***
Смеркалось. Сидя на поваленном дереве, девушка любовалась закатом. Как только солнце закатилось за горизонт, она поднялась и направилась к нужной ей палатке. С каждым шагом сердце начинало биться всё сильнее и сильнее. Когда рука дотронулась до двери палатки, её будто током прошибло. Внутри было темно и тихо. Василиса шла мимо мирно спящих солдат в самый дальний угол. Там, в дали от всех, на самодельной деревянной кровати прерывисто дышал немец. Плечо было перебинтовано, но кровь уже успела пропитать белую ткань. Спал он или просто лежал — не было понятно. Девушка подошла и осторожно присела на край кровати. Холодные пальцы рук потянулись к чужому лицу. Вася потрогала лоб — у майора была температура. Она спустила ладонь ниже, провела по щеке, спустилась к подбородку и хотела отнять руку, но её запястье резко перехватили. Василиса дёрнулась от неожиданности. Немец открыл глаза и стал смотреть вперёд, не отпуская руки. - Я знал, что ты придёшь. - сказал он. Голос уже не был ровным, но казался всё таким же приятным. - Но знать, я ничего тебе не скажу. - Правильно говорить: «знай». - заметила Вася. У неё возникло лёгкое чувство дежавю. - Hör auf, mich zu korrigieren! /Хватит меня поправлять!/ - раздражённо пробубнил немец. Почему-то такая реакция посмешила девушку, она улыбнулась уголком губ. Потом попыталась высвободить свою руку, но хватка не слабла. - Если вы мне ничего не скажите, то мне и делать здесь нечего. Отпустите. Майор уложил чужую руку себе на здоровое плечо. - Ты пришла только из-за информации, которую я могу тебе дать? Слова застряли у Васи в горле. Ответить «да» — соврать. Ответить «нет». Она не могла. Что-то между ними определённо было. Только немец мог это признать, а Василиса нет. - Утром меня начнут пытать. Потом меня убьют. Спасибо, что украсила мои последние спокойные часы. Эта благодарность кольнула женское сердце. Сейчас этот человек не казался безжалостным фашистом. Васе было больно на него смотреть. - Знаете… Я всё-таки скажу вам «спасибо». - она наклонилась к майору. - Спасибо за то, что вы не тот, кем казались. Василиса не успела остановить себя и прильнула к чужим горячим губам. Это был первый поцелуй в её жизни. Она почувствовала, как немец сжал её ладонь и ответил взаимностью. Сколько прошло времени? Пять минут? Минута? Секунда? Вася опомнилась и отстранилась. Они встретились взглядами. В голубых глазах читалось столько нежности, столько признательности. Если бы они встретились в мирное время, может быть что-то бы и получилось. Но они на войне, по разные стороны баррикады. Девушка освободила руку и встала. Она уже хотела уйти, но решилась задать последний вопрос: - Как вас зовут? - Вернер. - был ей ответ. - А тебя? - Василиса. - Василиса… - протянул немец. Вася развернулась и ушла, не оглядываясь. Она знала, что если обернётся, то может не удержаться. Перейти черту. Нельзя, нельзя, нельзя, нельзя, нельзя….Пленный
15 сентября 2023 г. в 17:23
Майор не обманул. Выйдя из домика на следующее утро, Василиса не встретила никаких препятствий. Она отошла немного к полю и направилась к оврагу. В душе остался неприятный осадок. Вроде всё хорошо, её отпустили, она ушла живой от немцев, но что-то всё равно тяготило её сердце. Она чувствовала вину, но за что именно — не понимала. Внутри будто чего-то не хватало, какой-то важной части, словно её вырвали, когда она спала и не вернули на место.
Погрузившись в свои мысли, девушка не заметила как добрела до нужного места. До этого взвода смог добраться ещё один из их группы — парень по имени Влад. Он опознал девушку, был очень рад её видеть. На вопросы о том, где она пропадала и что с ней случилось, Вася ничего не отвечала. У неё был настолько потерянный вид, что её быстро оставили в покое.
В этом спокойствии прошло пару дней. Василиса подлечилась, переварила все случившиеся события и уже начала отпускать эту ситуацию. Но всё оказалось не так-то просто.
Утром она узнала, что к их взводу пришло подкрепление и что теперь они совместными усилиями хотят зачистить лагерь немцев. Было не трудно догадаться, какой именно это был лагерь. Звуки выстрелов и крики были слышны даже в палатке, где находился импровизированный госпиталь. Чувство вины снова вернулось к девушке. Будто она должна была остановить это, спасти, защитить, как спасли о позаботились о ней самой. Но внутренний голос говорил, что это фашисты, что они это заслужили и что она ни в чём не виновата и никому ничего не должна.
Когда всё стихло и уже минут 30 не было ничего слышно, Вася решила подышать свежим воздухом и вышла на улицу из палатки. Её встретили стройные стволы деревьев, притоптанный снег и лица возвращающихся солдат. Некоторые были ранены, кого-то несли на руках, кого-то уже тащили по земле волоком. А кого-то вели связанными, подталкивая в спину оружием. Пленные. Василиса насчитала троих. Первый — лейтенант, тараторил по-своему писклявым голосом, в панике озираясь по сторонам. Второй — обер-лейтенант, был относительно спокоен, но смотрел на всё вокруг с опаской. Третий — … У девушки ёкнуло сердце. Это был он. Холодные голубые глаза смотрели вперёд, лицо не выражало никаких эмоций, было словно каменное. Когда его провели в паре метрах от Васи, немец скользнул по ней взглядом. Его голова дёрнулась, но он смог сохранить самообладание. Из-за того, что майор замедлил шаг, его грубо толкнули в спину. От этого он поморщился и тихо зашипел. Только сейчас Василиса заметила рану, левое плечо было пробито. Видимо пуля прошла на вылет, немец истекал кровью.
- Ты его знаешь? - вдруг спросил подошедший к девушке Влад. Вася проводила «знакомого» взглядом.
- Нет…
- Точно? - парень заглянул в чужое лицо. - А смотрела так, будто знаешь.
- Тебе показалось.
Влад недоверчиво покачал головой. Девушка поняла, что её раскрыли.
- Никому не говори, умоляю.
- Не скажу, если расскажешь мне правду. Тебя ведь схватили? Пытали? Что этот фриц тебе сделал?
- Он спас меня. - Вася опустила голову.
- Э… Всмысле?
- Мне кажется, я ему нравлюсь.
- Чего?! - парень словно взорвался, глаза на лоб полезли. - Эти твари считают себя чистокровными. Они никогда не запятнают себя посторонней связью. С чего ты это вообще взяла?
- Ты же знаешь немецкий?
- Ну… Не в совершенстве, конечно…
- Что значит: Damit du mich küsst?
Влад нахмурился, потом уставился в землю, покрутил глазами, потом снова посмотрел на девушку.
- Это он тебе сказал?
Василиса кивнула.
- Что это значит?
- Дословно: чтобы ты меня поцеловала. Но это… это бред, подожди…
- Чёрт, я ведь сказала тебе! Этот немец, он… Он дал мне одежду, накормил, спросил, хочу ли я уйти.
- Он отпустил тебя?
- Да!
Удивлению партизана не было предела. Он отошёл на пару шагов, после вернулся обратно. Он не знал, куда себя деть.
- Это… Хотя постой. Это может сыграть нам на руку. - его лицо просветлело. - Он майор и наверняка знает много полезной информации. Может поговоришь с ним? Тебе он может рассказать.
- Хочешь, чтобы я спала с ним за полезные сведения? Думаешь он настолько тупой? И я для тебя простая проститутка? - теперь начала возмущаться девушка. - может сам к нему сходишь? Ты у нас парень видный.
- Вась, ну я не это имел ввиду.
- А что ты имел?
- Никто не заставляет тебя с ним спать. Просто поговори с ним. Как-нибудь. Вдруг что-то получится.
Василиса провела по волосам, убирая назад мешающие пряди. Эта идея ей совсем не нравилась.
- Сомневаюсь, что наш капитан будет в восторге. - наконец сказала она, успокоившись.
- Можно ему пока не говорить. Твоего фрица всё равно сейчас будут в санитарке подлечивать, у него от плеча почти ничего не осталось.
- Ещё раз ты назовёшь его моим, я тебе язык отрежу!
- Извини. Я просто к тому, что капитану можно и потом сообщить. А если ничего не выйдет, то и вообще не надо ничего говорить.
Девушка крепко задумалась. Обманывать командира было не лучшим решением. Хотя, если они сейчас ему расскажут, то он может всё не так понять, выставить Васю врагом народа и обвинить в переходе на сторону врага. Капитан являлся очень придирчивым к таким вещам. Каждого сбежавшего из плена немцев он просматривал чуть ли ни под микроскопом. Риск был в любом случае, но почему-то интуиция подсказывала, что вариант Влада был более безопасен.
- Ладно. Я попробую. - вздохнула Василиса. Парень улыбнулся.
- Хорошо. Тогда я позабочусь, чтобы в санитарной сегодня ночью никого не было.