Темный Феникс

- У некоторых людей есть хранитель, присматривающий за ними, - говорила мама, убирая рукой волосы с моего лица перед сном. - Они никогда по настоящему не бывают одноки, представляешь? Возможно это бессмертный или бог, облаченный в свет и милосердие. - А у тебя есть хранитель? - с интересом спросил я, пытаясь высмотреть такое светлое создание над ее плечом. Она улыбнулась и поцеловала меня в висок. - Я не знаю, дорогой. Но я молюсь каждый день, чтобы у тебя был кто-то, кто сопровождал бы тебя и хранил от опасностей. Мама оказалась права. У некоторых людей действительно есть хранитель. У меня он есть. Но он не облачен ни в свет, ни в милосердие. Он - тьма и мщение, холодные улыбки и пылающий взгляд. Он - крики ужаса в темных переулках и лужи крови на каменных полах, он - бархатный смех и невыносимая боль. Он сеет смерть, и он присматривает за мной, храня от опасностей. И я больше никогда не бываю одинок. *** Октябрь 2001, Праздник середины осени Ибо был напуган. Вокруг было темно, и он не знал, где находится. Какая-то женщина увела его подальше от шума улицы, когда Ибо потерял из виду своих родителей, со словами, что отведет его обратно к ним; но вместо этого она оставила его в незнакомом переулке, а сама исчезла за углом, слишком быстро, чтобы он мог ее догнать. И сейчас он остался один и не знал, как найти дорогу обратно. Недалеко впереди Ибо увидел машину с работающим мотором и включенными фарами и нерешительно оглянулся назад. Может лучше пойти обратно и начать громко звать маму? Где же его родители? Он нигде их не видел, все вокруг выглядело холодным и устрашающим - особенно эти здания, нависающие по обеим сторонам улицы. Он был очень сильно напуган. Сжав свои маленькие ручки в кулаки, он поднес один ко рту и закусил его. Отец запретил ему сосать палец, Ибо было уже целых четыре года, а большие мальчики не сосут пальцы. Поэтому он закусил кулачок и постарался не заплакать. Большие мальчики не должны плакать, даже если потеряли из виду родителей. Может ему стоит вернуться назад? Родители всегда говорили, что если он потеряется, то должен ждать на том же самом месте до тех пор, пока они не найдут его. А сейчас он ушел оттуда, о нет, а что если они никогда его не найдут, что если он потерялся навсегда..?! Его тихий всхлип перебил звук открывающейся дверцы машины, которая стояла в конце улицы. Это был белый фургон, какие используют для доставки заказов. - Эй, мальчик, иди сюда, - позвал голос со стороны автомобиля, заставляя Ибо вздрогнуть от неожиданности. Из окошка фургона показалась голова улыбающегося человека. - Чего ты ждешь? “Я не должен разговаривать с незнакомцами”, - неожиданно вспомнил Ибо, делая шаг назад. - Эй, я думал, ты хочешь найти своих родителей? - Моих родителей… - прошептал Ибо себе под нос, заглушив слова прижатым ко рту кулачком. - Маму и папу… - Я могу отвезти тебя к ним, они просили меня приехать и забрать тебя, - предложил человек, вылезая из машины. Ибо молчал, неуверенно глядя на него. Он вообще не любил говорить с незнакомыми людьми, а еще и эта улица ужасно пугала его. Неуверенный в том, как же ему поступить, Ибо прирос к земле, кусая свой уже и без того обмусоленный кулачок. - Похоже, ты вовсе и не хочешь их искать, - вздохнул мужчина, грустно качая головой. - Что ж, на улице живет много детей, у которых нет родителей… Полагаю, ты можешь спать вон в том темном углу, например, и возможно, если тебе повезет, там даже не будет крыс. Его слова напугали Ибо настолько сильно, что он все-таки расплакался и сделал шаг в сторону фургона. - Н-нет… - Нет? - Я не хочу тут спать, - захныкал он, вытирая сопли рукавом. - К м-ма, я хочу к маме. - А я могу отвезти тебя к ней. Чтобы убедиться, что ты не потерял ее навсегда, - человек приветливо улыбнулся и протянул руку в сторону малыша. - Что думаешь, м? Просто запрыгивай сюда, и мы домчимся в миг. Отчаянно кивая, весь в слезах, Ибо сделал еще один шаг в сторону фургона, как вдруг теплая рука опустилась на его плечо, напугав до вскрика. - На твоем месте я бы этого не делал, - произнес мужской голос позади, и Ибо резко обернулся, почти потеряв опору под ногами. - А ты еще кто такой? - взревел водитель машины и угрожающе шагнул в сторону чужака, засовывая руку в карман куртки. Мир покачнулся, а когда Ибо вновь поймал равновесие, будучи в такой истерике, что вместо громких рыданий мог только хватать ртом воздух, оказалось, что он уже стоял под небольшим козырьком какого-то подъезда, а незнакомец сидел перед ним на корточках. Он был высокий и носил деловой костюм, прямо как отец Ибо на работе. - Будь хорошим мальчиком и подожди здесь, хорошо? - мужчина в костюме ярко улыбнулся Ибо и махнул рукой в сторону машины. - Не верь тому человеку. Ни за что не садись в его фургон. Договорились? Кивнув и прошептав “ладно”, малыш вжался в стену позади себя, молясь всем богам, чтобы мама поскорее нашла его. Похожий на бизнесмена незнакомец исчез из поля зрения Ибо, оставив его одного на темной улице. Ибо услышал крики, но не мог разобрать слов, а затем - жуткий громкий хлопок, из-за которого он опять заплакал. На мгновение все стихло, а потом раздался пронзительный женский вопль. И снова наступила тишина. Ибо выдохнул, качнувшись на пятках, гадая, стоит ли ему попытаться побежать назад на людную улицу, чтобы найти родителей. Он как раз сделал осторожный шаг из под козырька, когда человек в костюме вернулся, и жесткие черты его лица смягчились от улыбки, когда он заметил съежившегося малыша. - А, ты все еще здесь. Очень хорошо, - сказал он, взял Ибо за руку и повел прочь из переулка на оживленную улицу, где мальчик и потерялся. Ибо посмотрел в ту сторону, где стояла машина и тот, кому не следовало доверять, но бизнесмен цыкнул на него и мягко повернул его голову обратно. - Что думаешь насчет мороженого, пока мы ищем твоих родителей? - спросил он, и успокаивающий тон его голоса помог Ибо расслабиться. Малыш кивнул, крепче сжимая ладошкой пальцы мужчины, который смотрел на него сверху вниз с нечитаемым выражением лица. - Такой уязвимый, - пробормотал тот, качая головой, и Ибо не понял, о чем он. Бизнесмен отвел его назад на многолюдную улицу, попутно спрашивая, помнит ли он, где последний раз видел родителей, но, похоже, совсем не слушал ответа. Затем, как и обещал, он купил Ибо мороженое. Когда Ибо развернулся к толпе с вафельным рожком в руке, то заметил двух очень знакомых ему встревоженных людей, бегущих навстречу с выражением паники на лицах. - Ибо! - еще издалека закричала мама, и Ибо немедленно расплакался снова, побежав навстречу так быстро, как только могли нести его коротенькие ножки. - О, господи! Ибо! - запричитала она сквозь слезы, крепко прижимая его к груди, в кои-то веки не обращая никакого внимания на то, что он испачкал мороженым ее дорогую одежду. - Где ты был? - сердито воскликнул отец, но Ибо, склонивший голову от стыда, все равно заметил слезы в его глазах. - Из-извини, п-пап, - всхлипнул он. - Я п-потерялся. - Ты… - его отец запнулся, а потом тоже обнял Ибо. Очень-очень крепко. - Где ты взял это мороженое? - удивленно спросила мама пока суетилась вокруг него, и только тогда Ибо вспомнил про человека с холодным лицом и яркой улыбкой. - Дядя купил его мне. Он бизнесмен, как папа, - объяснил он, обернувшись туда, где ожидал увидеть высокого мужчину в деловом костюме. Но там никого не было.       ***              Май 2012 Изо всех сил стараясь сохранить бесстрастное выражение лица, Ибо шел по коридорам школы так быстро, как только мог, не переходя на бег. Это был ужасный день. Он чувствовал, словно вот-вот задохнется, глаза беспрерывно щипало и жгло от слез так, что сдерживать их становилось невыносимо. Но он не доставит им удовольствия видеть, как он плачет. Только этого не хватало. Он соврал о головной боли, чтобы сбежать с последних двух уроков, и хотя это была далеко не самая убедительная его ложь, ему, если честно, было уже все равно, даже если директор его частной элитной школы сообщит о прогуле родителям. Ибо просто не мог больше оставаться здесь, терпеть издевки и приглушенные смешки за спиной, знающие взгляды… Это был настоящий кошмар. Ему уже довольно долго нравился одноклассник - Хуан Чао, член школьной футбольной команды, худощавый, но мускулистый парень с уверенной улыбкой и дразнящим блеском в глазах. Он был популярным, и Ибо знал, что должен быть осторожным, не показывать свои чувства, и думал, что был незаметным… но, по-видимому, недостаточно незаметным. Кое-кто из парней пронюхал о симпатии Ибо и принялся высмеивать его, и все это закончилось тем, что Хуан Чао во всеуслышание заявил, что он “не хренов педик”, а Ибо почувствовал себя полным дерьмом. Вот почему, соврав школьному завучу о “головной боли”, Ибо на остаток дня ушел “домой” - хотя на самом деле, не сделал ни шагу в сторону дорогого пентхауса, которым владели его родители. Вместо этого он оказался в переулке рядом со школой Вэньханя и ждал своего лучшего друга вне поля зрения прохожих, которые, в теории, могли бы узнать наследника семьи Ван. Засунув руки глубоко в карманы и хмурясь, Ибо пытался заставить себя чувствовать злость, а не опустошение. Это не работало, и ему все еще казалось, словно весь его мир разваливается по кускам. Неподалеку от него, в том же закоулке, прислонившись к стене и неторопливо затягиваясь сигаретой, стоял очень красивый мужчина в темном деловом костюме и дорогих кожаных ботинках. На мгновение Ибо задумался, что такой человек делает в переулке за школой, но тут мужчина оттолкнулся от стены, подошел так близко, что Ибо ощутил запах его одеколона, и предложил ему закурить. “Какого хрена”, - на секунду Ибо даже позабыл о своих страданиях, подозрительно глядя на незнакомца. С языка уже готово было сорваться “нет, спасибо”, однако, прежде чем он успел отказаться вслух, мужчина спросил бархатистым игривым голосом: - Или хочешь затянуться моей? - и поднес сигарету к губам Ибо. Обычно Ибо был прямолинейным человеком, делающим все необходимое, чтобы добиться своего самым простым из всевозможных способов, и это включало в себя отказ, когда он чего-либо делать не хотел; неоднократный, если люди были слишком глупы, чтобы понять с первого раза. Но сейчас его сердце было разбито, и, говоря начистоту, он был склонен действовать иррационально. Он не хотел опозориться еще сильнее - не смог бы этого вынести, тем более перед таким горячим мужчиной, который флиртовал с ним в день, когда краш Ибо отверг его. И не наедине, а перед толпой его, краша, популярных друзей. Так что, неуверенно кивнув, Ибо наклонился, сделал короткую затяжку - и зашелся в сильном приступе кашля. Мужчина рассмеялся, и Ибо сердито уставился на него, так сосредоточенно пытаясь отдышаться, что даже был не в состоянии оценить ослепительно красивое лицо. “Отвратительно”, - подумал он, удивляясь, как вообще-то кто-то может курить сигареты добровольно. - Запомни это, - сказал мужчина, ловя и удерживая взгляд Ибо своим, темным и пылающим. Что-то в нем казалось смутно знакомым, но Ибо никак не мог понять, что именно. - Но вы ведь сами курите, - тихо просипел Ибо просто из вредности, желая поскорее избавиться от противного вкуса во рту. - Я не то имел в виду, - поправил его мужчина. - Потакать своим желаниям - это хорошо. Если хочешь сделать что-то - делай! Твоя жизнь коротка, - он заговорщически наклонился ближе. - Но помни: никогда не делай что-либо только потому, что кто-то другой просит тебя об этом. С прощальной ухмылкой на губах, красивый (и горячий!) мужчина раздавил окурок подошвой ботинка, и прогулочным шагом направился прочь, оставляя ошеломленного Ибо стоять в переулке. *** Июнь 2015 Ибо был бунтарем. Не поймите его неправильно - он точно знал, чего от него ждут, как от наследника отцовской компании, который должен будет взять на себя управление бизнесом и если уж не расширить его, то, по крайней мере, сохранить стабильным. Он знал всех акционеров, рос, регулярно видя их на благотворительных мероприятиях, деловых обедах, где вынужден был присутствовать; и также Ибо дружил со многими детьми этих самых акционеров, деловых партнеров и помощников - по обстоятельствам и по необходимости. А еще он был упрямым, и ему не нравилось, что люди хотят видеть его тем, кем он на самом деле не являлся. Поэтому он бунтовал единственным способом, который не навредил бы репутации его семьи и не шел вразрез с его собственной природой: был невероятно хорошеньким, а иногда просто сиял красотой, когда ходил выпить с друзьями - в основном старшими - или, как минимум, знакомыми того же социального положения. Ибо был самым юным из них, но не возражал; не знал, что бывает по-другому. Пытаясь справиться с грузом возложенной на них ответственности, они нередко напивались и частенько утаскивали Ибо на частные вечеринки и в элитные ночные клубы. Ему повезло быть устойчивым к алкогольному опьянению. Конечно, еще там всегда были доступны наркотики, но до сих пор Ибо держался от них подальше и не собирался менять это в обозримом будущем. В темных закоулках Лояна было достаточно изможденных, оборванных, бездомных наркоманов, образ которых в свое время напугал Ибо, и с тех пор он был настороже, чтобы не вляпаться в какую-нибудь зависимость, хотя и знал, что вряд ли кончит именно так. У его семьи были деньги, а в высшем обществе дела не решались подобным образом. Такие родители, как у Ибо, просто отправляли своих проблемных отпрысков в закрытые частные учреждения, подальше от глаз общественности, и на время тяжкого периода держались подальше от прессы. И все же угроза быть отправленным во временное изгнание и очевидный вред, который наркотики причиняли телу и разуму, были неприемлемыми последствиями по мнению Ибо. Не говоря уже о том, что наркотики, естественно, были вне закона. А вот алкоголь был в порядке вещей; кто вообще не пил-то? С тех пор, как Ибо исполнилось семнадцать и ему разрешили употреблять спиртные напитки более свободно, он обнаружил, что ему нравится флиртовать с мужчинами (особенно старшими), когда он бывал слегка нетрезв. На самом деле это было парадоксально: он осторожничал с людьми, которые могли бы обернуть знания о его предпочтениях ему во вред, и в то же время он чувствовал себя в большей безопасности, потому что тоже видел и слышал достаточно их секретов, и, как правило, они сообща соблюдали негласный уговор о благоразумии. Кроме того, он старался осторожно выбирать свое окружение, даже когда был навеселе. И хотя Ибо был красивым и богатым представителем элиты, он еще никому не позволял себя трахать. Случались обжимания по темным углам, минет влажными от блеска губами, несколько взаимных дрочек; но секса пока не было. Оказалось, что все это не имело никакого значения, когда однажды вечером он сделал глоток из своего бокала под грохот басов на заднем плане, смеясь с Чэнь Фаном - старым знакомым - в один момент, а в другой - потерял всякую ориентацию в пространстве. Все вокруг кружилось, огни клуба вспыхивали калейдоскопом, и Ибо смог только простонать в знак согласия в ответ на предложение Чэнь Фана перебраться в местечко потише. Музыка в его ушах превратилась в хаотичный грохот, и Ибо спотыкался на каждом шагу, пока его тащили из шумного клуба; а затем усадили в машину и отвезли в незнакомый отель. Он тяжело опирался на своего “друга”, пока тот ворковал над ним, тяжелой рукой обнимая за талию и прижимая к своему телу. - Мы почти на месте, милашка, - пробормотал Чэнь Фан. Ибо сердито нахмурился, но в следующий момент дверцы лифта разъехались, и он снова споткнулся. Открылась и закрылась дверь номера, а потом Ибо спружинил на кровати, и все закружилось так неистово, что он снова застонал и зажмурился. Он ведь не так уж много выпил, так почему… Ибо попытался открыть глаза, но свет казался ослепляющим, поэтому он поднял руки и закрыл ими лицо. Послышался смешок, а следом - звяканье пряжки ремня. Вяло повернув голову, Ибо взглянул сквозь пальцы, стараясь осознать, что происходит и почему Чэнь Фан - его друг - его знакомый - снимает штаны и ухмыляется, глядя на него голодными глазами. Чэнь Фан провел рукой по ноге Ибо, оглаживая, и Ибо содрогнулся от чувства неправильности. “Не надо”, - подсказал его разум, и он поежился, но мысли были слишком медленными, ворочались еле-еле и не имели никакого смысла. - Только посмотри на себя, Ибо. Такой красивый, такой испорченный мальчик, флиртовал со мной всю ночь. Разве? Разве Ибо флиртовал с ним?.. - Я н-не… - невнятно промямлил Ибо, но внезапный стук в дверь прервал его. - Откройте, - потребовал бархатистый голос. Ибо в замешательстве нахмурился, но Чэнь Фан проигнорировал это, лишь бросив в сторону двери сердитый взгляд. Однако, когда он попытался заползти на кровать, голос продолжил, - откройте, или я вызову полицию. Бормоча проклятия себе под нос, Чэнь Фан натянул штаны, быстро застегнул ремень и пошел открывать. - Полиции нечего здесь делать, господин, - натянуто улыбнулся он. Ибо с трудом завозился, пытаясь принять сидячее положение, чтобы посмотреть, что происходит. Вызов полиции не предвещал ничего хорошего. Но он все еще чувствовал себя странно и очень уставшим. Тупо уставившись в никуда, Ибо попытался собраться с мыслями. Боги, его голова до сих пор страшно кружилась. - Не возражаете, если я взгляну? - спросил голос, и дверь распахнулась с такой силой, что Чэнь Фан хрипло вскрикнул от неожиданности. - Какого..!? - потребовал ответа Чэнь Фан, но затем все же закрыл дверь за мужчиной в деловом костюме… со смутно знакомым лицом. Упомянутый мужчина вошел в комнату, и его взгляд остановился на Ибо, который даже не мог нормально сесть, доблестно пытаясь выпрямиться, но раз за разом терпел неудачу. - Господин, это серьезное нарушение приватности, и я хочу, чтобы вы знали, что я подам на вас в суд за... Слова Чэнь Фана резко оборвались, когда он оказался прижат к стене за горло. - Лучше бы ты выбрал полицию, - заметил мужчина, улыбнулся, а затем крепче сжал руку. Внезапно охваченный страхом, Ибо подскочил вверх, не смог удержать равновесие и завалился на бок, падая на пол и с размаху врезаясь в каркас кровати по пути. Он застонал, когда боль пронзила его руку и ребра, затем снова попытался подняться - хотя, на самом деле, он просто наполовину сидел, наполовину лежал на полу и безуспешно пытался победить гравитацию. Из-за спины он услышал приглушенные звуки, глухой удар по стене, а затем незнакомец и Чэнь Фан переместились в ванную. Ибо, наконец, сумел сесть на корточки, тяжело дыша. Страх, гнев, еще больше страха и покорное смирение охватили его, мозг все еще был вялым и ошеломленным, но инстинкты подсказывали, что что-то очень серьезно не так; что-то не так с Чэнь Фаном, и, впридачу, сейчас в этом гостиничном номере был опасный незнакомец, в то время как Ибо не мог защитить себя. Впрочем, в этом не было необходимости. Через некоторое время мужчина вышел из ванной комнаты, взглядом сразу же нашел лежащего на полу Ибо и, поцыкав языком, направился к нему. В его цыкании тоже было что-то знакомое, но Ибо никак не мог вспомнить, что именно. Когда мужчина протянул к нему руки, Ибо вздрогнул и дернулся было в сторону, но незнакомец просто поднял его и уложил обратно на кровать, устроив конечности Ибо поудобнее. - Спи, - прошептал знакомый незнакомец бархатистым голосом, в котором, несомненно, звучал приказ. Заметив, что Ибо смотрит на него испуганно, мужчина вздохнул и сделал шаг назад. - Спи, - повторил он, и сила приказа в его взгляде полыхнула огнем. - Обещаю, что тебе не причинят вреда. Ни я, ни кто-либо другой. Почему-то Ибо счел этот ответ удовлетворяющим. Он уже чувствовал, что засыпает; поэтому, легонько кивнув, подчинился. Однако, даже в почти бессознательном состоянии любопытство взяло верх. - Кто ты такой? - пробормотал Ибо, когда его веки опустились, превратив глаза в щелочки. Он ни черта не видел, но все еще чувствовал запах мужского одеколона. Запах был пьянящим и мужественным, даже гипнотическим, и одурманенный мозг Ибо решил, что это очень привлекательно. Этот аромат... м-м-м... Да. Не получив немедленного ответа, Ибо заставил себя снова приоткрыть глаза и сосредоточился на лице незнакомца - ух ты, он был красив, просто невероятно красив - на котором было забавное выражение, а на чувственных губах играла легкая улыбка. От него исходила странная темная аура, мрачная и сексуальная. “Почему деловой костюм?” - недоуменно подумал Ибо, но мысль рассеялась в ту же секунду. Наклонившись вперед, мужчина прошептал, словно открывая ему секрет: - Я - дьявол. Уже закрывая глаза, Ибо увидел, как человек отстранился с нечитаемым выражением лица, а в его взгляде вспыхнуло что-то нечеловеческое. Сон овладел Ибо. После пробуждения ему потребовалось немало времени, чтобы разобраться в окружающей обстановке. Кажется, было около полудня, а Ибо лежал в своей собственной мягчайшей кровати королевских размеров с убийственной головной болью и мучительной пульсацией в грудной клетке. Он застонал, прижав руку ко лбу, и тут же понял, что рука тоже болит. Но сильнее всего была мигрень, и Ибо попытался вспомнить, действительно ли он выпил так много... Он охнул от нахлынувших мощной приливной волной воспоминаний и понял, что его чуть не изнасиловали, и... и его спас симпатичный незнакомец. Хотя, как будто бы он был смутно знакомым. Где же Ибо его видел? Где... Слабый, отвратительный вкус сигаретного дыма возник в подсознании, и Ибо пришлось сосредоточиться на том, чтобы не сблевать. Может быть, это действительно был тот самый Красавчик-с-Сигаретой? Не слишком ли большое совпадение? Что за хрень. Что вообще... Слезы навернулись на глаза Ибо, когда реальность обрушилась на него. Дыхание участилось, Ибо попытался не сойти с ума, когда весь его мир переворачивался с ног на голову. Его чуть не изнасиловали. Его чуть, блядь, не изнасиловал человек, которого он считал другом! Или, пускай, не совсем другом, но все равно старым знакомым, сыном одного из деловых партнеров отца. Что за хрень! Чэнь Фан, скорее всего, подмешал что-то в напиток Ибо, другого объяснения быть не может. А если бы незнакомец не пришел, если бы... Ибо расплакался, прижимая руку ко рту, чтобы заглушить рыдания. Ему было страшно, его тошнило, он оцепенел от шока. Если бы Красавчик-с-Сигаретой не пришел и не спас его, Ибо остался бы один, абсолютно беззащитный. Он бы даже не понял, что происходит, пока не стало бы слишком поздно, и даже тогда он был бы слишком одурманен, чтобы что-то предпринять. Или ему было бы все равно, и он просто позволил бы этому случиться. Отвращение скрутило живот, и он обхватил себя другой рукой. Но пока Ибо пытался собрать воедино все произошедшее из разрозненных туманных осколков, он не мог не задаться вопросом, почему незнакомец вообще оказался у того номера. Как он догадался, что что-то не так? Может быть, все-таки это просто совпадение? Может быть, он увидел, как Чэнь Фан привел полубессознательного Ибо в гостиницу, и вмешался? Или он был сталкером? Что если кто-то из мира большого бизнеса следит за Ибо? Может быть, его послал отец? Боги, кем бы он ни был, если бы не он... Проклятая головная боль, раскалывающая череп, мешала и дальше представлять себе столь ужасные вещи. Ибо решил встать, чтобы принять обезболивающее и поесть, а затем, чтобы не думать обо всем этом, еще раз вздремнуть. Не прошло и суток, как разлетелись новости: наследник крупной корпорации был задушен в гостиничном номере, повешенный на занавеске для душа. Задушен. Занавеской для душа. Ибо не знал, что чувствовать. Конечно, испытывать удовлетворение по поводу чьей-либо смерти было бы неправильно, даже если бы это был его почти-насильник. Ведь так? А ведь он знал Чэнь Фана с самого детства. Ибо был шокирован, безусловно. Но... вместе с тем, он испытывал облегчение. И... Это было странно и, возможно, совершенно неправильно, но он чувствовал себя почти польщенным тем, что есть некто достаточно свирепый, чтобы убить ради него?.. Это определенно была нехорошая мысль. Он не должен чувствовать этого. Ведь так? Красавчик-с-Сигаретой, вероятно, был психом. Может быть, даже серийным убийцей. У того, кто убивал так быстро, вероятно, не было на то особых причин, тем более потому, что он даже не знал Ибо. Это было не праведно, это было зло. Но Ибо не испытывал того дикого страха, который, возможно, должен был бы испытывать. Ведь с другой стороны, Чэнь Фан хотел его изнасиловать. А потому этот придурок просто-напросто получил по заслугам. Было ли действительно так уж ужасно испытывать облегчение из-за этого? Однако, если отбросить внутренние терзания Ибо и все еще бегущие по лицу слезы, всплывали интересные факты - ни в одной из статей его имя ни разу не упоминалось, на его пороге не появлялась полиция, его отец не врывался в комнату, требуя объяснений. Ничего. Все было так, как если бы Ибо вообще не появлялся в том гостиничном номере. *** Апрель 2018 Ван Ибо, наследник Wang Technology PLC, умер в нежном возрасте двадцати лет. Произошел переворот в совете директоров, не столь уж редкий в высшем обществе делового мира Китая. Его отец предчувствовал это заранее, в течение нескольких недель становясь все более мрачным и молчаливым, пытаясь вернуть контроль над ситуацией, просил семью быть осторожными - но он не ожидал, что для того, чтобы скрыть насильственную, несправедливую смену власти и резкую смену руководителей, будут происходить "несчастные случаи". Несчастные случаи, такие как авария с автомобилем семьи Ван по дороге домой с благотворительного гала-концерта. Двигатель взорвался еще до того, как кто-либо успел заметить разбитую машину на пустынной улице. Несчастные случаи, такие как охваченный пламенем из-за "утечки газа" пентхаус семьи Ван, всего через день после автокатастрофы. Стоя у входа в их закрытый жилой комплекс, Ибо видел, как огонь вырывается из окон. Несчастные случаи, наподобие того, когда Ибо сбежал с места пожара на мотоцикле и был подбит где-то в лабиринте улиц Лояна вооруженными людьми, стрелявшими из грузовика, и его мотоцикл перевернулся, размазывая его, кричащего, о бетон. Теперь он остался один. Не только на асфальте, печальной грудой сломанных костей, но и в этом мире. Его семья убита. Его дом разрушен. Компания уничтожена. Ничего больше нет. Где-то позади него, там, где он разбился, валялся мотоцикл - сине-зеленое металлическое месиво. Должно быть, бензин вытекал из пробитого бензобака. Ибо чувствовал его запах. Он с трудом втягивал воздух ртом, звук был влажным и слабым. Лужа крови под ним быстро увеличивалась. Ибо смутно ощущал, как она пропитывает его волосы и одежду. Его тело вопило от боли, а правая нога полностью онемела. Что-то застряло у него в боку - возможно, кусок металла, предположил он в приступе истерического веселья. В злобном приступе цинизма Ибо подумал, что они оставили его здесь, не прикончив, только потому, что он все равно умирал. Они сказали именно это, сорвав шлем с его головы, толкнув его ногой и не получив в ответ никакой заметной реакции. Из-за своего поспешного побега Ибо не надел никакой защиты, кроме простого черного шлема, который хранился в гараже. Это был его последний день - нет, это были его последние минуты. Он чувствовал, как холод пробирает его до костей. Ему смутно хотелось, чтобы все побыстрее закончилось. Секунды тянулись, и по мере того, как Ибо продолжал испытывать невыносимую боль, прижавшись щекой к прохладному, шершавому асфальту, это желание становилось все отчетливее. - Пожалуйста, - беспомощно прошептал он в агонии. - Пжалуста… прсто забери мня... смерть. Сквозь туман в голове Ибо услышал неожиданный звук в тишине ночи. Размеренный, уверенный стук, стук, стук, пока в конце концов Ибо не понял, что это шаги. Слушая, как они приближаются, он просто лежал и ждал. Через мгновение в поле его зрения появились черные, начищенные до блеска кожаные туфли, затем кромка брюк щегольского темного костюма. Кто-то присел на корточки рядом с Ибо, и он узнал запах одеколона еще до того, как услышал голос: бархат и темноту. - Я не Смерть, но я пришел за тобой. И у меня есть для тебя предложение.