Клинок исекаби

      Парень лет восемнадцати тихо сидел, не реагируя на шум и гам, стоящие в аудитории, немалое пополнение группы новоиспечённых второкурсников было заметно взбудоражено и заинтересовано.       Девушки уже умудрились сбиться в ряд кружков по интересам, оставив часть осматриваться и искать более подходящий круг. Парни так же начали медленно разбиваться группами. — Ей, а ты чего не подаёшь руку, когда с тобой здороваются. — Группка, состоящая полностью из новичков, встала перед партой, поглядывая на представителей группы, которые учились тут уже до них. — Тупое решение пытаться казаться круче за мой счёт. — Вдыхаю, наконец отрываясь от уж больно интересного фанфика. «И что автор курил, чтобы написать так круто и упорото одновременно?» — привстаю, чувствуя неслабую руку, пытающуюся усадить меня на место. — Сиди и не дергайся, когда с тобой говорят. — Явно не шибко умный, зато уж больно наглый главарь улыбается. — Предупрежу ещё раз, а потом… — Резкий хлопок по столу, и одинаковые улыбки от моего подергивания пробегаются по лицам походу совсем тупых ушлепков.       Да, наверное, будь я из тех, кого заставили стать тихоней, просто затравив до такой степени, что он не хочет, не может и откровенно боится даже смотреть на группу, то все бы сошло им с рук… «Или бы на них накатали заяву». — Ещё раз и… — одновременный смех «банды» начинает затихать, когда они видят взгляды «старичков» группы.       Правая рука перехватывает ладонь, лежащую на плече, левая тут же берет в хват предплечье, с усилием опуская его, подгибая локоть и позволяя идиоту, потеряв баланс, удариться животом о парту. Удар ладонями по ушам заставил злобный взгляд расплыться в прострации, ещё один быстрый удар в нос увел беднягу в страну полной потерянности. Кончено, он не вырубился, но полное непонимание и предобморочное состояние овоща нашло свою жертву.       Опомнившаяся шестерка пытается ударить в меня, промазывая; удар под дых, удар меж ребра из сидячего состояния и тяжелый оберкот в челюсть, второй также резко выводит из игры.       Голова взрывается звоном с снопами искр и буквально горящей щекой. Парта почти отлетает назад, падая на пол, новый удар прилетел в нос, заставляя уже меня теряться. Неловкий взмах руками ничего не принес, тяжёлая туша парня чуть больше садиться сверху. Инстинктивный блок спасает от двух ударов, отбивая руки, заставляя кулаки разжаться.       Шлепок, и тушка слетает с меня, как подкошенная, боль в руках и время позволяют понять, что один из «старых» одногруппников, как и ещё четверо, пришли на помощь. Пол суток спустя, городской парк:       Бутылка неплохого сидра вихляла в руках, покачивающихся от раздражения и злости. Слабый алкоголь помог всего чуть-чуть притупить злобу, бушующую уже не первый час. Несмотря на всех свидетелей, несмотря ни на что эта жирная свинья выписала мне последнее предупреждение за начатую и спровоцированую мной драку. Мной!!! «Что б их сожрали, что этого мажора, что эту свинью ректорскую». — Раздражённо ударяю стеклянную бутылку о лавочку.       Брызги стекла разлетаются во все стороны, оставляя у меня в руках лишь горлышко с острыми «лепестками» внизу. — Здравствуйте, не подскажете… — Не дослушав мужика, разворачиваюсь, уже предвкушая матерный разнос этого неприятного баритона.       Лысый мужик в простой джинсовой куртке, лысый, подкачанный и откровенно крепко сбитый с родинкой над правым глазом вошёл в поле зрения после разворота.       Резкая боль пронзила грудь, перехватывая дыхание и не давая вдохнуть. От закатного солнца отразился кусок сверкающей стальной рукояти, рукояти ножа, вбитого в грудь. — Извени, малец, но ты сделал неправильный выбор. А я просто выполняю свою работу. — Мужику явно все равно, что он делает, просто выполняя рутинную роботу. — Пока, козел. — Нагло скалюсь через боль, ещё сильнее начиная захлёбываться кровью, обжигая пробитое лёгкое горячим потоком, не дающим дышать.       Розочка вошла прямо в глотку твари, прорезая кожу, пробивая мышцы, взрезая вены, топя незадачливого убийцу в собственной поганой крови. Я упал первым уже с полузакатившимися глазами, лишь с одной мыслью. «Только бы досмотреть шоу». — Губы, будто сведённые спазмом, кривились в довольной недоулыбке.       Хрипящий, уже начинающий булькать и такой пропитанный страхом мужик смотрел на меня полными ужаса глазами, пытаясь зажать огромные резаные раны. И чем больше он на меня смотрел, тем страшнее ему становилось, сложно думать, сложно осознавать, сложно быть собой, но… Такое приятное чувство, заполняя изнутри, чувство умирающей от моих рук жертвы, ее страха, нежелания, отчаянных попыток выжить. Все это чувствовалось, словно проходя сквозь меня, и питая что-то внутри, что-то, сделавшее первый удар-пульсацию.