Пролитые слëзы окупятся вражеской кровью

Сяо Чжань выходит из здания института, он с равнодушным и пустым взглядом спускается с лестницы, пока на сталкивается со знакомым со школьной скамьи трио. — Ну привет, Сяо Чжань, — ухмыляется Сун Юйтан, — давно не виделись. Где пропадал? А? Студент не изменяется в лице, его взгляд равнодушный, уголки губ опущены вниз, будто у человека, переживающего сильное горе, зрачки словно пустые и ничего не видящие, вид более походит на измученный, чем на человеческий. А как ещë должен смотреть человек, винивший себя в убийстве другого человека, пусть и совершающего безумные и возмущающие вещи, он мстил за сына. Семья говорит, что пуля Сюэ Яна принесла больше ущерба, но добили они Вэнь Жохоня вместе. То есть Чжаня можно назвать полуубийцей. И сейчас человек, проливавший чужую кровь, смотрит прямо на своих мучителей, ну или тех, кто раньше ими являлся. Смотрит смело, без внутреннего сожаления и предвкушения боли. Если только чужой. Смотрит так, будто готов убить. Так вот откуда у Ван Ибо такой взгляд. Смело и напористо, словно готов к бою и уверен в победе, стойко сносит бесячую фразу, еë недостаточно, чтобы разозлить, но вполне хватит, чтобы вызвать у Ибо желание отомстить, как же повезло этой компании, что рядом в данный момент парня нет. — Соскучились? — тихо и низко говорит Сяо Чжань, делая один шаг вперëд. Так равнодушно и буднично, будто бы сейчас глянет на свои дорогостоящие часы и посмотрит куда-то в небо, не фокусируя взгляд на определëнном объекте, прикидывая, успеет ли расправиться с бандой до приезда Ван Ибо. Смело и дерзко. Впервые на его лице замечается жестокость и готовность пролить чужую кровь. Сун Юйтан сглатывает, по-настоящему испугавшись, пусть и сам не может объяснить чего именно. Что-то в дизайнере изменилось. От него веет устрашающей силой и стойкостью, это чувствуется и проявляется в виде мурашек на коже. — Пойдëм. В наше любимое место, — произносит уже не так уверено. Сяо Чжань приподнимает бровь и ухмыляется. — А здесь беседа не идëт? Где-то они уже видели эту ухмылку. У Ван Ибо, прежде чем он жестоко избил их. Каждый в компании делает шаг назад. — Здесь нельзя разговаривать на том языке... — Отчего же? Сяо Чжань отбрасывает рюкзак в сторону, снимает кофту на молнии, принадлежащую Ибо, затем кладëт на него, закатывает рукава рубашки и с вызовом смотрит на банду. Эти сопляки никогда не смогут нарушить покой института. Они только кажутся крутыми, на самом деле ни стоят ничего, они совершают ужасные вещи, но при этом стараются придерживаться правил и боятся наказания за свои поступки. Они не готовы отвечать за деяния. Сяо Чжань же боялся только причинить неудобства окружающим. Сейчас он уверен в том, что его клан разберëтся со всеми нюансами, влияние Ван Чжочэна распространилось на огромную территорию, он с лëгкостью замнет это дело, даже хотел отчислить тех гадов, но Сяо Чжань пожелал разобраться сам. — Совсем с ума сошëл? Драться на глазах у людей? — Хотите наедине? Давайте. Сяо Чжань вновь улыбается. Хулиганы и не подозревают, что этим предложением подписывают себе приговор. Ван Ибо приезжает в институт Сяо Чжаня по окончании занятий, он не находит студента, хотя тот не так давно писал, что выходит из здания. Парень вновь окидывает вход и ближайшие места взглядом, но не находит знакомого силуэта, а затем отправляет Чжаню сообщение, на которое не получает ответа. Вдруг... Лучше проверить. Ибо подъезжает прямо к подворотне, он слышит звуки боли, чувствует запах крови. Стоит только взглянуть, чтобы понять, кто именно лидирует в сражении. — Чжань-гэ сильно прокачался, — с улыбкой замечает парень, облокачиваясь на руль своего мотоцикла. Один из хулиганов всë же запачкал белоснежную блузку своей кровью, ублюдок, в остальном они отплатили сполна, правда всего за одно избиение, а не годы мучений. Тела валяются в подворотне, скрючиваясь от боли и просят их пощадить. Ван Ибо ядовито ухмыляется: — Вы не заслуживаете снисхождения. Чжань-гэ, пника того самого громкого! Желание Ибо исполняется. Так бесит, что в книгах и фильмах злодей может годами мучить главного героя, а затем ему отомстят одной проделкой. Те клишированные злодеи, по мнению парня, заслуживают не меньшей боли, долгие годы страданий без возможности избавления от них, только тогда они смогут в полной мере осознать свои ошибки и чувства других людей. — Ибо! — лицо Сяо Чжаня в мгновение освещается улыбкой, то самой, прежней, доброй и искренней, полной любви и заботы. Теперь студент не дарит эту улыбку кому попало, она предназначена только для избранных, а Ван Ибо видит еë настолько часто, будто сияет она исключительно для него. Это факт делает парня более счастливым, чем вообще возможно. — Гэгэ, тебе помочь? — Я уже закончил. — Так быстро? Сяо Чжань подбирает свои вещи, подходит к Ибо. — Хватит с них. — На сегодня? — Я же не садист. Дизайнер стоит задом к своим жертвам, но парень замечает, как содрагаются их тела после слов Ибо. И как расслабляется после фразы Чжаня. Они не заслуживают такой лëгкой мести. Ибо об этом позаботится. — Запрыгивай, — протягивает шлем Чжаню, тот послушно его надевает и садится сзади, тесно прижимаясь к Ван Ибо. А дальше они едут домой. В их дом, в ту самую квартиру, которая раньше принадлежала одному Ибо, теперь они живут там вместе. Несмотря на то, что парень подружился с Сяо Цанженом, он так и не смог смириться с человеком, что просит называть его папой, по одной простой причине — не привык подчиняться. Старший человек командует и учит жизни, Ван Ибо это бесит, потому что суровые законы вышеуказанной он знает лучше многих игроманов, вот только Цанжэн уже принял его в качестве своего ребëнка и чувствует ответственность. Не ужились, но с радостью бегают друг к другу в гости. Сяо Чжаня школьник, естественно, забрал с собой, поскольку просто не мог позволить любимому человеку оставаться в таких условиях. Сяо Цанжэн удачно лечится от своей зависимости за счëт зятя, возможно, ещë помогает его имя в чëрном списке всех игорных заведений. Также он выполняет официальные обязанности родителя Ван Ибо, как-то раз сходил на родительское собрание, так и продолжает встречаться с классной руководительницей мальчика, оба сына за него, конечно же, счастливы. Без бесчисленных долгов денег стало так много, что Цанжэн позволил себе продать маленький домик и купил хорошую квартиру в среднестатистическом районе и сейчас выплачивает ипотеку за неë (денег с продажи дома хватило только на первый взнос). Говорят, скоро будут отмечать свадьбу, а ещë молодая парочка думает о пополнении, но в данный момент Цанжэн в процессе перехода отношений с учительницей к сожительству. Подростки приезжают домой и позволяют себе небольшой отдых, валяются в постели и наслаждаются друг другом, сойдясь в медленном поцелуе. Работы у Ибо стало поменьше, всë благодаря стараниям Сяо Чжаня, что жëстко контролирует расписание парня, достаëт Лю Хайкуаня и требует, чтобы весь риск в заданиях сводился к минимуму. Сам он сейчас является членом клана Цзян, самого спокойного и являющегося чем-то вроде нити, на которой держатся мирные отношения кланов. — Ибо. — М? Сяо Чжань никогда не спрашивал, он сохранял эту тонкую грань между прошлым и настоящим, питался догадками, но сейчас непонимания между ними становится всë меньше, а желание узнать каждую подробность из жизни любимого только возрастает. — Как ты раньше жил один? Должно быть, было одиноко и больно. Ты же был совершенно один. Даже в самые несчастные моменты. Ибо улыбается и целует щëку студента, берëт его руку и рассказывает, играя с пальцами. — Нисколько. Понимаешь... К этому привыкаешь. Если сначала может сильно не хватать человека рядом в тяжëлые моменты, то со временем учишься самостоятельно справляться с трудными ситуациями. Если больно душевно, то спустя время становится легче, когда ты один. Тебе уже не нужен человек, чтобы разобраться с эмоциями, присутствие кого-то только мешает, начинаешь любить плакать в одиночестве, так действительно становится легче, чем со свидетелями. Настолько привык к одиночеству, что оно стало не только нормой, но и спасением... Вот теперь заплакать рискует Сяо Чжань, было бы не так больно, не влюбись он по уши в оратора. — А во время болезней? Тоже один? А работа? Парень на секунду задумывается. — Да, с работой сложно, неофициально трудоустроенным детям больничный не оплачивается. Но я в Гу Су зарабатываю достаточно, чтобы поболеть недельку. Когда-то лечился сам и было хреново, особенно тот факт, что не было денег на лекарства, но с вступлением в клан всë изменилось. Ко мне приходил Хайкуань, мелколани потом начали бегать, когда мне их поручили. Это только с виду мы лишëнные чувств наëмники и идеальные убийцы, с детства искореняющие в себе чувства. Друг для друга мы семья, поддерживаем друг друга и заботимся. Сяо Чжань обнимает Ибо, понимая насколько абсурдна мысль в голове, в которой дизайнер винит себя за то, что его так долго не было рядом в самые тяжëлые моменты. — Прости. — За что? Сяо Чжань пожимает плечами. — Что не позаботился о тебе раньше. — Если бы это было возможно, то сейчас бы мы не имели того, что есть. Не волнуйся, нечего плакать о прошлом. В любом случае, моя жизнь была лучше многих. Знаешь, есть дети, родители которых заставляют их причинять себя физические увечья, преподнося их как благо для детей. Мужчина в удивление округляет глаза. И как Ван Ибо удаëтся находить плюсы в его положении. По-настоящему сильный человек. — Потом так трудно доказать факт физического насилия. Если что, родители скажут, что ребëнок сам. — А дети не всегда догадываются говорить, что им родители так сказали. Они говорят, что делали это для своего блага, будто бы по собственной глупости. — И даже крича о насилии они всë равно выглядят, как просто избалованные дети. — На них в любом случае так смотрят. Судьи обычно воспринимают детей предвзято и доказать факт насилия, если не было прямого физического, просто невозможно. Особенно, если это психологическое насилие, такого понятия для судей нет вовсе. — То есть дети действительно практически беззащитны и зависимы от собственных мучителей. Ван Ибо теснее прижимает студента к себе. — Я это исправлю. А затем утягивает в глубокий поцелуй. Сяо Чжань радуется, что рядом с ним есть такой хороший человек. Смотря на все истории его новых знакомых, он начинает сильнее ценить собственную семью, своего любящего и понимающего отца и такого же нежного парня. А ведь есть и дети инвалиды, которых тоже могут сделать зависимыми и насильно держать рядом всю жизнь, чтобы присваивать себе их пенсию, а по факту игнорировать их боль и экономить на необходимых для их здоровья мерах. Как чувствуют себя они? Без возможности выбраться из-за своего состояния. Парень понимает медленность и осторожность задумчивого Сяо Чжаня по-своему и продолжает напирать с поцелуями, которые, в целом, не продолжаются слишком долго. — Гэ, — поцелуй в линию подбородка, — ты помнишь, что у нас сегодня тренировка, на которую нельзя опаздывать? Мужчина притворно хнычет. Касательно тренировок парень настоящий деспот, который практически не видит меры. Однако это вполне компенсируется прогрессом. — Ибо, я же сегодня уже дрался, очень сильно устал. — В следующий раз можешь драться в день, когда нет тренировок. Давай, поднимался, скорее. Я не позволю тебе отлынивать. Сяо Чжаню не остаëтся ничего, кроме как послушаться и последовать за парнем в спортзал. У Мэн Яо новое задание, на этот раз намного проще, чем та беготня с Ван Ибо, о которой до сих пор вспоминают, когда дело кажется особенно сложным. Теперь у команды появился целый критерий "Ван Ибо", по коему они оценивают сложность дела, и он ещë не давал поводов в себе усомниться. Самого парня, кстати говоря, звали в свою команду, но он упорно отказывался, оставаясь верным клану Лань, однако Мэн Яо знает точки давления, поэтому после слезливой истерики А-Цин на коленях у Сяо Чжаня Ибо, закатывая глаза, согласился помогать им в случае необходимости за отдельную плату, девушка же за своë превосходное исполнение попросила не так уж много, всего-то фотосессию с Сюэ Яном в клоунском костюме и теперь бережно лелеет эти фотографии и даже поставила одну на экран блокировки, чтобы почаще напоминать мужчине о его позоре. Сам Ян не против, ему льстит быть центром внимания слепышки, а о месте на главном экране он и мечтать не мог, пусть и не в самом лучшем наряде, зато с самой лучшей девушкой под боком. Нынешнее задание подходит к концу, мальчики выезжают на операцию, А-Цин же остаëтся дома и поддерживает их с тыла, внимательно наблюдая за ситуацией и находясь с ними на связи. Сегодня мужчины едут в наркокартель к одному из не самых влиятельных наркобаронов, тому ещë скупердяю и жополизу, да и заказали его только потому, что жутко раздражает всех по-настоящему влиятельных людей. Задание опасно исключительно из-за своих масштабов, поскольку перебить придëтся не пару человек, а всех его немногочисленных припевал. Для поддержания взяты люди Цзинь, Ван Ибо тревожить не стали только потому, что Сяо Чжань сильно протестовал и встал между мужчинам, сказав, что его мальчик никуда не поедет, тот, зараза малолетняя, лишь с миленькой улыбкой показал фак и обнял защитника сзади. Девушка отслеживает местонахождение машин, те уже приближаются к зданию, в котором празднуют удачную сделку по сбыту не малого количества товара. — Почти все приехали, — говорит девочка. — Что с местоположением? — спрашивает Сюэ Ян. — Три машины у главного, две у чëрного, ещë несколько десятков человек на крыше, две едут к пожарному выходу и ещë три полицейские машины с нашими людьми в форме в пути на всякий случай. — Пусть "полиция" ждëт на соседней улице. — Есть, — отвечает мужчина, ответственный за полицейские машины. — К пожарному входу подъехали. — Готовимся к штурму. Начинается перекличка, А-Цин отмечает всех, кто сообщает о готовности. — Чëрный вход, готовы к штурму, — говорит Сюэ Ян. — Пожарный выход готов. — "Полицейские" готовы. Молчание. Что с главным входом? Проходит несколько секунд, прежде, чем слышатся слова: — Главный вход готов. Новенький запутался с автоматом. Девушка закатывает глаза, с оружием даже она прекрасно разбирается. А-Цин собирается и начинает свою часть работы. — Система безопасности отключена. Камеры видеонаблюдения выключены. Двери охраны заблокированы. Готовьтесь к началу операции через три, два, один. — Погнали! — командует Сюэ Ян. Значки на карте А-Цин начинают двигаться ко входу. Теперь ей внимательно нужно следить за их цветом, чтобы сообщить, если кому-то из них понадобится помощь. Подготовленные бойцы против подвыпивших наркодилеров, исход битвы очевиден и волноваться не о чем. Девушка делает глоток кофе, не отводя взгляда от экрана. Судя по местоположению значков, мужчины уже пробрались в комнату и в основном сконцентрировались в ней, бегают внутри, битва началась. Красный! — Помощь для номера четырнадцать. — Есть. — незамедлительно отвечает ближайший к нему. Ещë пара минут, всë идëт хорошо, в наушниках слышны выстрелы и короткие переговоры мужчин между собой касательно их перемещений. Ещë один красный. — Помощь номеру семь. — Есть. Зелëный значок пробирается к красному, чтобы прикрыть его от дальнейших нападений и не усугублять раны. Главное, не кричать это самому, чтобы противник не знал слабые места. Судя по голосам мужчин, всë идëт по плану, выстрелов становится всë меньше, отдалëнных от микрофонов ударов и стонов боли всë больше. Глаза округляются тогда, когда загорается очередной красный значок. — Помощь номеру один! Быстро! Сюэ Ян? А-Цин становится слишком интересно, ранее Ян не получал серьëзных ран на рабочем месте и не пользовался тревожной кнопкой. — Есть, — откликается кто-то. — Что с ним? Ответа не следует. Ни от помогающего человека, ни сарказма от Сюэ Яна. Камеры! Потом сотрëт. Девушка начинает рыскать по камерам в поисках мужчины, не успевает изображение с ближайшей проявиться, как компьютер начинает виснуть, она теряет управление. Значки на экране гаснут. Все до единого. — "Полиция", готовьтесь к проникновению! — командует она. — В операцию вмешался их хакер, я теряю управление. Кто-нибудь из группы нападения меня слышит? Ответа нет. — "Полиция" готова. А-Цин переводит взгляд на значки рядом со зданием, они всë ещë горят зелëным. — Штурм. По еë команде значки передвигаются в сторону здания, а затем исчезают. Кто-то оттуда глушит сигнал. Что с Сюэ Яном? Его положение так и остаëтся для слепышки неизвестным. Она пытается вернуть себе управление над зданием, но мешает просто напросто отсутствие сигнала, она не может подобраться к ним, как бы ни старалась. Вдох. Выдох. С мужчинами наверняка всë в порядке, они превосходят не только численностью, но и мастерством, сейчас разыграют сценку с "полицией" и им точно ничего больше не угражает. Одна машина отправилась внутрь, люди из других распределились по выходам, поджидая особо прытких. Если мыслить логически, то после того, как они выйдут из зоны глушения, значки должны вновь загореться. Девушка с интересом смотрит на карту, ожидая изменения, но этого так и не происходит ни через полчаса, ни через час. Через полтора А-Цин уже ходит по квартире, нервно теребя телефон в руках. Где они? Почему не едут? Почему никто не позвонил? Почему в наушниках перестали слушаться их разговоры и почему они не появляются??? Она входит в кухню, чтобы выпить воды. В этот момент щëлкает дверной замок и девушка летит к выходу, чтобы... Чтобы увидеть живого и здорового Сюэ Яна. Сейчас самостоятельно добьëт! — Паршивец! — кричит она, подбегая ближе и готовясь для удара. — Урод! Почему сигнал пропал? Что произошло? А-Цин бьëт мужчину в корпус и тот скручивается, резко выдавая лëгкий стон боли, даже лицо слегка искажается, но вскоре его озаряет игривая улыбка. — Ай-с. Как ты можешь бить раненого? Меня вообще-то ножом пырнули! — Прости! — она легонько гладит руку, которая закрывает бок, что начал кровоточить после резкого движения. — Почему мне не позвонил после окончания операции? — Я специально сказал всем, что сам отчитаюсь тебе. Волновалась? — Засранец! — А-Цин снова заносит руку для удара, но в этот раз останавливается. Кровь? — Ты обработал рану? Мужчина наклоняется ближе к ней: — Я спешил к своей девочке. Она сильно волновалась. — Да мне всë равно на тебя! Сюэ Ян приподнимает бровь, а девушка заставляет себя успокоиться. Она берëт его за руку и ведëт за собой, усаживает на диван и идëт за аптечкой. — Раздевайся, — говорит она по возвращении. — Для тебя всегда готов. А-Цин фыркает, пока мужчина с явным удовольствием снимает вверх и тянется к ширинке. — Достаточно, — останавливают его. — А я то подумал... — расстраивается он. Девушка тяжело выдыхает и выливает хорошую порцию перекиси на рану, шипеть начинает не только жидкость, но и Сюэ Ян, это приносит некоторое облегчение и дальше она спокойно перевязывает рану под пристальным взглядом сверху, слышит его дыхание и видит, как то и дело вздымается грудная клетка мужчины. Такое ощущение, что само его тело является источником жара, можно зимой вместо обогревателя использовать. Ранее она догадывалась о подтянутом теле наëмника, постоянно торчащего в спортзале, но никогда не думала, что оно настолько рельефное. — Нравится? — подшучивает Сюэ Ян. — Только и думаю, как бы не блевануть. Тут приходит очередь мужчины тяжело вздыхать. — Слепышка. — М? — Я тебе совсем не нравлюсь? — Задыхаюсь от любви к тебе, — продолжает она с сарказмом. Вот только Сюэ Ян подозрительно серьёзен. — Слепышка, я не играюсь. Я спрашиваю серьëзно, — он касается подбородка девушки указательным пальцем и поднимает еë голову, чтобы встретиться взглядами. — Ты правда не переживала за меня? Он и правда не шутит, это А-Цин понимает по взгляду, в котором начинают блестеть подходящие слëзы. Девушка вспоминает все свои терзания и тоже практически готова разреветься. — Да я чуть с ума не сошла! — выкрикивает она. — Чтобы отныне всегда был на связи! Даже если я ночью решу тебе позвонить. Всегда бери трубку. Понял? Он улыбается, пусть и с трудом сдерживая слëзы. — А ты позвонишь? — Обязательно! Этой же ночью. — Я буду ждать. Так говорит, словно действительно будет ждать. Он аккуратно убирает волосок, выбившийся из причëски А-Цин, а у неë мгновенно краснеют щëки. — Хватит нести чушь! Она наклоняется над повязкой, чтобы скрыть свою реакцию. — Ты всегда говоришь, что я несу чушь, когда смущаешься? — Сюэ...! А-Цин подскакивает, чтобы на деле опровергнуть слова мужчины, но тот ловит еë губы своими и утягивает в нежный поцелуй, из которого она при желании может выбраться, но почему-то не пользуется этой возможностью, а лишь закрывает глаза, думая, что сейчас еë щеки горят куда ярче, чем всего пару секунд назад. Сюэ Ян обнимает девушку и медленно притягивает к себе, прижимает к своему горячему телу, а поцелуй становится смелее. Затем абсолютно теряется в ощущениях, не в силах поверить своему счастью, когда А-Цин робко отвечает на его ласку. Тихий поцелуй продолжается довольно долго, потому что ни один не в силах его ускорить, так же как и прервать, тем более углубить. Девушка слишком сильно стесняется, а наëмник боится еë спугнуть, он уже безмерно рад тому, что она его не отталкивает, позволяет прикасаться к себе, обнимать и не вырывается, когда он еë целует. А-Цин же пытается принять, что это гад не такой уж и противный, что она действительно за него волновалась, что находится в его руках даже приятно и его губы не вызывают такого отвращения, как... Да никогда они не вызывали отвращения. А-Цин слегка отстраняется, а Сюэ Ян не смеет настаивать, он чувствует еë сбившееся дыхание на своих губах и пытается сам сохранить ровные вдохи и выдохи. — Мы можем попробовать? — шепчет мужчина. Девушка в ответ молчит. Она делает один рывок и буквально вешается мужчине на шею. — Перейдëм к требованиям. Хочу шоколадки каждый день, цветы каждую неделю! — Всë, что захочешь. — И перестань называть меня слепышкой. — Ну ты уж сильно не борзей! А-Цин улыбается, но не желает показывать свою улыбку Сюэ Яну, сам же мужчина так же лыбится и подозревает о реакции девушки. Всë таки она милашка. Клан Цзян тем временем входит в пятëрку великих кланов. После распада союза против Вэнь множество людей Ци Шань остались без приюта, но с выдающимися способностями и ценными знаниями, Ван Чжочэн не мог этим не воспользоваться и бросить на произвол судьбы людей, которые ему доверились. Остальные кланы не стали возражать, пусть и помогать тоже не спешили. Ван Чжочэн оказывается отличным главой, он смог сам создать почву для существования клана Цзян, нашëл работу и вышел на передовую. Рядом остались не только Вэни, но и многие члены других кланов прониклись такой симпатией и преданностью к главе Цзян и самому клану, что просто не смогли его покинуть. Есть в Чжочэне нечто привлекательное и живое, чего не хватает остальным, рядом с ним люди действительно чувствует себя шестерëнкой в одном большом механизме. Так, например, Цзинь Лин остался рядом с Ван Чжочэном, помогая в поднятии клана, стал правой рукой и получил шуточное звание племянника главы, подростки за этот период сильно сдружились и стали настоящей семьëй, теперь Чжочэн действительно заботится о мальчике, словно настоящий дядя. Хоть один из них смог обрести семью. Лань Сычжуй и Цзыньи вернулись в Гу Су, но их тоже не обделили заботой, так как Сяо Чжань не может оставить бедных детей одних в схватке с жестокой судьбой, так и лезет угостить вкусненьким или просто понянчить, за что Ибо часто ворчит, потому что дизайнер "портит воспитательный процесс", но студент тут же показывает ему язык и говорит, что кнута детям и без того в жизни хватило, теперь пора баловать пряниками, парень закатывает глаза, но позволяет, против Чжаня он бессилен. Поздний вечер, Цзинь Лин только прибегает из вечерней школы домой и сразу же отправляется в комнату своего, теперь уже, официального опекуна, пусть мальчик никогда уже не сможет назвать его папой, возраст не подходит для столь глубокого принятия новых людей в качестве ближайших родственников. — Чжочэн! — восклицает он, забегая без стука. — Сколько раз повторять тебе, чтобы не входил без разрешения? — ворчит мужчина. — Если есть секреты, то запирайся, — надувается Цзинь Лин. — Ладно, — вздыхает глава Цзян, — что у тебя там? Мальчик с улыбкой протягивает ему распечатанный список успеваемости в их классе и показывает пальцем на второе место. — Чьë имя там красуется? Ранее он не сильно отличался умственным способностями, да и не особо заботился о посещении школы, но с появлением лица, которое действительно о нëм заботится, перестал пропускать "незначительные" уроки и стал ответственнее относиться к домашним заданиям, вскоре смог выйти в число лучших всего за несколько месяцев! К тому же, особо опасные для жизни и здоровья задания для мальчика теперь под запретом, после изменений появилось много свободного времени и повод задуматься о своëм отношении к жизни. Ещë немного стараний и займëт первое место. Займëт. Буквально на следующих экзаменах. — Молодец! — Ван Чжочэн не удерживается и обнимает мальчика. Цзинь Лин в его руках замирает. Он робко поднимает свои руки и не смело кладëт их на спину мужчины. Ещë немного и полноценно отвечает на объятие. — Спасибо, — шепчет мальчик. — За что? — За всë. Цзинь Лин крепче обнимает мужчину, он впервые чувствует настоящую родительскую любовь. Пусть он по прежнему молчит о ситуации с кланом Цзинь, если ему так комфортнее, то пусть она останется его маленькой тайной. Ван Чжочэн сделает всë для того, чтобы этот ребёнок как можно реже вспоминал о своëм болезненном прошлом. Потому что действительно полюбил его. Месяц спустя. Команда Мэн Яо вновь собирается в их квартире. — У нас новая цель, — сообщает Мэн Яо. — И заказчик готов заплатить огромную сумму, намного больше, чем мы получаем обычно, если всë пройдëт идеально. — Тогда не задействуйте в плане Сюэ Яна, — отвечает А-Цин, — он точно накосячит, незачем репутацию портить. — Уж лучше сменить компьютерного гения, который в любой момент может потерять сигнал, — парирует Сюэ Ян. — Его кто-то целенаправленно глушил! — возмущается девушка. — А ты с огромным преимуществом не смог без царапины уйти и даже не доложил о том, как прошла операция. — Лично Мэн Яо я всë доложил, а вот тебе не обязан! — Засранец! — Милашка. Девушка злобно рычит, это умилительное лицо, любующееся еë яростью только сильнее бесит. Сюэ Ян обнимает девушку и целует в щëку. Все присутствующие тяжело вздыхают. С момента официального начала их отношений ссор стало только больше.