Немного о вредном Лю Цингэ

      После ужина, осчасливленный заданием на завтра, Бинхэ, был готов начать готовиться ко сну, но его подозвали сидящие у костра шишу и шисюны, как оказалось, в самую первую ночь учений старшие будут рассказывать истории, не, не так, ИСТОРИИ. Но только до тех пор, пока не станут слишком громко шуметь.       Бинхэ действительно заинтересовался, когда ему ещё так много интересного расскажут? Поэтому сидел тихонько, прижавшись к тёплому боку дашисюна, и внимал. Истории были самые, что ни на есть разные, кто-то рассказал про охоту на тех самых озёрных цапель криков испуганных дев, правда, ещё говорили, что эти ужасные создания водятся в основном на болотистых берегах озёр, но ведь они слышали сегодня крик! Да и не мог же его шизунь неверно определить!       Бинхэ поёжился, и тревожно оглядел мелькающие тени меж деревьев, встретить такую опасную тварь совершенно не хотелось, а судя по рассказу старших, даже не встретив можно не только оглохнуть, но и умереть от её криков, если эту жуткую птицу потревожить. Бинхэ снова поёжился и ещё сильнее прижался к дашисюну, в ответ его успокаивающе похлопали по боку.       Тем временем рассказ плавно перетек на других демонических тварей, вроде кислотной лягушки и фиолетовых камышей, что, как говорят, ведут в саму Бесконечную Бездну.       Старшие рассказывали все больше и больше, луна поднималась над опушкой леса, где они разбили лагерь, все выше и выше, Бинхэ начал потихоньку клевать носом, как и другие, не на много старше его ученики.        Мин Фань подавил усталый вздох, ему ведь, как главному, а значит, и ответственному, ученику Шэнь Цинцю завтра следить за порядком. Благо, шишу расшумелись настолько, что игнорировать их уж точно было нельзя, на что среагировал его шизунь:       — Молодые люди, — начал довольно громко он, поигрывая зажатым в руке веером, — или тише, или расходитесь по палаткам!       К сожалению, как и до этого, во время сборов, гвалт остановился лишь на пару мгновений, после чего продолжился с новой силой.       — Да что ж это такое! Лю-шиди, и после этого ты обижаешься, когда я зову вас варварами? — недовольно зашипел Шэнь Цинцю, чьё чувство значимости в этот момент было не просто сильно задето, а вовсе чуть не скончалось.       Однако, долго такое продолжаться не могло и на выручку изображающему из себя змею шисюну пришел, похихикав, конечно, для приличия, глава Байчжань, буквально рыкнув на галдящих у костра личинок культиваторов:       — Спать! — резко наступила такая тишина, что если бы не сверчки где-то в лесу, этот Шэнь бы подумал, что оглох от рёва байчжаньского зверя, хотя, сверчки тоже какие-то странные звуки издавали, и их, видимо, не пощадила звуковая волна.       Сидящие у костра же так же резко отмерли и в той же оглушающей тишине, даже те странные сверчки замолкли, шустро помогли младшим расположиться и разместились сами. На всё ушло чуть больше половины палочки благовоний, хотя обычно Цинцю успевал выпить три чашки чая.       Всё такой же оглушённый Цзю, повернувшись к своему очень громкому шиди, хриплым и тихим, от шока, голосом спросил:       — Ты это имел ввиду, когда сказал: "просто скажи им «стоять» и они будут вести себя нормально."?       — Ну да, — согласно кивнул Лю Цингэ.       Налетел ветер и дрова в костре полыхнули с новой силой, прекрасный лик Бога Войны озарился алым светом и Шэнь Цинцю невольно залюбовался, но быстро опомнился, каков гад, а! Ещё и улыбается, зверюга! Шэнь фыркнул, и гордо удалился в палатку глав пиков под надрывный кашель только что довольно лыбившегося главы Байчжань. А вот, не надо забывать, что Шэнь Цинцю — змеюка и тоже может мило улыбаться в свете костра!