Пролитые слëзы окупятся вражеской кровью

Ван Чжочэн бегает по своему офису, отныне главном месте организации, сердце Юнь Мэна. Он не может налюбоваться на просторные помещение и, естественно, поверить в чудо, в тот факт, что вся эта красота принадлежит ему, что он здесь властвует над целым кланом, что он здесь царь и бог, закон и судья, в особых случаях палач. Как здесь не гордиться достижениями? Пусть они всего лишь фикция, но в глазах целого клана он теперь невероятный человек, в столь юном возрасте "самостоятельно" организовавший Юнь Мэн. Как можно не довериться такому амбициозному человеку, в миг исполняющего всë задуманное, как придумали многоуважаемые мыслители, которые и разрабатывали этот план? В данный момент Чжочэн готовит проект ремонта офиса. Ему, как дизайнеру, просто необходимо, чтобы мелкие недочëты не мозолили глаза, лучше сразу сделать всë в лучшем виде, а потом не мучиться со своим стремлением к идеалу и гармоничной обстановке рабочего помещения. Несмотря на полную загруженность главы (да, от обязанностей его не спасает даже подсадная должность и со всеми неприятностями мужчина вынужден разбираться самостоятельно), дела заканчиваются довольно быстро, думать наперëд и разрабатывать какие-то планы с ростом численности и влияния клана ему ни к чему. Все обязанности сведены к минимуму, многие просто отсутствуют. Дела кончаются, почему бы не заняться в свободное время деятельностью для души, раз всë равно обязан сидеть в офисе и ждать следующей ступени? Рядом трëтся Цзинь Лин с кислой миной, явно не настроенный на общение. Ранее мальчика затолкнули сюда мелколани и сказали, что Лину необходимо провести некоторое время с новым главой и привыкнуть к человеку из клана Цзинь. Вернее бывшему человеку клана Цзинь. Ван Чжочэн по одной фамилии догадывается, что некогда сам мальчик принадлежал к его бывшему клану, но в нынешнее время отношения между ними довольно натянутые. Глава Цзян слишком счастлив в этот день. Он не может смотреть на грустного и надутого мальчугана, забившегося в угол и злобно оскалившегося откуда-то из темноты. — Как думаешь, — произносит погромче Чжочэн, — сюда подойдут фиолетовые шторы? Думаю, будет неплохо сделать всë в таком цвете. — Делай, как хочешь. Мне нет никакого дела до штор. Всë равно скоро вернусь к Ланям. Ван Чжочэн вздыхает. Насильно мил не будешь. А тут ещë подросток с бушующими гормонами и кипящей внутри ненавистью. — Цзинь Лин. — А? —Что у тебя с кланом Цзинь? Ты был одним из Цзиней? Это очевидно по твоей фамилии, но... — Я не брал фамилию Цзинь нарочно! Не брал? Приходится потратить несколько секунд на размышление, а затем глаза округляются до размера европейских, а в зрачках блестит осознание. Он не принадлежит к членам клана Цзинь. Он в буквальном смысле из рода Цзинь. Только сейчас Чжочэн вспоминает, что Чжу Цзаньцзинь не является основателем клана, он лишь действующий глава, которому передали полномочия. Цзинь Лин же по праву наследник основателя клана? Интересно, что случилось с этим человеком и почему ребëнок одного из самых влиятельных личностей оказался беспризорником и от безысходности был вынужден искать приют в соперничающем клане? — Ты сын основателя? — Не твоë дело. Если ребëнок не хочет говорить, то не стоит тянуть из него слова клещами, особенно если они не самые приятные, а воспоминания лишь причиняют боль. — Ладно. Тогда поможешь с эскизом? — Сам рисуй! — Тебе понравится. Ван Чжочэн подходит к Цзинь Лину и силой выуживает того из угла. Они несколько минут смотрят на чертëж главы Цзян, где лишь образно обозначена мебель и еë местонахождение, эскизы же куда интереснее, там детально прорисовывается каждый предмет интерьера, рисунки с несуществующей мебелью, возможно, это просто фантазия Чжочэна, быть может действительно придумана, создана и продаëтся в мебельном магазине за углом. Цзинь Лин делает всë, чтобы дать понять главе, насколько мальчику не интересна обстановка этой комнаты. Ван Чжочэн не замечает ни одного намëка, поэтому Лину, скрепя сердцем, приходится отвечать на вопросы, говорить своë мнение и даже выдвигать какие-то предложения. В процессе оба втягиваются и постепенно забывают о времени и вообще чëм-то важным, настолько погружаются в обсуждение, что чуть не пропускают момент, когда подчинëнный входит с сообщением. — Брат и сестра Вэнь, — сообщает подчинëнный, — просят вас о встрече. — Пусть заходят. — отвечает Ван Чжочэн. Вэнь Цин гордо идëт впереди, Нин чуть позади, глава Цзян пытается выдать свою улыбку за дружелюбную, Цзинь Лин вновь скалится, поскольку этим людям удаëтся испортить один из немногих счастливых и беззаботных моментов его жизни. Вскоре в криминальном мире начинается настоящий переполох. Кланы бросают все силы на подготовку к предстоящей войне, о которой уже не преминули объявить, даже клан Цзинь решает содействовать и присоедининяется к союзу против Вэней. Судьбу людей из Ци Шань нельзя назвать завидной, их выслеживают по одному или небольшими группами и убивают, тем самым снижая численность противников, Вэнь Жохань переполнен желанием отомстить, все его мысли крутятся вокруг одной проблемы. Как отыграться? Союз из трëх кланов превосходит Ци Шань по численности, у них больше оружия и связей, на их стороне сила, на его же лишь гнев. После ухода Цин и Нина из клана, за ними следуют другие члены организации. Если даже ближайшие родственники бегут от Жоханя, значит клан Цзян и впрямь является безопасным укрытием, способным защитить Вэней от всеобщего гнева. Никто не хочет быть убитым. Основной целью вступления в клан есть и всегда являлась нажива, деньги — единственное, что интересует наëмников, однако никто не желает рисковать жизнью ради клана, терпящего не лучшее годы и рискующего в скором времени остаться лишь в памяти участников нынешних событий, попросту быть стëртым с лица земли, лишиться статуса всего подпольного мира. Людей всë меньше, проблем всë больше. Вэнь Жохань сжимает зубы до скрипа, подчинëнные трясутся от одного упоминания главы, все Вэни находятся в невероятно напряжение, что тоже быстро сводит с ума. Работать в таких условиях становится невозможным, напряжение приближается к крайней точке, люди в отчаянии просто бегут в клан Цзян, ища спасение. В кабинет входит один из Вэней, как обычно содрагаясь от ужаса. — К многоуважаемому главе пожаловал некто, представившийся Сяо Синченем, посыльным некого Сюэ Яна. — Подчинëнный говорит, опустив голову в пол и с запинками. Вэнь Жохань впервые за долгое время разжимает уже ноющие от постоянного давления зубы. — Пусть войдëт! — Командует он. — Сяо Синчэнь не один, с ним ещë один мужчина. — Впустить! И принеси нам вина. Глава быстро подскакивает со своего места и смотрит на дверь в ожидании гостей. В данный момент Сюэ Ян его последний шанс. Сяо Чжань официально причисляется к людям клана Цзян, поэтому не может сутками напролëт находиться рядом с Ван Ибо и крутиться в обществе Ланей, да и по спокойным временам он скучает невероятно сильно, поэтому решает навестить старого друга в Юнь Мэне, посмотреть, как тот обустроился, и поделиться последними новостями. В офисе дизайнера встречает радостной улыбкой не только Ван Чжочэн, но и Цзинь Лин с мелколанями. Прежде Чжань и не подозревал, насколько сильно скучает по мальчишкам, по так называемому мелкотрио. Мальчики тоже не мнутся в стороне (с их то характерами), они буквально нелетают на гостя и заключает его в объятия. — Цзинь Лин, как ты? — М? — сперва он действительно не понимает причины для вопроса, но потом бросает взгляд на главу Цзян. — Всë хорошо, глава о нас заботится. Мы вместе разрабатывает проект дизайна его офиса. Всë будет фиолетовым! — Увлечëнно рассказывает он, пока друзья переглядываются между собой, радуясь за открытость друга, который больше не противиться сотрудничеству. — Уже хочу увидеть, — Чжань с улыбкой гладит мальчика по голове. Ван Чжочэну с трудом удаëтся отбить студента от детей, приходится предложить всем поесть, лишь бы отпустили измученного объятиями Чжаня (наверняка Ибо и не такими ласками его изводит). Однако за столом им тоже не удаëтся поговорить нормально, мелколани слишком много трещат и рассказывают буквально обо всëм, что только приходит в голову, отнимая драгоценное время с одним из самых близких друзей. В итоге Чжочэн не выдерживает и отправляет мальчиков писать отчëты о пополнении клана под усмешку Сяо Чжаня, которую тот отчаянно пытается скрыть. — Ну что там? — спрашивает глава Цзян, которого уже распирает от нетерпения. — С твоим крутым байкером. М? Мужчина пару раз вскидывает вверх брови, уж слишком прозрачно намекая, что уверен в прогрессе отношений молодых людей. Смущëнная лыбка Сяо Чжаня подтверждает его уверенность. — Ну... — Ну! — собеседник прячет глаза, поэтому глава продолжает. — Объятия? — в ответ поджимают губы. — Поцелуй? Улыбка Ван Чжочэна становится всë ярче, но Сяо Чжань не отвечает, только нервно кусает губы, что наводит на куда более смелое предположение. — Не уж то... — глава Цзян в шоке прекрывает рот обеими ладонями. — Ох-ре-неть. — говорит он по слогам. — Переспали? Чжань робко кивает, по прежнему пряча взгляд. — Ох-ре-неть! — повторяет Чжочэн уже более радостно. — Вау. Вот это да! Как? Когда? Ну да, время было. И как он? И вот дизайнер краснеет. — Во-о-оу. Глава Цзян уже представляет, как гроза большинства кланов заталкивает Чжань-Чжаня на кровать, срывает с себя футболку и накидывается на свою добычу подобно голодному зверю. Если поразмышлять, то именно так себя и должен вести человек со столь изобретательным подходом к пыткам, наверняка и в постели придумывает много чего интересненького. Глаза шиппера загораются не по-детски. — Великолепен, — тихо отвечает Сяо Чжань, пряча лицо за ладонями. — И всë? Я хочу подробностей. Я их требую! — глава уже полностью забирается руками на стол и вскоре закинет на него колено, чтобы быть поближе к источнику интересных новостей. В это время неизвестности продолжают литься предположения. Что если Ибо, наоборот, грозный и опасный снаружи, но мягкий и чувствительный внутри. Фантазия рисует второй сценарий, в котором мужчина мягко и нежно целует шею Сяо Чжаня, не спеша срывать с него одежду и переходить к активным действиям. В таком случае, их ночь была мучительно сладкой пыткой, если они, конечно, дошли до самого дела, а не уснули в процессе. — Каких подробностей?! — выкрикивает уже красный от смущения Чжань. — Мельчайших! Ну или... Величайших. Яркая краска мгновенно переходит на шею. Что Сяо Чжань вообще в праве рассказывать своему другу? Как это было? В подробностях? А про какой именно раз говорить? А слова Ибо повторять?! Да он со стыда сгорит, если произнесëт такое вслух! О чувствах? Ощущениях? А в какой именно момент? Когда парень его обнимал? Целовал? Прижал к постели? Растегнул ширинку? Дальше раздумывать на эту тему при постороннем человеке не позволяет внутренняя цензуры. Достаточное количество картинок и без того уже летают перед глазами, нечего усугублять. А ведь это сейчас только воспоминания, всего несколько часов назад он это делал! И с ним тоже делали... Почему сейчас так неловко? Положение спасает член Цзян, врывающийся в комнату без стука. — Прошу прощения, но новость не терпит отлагательств. Господин Сяо, Ваш отец похищен. Из красного лицо студента мгновенно перевоплощается в бледное. — Как... — Записка от главы Вэнь. Мужчина подходит и вручает Чжаню листок, который тот берëт трясущимися руками. На бумаге чëтко изложены условия, дизайнер должен прийти к Вэнь Жоханю и беспрекословно выполнять все его приказы, лишь в случае надлежащего исполнения условий Сяо Цанжэна освободят. — Он собирается шантажировать Ван Ибо с помощью тебя. — Заключается Ван Чжочэн. — Не ведись, это может разрушить весь план. Это? Нет. Ван Ибо. Вот кто может разрушить весь план. Одно его желание и три клана в мгновение ока будут уничтожены. Вэнь Жохань знает это, как никто другой. Вэнь Жохань собирается этим воспользоваться. Вэнь Жохань не знает истинной мощи той ядерной бомбы, с который собирается играть. Внизу прописка, в которой говорится, что если дизайнер расскажет всë своему ненаглядному парню, отец умрëт. Нельзя рассказывать. Нужно прямо сейчас поехать по указанному адресу. Либо Ибо, либо отец. Сяо Чжань считал, что появление Ван Ибо в его жизни величайшее счастье и радость. Он и предположить не мог, что в будущем всë изменится кардинальным образом. Именно появление парня решило все финансовые проблемы семьи Сяо. Именно появление Ибо подвергло жизни семейства опасности. Что делать? Как быть? Сяо Чжань любит Ибо. Он ему доверяет полностью, готов отдать последнее и пойти на многое, лишь бы с парнем всë было в порядке. Отца он тоже любит. Но какая любовь сильнее? Может ли Чжань самостоятельно выбраться из щекотливой ситуации? Стоила ли встреча с Ван Ибо риска потери отца? Ван Чжочэн всë сильнее трясëт за плечи оцепеневшего дизайнера, тот никак не может справиться с шокирующим впечатлением от прочтения записки. — Нужно сказать Ван Ибо. Он придумает способ вытащить твоего отца. — Чëтко и медленно говорит Чжочэн, смотря в пустые глаза. Нужно рассказать. Преступники, предупреждающие жертву о том, чтобы та не смела сообщать о случившимся полиции, угрожающие потерей жизни или близкого человека. Они не просто так делают на этом акцент. Всегда. Они боятся полиции, боятся, что их найдут и подвергнут наказанию по закону. Если их пугает полиция, значит она действительно может испортить их планы, преступники минимизируют риски. Вэнь Жохань боится Ван Ибо, потому что парень может решить эту проблему и отплатить двойной порцией боли. А взяв в плен Сяо Чжаня глава Вэнь станет полностью контролировать ситуацию. Именно поэтому Ибо должен знать. — Но как сообщить об этом незаметно для Вэнь Жоханя? Сяо Чжань не знает, откуда в нëм столько сил на объективный мыслительный процесс. Возможно, научил Ибо, быть может жизнь преподаëт самые усваиваемые уроки. Чжочэн улыбается до ужаса странно, приближается и шепчет на ухо: — В постели. Как глава Цзян может думать о столь пошлых вещах в действительно опасной ситуации? — Да, я уже представляю как это будет выглядеть. Ибо, да, Ибо, пожалуста, спаси моего отца, которого похитил Вэнь Жохань и запретил тебе говорить, чтобы потом забрать меня и шантажировать тебя, да, быстрее, быстрее. Ван Чжочэн прыскает со смеху, Чжаню, несмотря на небольшой саркастический монолог (вот этому точно Ибо научил!), совершенно не до веселья. — Так значит снизу... — Чжочэн! — Понял. Снизу тоже по-разному может быть. Что теперь? Ван Чжочэн перестаëт шутить и начинает рассказывать вполне серьëзно и логично, так, как сам студент в таком состоянии мыслить не может. Сяо Чжаня не перестают мучить мысли по дороге в их с Ван Ибо квартиру. Как можно решить эту проблему? Теперь каждый их шаг может контролироваться Вэнь Жоханем, потому что сам Чжань не сможет ему противиться, а так же позволить кому-то так легко пожертвовать своим отцом. Он вспоминает рассказы Ибо о своей работе, тот говорил о множестве пленных, попадающих в лапы другого клана или немногочисленных банд. Конечно, организация делает всë, чтобы спасти своего человека, но никогда не жертвует двумя ради одного. У Сяо Чжаня нет выбора. Нужно прийти к Ибо и сделать вид, будто ничего не произошло, а затем уйти вечером под каким-нибудь предлогом и отправиться в лапы главы Вэнь. Лишь в этом случае Ван Ибо пожертвует хоть целым кланом ради отца. Если Сяо Чжань будет одним из заложников. — Я не могу... На глаза наворачиваются слëзы. Ибо будет очень больно, дизайнер не может поступить с любимым человеком подобным образом, но ему просто не оставляют выбора. Он должен добровольно пойти в клан Вэнь, чтобы появился шанс на спасение отца. Слова Ван Чжочэна тоже вмешиваются в мысли и рисуют другой план действий. Телефон Сюэ Яна звонит в самый неприятный момент, когда он, подперев щëку, сидит и любуется на А-Цин, которая читает какую-то книгу онлайн и бесится от взгляда мужчины. — Да. Да? Понял. Мы уже выезжаем. Будет через полчаса. — Что такое? Сюэ Ян берëт девушку за руку, с момента того поцелуя он становится более контактным, а вот А-Цин наоборот, делает вид, будто между ними ничего не произошло и отношения остаются прежними. Мужчина не оставляет попыток проводить каждую свободную минуту со слепышкой, но та слишком усердно отказывается от всех его предложений, что наводит на мысли о том, что Ян ей совершенно не интересен. Быть может когда-нибудь он сможет растопить еë сердечко, но сейчас позволяет себе лишь смотреть, не принуждать же бедную девочку. — Сегодня мы закончим эту историю. А-Цин кивает и решительно встаëт с дивана, обхватывая ладонь мужчины в ответ, хотя ранее предпочитала оставить еë безвольной и просто позволить Яну держать. Наконец-то. Слово проносится в голове у каждого, но относительно разных вещей. Ван Ибо с Сяо Чжанем стоят в конце улицы, куда приказал отправиться Вэнь Жохань, парень обхватывает горячими ладонями ледяные щëки дизайнера и смотрит тому прямо в напуганные глаза. — Тяжело? — спрашивает он тихо. — Да. — Страшно? — Да. — Остановишься? — Нет. Как бы ни было тяжело, страшно, больно и невыносимо мучительно, у них есть только один выход — победа. Если бы студент дал заднюю, Ибо бы нашëл способ сделать всë быстро и жестоко, но Чжань не может, он должен преодолеть себя и пойти на риск, следовать плану, пусть и сам школьник по началу матерился и отказывался от его исполнения, хотел защитить своего Чжань-гэ. Как многим люди готовы пожертвовать ради любимых. Как печальна мысль о тех, рядом с которыми нет никого, кто смог бы пойти на такой риск ради них. Им куда тяжелее, потому что они одни на белом свете. Им в разы легче, потому что больше нечего терять. Раньше Ван Ибо был одним из этих людей, теперь же у него есть Сяо Чжань, а у того Сяо Цанжен, за которым так или иначе тоже придëтся тащиться. Стал ли дизайнер для Ибо бременем или всë же счастьем? Интересно, как парень раньше выживал в трудные минуты. Кто о нëм заботился во время болезней. Кто желал спокойной ночи и доброго утра. Кто следил за тем, чтобы он хорошо питался. К кому мог пойти в критической ситуации. Был ли Лю Хайкуань таким человеком? Скорее всего только в последнем случае. а кто был до Хайкуаня? У Ван Ибо никогда никого не было. Он всегда был одинок и самостоятельно сражался со всеми нападками судьбы, он привык быть брошенным и всеми покинутым, привык, что никому нет дела не то что до его счастья, но и элементарно до состояния здоровья, привык в одиночестве встречать праздники, привык в одиночестве плакать от боли и беспомощности, не вынося тяжëлого бремени, привык терпеть, когда никого не было рядом для простого объятия, так необходимого каждому человеку, привык есть в одиночестве, приходить в пустой дом, воспринимать весь окружающий мир как потенциальную опасность. Никто о нëм никогда не заботился, все лишь использовали, пусть и платили, никто никогда искренне не любил и не мог быть эмоциональной поддержкой, никто не смог стать опорой и защитой. Теперь он хочет сам стать опорой и защитой для таких же как он. Вряд ли перед первым заданиям Ван Ибо так же успокаивали и спрашивали, готов ли он, а ведь парню точно было страшно. Так вот почему он такой холодный и жестокий. Как можно относиться с нежностью к людям, которые причиняли ему лишь боль? Это закаляет. Поэтому он с таким трепетом относится к себеподобным. Как можно равнодушно смотреть, когда знаешь, насколько сильные страдания испытывает человек, когда прочувствовал это на собственной шкуре. А ведь дети могут чувствовать себя не менее одинокими и в семье. Дети, у которых есть родители, те наверняка говорят, что любят их, являются для них опорой и защитой, справятся со всеми проблемами, а затем бросают в самый ответственный момент. Нет ничего кроме слов. Это повторяется раз за разом, пока ребëнок окончательно не разочаровывается в семье и не перестаëт верить словам любимых людей. Как верить миру, когда не можешь довериться родным? И эти дети не менее одиноки, потому что не могут разделить боль с другими, более того, не имеют возможности даже дома выплеснуть эмоции, строят милое и довольное личико для родных под страхом наказания. Или обесценивания! Родители наверняка говорят, что не пришли на помощь, потому что проблема незначительно, хотя даже для них она может быть серьëзной, но они просто не захотели решать и скинули всë на ребëнка, а малыш правда верит, ведь альтернативного мнения нет. Чем больше Сяо Чжань об этом думает, тем яснее представляет ситуации и проблемы, которые могут возникнуть у детей даже в самой хорошей с точки зрения опеки семье. Ибо это осознаëт и хочет защитить бедняжек. На глаза наворачиваются слëзы. Ибо понимает это по-своему. — Всë хорошо, гэ. Мы справимся. — Угу. Парень целует его в щëки, слизывая солëные капли. — Поехали? — Да. Они идут в логово Жоханя за ручку, Сяо Чжань чувствует в крепкой хватке парня силу и уверенность, сам начинает верить, что всë закончится хорошо, они справятся, все шансы на их стороне. Ибо не сжимает руку сильнее, не дрожит, не мнëтся, не стесняется, не выдаëт никаких признаков тревожности. Он долго тренировался или действительно не боится? На входе обоих тщательно обыскивают, Ван Ибо ругается с Вэнями, потому что они не смеют прикасаться к его Чжань-гэ, это немного разряжает обстановку, в итоге Сяо Чжань остаëтся не обысканным, а парень ворчит, что понимает, сам бы сейчас хотел потрогать привлекательного студентика. Спасибо авторитету парня, Жоханю ничего не сообщают из-за страха очередной вспышки гнева. Подростки заходят в комнату так же за ручку, Ибо чуть впереди, а Сяо Чжань начинает подрагивать. Помимо главы клана в комнате находятся ещë четверо человек, двое знакомых (те самые мужчина и девушка) и двое неизвестных мужчин, люди Мэн Яо, а также Сяо Цанжен, находящийся под прицелом дула знакомого мужчины. — Отец! Три пистолета оставшихся направляются в сторону Чжаня, Ибо сдерживает его от рывка вперëд, но дизайнер уже не отводит взгляда от плохо выглядящего родителя. — Я знал, что ты всë ему расскажешь. И придëшь не один, — начинает Вэнь Жохань. — Но больше ваши фокусы не сработают. Я хорошо подготовился. — Чего ты хочешь? — Ибо говорит ровно, но в голосе чувствуется жëсткость. — Понятно чего. Пистолеты меняют свою цель, дула направляются а сторону парня. Сяо Чжань мгновенно закрывает Ибо собой, но тот настойчиво отодвигает студента от себя. Парень делает шаг назад и пытается толкнуть дверь, он оказывается закрыта на ключ. Вэнь Жохань усмехается: — Все выходы закрыты, вы не сможете убежать. Но тут усмехается уже Ван Ибо. — Верно, никто не сможет убежать. Главу Вэнь настораживает эта улыбка, он быстро осматривает комнату и сталкивается взглядом с четыремя пистолетами людей Мэн Яо. После ошибки в номере квартиры, когда Вэнь Чжулио убил не тех людей и навлëк на себя ненависть двух кланов, Вэнь Жохань сильно разозлился на Мэн Яо и решил отомстить, обратившись к другому наëмнику, тоже считавшемуся одним из лучших — Сюэ Яну. Люди Мэн Яо не прощают предательства. Тем самым он обрëл ещë одного врага в лице клана Цзинь. Он и подумать не мог, что клан Цзинь объединится с остальными и даже отправит своего человека создавать подставной клан, чтобы ослабить мощь клана Вэнь. — Ублюдки... — сквозь зубы произносит, пятясь назад. Люди Вэнь не смеют даже подойти к двери, глава отдал строгий приказ "не беспокоить", ослушаться его себе дороже, к тому же, основная боевая сила заключалась в людях Мэн Яо, которые, как оказалось, играют на другой стороне. При всëм желании, у него нет ресурсов для того, чтобы отбиться. — Нет! — вскрикивает Чжань, замечая в какую именно сторону отходит Вэнь Жохань. Люди Мэн Яо на секунду отвлекаются на крик, этого мгновения хватает, чтобы обойти Сяо Цанжена сзади и подставить нож к его горлу. Единственный безоружный и доступный. Есть ещë двое, но один мастер подпольных боëв, а за другого голову оторвëт, не испугавшись ни одной угрозы и нет никаких сомнений в том, что парень сумеет сделать это, оставив Чжаня без Единой царапины. — Только попробуйте и ему не жить! — Чжань-Чжань, даже не думай. — Вскрикивает Цанжен. — Жизнь одного старика не стоит того, чтобы оставлять в живых этого монстра! Стреляйте! За время "плена" отец успел сдружиться с людьми Мэн Яо и узнать не только подробности ситуации, но и вообще организацию подпольного мира. Вэнь Жохань стал в его глазах олицетворением истинного зла и бесчестия по одной простой причине, он хотел причинить вред его детям. Обоим его детям. Только поэтому ублюдок уже заслуживает смерти. — Папа... — Сяо Чжань плачет, но Жохань уже не смотрит, его внимание сосредоточено исключительно на людях с пистолетами. Ван Ибо силой удерживает любимого от импульсивных поступков, способных навредить Сяо Цанжэну. Так нужно, — повторяет себе Чжань, — по-другому выманить Вэнь Жоханя было бы слишком трудно. Скоро всë кончится. Однако "а что, если" всë равно лезет в голову, предполагая самые неожиданные варианты развития событий. Студент повторяет недавние слова Ибо в попытке перекрыть поток тревожных мыслей. "Вэнь Жохань не убьëт Сяо Цанжэна, иначе потеряет свой единственный шанс на спасение." Сюэ Ян с кровожадной улыбкой подходит ближе, приставляя дуло ко лбу жертвы. — Запугивай их. Для меня этот человек не имеет никакого значения. — Нет! — кричит Чжань. — Этот нет, — отвечает Жохань со странной улыбкой косясь в сторону. Сюэ Ян оборачивается специально, пусть ему не хочется, но нужно дать шанс. Глава Вэнь отпускает Цанжена и стремительно бежит к слепышке, которая в свою очередь быстро скрывается за спиной Сюэ Яна. В комнате раздаются два выстрела. Один со стороны Яна, другой от Сяо Чжаня, который стоит в слезах, держа дрожащими руками пистолет. Спасибо, расстояние не такое уж большое, потому что времени на тренировки было не так уж и много. — Папа! — кричит дизайнер, подбегая к отцу и заключая его в объятия. Сюэ Ян поворачивается к А-Цин и тоже еë обнимает, девушка слегка дрожит и даëт себе обещание по возможности больше не ездить с мужчинами на подобного рода задания. Сяо Цанжэн подзывает Ибо к себе рукой и тоже обнимает. — Я так волновался за вас обоих, — шепчет отец, прижимая к себе детей. — Обоих? — вырывается у Ван Ибо. — Обоих. Моих детках. — Отвечает Сяо Цанжен. Голубки обнимаются за компанию. К тому же, почему бы не обняться? От сильного запаха крови начинает подташнивать, от слëз дышать становится всë труднее, поэтому милый момент решается перенести на улицу.