***
30 октября 2019-го, среда
Чуть больше трёх дней Феликс не отходил от Джисона, пережившего нервный срыв. После долгого необходимого сна парень поделился подробностями необъяснимых событий в собственной жизни. Принять и поверить оказалось не так просто, но с каждой новой подробностью Феликс неотвратимо приближался к этому. Хан прекрасный выдумщик и автор, но даже он не погружается в фантазии настолько глубоко. Ли Минхо, один из любимейших хореографов Феликса, внезапно оказался связан с его лучшим другом подобным образом. Агрессия мужчины той ночью возымела лишь один плюс — стала подтверждением каждого слова Джисона. Феликс не уверен, что поверил бы в подобную череду событий и совпадений, если бы лично не слышал пьяного Минхо. Сердце болит от беспокойства за Джисона настолько, что Феликс пообещал лично разобраться с Минхо, если он ещё раз пренебрежёт его другом. Хан уверен, что этого не произойдёт, поскольку он решил больше не встречать этого человека. Позиция защиты абсолютно оправдана и подкреплена железным фактом: воспоминания Юбина стираются, а значит скоро Джисон вернётся к своей обыкновенной жизни. И даже если Феликса беспокоит так и не закрытая история с погибшим Юбином и переживающим Минхо, он не даёт непрошенных советов, — Джисон настрадался достаточно и имеет право сделать вид, словно всего этого никогда не было. Личная драма хоть и показалась незначительной на фоне истории Джисона, но продолжает беспокоить Феликса. Он был уверен, что второе свидание произведёт на Хёнджина такое впечатление, что старшему ничего не останется, кроме как окончательно растаять. Выставка современного искусства со световым интерактивом в вечернем саду, — как только Феликс наткнулся на афишу, понял, что сорвал джекпот. Феликс и раньше ходил на свидания, — его приглашали, и он приглашал. Но никогда раньше спутники не вызывали желание ухаживать, дарить цветы и так сильно заморачиваться. Хёнджин особенный и ему хочется подарить цветы. Феликс видел, как он ухаживает за растениями в кофейне и улыбается, когда видит гостей с букетами, молча ставя вазу на столик. «Особенный, особенный, особенный!» — кричит всё нутро Феликса, стоит только высокому парню оказаться в поле видимости. Хёнджин принарядился к их встрече, и это явный знак заинтересованности. Феликс воодушевлён до бабочек в животе, мурашек по спине и учащённого пульса в висках. Всё идёт замечательно. Они обсуждают выставку, Феликс расспрашивает об увлечении парня живописью, и он с очаровательной скромностью делится своими мыслями и историями. Вместе обсуждают интересных и сомнительных клиентов в кофейне, учёбу на хореографическом факультете, рецепты простых студенческих ужинов и всё-всё-всё, что в простые дни буднично, а сегодня — важно и ценно. В полночь открывается самая интересная часть выставки: двери в крытую оранжерею со стеклянными стенами и крышей. Узкие тропинки едва вмещают двух рядом идущих, поскольку дикие и необычные растения захватили большую территорию. Когда посетители разбредаются по саду, из колонок доносится ненавязчивая музыка, перетекающая в сказку о тропическом лесе и его тайных жителях. Разноцветные лучики света концентрируются на ярких цветках, перебегая с одного растения на другое. Записанный голос повествует историю о рождении фей в бутонах, о могущественном древе энергии, благодаря которому долина фей процветает. Светодиодные ленты распластались по всему саду, подобно корням древа, и тянутся со всех сторон к стволу, поднимаясь ввысь к кроне и теряясь в ветвях. В сказке появляются антигерои, желающие заполучить энергию долины себе, но обязательно появляется спаситель и всех ждёт счастливый конец. Шоу длится не больше пятнадцати минут, но Феликс то и дело ловит взглядом сияющую улыбку спутника, увлечённого такой простой историей. В отражении восторженных глаз световые феи выглядят куда прекраснее, и парень пытается запечатлеть это сияние на камеру собственного телефона. Казалось бы, обсуждать тут нечего, но они делились впечатлениями целый час, гуляя по ночному Сеулу. Феликс был рад, что на этот раз отказался от идеи с цветами, поскольку букет лишь мешался бы на их неспешной прогулке. Тем не менее взять спутника за руку Ли не решался: Хёнджин ярко жестикулировал при разговоре и часто указывал на что-то интересное, встречающееся на их пути. Рука мелькала дразняще и недоступно, словно что-то прекрасное, что Феликс пока не в силах получить. Такое наблюдение остужает горячее сердце, а окончательно замораживает повторное избегание поцелуя со стороны Хвана. Он ведёт себя совершенно странно, весь вечер выглядя заинтересованным и таким открытым, а потом с испугам отскакивая от намерений Феликса. — В чём дело? — голос Ли выдаёт его разочарование и смятение. — Ты соглашаешься на свидания, но продолжаешь избегать меня. Хёнджин виновато опускает взгляд и долго не отвечает, провоцируя негативную эмоцию Феликса говорить за него и дальше. — Я не верил слухам о том, что ты пользуешься людьми и кидаешь, но неужели именно это и происходит? — Хван молчит. — И сколько ещё ты собирался «играть» со мной? Хёнджин по-прежнему не поднимает глаз, но теперь хмурится с поджатыми губами. — Ты не прав, Феликс, — негромко говорит старший. — В чём? — с вызовом спрашивает, явно не ожидая встретиться с сердитым и обиженным взглядом Хвана. — Во всём! — рявкает парень и разворачивается, чтобы быстро скрыться из виду. До общежития Феликс добирается на автопилоте, успевая сожрать себя за длинный язык и неоправданную агрессию. Он чувствует себя виноватым перед Хёнджином за каждое сказанное слово. Будь всё это правдой, выглядел бы Хван настолько оскорблённым? Феликс большой, большой дурак, не стоило даже думать о неподтверждённых слухах. Но в тот момент перед глазами всплыла ненавистная картина целующихся Хёнджина и девушки на его дне рождения. Эта ситуация по-прежнему ревностно колется среди воспоминаний. Хёнджин заблокировал Феликса во всех соцсетях. Казалось бы, точка поставлена. Но парень не может отделаться от грязного чувства вины и недосказанности, как бы иронично не звучало. Даже Джисон, не питающий доверительных чувств к Хвану, встал на его сторону, предполагая, что Феликс попросту чего-то не знает и у Хёнджина были причины поступить именно так. От этого Ли чувствует себя ещё паршивей. — Феликс, хватит есть себя, лучше возьмись за мороженное, пока я не слопал всю банку, — Джисон суёт угощение в руки на Ли, а когда понурое выражение лица не меняется, ставит серию на паузу. Примерно так они выглядели последние несколько дней: лохматые, в коконе из одеял и с сериалами на ноутбуке. Обычно эта терапия работает, но не в текущей ситуации. Джисон копается в телефоне, а Феликс пользуется моментом, чтобы отставить мороженое на приставленный к кровати стул, — кусок в горло не лезет. — Кому ты звонишь? — замечает Ли. — Очевидно, вам надо поговорить. Алло, Хёнджин? — Ты что делаешь? — Феликс руками закрывает собственный рот, вмиг боясь даже пошевелиться. — Это Джисон. Прости за внезапный звонок, но я правда больше не могу смотреть на подавленного Феликса. Я не много знаю, но предполагаю, что вам стоит поговорить. Я дам ему трубку, хорошо? Секунды тишины и раздумий по ту сторону звонка тянутся неприятно долго, но в конце концов Джисон протягивает Феликсу телефон. Парень принимает и осторожно прислоняет к уху, наблюдая за выходящим из комнаты Джисоном. — Феликс? — слышится сквозь расстояние. — Да. Привет, — еле выдавливает из себя, но главное было начать. — Прости меня, Хёнджин. Я наговорил много лишнего, вернее всё, что я сказал — было лишним. Мне правда жаль, я был зол и расстроен, не смог сдержать негатив. — Ты и сейчас злишься? — осторожный голос колет чувствительное сердце Феликса. — Я злился не на тебя, прости, что заставил так думать. И прости, что извиняюсь по телефону, ты заслуживаешь большего. — Ну, я тебя заблокировал, не то чтобы у тебя были другие варианты связаться со мной, — лёгкое хмыканье дарит Феликсу надежду. — Я бы хотел снова тебя увидеть: объясниться, как следует. Не хочу, чтобы звучало, как оправдание, но это оно и будет. Феликс даёт время на размышления и даже успевает смириться с отказом, но Хван вдруг говорит: — Я буду дома через полчаса где-то, можешь заехать.***
Феликс стоит возле чужой квартиры и поправляет недостаточно идеальные цветы в шуршащей упаковке. Он даже не подумал, насколько странно приходить с букетом не на свидание, но деваться некуда — Хёнджин открывает дверь и молча отходит в сторону, пропуская гостя. Судя по джинсам и рубашке, Хёнджин даже не переоделся по возвращении домой. Однокомнатная съёмная квартирка не выглядит сильно обжитой, сразу видно, что Хван нечасто здесь бывает, проводя большую часть дня на парах, тренировках и работе. — Это для тебя, — Феликс ловит чужой взгляд на букете и протягивает парню. — Знаю, что выглядит странно, но прими их, пожалуйста, в качестве извинений. Хёнджин недолго сопротивляется, принимая цветы и задумчиво закусывая нижнюю губу. Они проходят на небольшую кухоньку и садятся друг напротив друга за барным столом. Хёнджин поставил цветы в вазу и продолжает поправлять лепестки, занимая руки, пока Феликс решается начать разговор. — Знаешь, вплоть до начала старшей школы я был неуправляемым ребёнком. Очень агрессивным и вспыльчивым, половое созревание не пощадило, — рассказывает Феликс, осторожно поглядывая на собеседника. — Маме это не нравилось, и она отправила меня на тхеквондо, чтобы я мог выплёскивать эти эмоции в безопасное русло. — И как оно? — первое, что произносит Хёнджин за их встречу. — Помогало, — кивает Ли. — Со временем я научился с этим справляться и дошёл до исключения неоправданного негатива. Но периодически меня уносит, и я взрываюсь, но также быстро остываю. Это та черта меня, которую я стараюсь скрывать, особенно от людей, которые мне не безразличны. Но в тот вечер я был так взволновал, что не следил за собой. Хёнджин, я сожалею о каждом сказанном слове, ты не заслуживал услышать такое. — Но ведь твой порыв был оправдан, — невесело хмыкает Хван, вырисовывая неизвестный узор на столешнице. — Я понимаю, почему ты вспылил, мне не следовало забывать о слухах, крутящихся вокруг меня, кажется, всю мою жизнь. — Хёнджин, ты — это не слухи, — Феликс грустнеет и осторожно накрывает чужую руку своей. — Так же как ты — это не только агрессия. И тем не менее, эти вещи умудряются что-то портить. Феликс немного думает, прежде чем вздохнуть и слабо улыбнуться. — В любом случае, только мы можем их победить. Я больше не хочу быть плохим человеком. Даже если выглядит иначе, я здесь не ради успокоения собственной совести, мне лишь хотелось сказать тебе лично: ты правда мне очень сильно нравишься. И то, что эта симпатия односторонняя — не твоя проблема и забота. Я смогу справиться с чувствами, обещаю, со временем… — Феликс, — Хван прерывает чужую исповедь и смотрит в упор, — ты мне тоже нравишься. Ли теряется и замолкает, ища подтверждение или же подвох в глазах напротив, но встречает такое же замешательство. — Я соглашался на свидания, потому что мне с тобой интересно и хорошо. И я знаю, что ты не поверишь, но у меня никогда не было серьёзных отношений. И единственная причина, по которой я так осторожничал — это потому что я не имею ни малейшего понятия, что нужно делать. Кончики ушей Хёнджина, неприкрытые собранной причёской, выдают искренность хозяина робкой краснотой. Сейчас Феликс видит этого человека под совершенно новым углом. Хван выглядит растерянным и смущённым, совершенно не вписывающимся в рамки образа парня, способного заполучить любого партнёра. Теперь Феликс не уверен, а был ли хоть какой-то образ на самом деле? Или же окружение само выстроило вокруг него такой флёр? — Боже, я всё время на тебя давил, — Ли прячет лицо за ладошками. — Мне так жаль, Хёнджин, правда, — выглядывает из-за растопыренных пальцев и встречает лёгкую улыбку. — Не могу тебя осуждать, репутация плохого парня бежит впереди меня, — чуть хмыкает. — Эй, никакой ты не плохой парень! Ты очень милый, — слова Феликса вызывают хихиканье, от которого в груди разливается тепло. — Я бы так хотел сводить тебя на третье свидание, — произносит чересчур мечтательно, словно мысль, которая не должна была оказаться озвученной. — Я не буду на тебя давить! Никогда и ни за что, я дам тебе столько времени, сколько тебе нужно. А если поцелуи тебе не нравятся и не нужны, то ладно, мне не важно, — Феликс заземляется от лёгкой улыбки парня. — Что скажешь? Ты согласен дать мне ещё один шанс? — Нет, — отрезает Хван, но долго не молчит, — потому что третье свидание организую я.***
1 ноября 2019-го, пятница, вечер
Феликс не хочет верить в происходящее, но реальность неизбежна, — он опаздывает на свидание. Транспорт сильно подводит, и злость на самого себя вскипает. Ли не может позволить себе облажаться снова, потому несётся до торгового центра, огибая зевающий народ. Несколько минут назад он написал Хёнджину, что задерживается и просит прощения, и только оказавшись на эскалаторе, забитым людьми, Феликс проверяет телефон. Хван уже занял места в кинозале и сделал селфи с двумя ведёрками попкорна и колой, подписав фото коротким «чем больше опаздываешь, тем меньше попкорна тебе достанется» и добавив эмоджи с высунутым языком. Феликс выдохнул, — Хёнджин не злится. — Не беги, там всё равно реклама, — улыбается старший, встречая парня у входа в зал, чтобы показать контролёру второй билет. — Прости, сегодня всё было против меня, — Феликс пытается отдышаться, пока девушка проверяет билеты и называет их места. — Всё хорошо, будет забавным воспоминанием. Идём. За закрытыми дверьми их встречает темнота прохода и гул рекламы. Феликс осторожно движется вперёд, но тёплая рука Хёнджина его тормозит. — Что такое? — Феликс спрашивает тихо, словно мог бы кому-то помешать, будучи огороженным от посадочных мест стенкой. Вспышки света от экрана едва достают до них, но этого хватает, чтобы осветить черты лица парня напротив. Хёнджин очаровательно улыбается и вдруг оказывается волнительно близко. — Я хочу тебя поцеловать, Феликс. Хёнджин осторожно держит обе его руки и замирает, словно в ожидании ответа. Смущённый и удивлённый, блондин хлопает глазами и зачем-то говорит «да». Губы Хвана такие же, как и на вид — мягкие и нежные. Их первый поцелуй недолгий, ненавязчивый и осторожный, но эти простые прикосновения вызывают в груди Феликса настоящий пожар. Ради таких эмоций ещё как стоило не спешить. — Это было неожиданно, — улыбается Ли, едва отстраняясь. — Не хотел, чтобы ты был загружён мыслями, буду ли я тебя целовать. Потому что да, я хочу и буду. — Ну вот, я смущён ещё больше. — Мне это нравится, — посмеивается старший. — Кажется, там фильм начинается. Они находят общий интерес к обсуждению и додумыванию сюжета, то и дело смеются над глупыми героями и не воспринимают простенькое кино всерьёз. Зато Феликс теперь уверен, что нечто между ним и Хёнджином может перерасти во что-то серьёзное.