Отче

      Целители не знали, что разум Джинни повредился; когда Гарри сообщил им о странном поведении, те обещали назначить консультацию менталиста. Он не дождался штатного специалиста и обратился к Росси, надеясь, что тот в очередной раз поможет. Тот действительно выслушал просьбу и порекомендовал целителя из своей клиники, специализирующегося именно на психотравмах. Ну, что-то в этом роде, Гарри не особо разбирался в нюансах.       Рекомендованный целитель ему понравился — показался добродушным, мягким и складно говорящим.       Произошедшее сильно подкосило душевное равновесие и самого Гарри, от услуг колдопсихолога он отказался, объясняя отказ нехваткой времени, но на самом деле не знал, что же будет рассказывать специалисту и как вообще можно доверять кому-либо.       Его отдушиной стала Кей. Гарри проводил вечера в детской, помогал строить кукольные домики, участвовал в раскрашивании корявых рисунков и даже научился делать причёски из непослушных кудрявых волос. Теперь Кей щеголяла с разнообразными плетениями на голове вместо поднадоевших двух кос.       Кей была на седьмом небе от счастья, что папа больше уделяет внимания, немного интересовалась, когда выпишут Джинни, и всё чаще упоминала Тома, намекая, чтобы тот пришёл в гости.       Том и сам о себе давал знать, заваливая звонками и сообщениями. Гарри понимал, что вечно бегать от него не получится, поэтому решил откровенно поговорить, когда тот позвонил в очередной раз.       — Том, я пока не в том состоянии, чтобы видеться с тобой.       — Что это за состояние такое? — усмехнулся Том в трубку. — Тебе разве не нужна поддержка?       — У меня сейчас нет желания заниматься сексом, — резко сказал Гарри.       В трубке возникла пауза. Затем Том хмыкнул.       — Я сейчас разве о сексе говорил?       — Ну, вообще-то почти все наши встречи им заканчиваются. Разве тебе что-то нужно от меня другое? Я не могу и не хочу сейчас.       Том рассмеялся.       — Говоришь, как обиженная девица. Мне, конечно, нравится с тобой спать, но сейчас я толкую о другом. Предлагаю своё общество, руку помощи, плечо поддержки, жилетку для соплей — выбирай. Всего лишь хочу, чтобы у тебя не поехала крыша от случившихся событий.       Гарри против своей воли глупо заулыбался.       Это был Том, с которым он познакомился около восьми месяцев назад, тот, с кем переписывался, изливая душу. Тот, кого он считал другом.       — Хочешь я приеду? — Гарри даже почудились заботливые нотки в его голосе.       Том приехал. Окутал Гарри ароматом духов и теплом своего тела.       И Гарри был жаден до тепла, невзирая на и без того жаркую Италию, сминался под руками Тома, как пластилин, следовал за ним, не теряя контакта. Том перебирал его волосы пальцами, любовно распутывая пряди, Гарри провалился в него после первого прикосновения, впитывая в себя улыбку и взгляды.       Был бы Гарри благоразумен — не поверил бы этой улыбке. Но он таким не был.       Если всё, что происходило с ним за последние восемь месяцев, являлось хитрым планом по приручению, то план удался. Не осталось сил бороться, сопротивляться, лишь иногда сотрясали последние предсмертные конвульсии, но то была агония.       Том словно почувствовал его эмоции, или прочитал мысли?       — Ты такой порывистый, но скованный рамками. Прячешь свою уязвимость, но внутри тебя сила, — шептал он, прижимая Гарри к груди. Они сидели на полу, поджав под себя ноги, в полумраке, не включая света. — Я ощущаю её, тебе стоит лишь дать волю. Ты справишься, Гарри.       Медово-сладкие слова лились бальзамом на израненную душу, и так хотелось им верить, словно не Том был причастен к безумию. Удивительная способность выходить сухим из воды, превращаясь из охотника в «надёжного» спутника.       — Ты смешон, милый, когда пытаешься бежать от меня, когда совершенно точно знаю, что твоя душа стремится к моей. И я тоже не верю тому артефакту — у тебя не может быть осквернённой души. Я знаю — она хрустальная. Хрупкая, прозрачная, как слеза. И я могу сберечь её, только доверься.       Гарри слишком смущался искрящегося потока откровенности и демонстративно отстранялся, шаря взглядом в поисках привычного. Щёки горели, горло сушило. Он не мог сказать «перестань», но и боялся поверить.       Том — средоточие вязкой, сдержанной тоски ладана и мирры, горько-сладкой липкости греха, обилия лживых фраз, пропитанных смертью. Гарри искал в нём то, чего не было и быть не могло.       — В некоторых древних верованиях Бог забирает сердца отступников и грешников — людей, не соблюдающих его заветы. И знаешь, этому Богу у меня нечего было бы взять, потому что ты забрал моё сердце раньше.       Это было поистине тёмное время. Гарри растягивал губы в улыбке, не подавая вида. Но Том знал, как сильно ему нужен маяк.       Да что там маяк, разве маяк справится?       Бесовские огни — вот что подходит. Огни Святого Эльма, как у моряков, огни, чьи знаки предугадать невозможно. Что, если они горят высоко, на шпилях соборов? Значит, гроза прекратится. Но не дай бог огоньки поползут вниз — не жди ничего хорошего.       Огонь, который не обжигает, но дарует надежду, рассекая грозовое тёмное небо.       Только такой свет может быть у них — среди растущей напряжённости электрического поля, их чувства — лавина, подобно цепной реакции в атомных бомбах.       Гарри видел эти огни — на кончиках волос Тома и ресницах, на волшебной палочке и фитиле церковной свечи, в терновом венце Спасителя на распятии и в собственном отражении.       Он надеялся, что они горят, предвещая только хорошее.

***

      — Солнышко, побудешь сегодня с Паулем? Мне надо срочно по делам уйти, — суетился Гарри. Кей, нахмурившись, держала в руках плюшевую змею, но услышав про Пауля, повеселела.       — Хорошо. Ведь Пауль мой жених.       Гарри не счёл нужным возражать, в конце концов, Кей вырастет и позабудет про всех «женихов», найдя поклонников своего возраста.       Пауль любезно согласился посидеть с ней, пока Гарри не закончит.       Том же ушёл поздно, на удивление, слишком тонко поняв, что Гарри не хотел бы оставаться этой ночью вдвоём. Непривычная деликатность и чуткость оставили пребывать в шоке и теряться в догадках: Том действительно искренне поддержал Гарри или это был хитрый план? Безумно хотелось верить, что первое.       Они не разговаривали ни о нападении, ни о расследовании, Гарри так устал переживать и находиться в извечном напряжении, что просто поплыл по течению. Он нашёл успокоение не в том человеке, но решил наплевать на это. Хотя бы один вечер не думать, не пережёвывать в голове события, как жвачку, не вспоминать страшных кровавых картин, что преследовали по ночам, просто принимать ласку и заботу, что Том готов был подарить ему сейчас. Пускай всё ненастоящее, пускай всё обман, но Гарри и рад обмануться.       Сегодняшним утром ему позвонил Росси, встревоженный и суетливый, что совершенно не понравилось Гарри, поэтому он почти сломя голову отправился в клинику, надеясь, что они с Паулем не опоздают на работу. Вообще-то Гарри хотел сразу взять с собой Кей, но Росси почему-то велел приходить для начала одному.       Из сбивчивого рассказа целителя он понял, что колдомедики наконец смогли что-то разузнать о похищении близнецов и превращения одного из них в ящерицу.       Снова эти треклятые ящерицы.       Всё выглядело слишком подозрительным. Гарри отбросил лишние мысли — всё равно скоро узнает.       Росси выглядел нервно, и это настолько было непривычно, что Гарри и сам занервничал.       — Синьор Поттер, — попытка улыбнуться провалилась, у менталиста дрожали пальцы, когда он протянул руку для приветствия. — У меня есть несколько новостей для вас, и все плохие.       — Начните с какой-нибудь. Что вы узнали?       — Сестра мальчика, к сожалению, погибла, — сообщил Росси, немного побледнев. — Её тоже превратили в животное.       — О, — опечалился Гарри. — Несчастный случай?       — Не совсем. Девочку превратили в мышь, которая находилась в вашем доме вместе с обращённым в ящерицу братом.       — Боже… — у Гарри перехватило дыхание, а горло сдавило тисками. — Боже, синьор Росси, вы же знаете, что Кей любит экспериментировать, и она позволила ящерице съесть мышь! Я провёл с ней беседу на эту тему, но, матерь божья, она же не знала, что животные — это дети, её друзья! Вы узнали, кто этот подонок, что сотворил с близняшками такое?       — Узнали, — мрачно произнёс Росси и достал зачем-то палочку. — Синьор Поттер, вам лучше сесть.       Гарри воззрился на него, почему-то кончик палочки угрожающе направлялся в его сторону.       — В чём дело?       — Мы достали воспоминания Умберто и посмотрели, кто же виновен в их превращении, — Росси сделал паузу. — Это ваша дочь. Кей превратила близнецов в животных и натравила брата на сестру.       Гарри с ужасом уставился на целителя, очевидно, тот сошёл с ума!       — Синьор Поттер, я покажу вам воспоминания мальчишки. Пожалуйста, послушайте меня.       Гарри настороженно и недоверчиво наблюдал, как Росси вынул из большого шкафа в кабинете Омут памяти, а из сейфа — флакон с белёсыми нитями воспоминаний.       — Прошу, — Росси пригласил подойти ближе и аккуратно вылил содержимое флакона в Омут.       Поверхность подёрнулась рябью, и Гарри опустил голову.       Умберто видит Кей — соседскую странную девочку, с которой они иногда играют. Франческа держит в руках маленькую белую крыску, что мама подарила им сегодня. У крыски красные глаза-бусинки и тонкий гладкий хвостик.       Умберто не очень-то нужна крыска, а вот сестрёнка неразлучна с ней.       Кей подходит к ним, и Франческа решает похвастаться зверьком.       — Смотри, что нам мама подарила. Теперь у нас есть классный питомец. Не то, что твои противные скользкие ящерицы. Софи пушистенькая и тёплая, — Франческа надувается от гордости, как индюк у дяди на ферме.       — Мои ящерицы не противные, сама ты противная, такая же, как твоя толстая крыса, — кажется, Кей обижена. — Она облезлая, и лапы у неё кривые.       — Ничего не кривые! — вскрикивает сестра. — Скажи ей, Умберто!       Умберто не хочется ссориться с красивой девочкой-соседкой, но и сестру обижать тоже не хочется.       — Лапы не кривые, — заявляет он, и сестра довольно улыбается.       — И вообще, что за животные такие — ящерицы? — Франческа не унимается. — Их заводят только дураки.       — Иммобилюс, — вдруг говорит Кей, тыча в них какой-то палкой.       Умберто не чувствует рук и ног и валится на траву. Франческа тоже падает.       Кей нависает над ними и держит в руках их крыску Софи.       — Это крыс заводят дураки. Бесполезное существо. Свернуть ей шею или?..       Умберто хочет закричать, но изо рта не выходит ни звука.       Кей напряжённо думает, а затем направляет палку на крысу и говорит:       — Круцио!       Крыса дёргается в её руках и дико пищит, Умберто жаль Софи, и слёзы текут по щекам.       А ещё ему страшно.       Он словно в жуткой сказке.       Кей пугает его. А может, в неё вселился дьявол? Мама рассказывала про такое. Умберто виноват, он не выучил ни одной молитвы, и дьявол пришёл за ними.       Вскоре Кей надоедает наблюдать за мучениями крысы, она снова тычет палкой в её голову.       — Авада Кедавра!       Зелёный луч вырывается из кончика деревяшки, и крыса обмякает в её руках. Не пищит и не дышит.       — Теперь всё равно — кривые ли у неё лапы. Пойдёт на корм моей ящерке, — девочка смеётся, и Умберто ещё больше уверяется, что она одержима дьяволом.       Он пытается читать «Отче наш», но ни губы, ни язык не слушаются его, а голова позабыла строчки.       Кей подходит ближе и тычет палкой ему уже в лоб, сердце боязненно сжимается, из кончика палки вылетает луч, и мир внезапно становится огромным. Трава высокая, Кей тоже великанша. Она берёт Умберто рукой, и огромные чёрные глаза смотрят на него.       — Теперь ты мой питомец. У меня умерла ящерица, будешь вместо неё. А твоя сестрица займёт место своей крысы. Правда, я не умею делать крыс, будет мышью.       Умберто видит маленькую белую мышку в другой руке девочки. Он ужасается. Его трясёт от страха. Он хочет домой к маме.       Умберто пытается попросить злую девочку отпустить его, но не умеет больше говорить.

***

      Он так хочет есть. Злая девочка, — он позабыл её имя, — почти не даёт еды. Она следит за ним и иногда тычет палкой, что-то шепча. Умберто всегда делает так, как хочет девочка. Он прыгает, бегает за своим хвостом, иногда ему перепадают неприятные червячки, и приходится их есть. Он очень-очень хочет есть.       Умберто ищет маму, но мамы нет. Сестра сидит в соседней клетке, её наоборот много кормят. Она становится всё толще и толще.       Иногда заходит какой-то дядя, но он почти никогда не смотрит на них.       Умберто очень хочет кушать, иногда даже толстые лапки сестры пробуждают аппетит.

***

      Прыг-скок. Прыг-скок. Ш-ш-шурх, листочек. Кушать. Хочется кушать. Он смотрит на мышь и жаждет вгрызться в толстую шею, но почему-то нельзя этого делать. Он забыл, почему.

***

      Сегодня приходит дядя, но не до него. Кушать. Пожалуйста, дайте кушать.       От мыши так аппетитно пахнет, он чувствует, как бурлит горячая кровь внутри мясистого тела. Почему нельзя её кушать? Никто же не запрещал.       Девочка разговаривает, а потом выпускает его из клетки. Он кидается на мышь и хрустит её лапками и шеей. Вкусно. Но почему-то странно. Он не должен был есть её.       Так страшно, мамочка.       Почему так страшно?       Гарри прервал просмотр, оставив на ковре Росси содержимое своего желудка.       — Всё в порядке, — спокойно сказал Росси, быстро всё убрав заклинанием.       Сам он тоже выглядел неважно.       — Синьор Поттер, я вижу, вы собственными глазами убедились в моих словах. Хочу предупредить, что вынужден обратиться в органы правопорядка. Но я также знаю, что вы сами там работаете. Уповаю на ваши благоразумие и профессионализм и убедительно прошу принять соответствующие меры, — Росси даже вспотел, пока говорил. — Ваша дочь нуждается в наказании. Она использовала Непростительные заклятия, демонстрировала магию перед магглами, превратила детей в животных и удерживала в клетке, а также косвенно была причастна к убийству девочки Франчески. Фух, тут статей ещё с пяток наберётся. Моё мнение — Кей нуждается в принудительном лечении.       Гарри словно окунули с головой в воду. Слова Росси доносились откуда-то издалека, а руки и ноги омертвели. Он не чувствовал пальцев.       Рот издал мычание, Росси поспешно подошёл ближе и бесцеремонно расширил веки пальцами.       — Сейчас-сейчас, я вам помогу, — сказал он, наставляя палочку и произнеся заклинание. — Ох, синьор Поттер, ваши нервы ни к чёрту.       Стало чуть легче, пальцы вновь задвигались, а шум в ушах исчез.       — Мне тоже было сложно в это поверить, — продолжил Росси, видя, что Гарри молчит. — Но Кей оказалась устойчива к терапии. Принудительное лечение позволит нам добраться до её сознания, которое сейчас скрыто барьерами окклюменции. С помощью особых зелий мы их пошатнём и сможем увидеть, что же творится в её голове. Приятного мало, но думаю, это лучше, чем другие меры наказания несовершеннолетнего.       Прохладный ветерок из раскрытого окна холодил лицо, виднелись колышущиеся ветви деревьев, кажется, собирался дождь. Всё было так же, как и всегда.       Но ничего уже не было как раньше.       Изменилось главное.       Гарри остался один. Без семьи, без мечты, без дочери.       И без себя. Его попросту не существовало, какая-то пустая оболочка из крови и мяса сидела в кабинете Росси и не понимала, как же дошло до такого.       — Синьор Поттер, вам снова плохо? — обеспокоенно спросил Росси.       — Плохо? — Гарри поднял на него глаза. — Да. Мне очень плохо.       — Откуда ваша дочь могла знать Непростительные заклинания? Вы что, практикуете запрещённую магию дома?       Гарри помотал головой.       — Я допускаю мысль, что ваша дочь находилась под Империусом, — серьёзно заявил Росси. — Кто-то мог управлять ею. Если это так, то с неё снимут все обвинения. Поэтому не спешите расстраиваться. Я рекомендую вам по возвращении домой самому обратиться к аврорам, иначе это сделаю я. Но давайте обойдёмся без широкой огласки?       Гарри кивнул, как механическая кукла.       — А что теперь будет с мальчиком?       Росси помрачнел.       — Мы созвали консилиум, и решили, что будет гуманно стереть ему память, подлечить нервную систему и отпустить домой к изгоревавшейся матери. Девочку объявят без вести пропавшей. Они магглы, мы не сможем объяснить им ситуации, к тому же пропавшая дочь — это всегда надежда, что она вернётся.       — Надежда — самое ужасное и жестокое чувство.       — Вовсе нет, — возразил Росси. — Лучше мать будет верить, что дочь найдётся, это поможет жить дальше. А со временем она сама поймёт, что дочь мертва, но осознание будет уже не таким острым. Время лечит раны. Не до конца, но тем не менее. Уж поверьте мне.       Гарри всё смотрел в окно. Дождь и правда стал накрапывать.       — Синьор Поттер, в свете открывшихся обстоятельств, я подозреваю Кей в нападении на вашу жену. Если уж она знает Непростительные, которые выходят у неё столь хорошо, то увеличить свою ящерицу — проще простого.       — Да. Всё так, — безжизненно сказал Гарри.       — Случай вопиющий, и несмотря на то, что Кей несовершеннолетняя, ей грозит наказание. Законы в Италии очень строги в этом плане. И приготовьтесь к допросам, синьор Поттер, — сказал Росси, промокая лоб платком.       — Да, знаю. Поэтому сам сделаю заявление.

***

      Не помня как добрался домой, Гарри повернул ключ в замке двери. Его почти сразу встретил Пауль.       — Гарри, я тут… Гарри? — лицо напарника приняло обеспокоенное выражение. — Что-то случилось?       — Где Кей?       — В столовой, доедает завтрак.       Гарри схватил его за плечи и дёрнул в сторону, подальше от гостиной и столовой.       — Пауль, это Кей, понимаешь? Кей превратила близняшек в животных, девочку убила, и, вероятно, она управляла огромной ящерицей, что напала на Джинни, — безумно зашептал он.       — Ничего не понимаю, — испуганно пробормотал Пауль. — Что ты говоришь? Ты сошёл с ума?       — Нет, это всё она, она. Моя дочь — чудовище, и её нужно сдать аврорам. Пожалуйста, вызови парней из отдела по делам несовершеннолетних преступников, — Гарри говорил быстро, будто боясь передумать. Или сломаться. — И сам сопроводи её. Пожалуйста, я прошу тебя.       — Ладно, ладно, — покивал Пауль. — Я всё сделаю. Ты скажешь ей?       — Пока нет. Я… я вообще не знаю, как теперь с ней общаться. Я… не могу, — он был в отчаянии, и липкий ужас заползал в душу. — Не могу.       — Так, отставить панику, — Пауль слегка встряхнул Гарри. — Я быстро сейчас управлюсь, иди в столовую и делай вид, что ничего не знаешь. Иначе — мало ли что.       Гарри автоматически пошёл в столовую, а Пауль поспешно исчез.       Невозможно было спокойно смотреть на Кей, зная, что она натворила. Иррациональный страх овладел Гарри, когда вспомнил, как та безразлично пытала крысу и хладнокровно спровоцировала убийство чужими руками. В голове не укладывалось, как в детских мозгах родился столь коварный и методично выверенный план.       Неужели генетика действительно так влияет на характер? Или крестраж на шее? А что, если снова попытаться достать клык василиска и попробовать уничтожить медальон? Но это могло быть смертельно опасно для самой девочки.       Гарри всё-таки не настолько был зол, чтобы желать её смерти. А ещё Росси заронил в него надежду на то, что Кей была под Империусом. Вот как раньше Кэти Белл!       — Привет, папочка, — сказала Кей.       — Привет, Кей. Я устал, посижу молча, — единственное, что смог ей сказать дружелюбным тоном.       Пауль сдержал обещание, прибыв довольно быстро. С ним появились авроры из отдела по делам несовершеннолетних: высокая суровая женщина и молодой парень.       — Синьор Поттер, нас ввели в курс дела немного, — произнесла женщина, кивнув на Пауля. — Соберите необходимые вещи, гигиенические принадлежности, копии документов на удочерение и тапочки на прорезиненной подошве.       — Папа, кто эти люди? — испуганно спросила Кей.       Женщина быстро подошла к ней и неуловимым движением защёлкнула магические наручники на запястьях. Не будь Гарри так подавлен, восхитился бы профессиональной ловкостью.       — Что такое? Папочка! Что случилось?! — заверещала Кей.       — Прости, — Гарри говорил, как робот. — Я всё знаю о соседских близняшках. И уже не только я.       Он выбежал из комнаты, стараясь не обращать внимания на дикие крики, судя по всему Кей в придачу кусала и лягала ногами авроров. Звала Гарри, но он затыкал уши.       Гарри метался по комнате, судорожно собирая вещи.       Вот детские колготки и майки.       Вот нижнее бельё.       Вот мыло.       Снять копии документов.       Гарри размножил бумаги.       Осталось найти резиновую обувь. Тапки. Резиновые. Тапки из резины. Где, твою мать, взять их?!       У Гарри рухнула жизнь, а он ищет резиновые тапки. Неумолимая бюрократия требует во что бы то ни стало их найти.       Кому есть дело до того, что ты чувствуешь? Резиновые тапочки — вынь да положь.       — Гарри, тебе помочь? Что ты ищешь? — встревоженный Пауль зашёл в комнату.       — Тапки, блядь! Резиновые! Откуда они, интересно, у нас могли взяться? Где я их сейчас найду? — он почти плакал, снуя от одного шкафа к другому, вываливая на пол содержимое. — Кто вообще носит резиновую обувь?       Пауль остановил метания Гарри одним аврорским захватом, заставив обмякнуть тряпичной куклой в руках.       — Сейчас всё будет, — Пауль трансфигурировал валяющиеся на полу носочки в пантолеты с той самой необходимой прорезиненной подошвой. Впрочем, верх тоже был резиновым. — Вот, держи.       Гарри тупо пялился на тапочки, а потом рассмеялся.       — Я даже не подумал о трансфигурации, — хохотал он, не в силах остановиться. Слёзы текли по щекам, правда, непонятно, от горя или смеха. — Волшебник, блядь!       Звонкая пощёчина прекратила истерику.       — Извини, — сказал Пауль. — Соберись. Бери шмотьё, и идём. Я буду сопровождать Кей. Завтра тебя вызовут для дачи показаний, сегодня её проверят на Империус и различные зелья. Обещаю, плохого ей никто не сделает.       Гарри взял мешок с вещами.       Кей, заплаканная и растрепанная, присмиревши сидела на диване между аврорами. Она подняла голову, и Гарри вздрогнул — глазами ребёнка на него смотрела Беллатриса. Безумная. Дикая.       «Я убила Сириуса Блэка», — звучал безумный смех в ушах.       Злость заклокотала внутри Гарри, как раскалённая лава в жерле вулкана.       — Забирайте её! — вскрикнул он. — Забирайте! Не хочу видеть!       Он потом не вспомнил, что ещё кричал, когда беснующуюся приёмную дочь уводили авроры. Пауль, как мог, сдерживал его, пока не ушёл вместе с ними, пообещав вернуться вечером.       — Она мне не дочь! — заорал вслед. — Выродок!       Это окончательно добило, и Гарри безжизненно сполз по стене, уже сожалея о сказанном.       А вдруг и вправду Империус?       А вдруг это происки Волдеморта?       Злость неожиданно всколыхнулась повторной волной, возвращая силы. Красная пелена затмила взор.       Он медленно поднялся с пола, зажимая в трясущихся руках палочку. Всё тело неистово колотило, но Гарри всё равно вышел из дома.       Он прикончит Тома Реддла. Сегодня же.