что за глупость, местных афродизиаков знаю чуть ли не сотню, а с кроверазжижающими травами незнаком вовсе. Но в любом случае получается, если удалить тромб, то паралич пройдёт.» Хотелось истерически хихикать. Требуется лекарь, который как в древности пустит ему кровь. «Допустим, я прав, только как дать знать Лао Гунчжу об этом?»***
Сяо Юань был сообразительным мальчиком, он внимательно следил по сторонам и старался никому не попасться на глаза. Люди бегали, суетились, но их взгляды скользили намного выше роста пятилетнего ребёнка, да и он немного им помогал — маленькое усилие, и он словно растворялся в воздухе, в лоб смотри — не заметишь. Сяо Юань хихикнул, глядя, как парни Хуаньхуа обшаривают всё вокруг, и ускорил шаг. Он точно знал, что в конце своего путешествия найдёт отца. Мама страшно ругала за такие фокусы, госпожа Лао хмурила красивые тонкие брови и говорила о том, что накажет, ученики восхищались и поощряли на новые подвиги, мастер добавлял тренировок, от которых болели руки, и только отец смотрел восхищённо и хвалил. А если Сяо Юань делал что-то и вовсе невообразимое, то смотрел строго и предлагал думать перед тем, как делать, но всё равно шёпотом говорил, что его сила всегда ему поможет, её не надо бояться. «Как там отец один без меня?» Сяо Юань подобрал валяющуюся у дороги палку. Только поглощённый переживаниями малыш не заметил, что повернул не туда — вместо того, чтобы идти по широкой уложенной подогнанными булыжниками дороге в сторону ближайшего города, он пошёл в противоположную сторону, прямо в приграничье. В траве скользнуло большое змеиное тело, длинный язык вытянулся, улавливая знакомый запах, большой зелёный глаз моргнул, покрываясь плёнкой, словно запоминая его. Высокая трава надёжно скрывала большую змею, ползущую за маленьким мальчиком.***
Малый совет старейшин был в полном составе, кроме него за большим столом сидели Сяо Гунчжу как будущая хозяйка дворца, глава охраны и Гунъи Сяо. Собравшившиеся смотрели друг на друга глазами, полными ужаса. Только что они окончательно убедились, что Сяо Юаня нет в Хуаньхуа, и поднятые для защиты дворца массивы совершенно бесполезны. Непроизнесённое слово повисло в воздухе. «Предательство!»