Вино

      Работа не ладилась. Шан Цинхуа тупо пялился в свитки, пытаясь вникнуть в их содержимое, но иероглифы сливались в неразборчивый ком, а мысли упорно сворачивали в иное русло.              Самолёту не везло. Ну да, он и до этого был не очень везучим человеком (чего только стоило его перерождение в своей же книге), но сейчас неудачи шли одна за одной. Нападение на караван, который вёз в заклинательскую школу продовольствие и заказанные пиком целителей медикаменты. Неправильно оформленные адептами Андин запросы и возникшая вслед за этим путаница в документах. Наседающие на главу Андин главы других пиков. А теперь ещё и пролитый кубок Мобэй Цзюня. Да Цинхуа чуть инфаркт не словил! И угораздило же его споткнуться на ровном месте да ещё и около стола. Чувствуя, что падает, заклинатель заполошно махнул рукой, пытаясь за что-то ухватиться.              Ну и ухватился.              За кубок.              К счастью, северный Лорд не стал вершить расправу на месте. А после Шан Цинхуа досталась лишь лёгкая оплеуха. Лёгкая по демоническим меркам, конечно. Затылок у заклинателя побаливал до сих пор.              Вздохнув, Шан Цинхуа раздражённо отбросил свиток и откинулся на спинку кресла. Поморщился и помассировал виски. Внутри черепа пульсировала умеренная боль, время от времени прокатываясь от затылка ко лбу. То ли от усталости, то ли от нервов. Глава Андин вздохнул ещё раз. Нужно сходить к Му-шиди, хоть и после разграбления каравана Цинхуа было стыдно смотреть целителю в глаза, и уж тем более просить о помощи. Но с этой головной болью делать что-то надо. Иначе документы так и останутся не разобранными.              Входная дверь открылась с тихим шелестом. Обнаружившийся за ней адепт пика Андин несколько неуклюже поклонился.              — Учитель, к вам посетитель.              — Кто?              — Глава пика Цинцзин.              Цинхуа страдальчески скривил губы. А братцу Огурцу что здесь понадобилось? Неужели пришёл почитать нотаций? Или поиздеваться?              — Пригласи его.              — Да, учитель.              Ученик поспешно скрылся, даже не прикрыв толком дверь. А через пару минут в кабинет вошёл Шэнь Цинцю.              — Добрый день. Надеюсь, я не помеша… Самолёт, что с тобой? Умертвия и те краше выглядят.              Цинцю сбился с вежливой речи, стоило ему лишь увидеть Цинхуа.              Заклинатель скорчил кислое лицо и обречённо махнул рукой.              — А то ты не знаешь! У меня накопилось столько проблем, что я просто не знаю, за какую хвататься.              — Что с поставками? Удалось наладить?              — Кажется. Отправил в город учеников посообразительнее, наказал им нанять побольше наёмников поприличней. Плюс Лю-шиди выделил несколько своих учеников для защиты.              Шэнь Цинцю изящно уселся на подушку для гостей напротив Цинхуа, слегка поморщившись, когда его седалище встретилось с икрами.              — Разбойники совсем обнаглели. Нападать на собственность заклинателей…              — Вы их нашли?              — Да. Мои ученики выследили их, скрутили и отдали на суд властям. Власти пообещали, что накажут их со всей строгостью и возместят то, что разбойники успели сбыть или испортить из украденного.              — А толку? Травы для Му Цинфана наверняка уже пропали. Му-шиди наверняка на меня очень зол.              — Ты коришь себя так, будто сам и разграбил тот караван.              — Но именно я должен был обеспечить его сохранность!              Цинцю с лёгким хлопком закрыл веер и отложил его в сторону. Сцепил пальцы, опёршись на них подбородком, и ехидно улыбнулся.              — Братец Самолёт, неужто в тебе всё ещё жива совесть?              — Да иди ты! — раздражённо огрызнулся Цинхуа.              — Не беспокойся. Му-шиди всё понимает.              — Тебе откуда знать?              — Я заходил к нему вот за этим.              Театральным жестом Цинцю вытащил из рукава бутылёк со светло зелёной жидкостью внутри и поставил его перед Цинхуа. Глава Андин неверяще распахнул глаза, медленно протянул за бутыльком руку. Откупорил его и с блаженством вдохнул запах пустырника и мяты.              — Братец Огурец, я сделаю для тебя всё, что захочешь! Спасибо!              — Ничего мне от тебя не надо, — несколько смущённо улыбнулся Шэнь Цинцю, — Как знал, что тебе пригодится успокаивающий настой.              В этот момент вновь раздался деликатный стук в дверь. Через пару мгновений створки распахнулись, пропуская в кабинет всё того же ученика. В руках его был поднос с чаем и сладостями.              Расставив принесенное на столике у окна, ученик учтиво поклонился учителю (одарив его при этом взглядом побитой собаки) и Шэнь Цинцю. Дождавшись сдержанного кивка Цинхуа, юноша удалился.              — Не слишком ли ты холоден с учениками?              Цинхуа раздражённо дёрнул плечом.              — Они этого заслужили. Именно по их вине я сейчас тону в кипе отчётов. И именно их ошибки пытаюсь вычислить в бумагах.              — Каждый имеет право на ошибку              Самолёт одарил собрата по несчастью тяжёлым взглядом и поднялся из-за стола.              Чай пах замечательно. Ученики явно расстарались. Но ещё вкуснее он будет, если добавить побольше льда. Цинхуа вывалил почти половину плашки со льдом в пиалу, пока не заметил ошарашенный взгляд Цинцю.              — Что?              — Не поздновато ли для столь холодных напитков?              — Мне жарко!              — Не заболел ли ты случаем, братец Самолёт?              — Нет. Просто, похоже, настолько привык к холоду ледяного дворца Мобэй Цзюня, что даже осень кажется жарким летом.              Шэнь Цинцю скептически приподнял бровь. Цинхуа махнул на него рукой и, капнув несколько капель лекарства, с наслаждения принялся смаковать напиток.              — Так что тебя ко мне привело, братец Огурец? Обычно, это я к тебе бегаю, а не наоборот.              Шэнь Цинцю не спешил отвечать. Он налил себе чаю, подержал пиалу в руках, дожидаясь, пока напиток слегка остынет. Сделал маленький глоток. Причём делал он это всё с таким изяществом, будто обучался этикету с самого рождения, а не просиживал дни за компьютером, читая откровенные новеллы и выливая тонны гневных комментариев на головы их авторов. Шан Цинхуа это просто ненавидел.              — Я решил заняться благотворительностью.              — Чего?              До пребывающего в раздумьях главы пика Андин смысл сказанного дошёл не сразу. Шэнь Цинцю кротко вздохнул и повторил, стараясь выговорить каждое слово более чётко:              — Я решил заняться благотворительностью.              — Какой?              Глава пика Цинцзин посмотрел на собрата как на полного идиота:              — Помощь с документами нужна?              — Ась?!