Милые глупости, глупые милости

— Да всë со мной в порядке, хëн, — говорит Джисон, шмыгая носом. Говорит, и тут же громко, смачно чихает, едва успевая прикрыть нос ладонью, чтобы не запачкать только что выстиранное одеяло соплями. — Конечно, в порядке, — неверяще фыркает Минхо, протягивая ему носовой платок, — так в порядке, что аж глаза слезятся, — Джисон открывает рот, чтобы возразить, но Минхо не даёт ему ничего сказать. — И не надо мне врать, что ты просто вспомнил Хатико, эта отмазка уже не канает. Хан поникает, опуская глаза на аккуратно свёрнутый шерстяной плед, идеальной стопочкой лежащий у него в ногах. — Так, ладно, — Минхо смягчается, и нежная улыбка расцветает у него на губах. — Давай-ка выпьем лекарство, а потом я сварю тебе суп. Он берёт столовую ложку и наливает в неё сироп от кашля. Он тёплого коричневого, почти коньячного цвета, а на вкус хоть и сладковатый, но всë же неприятно отдающий этой болезненностью. Слово «простуда» для Джисона имеет такой же цвет и вкус, как эта микстура. — Открой рот, — говорит Минхо, держа ложку с лекарством наготове прямо перед лицом Хана. Джисон послушно открывает рот, принимая сироп и морщится, скорее для вида, чем от вкуса, когда жидкость попадает на язык. Он тянется к стакану воды, стоящему на прикроватной тумбочке, но Минхо его руку быстро останавливает. — Это не надо запивать, — Хан разочарованно стонет, но за водой больше не тянется. — А теперь надо поесть, так что я пойду готовить. Он уходит на кухню мелкими котëночными шажками, и Джисон может лишь смотреть ему вслед, глупо улыбаясь. Минхо бренчит кастрюлями и ложками, стучит уже притуплённым ножом по разделочной доске, нарезая овощи для супа, шаркает милыми пушистыми тапочками по ламинату, а на плите вовсю кипит вода. Джисон вслушивается в приглушённые звуки с кухни и позволяет себе впасть в приятную полудрëму. Через какое-то время, не очень долгое, Минхо тихо возвращается в джисонову комнату, держа в руках пластмассовый поднос, на котором покоится небольшая мисочка с горячим, свежеприготовленным супом. Он аккуратно трясёт Хана за плечо, вырывая из полусна, Джисон открывает глаза, промаргивается и смотрит сонно то на суп, то на Минхо. — Спасибо, — хрипит он и берёт ложку. Он ест в тишине, а Минхо за ним молча наблюдает. Смотрит почему-то с умилëнной улыбкой и склонив вбок голову, как на котов своих смотрит, а в глазах, кажется, ничего кроме любви, большой, пушистой и убийственно нежной. — Ты чего так на меня смотришь? — не выдерживает Джисон. — Ничего, люблю тебя просто, — Минхо хихикает, приподнимая более пухлую верхнюю губу и обнажая кроличьи зубки. Хан угукает и опускает взгляд в тарелку, продолжая трапезу. Через секунду Минхо взрывается хохотом, и на вопросительный взгляд младшего утирает невидимую слезу и сквозь смех говорит: — Ты с такого ракурса ещё больше на белочку похож. Джисон на него не обижается. Да и не на что обижаться, по правде говоря. Ну похож и похож, разве это важно? Джисон просто улыбается и продолжает наслаждаться горячим супом и приятной компанией. Когда он заканчивает есть и говорит Минхо, что чувствует себя гораздо лучше, Ли только изгибает губы в лёгкой улыбке и, готовясь отнести грязную посуду обратно на кухню, легонько чмокает Джисона прямо в покрасневший и припухший от насморка нос. Хорошо иметь рядом такого человека как Минхо, думается Джисону. А ещё лучше, пожалуй, иметь такого парня.