Солнечный диск едва отклеился от линии горизонта. Золотые лучи мягко поглаживали макушки деревьев. Так осторожно, словно боялись разбудить.
Плащ под щекой стал будто бы теплее. Я почти заснула, когда за спиной раздался стук. В дверях показался Гавриил.
— Прошу прощения за беспокойство, — произнес он, — жаль отвлекать, однако перед уходом мне хотелось бы обсудить с Лили пару вопросов.
— Пожалуйста, — я подвинулась на подоконнике.
— Наедине, — уточнил Гавриил с лёгким нажимом. — Магистр может пройти в Смотровую. Нечто мне подсказывает, что его ожидают.
Это нечто лично мне ничего не подсказывало. Зато показало неожиданную настороженность в манере Хальпарена. Длинные пальцы слегка сжали моё плечо. Он смотрел на старшего как глядят в лесу на большого, неизвестно на кой вышедшего к людям пса, чьи глаза отчего-то отливают медью. Ничего волчьего в образе Гавриила не было. Но и человеческое к нему клеилось с трудом. Выученная прохладная полуулыбка, аккуратный жест в сторону коридора.
— Она решила слушать, — сказал он, обращаясь к мастеру.
Тот в сотый раз за день поджал челюсть, бросил на меня взгляд, которым, казалось, пытался передать трехчасовую лекцию, отчего даже дрогнули брови, и напоследок коснувшись моей руки встал. Затем быстро, чтобы не встретиться глазами с Гавриилом, вышел за дверь. Там постоял пару секунд, понял, что его присутствие легко проверить и двинулся прочь — шаги застучали по ступеням.
Я повернулась в комнату, потянула ноги к себе, уперлась локтями в колени, а ладонями в щеки и уставилась на старшего.
— Ну?
— Как тебе измерение? - спросил он.
Я хмыкнула. В голове всплыла картинка уведомления "Оцените приложение" и полоса звёздочек. А ещё мысль, что разработчикам наверняка хотелось бы хоть раз услышать похвалу вместо ругани.
— Хорошее. Только все время боялась, что вы догадаетесь, — обветренные губы немного заболели от слабой улыбки.
— Мы знали, — сказал Гавриил.
Ответ застрял в горле и, выдержав паузу, заставил кашлянуть.
— Ты удивлена? Странно. Нет, я, конечно, сделаю скидку на возраст, но всегда считал тебя чуть умнее ровесников. Даже сделаю ещё один комплимент и добавлю, что уверились мы в этом только во время посвящения, хотя Рафаэль предположил неладное ещё в Купальскую ночь.
— Но... Почему?
— Ну, во-первых, это было забавно. Для нас, разумеется. Тебя, судя по поджатым губам, такой юмор не увлекает. За то, уверен, увлечет вторая причина. Мне нужен человек. Мы собирались выбрать кого-то самостоятельно, но раз Начальство привело тебя, то будем работать с тем, что дано.
— Про камертон вы тоже знали?
— Мы — понятие растяжимое.
— Ты.
— Я знаю многое. Ты знаешь достаточно.
— И что мне с этим делать?
— Мы с тобой свяжемся, когда придет время, — ответил он. — А пока, возможно, пора вернутся к опекунам.
— И мастеру, — с размахом кивнула я, спрыгивая с подоконника.
— Насчёт Акселя, — внезапно остановил он меня, — постарайся наладить дистанцию. Мне известно об узах, и я не могу просить тебя прекратить общение совсем. Однако бы посоветовал держать ухо востро и мозг в черепе. Иначе есть риск попасть под влияние, которое может, кратко говоря, нарушить планы. А планы не любят, когда их нарушают.
Мы встретились глазами. Из глубин старинного серебра блестящей радужки нельзя было вытащить ни единой эмоции, подсказки или намёка на мотивы и цели старшего. Только прохладное давление несуществующего скальпеля и едва уловимая тревога. И чем дальше пыталось дотянуться моё любопытство, тем сильнее волны страха перед непостижимым раскачивали сердце. В голове отчего-то завертелись строчки старой песни:
I kunnen väl svara endast ja eller nej
Om i viljen eller ej.
— Я Вас услышала, — только и удалось сказать мне. — Идемте, нас ожидают.
Они тоже сидели на подоконнике в конце коридора. Обычай у нас такой появился, привычка. Рафаэль что-то тихо говорил. Его голос, казалось, согревал воздух, укутывал, как пушистое одеяло. Азар же слушал, бережно застегивая ему пуговицы рукава на восстановленном запястье. Выскользни из зелени глаз хоть лучик тепла, и тот затмил бы солнце. Гавриил тактично кашлянул.
— Возвращаю под опеку, — сообщил он, подталкивая меня вперед. Затем решил, что вежливость себя пока не исчерпала и спросил: — Все в порядке?
— Я должен тебя поблагодарить, — заметил Азар, — за то, что ты не оставил его тогда в квартире. Хотя за руку мог бы и не волочь, — в голосе звякнуло ревнивое собственничество дракона, чей драгоценный бриллиант посмели тронуть прямо у него под носом. — Не знаю насчёт заботы там, — он поднял взгляд на Рафаэля, дожидаясь ответа, а когда тот кивнул, продолжил: — Хорошо. Тогда я признателен. За это. За остальное же.
— Мы все делали свою работу, — в качестве примирения подытожил Рафаэль.
— И будем делать впредь, — отозвался Гавриил.
— Аминь, — добавила я, качнувшись на носках. — Теперь можно домой или вы ещё не наговорились?
Гавриил ушел. Пуговицы были застегнуты. Азар склонил голову, коснувшись лбом кисти Рафаэля. Затем выпрямился и кивнул мне.
— Запрыгивай.
Я села между ними, сладко зажмурившись от золотистого света. В теплых объятиях захотелось приятно поежиться. «Ночь пройдет, наступит утро ясное» , — подумалось вдруг.
— Знаю, счастье нас с тобой ждет, — нежно, но тихо-тихо пропел Рафаэль. По коже побежали мурашки. Мы втроем переглянулись. Я показала Азару язык. Тот коснулся пальцем кончика моего носа и проговорил:
— Ночь пройдет, пройдет пора ненастная.
— Солнце взойдет, - подхватила я.
— Солнце взойдет, - шепнул Рафаэль.
И оно действительно взошло.
