Красная верёвка.

      Кощей неторопливо затянул последний узел, проверил насколько плотно верёвка прилегает к телу. Сделал шаг назад и оценивающим взглядом осмотрел свои труды. Его губы изогнулись в довольной улыбке.              На огромной кровати, на чёрном шёлке, опутанный красной верёвкой, лежал Ваня. Руки его были заведены за спину и крепко связаны. Веревка змеилась, оплетая стройные лодыжки княжича. Красный цвет ярко выделялся на коже, оттеняя природную белизну. Ваня неуклюже заёрзал, попытался пошевелить ногами. Получалось плохо. Затейливые узлы держались крепко, совсем не причиняя боли. Подол рубахи чуть задрался. Щёки княжича слегка покраснели.              Кощей с самодовольным видом посмотрел на связанного Ваню, подошёл вплотную. Плотоядно улыбнулся, прикоснулся к стопе юноши, едва ощутимо провёл по своду. Ваня непроизвольно дёрнулся. Кощей ухмыльнулся ещё шире.              Легко и дразняще, он провёл рукой вверх по ноге княжича. Дошёл до чувствительного места под коленом. Очертил круг. Ваня вздрогнул, шумно вдохнул сквозь зубы воздух. Рука с изящными пальцами и длинными ногтями ещё медленнее заскользила вверх по ноге. По телу Вани пробежала дрожь, а сердце забилось чаще. Дойдя до бедра, Кощей остановился, посмотрел на зардевшееся лицо Вани. Скользнул рукой выше под подол рубахи, легонько ущипнул ягодицу княжича, вызвав тихий вскрик; обхватил её, сжал. Наклонился к Ване, прикоснулся губами к уху, едва ощутимо прикусил мочку и прошептал:              — Я говорил, красный тебе к лицу.              От нежного прикосновения и чувственного шёпота по позвоночнику княжича пробежали мурашки, кожа на затылке онемела. Словно нехотя, Кощей убрал руку, несильно проведя ногтями по нежной коже. Отошёл от кровати.              Ваня с интересом следил за ним взглядом. Он до сих пор ощущал возбуждающие прикосновения, кружившие голову.              Кощей взял остаток красной верёвки, связал концы, сложил её, перекрутил. Несильно, на пробу, несколько раз ударил себя по раскрытой ладони. Подошёл обратно к кровати, резко задрал подол Ваниной рубахи. Глаза княжича округлились. Он хотел было запротестовать, но Кощей приложил к его губам палец, призывая к молчанию.              Ваня зажмурился, напрягся и задержал дыхание в ожидании боли. Вместо неё он ощутил лёгкий удар по ягодицам. Ваня открыл глаза, выдохнул. Следующий удар был ощутимее, но не болезненный.              Кощей неторопливо наносил удары, вызывая не боль, но лишь растущее возбуждение. Белая кожа ягодиц стала розовато-красной. Ваня закусил губу, стараясь не издавать ни звука. Но с последним самым чувствительным ударом стон вырвался изо рта юноши. Кощей бросил на пол уже не нужную верёвку. С удовлетворением посмотрел на заалевшего Ваню.              Не торопясь, Кощей начал развязывать узлы, освобождая княжича. Сперва руки, затем перешёл к ногам. Лицо Вани пылало. Он повернулся на бок, растёр онемевшие запястья, резко подтянул ноги. Верёвка выскользнула из рук Кощея. Остался последний узел. Кощей развязал его и отбросил верёвку.              — Это было…странно, — Ваня не мог прийти в себя после порки. В детстве его наказывали, но он никогда не мог подумать, что это может быть столь возбуждающим.              Кощей навис над Ваней, едва касаясь губами губ княжича. Накрутил на палец золотой локон.              — Твоё послушание вознаградилось.              — Не думал, что можно так.              Отпустив локон, Кощей с лёгким нажимом провёл большим пальцем по нижней губе княжича. Ваня лизнул подушечку пальца, посмотрел в глаза мужчины.              — Желаю большего.              Кощей расстегнул пояс штанов. Медленно вошёл. Ваня, стиснул руками простынь. Тёмный князь обхватил запястья юноши, прижал их к кровати, продвинулся глубже. Ваня поджал ноги, его шея изогнулась, а голова запрокинулась назад.              — Аах... — сладкие стоны слетали с губ Вани. Сердце его бешено стучало, словно в унисон с каждым движением Кощея. Горячие потоки наслаждения текли по телу. Бёдра сводило, немели кончики пальцев. Ваня дышал, наполовину задыхаясь и тяжело вздымая грудь.              Кощей выходил почти полностью и неустанно толкался вперёд. Ванина рубаха задралась выше. Изо рта княжича вырывались мольбы и стоны:              — Аах…Ещё, ещё…              Кощей завёл руки Вани за голову, прижал их к кровати, свободной рукой провёл вдоль тела юноши; сильно сжал, истерзанную, ягодицу — острые ногти оцарапали кожу. Обхватил его за талию, приподнял, толкнулся сильнее. Ваня изогнулся — волна неги накрыла его.              — Я сделал тебе настолько хорошо, что ты потерял сознание? — раздался насмешливый голос.              Ваня обхватил Кощея за шею, притянул ближе и впился в его губы совсем не целомудренным поцелуем. Благодаря или желая продолжения.              Осторожный стук в дверь прервал их.              — Господин, — донесся голос из-за двери.              — Ты не вовремя, Вазир, — недовольно ответил Кощей, отстраняясь от Вани.              — К вам посетитель. Княжна Млава.              — Мила! — Ваня опустил руки, резко приподнялся.              — Отведите её в приёмную, — голос Кощея был холоден. Он встал, оправил одежду.              — Я иду с тобой, — Ваня вскочил на ноги. От толчка в грудь он упал спиной на кровать.              — Тебе лучше остаться. Не лезь в наш разговор.              — Я хочу увидеться с сестрой.              Кощей посмотрел на Ваню и молча вышел.              Ваня быстро вскочил с кровати. Он он боялся опоздать. Поспешно плеснул в лицо водой. Как назло, в спешке, он надел чистую рубаху наизнанку, перепутал правый и левый сапог. Взъерошенные волосы не желали лежать ровно. Он наскоро пригладил их пятернёй и поспешил прочь из опочивальни.              — Мила! — Ваня повстречал сестру в коридоре. Глаза его сияли. Он радостный бросился с объятиями к сестре.              Мила пристально посмотрела на брата, сделала шаг назад. На её лице застыла гримаса отвращения.              — Он тебя...ты с ним… — не смогла больше сказать она.              Улыбка сошла с лица Вани. Он опустил голову вниз. Прежде приглаженные, волосы вновь растрепались. Ворот рубахи разошёлся, обнажая яркие следы на светлой коже шеи и ключиц. Ваня смутился, запахнул ворот, сжал его в кулаке.              — Мила…              — Замолчи! — перебила его сестра. — Я пришла договориться о твоём освобождении. Я думала... мы думали, ты погибаешь в темнице, подвергаешься пыткам. А ты неплохо устроился. Ты...ты...стал его подстилкой.              — Мила…              — Не смей более заговаривать со мной. У меня нет брата. Нет и никогда не было. Не зря отец не хотел принимать тебя. Как в воду глядел.              — Тогда я пришёл спасти тебя по его распоряжению. Тебя отпустили. Я согласился остаться вместо тебя… на таких условиях. В темнице тоже успел посидеть...              — Лучше бы ты там сдох и пошёл на корм крысам, — с омерзением сказала Мила, развернулась и пошла к выходу. — Дорога до границы мне известна, можно не провожать.       

***

      Ваня спал, обхватив руками подушку. Одеяло от метаний перекрутилось, сползло, оголило спину и ноги. Кощей неслышно вошёл в опочиваню. Подошёл к кровати и сел на край. Нежно провёл по золотым локонам Вани, по его спине. Ваня вздрогнул от прикосновения, проснулся.              — Не уходи, — попросил княжич, голос его звучал приглушённо.              Ваня перевернулся, сел на кровати. Подтянул колени к животу, обхватил их руками. Опустил голову.              — В их глазах я — предатель. Мила права. Отец не желал признавать меня. Мила меня вначале сторонилась. Она всегда была заносчивой. Со всеми. Со мной и с Серым. Не пристало ей с нами разговаривать. Я так старался быть нужным. Хотел помочь. Выполнял поручения. Когда пропала Мила отец только намекнул, как мы выступили на её поиски.              Ваня поднял голову, по его щеке скатилась слеза. Кощей протянул руку, провёл пальцем по щеке, вытирая дорожку, оставленную слезой.              — Твой отец всегда играл грязно. Ваш так называемый отряд не выдержал бы и полёг бы в любом случае. Что может сделать горстка солдат под предводительством юнца и оборотня? Только отвлечь внимание или послужить пушечным мясом. За каким делом отец вас отправил прочь думаю, можешь догадаться. Твоя сестра тоже не просто так здесь объявилась. Она желала власти и пришла просить моей помощи. Медальон, что я дал ей наделён большой силой. Эта сила медленно убивает её. Ни отец, ни сестра не стоят твоих слёз.              Ваня пристально посмотрел на Кощея.              — Это не о них. А о себе, — смущённо признался он. — После смерти мамы меня некому было...до меня никому не было дела.              Кощей приподнял подбородок Вани, пристально посмотрел в глаза василькового цвета. Ваня отстранился от мужчины.              — Останешься? — в глазах княжича заплясали озорные искорки. Руки потянулись к поясу халата Кощея.              — Сейчас…              — Да, — перебил его Ваня.              Кощей скинул халат и откинул одеяло в сторону. Осторожно лёг сверху. Ваня обвил мужчину за шею притянул к себе.              Кощей оставлял следы на белой коже. Дорожки поцелуев и лёгких покусываний тянулись от шеи к груди. Руки Тёмного Князя скользили вдоль тела Вани. Поглаживали, сжимали, ласкали, вызывали стоны, которые становились всё громче. Тело Вани выгибалось навстречу ласке. Губы приоткрылись, дрожа от каждого вдоха. Волны наслаждения, словно языки пламени обжигали кожу.              Несколько лёгких дразнящих толчков сменялись интенсивными, выбивающими воздух из груди. Ногами и руками Ваня крепко обхватил Кощея, прижимаясь к нему. Удовольствие было безграничным.              Тишину опочивани нарушали лишь стоны. Прерывистое дыхание и горячий шёпот смешивались воедино.              Утомив Ваню, Кощей оставил его спать. Сам же оделся и вышел за дверь. В коридоре его догнал Вазир.              — Господин, — обратился советник к Кощею.              — Говори.              — На подходе к границе обнаружили вооружённый отряд. Может нам стоит…              — Нет. Пускай попробуют преодолеть границу. Вреда им не причинять. Посмотрим на что эти люди способны.              — Слушаюсь, — склонился в поклоне Вазир и удалился.              — Я тоже умею играть грязно, — искривил в улыбке губы Кощей и, мурлыча мелодию, пошёл дальше.