Ящик пандоры

— О боже! — Выкрикнул кто-то. Ты не знала где-ты, куда тебя привезли и что происходит прямо сейчас, но чувствовала ты себя ужасно. Полная дезориентация охватила тебя, заставляя чувствовать, что теряешь все точки опоры. Ты даже не могла раскрыть глаза. Иногда ты ощущала какие-то прикосновения, но всё вокруг казалось неестественным и непонятным, словно ты находилась во сне. Ты чувствуешь себя вообще неспособной ориентироваться. Тобой овладевает отчаяние и беспомощность, ты не знаешь, как выбраться из этого состояния, ты буквально тонешь в вопросах и тревоге. Все звуки кажутся тебе искажёнными, не давая понять что происходит, словно ты оказалась в чужом мире, где правила изменились. Чувство времени начинает то растягиваться, то наоборот сжиматься, создавая ощущение того, что ты либо застряла в моменте, либо всё вокруг ускользает от тебя слишком быстро. Ты ощущала, что становилась как бы оторванной от своего тела, словно ты находилась в одном месте, а твоё тело в другом. Ты слышала голоса, чувствовала, как какие-то души бродят возле тебя, но видела ты просто темноту. Чёрную и мрачную. Тебе хотелось встать, раскрыть глаза и закричать, но тело не слушалось тебя. Уровень паники возрастал. Почему ты сейчас непонятно где, а не рядом с Ромой и Полиной? Ты еле-еле помнила, что происходило. Но то, что ты начинала вспоминать тебя совсем не радовало. Ты убила Веру, после чего странным образом вылезла из лужи… Всё было таким живописным, и ты могла двигаться. Это то, что ты так хочешь сейчас. Потом, когда Рома вытащил тебя, ты потихоньку начинала падать в обморок. Вроде ж всё хорошо было, а потом какой-то гул поднялся. Собаки лаяли, мужчины что-то говорили, Рома с Полиной что-то отвечали… Но уши тебе будто закрыли, заглушая звук. И ты даже не знала почему потеряла сознание. Могла ли ты быть настолько уставшей? Рома больше не выглядел, как волк, что радовало. Он был человеком. Очень обеспокоенным человеком. На его лице было столько переживаний, что ты в жизни не у кого столько не видела. У Полины было тоже самое, однако по щекам ещё и шли слёзы. Ты, даже будучи в таком состоянии, видела, что Полина изо всех сил пыталась сдержать плач. А Зайчик… Антон… Его больше нет. Больно осознавать, но он больше не нарисует красивые рисунки, как он мог, он больше не поговорит с тобой, не посмеется, не поплачет… Он мёртв. Навсегда. И его никак не вернуть. Ты редко сталкивалась с такими потерями, был случай, когда у тебя умерла собака. Но дорогие тебе люди не умирали, тем более на твоих глазах. Теперь ты познала всю эту печаль и горе потери. Но всё произошло так быстро, что даже реветь не хотелось. После произошло столько всего, что на его смерти даже зациклиться не дали. Но что произошло после того, как ты потеряла сознание в руках Ромы? Что случилось с Полиной и Ромой? Хотелось встать и спросить об этом громко, чтобы точно услышали, но тело по прежнему лежало, словно тебя парализовало. Спустя пару минут, мгновение или пару часов, сказать ты точно не могла, одна часть твоего тела всё-таки задвигалась. Веки хоть и с трудом, но двинулись вверх, позволяя увидеть сначала белый свет от какой-то лампочки сверху. Ты даже на секунду подумала, что ты в раю, но это было не так… Свет постепенно переставал ослеплять, показывая белый потолок. Это никак не помогало тебе узнать где ты, но хоть какой-то прогресс был, поэтому стоило радоваться и этому. Тебе пришлось приложить много усилий, чтобы повернуть голову. Много людей, похожих на докторов и медсестёр. Ты поняла, где ты. В больнице. В принципе, это не было удивительно, так как ты нахлебалась воды из непонятной лужи, истратила все силы… Было много всего. Однако когда твои уши стали слышать получше, ты услышала настоящую причину, и она тебе очень не понравилась. — Сколько ж в ней наркоты… — Сказал один из нервничающих докторов. Но откуда? Почему? Это было не так! Ты не могла поверить, что услышишь что-то подобное. Ты надеялась, что будут говорить о твоем истощении и подобных штуках, но про наркотики, тем более те, которые оказываются связаны с тобой - это было последним, что ты ожидала узнать. С временем уши стали лучше функционировать, открывая все ужасы. Ты слышала, как кто-то горько плачет на фоне, но в поле зрения не было источника. Ты подумала, может это Полина? Но голос совсем не похож на её, он более взрослый. Ты поняла, что это была твоя мама. И она тоже верит им? Хотя они доктора, им стоит доверять… Но ты не верила. Ты не хотела верить… — Я знал, что с этим подонком ей нельзя общаться! — Крикнул мужской голос. Низкий голос вибрировал по стенам. Там была смесь эмоций, таких как: злость, волнение, боль и грусть. Этот голос даже немного дрожал, несмотря на то, как уверенно он звучал. Но ты сразу узнала отца. Он никогда не был таким напряжённым, даже когда ты приносила плохую оценку из школы. Но ты поняла, что оценивать голос это не главная задача сейчас. Стоило вдуматься в его слова и кого он имел под словом «подонок». — Вот потусовалась с всякими хулиганами и нарколыгами, а теперь вот что! — Продолжил папин голос. Неужели он имеет ввиду Рому? Слово «хулиган» всегда говорит именно о нём. Все называли его хулиганом при сплетнях, поэтому ты подумала о Ромке. Кажется подозрения в употреблении наркотиков падали на Рому. Тебе так и хотелось встать на ноги с этой непонятной поверхности, на которой ты сейчас лежишь, посмотреть на лица всех, кто здесь есть, а затем закричать во всё горло. Оповестить всех, что никаких наркотиков не было, что ты жива, что всё хорошо. Убедить всех, что Рома ни в чём не виноват, тут только Вера виновна. Но кто тебе поверит? Есть ли тут хоть какие-то доказательства, что это сделала Вера? А у Ромки нож, на него легко свалить. Но тело продолжало в том же духе, не делать ничего. Ты всеми силами пыталась поднять руку, пошевелить ногой, хотя бы издать короткое мычание, но ты всё такая же неподвижная. — Гады… Накачали мою девочку… — Хныкал мамин голос. Тебе сейчас предстояло подумать каким вообще образом в тебе оказались эти вещества. Ты не делала ничего такого, а Рома даже близко не предлагал тебе подобного. Он мог максимум закурить, но тебе он не предлагал. На Полину подозрения скинуть даже стыдно. Она примерная ученица, отличница, вежливая и музыкальная девочка, которая даже сладкого мороженого остерегается. Остается только Вера и пазлы складывались. Эти конфеты… Неужели это не с доброты, а для того, чтобы заставить видеть мир не таким, какой он есть, а таким каким она хочет, чтобы мы видели? Такое банальное правило от мамы — никогда не брать конфеты у незнакомцев. Именно оно могло спасти тебе жизнь. Воспоминания теперь не просто пролетали мимо глаз, а накатывались волной стыда и раскаяния. Это небо, ради которого ты так сильно ждала вечера. Такое волшебное и красивое, это всё было не по настоящему. Всё это воздействия наркотиков. Именно поэтому конфеты имели такой странный, но при этом приятный вкус. У тебя всегда было необычное и большое желание взять и съесть ещё, вот поэтому, даже когда ты хотела отказаться от её даров, ты не могла сопротивляться своим желаниям. Тот случай с Ромой, когда небо было светлое, но он утверждал обратное, это тот же эффект наркотиков. Почему ты не даже не задумывалась об этом? А в «вашем» месте с Верой, её волосы освещались тёмно-синим ночным небом… Что за бред? Как волосы могут освещаться тёмным небом? Но тебе было совсем не до этого. Твоё тело наполнялось удовольствием и… Наркотиками. Даже сейчас, лежа в больнице с кучей озабоченных и шокированных докторов, ты испытывала некую жажду. Ты наконец раскрыла глаза. Ты увидела эти ошарашенные лица людей в белых халатах. Их движение были нервными, а руки слегка дрожали. Они что-то делали, однако ты не чувствовала ничего. — Моя доченька… Моя единственная… Моя любимая… — Плакала мама. Твои зрачки двинулись в сторону двери. Там стояли родители. Мама рыдала в объятиях папы, который гладил её по спине и сдерживал свои слёзы. Ты никогда не видела его плачущим или подавленным, а сейчас он на самом краю. Ещё немного и он тоже пустит слезу. Самый сильный мужчина, которого ты знаешь вот-вот заплачет. Спустя время ты заметила, что отец зарылся лицом маме в волосы, скорее всего, скрывая неудержимые слёзы. Но веки опять потянулись вниз, а в глазах темнело. За последний миг ты успела увидеть лишь то, что тебя усыпляют, как в тех фильмах про хирургию. И опять ты видишь ту же самую темноту. Такую же глубокую и мрачную, как глубь океана. Но тут уже не будет той предупреждающей маски лисы. Даже на мгновение. Тут не будет ничего. Всего лишь искра надежды, что это всё скоро закончиться. Всё, что тебе оставалось делать — ждать. Ты не знала как долго, как нудно, как сильно… Только ждать и медленно тонуть в мраке, поглощающем твою душу.

***

Открывая глаза в очередной раз, ты в конце концов поняла, что чувствуешь тело. Зрение было очень размытым. И опять тот свет, но он уже не режет глаза. Тут было очень тихо и спокойно, но также напряжённо, так как ты привыкла, что сразу после такого умиротворения происходит что-то ужасное. Ты наконец-то почувствовала независимость. Однако это прошло, когда ты пыталась пошевелить телом. Ты могла шевелить руками, ногами, но тебя что-то держало, будто ты связана. Оглянувшись вниз, ты увидела причину. Страшную и трагичную. Белая смирительная рубашка на тебе говорила о том, что ты здесь надолго. Она плотно задерживала твои движения, ты могла шевелить только головой. Сердце заколотилось с бешенной скоростью, тело накрыло страхом. Они ошибаются, ты же в сознании, у тебя есть возможность думать нормально… Ты же прямо сейчас думаешь как нормальный человек! Ты не псих! Ты оглянулась. Твоё местонахождения тебе не понравилось. Небольшая комната с белыми стенами. Ничего большего. Не было ничего кроме стен, которые сводили с ума. Пустота и тишина. Единственное, что ты могла вспомнить, так это то, что ты чувствовала что-то после наркоза, но была в сознании только на половину. Всё также едва было слышно, а видно вообще не было, но ты помнила, что ты точно говорила. Ты точно помнила, что рассказывала о том, что видела. Ту историю, которую говорила Вера, дети в масках, Пандора и её ящик, гараж, передвигающийся магическим образом, мясорубка, звери… Всё это выходило изо рта. Ты ещё никогда не испытывала такого провала. Именно это неумение держать язык за зубами привело тебя сюда, хотя ты не могла себя контролировать, поэтому винить не за что. Да и причины не было, чтобы винить. Какой уже в этом смысл? Если убиваться и ненавидеть себя, ситуацию это не изменит. Уже ничего не изменит. Осталось только ждать… Что ты и привыкла делать. Но… А что если… Ты сделала стремительный прыжок вперёд, в нём было столько уверенности и надежды, что это что-то изменит. Ты с предвкушением рассчитывала на то, что всё это окажется лишь страшным сном. Безобидным кошмаром, после чего ты пойдёшь к маме, расскажешь о неприятном сне, а та тебя успокоит сказав в окно «куда ночь, туда и сон» три раза. Этот способ утешения от мамы всегда работал. Но конечно же папу разбудят эти разговоры, а зачем он начнёт ворчать, злобно бормоча что-то в полусне. Однако изменений не произошло. Ты всего лишь жалко упала на живот и продолжала пялиться в белую стену. — Но со мной всё хорошо… — Уныло сказала ты на выдохе. Теперь все, включая даже твоих собственных родителей, считают тебя ненормальной и больной. Теперь с тобой больше никто никогда не поговорит, как с обычным человеком. Хотя ты бы обрадовалась, если бы с тобой вообще поговорили. Но никто больше не будет воспринимать тебя, как Аню, которой ты была и (как ты отчаянно веришь), до сих пор есть. Тем временем даже желание шевелиться пропало. По телу стрельнула беспомощность и разочарование, вызывая лень и обескураживание. Тебе не выбраться. Всё это по настоящему. Оставалось лишь сходить с ума в этом тихом и мучительном одиночестве.